Предыдущая публикация
– Выслушай меня!
Ребенок в опасности, – сказала Варя о малышке, которую встретила у музея и привезла к себе домой… (2/6)
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158260893466092
— Потому, что там живет мама Света. Приведения всегда живут в старых домах или в музеях. Неужели Вы этого не знаете? — надула губы девочка.
Мы с мамой переглянулись.
— Варя, — строго сказала мама. — Ты связалась с майором Волковым?
— Связывалась. Он на задании. Но я оставила сообщение.
— Ну, пока он на своем задании, мы тут с тобой дело раскроем! — вздохнула Евлампия Савельевна, и в ее глазах зажглись знакомые мне огоньки охотницы за справедливостью. — Иван, ты человек ученый, подумай, с чего начать? А я пока Веточку спать уложу, в твоей комнате, Варя.
Мама увела Вету, которая уже начала клевать носом, накормленная и напоенная теплым молоком. Я осталась на кухне с дядей Ваней.
Он сидел, задумавшись, постукивая пальцами по столу.
— Интереснейший казус, — произнес он наконец. — Девочка, судя по речи и манерам, из хорошей, образованной семьи. История с мачехой… слишком сказочная, чтобы быть правдой, и слишком правдивая, чтобы быть просто сказкой.
— Я знаю, — вздохнула я. — Что нам делать, дядя Ваня? Мы не можем просто сидеть и ждать Волкова.
— А мы и не будем, — он хитро улыбнулся. — У нас же есть главная улика. Сама Вета. Завтра утром мы сфотографируем ее на твой телефон и сделаем запрос в полицию по розыску пропавших детей. Одновременно я позвоню своим знакомым в Москве, которые работают с детскими психологическими травмами. А ты, Варенька, приготовься. Как только майор Волков появится на горизонте, тебе предстоит долгий и, я уверен, очень эмоциональный разговор.
Я представила себе лицо Максима, когда он узнает, что пока он ловил каких-то опасных преступников, я нашла ему новое, крайне запутанное дело. Дело о маленькой девочке, двух Светланах и мачехе, которая угрожала отвести ребенка в лес, как Белоснежку.
«Волков, — подумала я, глядя в темное окно, где отражалось мое уставшее лицо, — поскорей бы ты вернулся с задания. Мне кажется, это задание у меня дома, и оно спит в моей кровати, укрытое моим одеялом». И от этой мысли стало одновременно и тревожно, и как-то спокойно. Ведь теперь Вета была не одна. Теперь у нее была мы – семья Ильиных. А с нами шутки плохи.
*****
На следующее утро атмосфера в нашем доме напоминала не то санаторий для особо одаренных детей, не то штаб по проведению секретной операции. Мама, забыв про свои пирожки и георгины, с утра пораньше облачила Вету в одно из моих старых, но безупречно выстиранных и выглаженных платьиц. Дядя Ваня, вооружившись ноутбуком, устроился в гостиной и что-то интенсивно искал в интернете. Я же пребывала в состоянии легкой прострации, гадая, что же делать дальше с нашим маленьким тайным гостем.
Решение пришло, как всегда, неожиданно — в виде майора полиции. Примерно в час дня, когда мы все вчетвером сидели в садовой беседке и пили чай с маминым яблочным пирогом, на дорожке показалась знакомая фигура в штатском.
Максим Волков. Мой друг, гроза местных преступников и человек, при виде которого у меня, будем честны, слегка ёкает сердце. Он выглядел усталым и мрачным.
— А, Максим! — встрепенулась мама. — Иди к нам, милый! Я как раз борщом наши запасы пополнила!
Волков молча подошел к беседке. Поздоровался с мамой и дядей Ваней кивком, на меня бросил короткий, испепеляющий взгляд и тяжело опустился на скамейку.
— Борщ Ваш, Евлампия Савельевна, действительно, лучший в области, — пробормотал он, принимая тарелку. — Спасибо.
Но ел он молча, сосредоточенно, не глядя по сторонам и даже не нахваливал, как это обычно бывало. Воздух в беседке наэлектризовался. Вета, сидевшая рядом со мной, притихла и с любопытством разглядывала незнакомого дядю.
И в этот момент его взгляд, скользнув по столу, наткнулся на Вету. Он смотрел на нее рассеянно, машинально зачерпывая ложкой борщ, а потом… потом его рука замерла на полпути ко рту. Ложка так и осталась висеть в воздухе. Его глаза расширились, в них мелькнуло сначала недоумение, потом пристальное изучение, а затем – чистейшей воды шок.
Он медленно поставил тарелку на стол, не отрывая взгляда от девочки. Потом его рука потянулась к внутреннему карману пиджака. Он достал свой служебный смартфон, быстрым движением пальца разблокировал его и начал листать фотографии. Он смотрел то на экран, то на Вету, сравнивая. Его лицо становилось все бледнее.
Наконец, он глухо, сдавленно произнес, обращаясь ко мне, но глядя на Вету:
— Варвара… Откуда… Откуда у вас в доме наследница Кленовских?
В беседке воцарилась мертвая тишина.
— Каких Кленовских? — выдохнула я.
— Мы ее со вчерашнего дня ищем! — Волков с силой шлепнул ладонью по столу, отчего ложки весело подпрыгнули. — Весь город на уши подняли! Объявление о пропаже ребенка в розыске висит! Отец, Сергей Кленовский, в панике! А она… она тут у вас пирог с яблоками уплетает!
Теперь уже мое сердце ушло в пятки. Наследница каких-то Кленовских?
— Максим, успокойся, — попытался вступить дядя Ваня.
— Где вы ее взяли?! — перебил его Волков, наклонившись ко мне через стол. Его глаза горели. — Ильина, отвечай!
— Я ее нашла! — огрызнулась я. — Вчера. У музея в райцентре. Она была одна. Говорила, что мама полетела за мороженым, а потом выяснилось, что мама Света умерла и теперь она привидение!
Я выпалила все это одним духом. Волков слушал, и его лицо выражало такую бурю эмоций, что, кажется, проще было бы встретиться с привидением мамы Светы лично.
Он откинулся на спинку скамейки и с силой провел рукой по лицу.
— Господи… Исаева, что с тобой не так? — его голос звучал уже не гневно, а с каким-то отчаянным удивлением. — Почему ты вечно, абсолютно вечно попадаешь в какую-то трясину с ногами и по уши, и меня за собой тянешь? Обычные люди находят кошелек или бездомного котенка. Ты находишь пропавшую наследницу с историей про призраков! Ну почему?!
Я только развела руками. Что я могла ему ответить?
— Максим, — строго сказала мама. — Не повышай голос на Варю. Она поступила как порядочный человек. Бросили девочку, понимаешь? Бросили! Эта… эта вторая Светлана! Не та, которая умерла, а та которая мачеха! Она специально от нее избавилась!
Волков тяжело вздохнул и снова уставился на Вету.
— Так, — сказал он, переходя в рабочий режим. — Вета, меня зовут Максим. Я друг этой тети Вари. Ты не бойся. Скажи мне, пожалуйста, твою маму зовут Светлана?
Вета кивнула, прижимая к груди куклу.
— Да. Мама Света.
Волков покачал головой, сверяясь с информацией в телефоне.
— Правильно, детка, твою маму, жену папы Сергея, зовут Светлана. Она жива. А та, которая умерла... это же твоя няня, но тоже Светлана. Ты ее называла мама Света.
Личико Веты сморщилось от непонятного ей уточнения.
— Мама Света умерла. А другая Света... она злая. Она сказала, что отведет меня в темный лес.
Волков достал из кармана диктофон и включил его.
— Варвара, повтори подробно, где и при каких обстоятельствах ты ее нашла. Дословно, что она говорила.
Я повторила. Пока я говорила, Волков смотрел то на меня, то на Вету, и в его глазах что-то менялось. Гнев уступал место профессиональному интересу.
— Странно… — пробормотал он, когда я закончила. — Очень странно. Сергей Кленовский о своей жене Светлане отзывается исключительно в восторженных тонах. Говорит, она обожает Вету, души в ней не чает. У них образцовая семья. А няня... няня Светлана действительно погибла два месяца назад — так рассказали Кленовские.
— Ну да, — фыркнула я. — Образцовая. До тех пор, пока не пугает ребенка темным лесом.
— Не торопись с выводами, Ильина, — сухо парировал Волков. — Ребенок есть ребенок. Может фантазировать. Может что-то неправильно понять. Няня умерла, девочка переживает, и теперь проецирует свой страх на мать, которую, кстати, зовут так же, как и покойную няню. Это классика детской психологии.
— Максим, — вмешался дядя Ваня. — Но факт остается фактом: девочку бросили в райцентре. Кто-то же оставил ее одну у музея? Эта вторая Светлана, ныне живая, по версии ребенка, угрожала, что отведет ее в лес. Может быть это она и сделала.
— Она мать! Родная мать! Она не может так поступить с ребеноком, — крикнул майор, но тут же взял себя в руки. — Так, — Волков решительно встал. — Ситуация ясна. Я сейчас свяжусь с Кленовским, сообщу, что девочка найдена, жива-здорова и находится в безопасности. Потом мы ее официально передадим отцу.
— И все? — не поверила я. — Просто передадим? А ее история? А то, что ее бросили?
— Варя, — Максим посмотрел на меня с нескрываемым раздражением. — У меня нет оснований не верить словам уважаемого человека и верить сказкам пятилетнего ребенка, которая путает двух Светлан – живую мать и умершую няню. У нас нет заявления, нет доказательств, есть только слова девочки, которая, возможно, просто сбежала сама и теперь сочиняет, потому что боится наказания.
— Но Максим!..
— Нет, Ильина! — он отрезал. — Твое дело – помалкивать. Мое – разобраться. Но разбираться я буду в установленном порядке, а не по наводке владелицы антикварной лавки, у которой в голове ветряные мельницы вместо здравого смысла!
Он резко развернулся и отошел вглубь сада, чтобы совершить роковой звонок.
Я сидела, чувствуя, как жаркая волна обиды и несправедливости подкатывает к горлу. Ветряные мельницы! Вот уж спасибо!
Мама обняла меня за плечи.
— Не кипятись, дочка. Он устал. Он все поймет.
— Он ничего не поймет! — сквозь зубы прошипела я. — Он верит какому-то Кленовскому, а не ребенку!
Дядя Ваня задумчиво смотрел всему удаляющемуся Волкову.
— Интересно, — произнес он загадочно. — Две Светланы. Одна мертвая, другая живая. Девочка их путает, но к одной испытывала любовь, а от другой получает угрозы. А где же в этой истории правда?
Этот вопрос повис в воздухе, и ответа на него не было. Но я знала одно: майор Волков мог считать меня склонной к фантазиям, но я-то видела настоящий страх в глазах Веты. И пока эта девочка была под моей крышей, я не позволю просто так отдать ее обратно, в семью, где ее могут обидеть. Даже если этому будет противиться весь уголовный розыск во главе с майором Волковым.
*****
После того как Волков удалился для своего судьбоносного звонка, в беседке повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь щебетом птиц и тревожным стуком моего собственного сердца. Вета, чувствуя напряженную атмосферу, притихла и крепче сжала в руке край моего платья.
Мама первая не выдержала.
— Ну и что он там, к телефону прилип?
Дядя Ваня, отложив ноутбук, смотрел на Вету с бездной нежности и тревоги.
— Девочка-загадка, — тихо произнес он. — Настоящая маленькая Энигма из хорошей, но, похоже, очень непростой семьи.
И вот, наконец, из-за угла дома показалась высокая фигура майора. Он шел медленно, его лицо было сосредоточенным и выражало уже не гнев, а глубочайшую озадаченность. Он снова сел за стол, посмотрел на каждого из нас, и его взгляд надолго задержался на Вете.
— Ну что, Максим? — не выдержала я. — Сообщили радостную весть? Сейчас примчится на лихом коне счастливый отец?
Волков тяжело вздохнул.
— Ситуация, Ильина, оказалась куда сложнее, чем я предполагал. И, как всегда, твое вмешательство вонзило нас в самую ее сердцевину.
— Наше вмешательство спасло ребенка! — поправила я.
— Не перебивай, — отрезал он. — Вчера утром в наше управление ворвался человек по имени Сергей Александрович Кленовский. Известный пластический хирург, очень состоятельный, респектабельный. С ним была его жена, Светлана. У них пропала дочь. Пятилетняя Елизавета.
От этих слов у меня перехватило дыхание. Елизавета. Так вот как зовут нашу Вету на самом деле!
— Подняли на уши все отделы, — продолжал Волков. — И знаешь, что самое интересное? Девочка уже пропадала. Ровно полгода назад.
— Как пропадала? — ахнула мама. — Похищали?
— Именно так. Ее выкрали. Но тогда Сергей Кленовский не стал обращаться в полицию. Боялся, что дочь пострадает. Он действовал по старинке: заплатил похитителям огромный выкуп. Просто оставил сумку с деньгами в условленном месте, и дочь ему вернули. Здоровую и невредимую.
В беседке повисло гробовое молчание. Мы с мамой и дядей Ваней переглянулись. Похищение. Выкуп. Это уже пахло не детскими фантазиями, а серьезным, опасным криминалом.
— И вот, — майор сделал драматическую паузу, — история повторилась. Девочка снова пропала. И нашлась, по иронии судьбы, у тебя, Варвара. Поэтому, — он решительно встал, — мы немедленно отвозим Елизавету домой. Пока тебя, Ильина, не обвинили в похищении ребенка с целью выкупа. Представляешь, как это будет выглядеть? Владелица антикварной лавки, случайно нашедшая наследницу уважаемого человека, не сообщает в полицию, а привозит к себе на дачу. Следствие сразу подумает, что ты либо подручная похитителей, либо вообще главный мозговой центр банды!
Мое возмущению не было границ! Я вскочила, едва не опрокинув стол.
— Да вы что?! Максим, у тебя совесть есть?! Я спасла этого ребенка! Она одна была, брошенная! И потом, она же не хочет домой! Она сама говорила про злую мачеху! И зовут ее не Лиза, а Вета!
Волков посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием, как на больную.
— Варвара, успокойся и включи мозги. Вета – это домашнее, сокращенное от имени Елизавета. Родители специально нас предупредили, что девочка может так себя называть. Потому что когда она была совсем маленькой и не могла выговорить «Елизавета», она говорила просто «Вета». Потом так ее стала называть няня. Та самая Светлана, которая растила девочку с самого рождения. Няня, которая, к несчастью, умерла два месяца назад.
От этих слов у меня подкосились ноги, и я снова села на скамейку. Все пазлы с ужасающей быстротой стали складываться в единую картину.
— Девочка получила тяжелейший стресс, — голос Волкова стал мягче. — Она потеряла самого близкого человека, свою няню, которую, видимо, и называла «мама Света». Ее психика не справилась. Она сбежала из дома, потому что ей там тяжело без няни. А история про «злую мачеху» — это, скорее всего, проецирование ее горя и страха на жену отца, которую тоже зовут Светлана. Она их путает, Варя.
В ее сознании добрая няня Светлана и новая мама Светлана слились в один образ, но с разными знаками.
Я смотрела на Вету… то есть на Елизавету. Она слушала наш разговор, и в ее глазах я видела не детское непонимание, а настоящий, животный ужас. Она качала головой, едва слышно шепча:
— Нет… Я Вета… Я не хочу к ней… Не хочу к мачехе Светке…
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158261360213484
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)
— Потому, что там живет мама Света. Приведения всегда живут в старых домах или в музеях. Неужели Вы этого не знаете? — надула губы девочка.
Мы с мамой переглянулись.
— Варя, — строго сказала мама. — Ты связалась с майором Волковым?
— Связывалась. Он на задании. Но я оставила сообщение.
— Ну, пока он на своем задании, мы тут с тобой дело раскроем! — вздохнула Евлампия Савельевна, и в ее глазах зажглись знакомые мне огоньки охотницы за справедливостью. — Иван, ты человек ученый, подумай, с чего начать? А я пока Веточку спать уложу, в твоей комнате, Варя.
Мама увела Вету, которая уже начала клевать носом, накормленная и напоенная теплым молоком. Я осталась на кухне с дядей Ваней.
Он сидел, задумавшись, постукивая пальцами по столу.
— Интереснейший казус, — произнес он наконец. — Девочка, судя по речи и манерам, из хорошей, образованной семьи. История с мачехой… слишком сказочная, чтобы быть правдой, и слишком правдивая, чтобы быть просто сказкой.
— Я знаю, — вздохнула я. — Что нам делать, дядя Ваня? Мы не можем просто сидеть и ждать Волкова.
— А мы и не будем, — он хитро улыбнулся. — У нас же есть главная улика. Сама Вета. Завтра утром мы сфотографируем ее на твой телефон и сделаем запрос в полицию по розыску пропавших детей. Одновременно я позвоню своим знакомым в Москве, которые работают с детскими психологическими травмами. А ты, Варенька, приготовься. Как только майор Волков появится на горизонте, тебе предстоит долгий и, я уверен, очень эмоциональный разговор.
Я представила себе лицо Максима, когда он узнает, что пока он ловил каких-то опасных преступников, я нашла ему новое, крайне запутанное дело. Дело о маленькой девочке, двух Светланах и мачехе, которая угрожала отвести ребенка в лес, как Белоснежку.
«Волков, — подумала я, глядя в темное окно, где отражалось мое уставшее лицо, — поскорей бы ты вернулся с задания. Мне кажется, это задание у меня дома, и оно спит в моей кровати, укрытое моим одеялом». И от этой мысли стало одновременно и тревожно, и как-то спокойно. Ведь теперь Вета была не одна. Теперь у нее была мы – семья Ильиных. А с нами шутки плохи.
*****
На следующее утро атмосфера в нашем доме напоминала не то санаторий для особо одаренных детей, не то штаб по проведению секретной операции. Мама, забыв про свои пирожки и георгины, с утра пораньше облачила Вету в одно из моих старых, но безупречно выстиранных и выглаженных платьиц. Дядя Ваня, вооружившись ноутбуком, устроился в гостиной и что-то интенсивно искал в интернете. Я же пребывала в состоянии легкой прострации, гадая, что же делать дальше с нашим маленьким тайным гостем.
Решение пришло, как всегда, неожиданно — в виде майора полиции. Примерно в час дня, когда мы все вчетвером сидели в садовой беседке и пили чай с маминым яблочным пирогом, на дорожке показалась знакомая фигура в штатском.
Максим Волков. Мой друг, гроза местных преступников и человек, при виде которого у меня, будем честны, слегка ёкает сердце. Он выглядел усталым и мрачным.
— А, Максим! — встрепенулась мама. — Иди к нам, милый! Я как раз борщом наши запасы пополнила!
Волков молча подошел к беседке. Поздоровался с мамой и дядей Ваней кивком, на меня бросил короткий, испепеляющий взгляд и тяжело опустился на скамейку.
— Борщ Ваш, Евлампия Савельевна, действительно, лучший в области, — пробормотал он, принимая тарелку. — Спасибо.
Но ел он молча, сосредоточенно, не глядя по сторонам и даже не нахваливал, как это обычно бывало. Воздух в беседке наэлектризовался. Вета, сидевшая рядом со мной, притихла и с любопытством разглядывала незнакомого дядю.
И в этот момент его взгляд, скользнув по столу, наткнулся на Вету. Он смотрел на нее рассеянно, машинально зачерпывая ложкой борщ, а потом… потом его рука замерла на полпути ко рту. Ложка так и осталась висеть в воздухе. Его глаза расширились, в них мелькнуло сначала недоумение, потом пристальное изучение, а затем – чистейшей воды шок.
Он медленно поставил тарелку на стол, не отрывая взгляда от девочки. Потом его рука потянулась к внутреннему карману пиджака. Он достал свой служебный смартфон, быстрым движением пальца разблокировал его и начал листать фотографии. Он смотрел то на экран, то на Вету, сравнивая. Его лицо становилось все бледнее.
Наконец, он глухо, сдавленно произнес, обращаясь ко мне, но глядя на Вету:
— Варвара… Откуда… Откуда у вас в доме наследница Кленовских?
В беседке воцарилась мертвая тишина.
— Каких Кленовских? — выдохнула я.
— Мы ее со вчерашнего дня ищем! — Волков с силой шлепнул ладонью по столу, отчего ложки весело подпрыгнули. — Весь город на уши подняли! Объявление о пропаже ребенка в розыске висит! Отец, Сергей Кленовский, в панике! А она… она тут у вас пирог с яблоками уплетает!
Теперь уже мое сердце ушло в пятки. Наследница каких-то Кленовских?
— Максим, успокойся, — попытался вступить дядя Ваня.
— Где вы ее взяли?! — перебил его Волков, наклонившись ко мне через стол. Его глаза горели. — Ильина, отвечай!
— Я ее нашла! — огрызнулась я. — Вчера. У музея в райцентре. Она была одна. Говорила, что мама полетела за мороженым, а потом выяснилось, что мама Света умерла и теперь она привидение!
Я выпалила все это одним духом. Волков слушал, и его лицо выражало такую бурю эмоций, что, кажется, проще было бы встретиться с привидением мамы Светы лично.
Он откинулся на спинку скамейки и с силой провел рукой по лицу.
— Господи… Исаева, что с тобой не так? — его голос звучал уже не гневно, а с каким-то отчаянным удивлением. — Почему ты вечно, абсолютно вечно попадаешь в какую-то трясину с ногами и по уши, и меня за собой тянешь? Обычные люди находят кошелек или бездомного котенка. Ты находишь пропавшую наследницу с историей про призраков! Ну почему?!
Я только развела руками. Что я могла ему ответить?
— Максим, — строго сказала мама. — Не повышай голос на Варю. Она поступила как порядочный человек. Бросили девочку, понимаешь? Бросили! Эта… эта вторая Светлана! Не та, которая умерла, а та которая мачеха! Она специально от нее избавилась!
Волков тяжело вздохнул и снова уставился на Вету.
— Так, — сказал он, переходя в рабочий режим. — Вета, меня зовут Максим. Я друг этой тети Вари. Ты не бойся. Скажи мне, пожалуйста, твою маму зовут Светлана?
Вета кивнула, прижимая к груди куклу.
— Да. Мама Света.
Волков покачал головой, сверяясь с информацией в телефоне.
— Правильно, детка, твою маму, жену папы Сергея, зовут Светлана. Она жива. А та, которая умерла... это же твоя няня, но тоже Светлана. Ты ее называла мама Света.
Личико Веты сморщилось от непонятного ей уточнения.
— Мама Света умерла. А другая Света... она злая. Она сказала, что отведет меня в темный лес.
Волков достал из кармана диктофон и включил его.
— Варвара, повтори подробно, где и при каких обстоятельствах ты ее нашла. Дословно, что она говорила.
Я повторила. Пока я говорила, Волков смотрел то на меня, то на Вету, и в его глазах что-то менялось. Гнев уступал место профессиональному интересу.
— Странно… — пробормотал он, когда я закончила. — Очень странно. Сергей Кленовский о своей жене Светлане отзывается исключительно в восторженных тонах. Говорит, она обожает Вету, души в ней не чает. У них образцовая семья. А няня... няня Светлана действительно погибла два месяца назад — так рассказали Кленовские.
— Ну да, — фыркнула я. — Образцовая. До тех пор, пока не пугает ребенка темным лесом.
— Не торопись с выводами, Ильина, — сухо парировал Волков. — Ребенок есть ребенок. Может фантазировать. Может что-то неправильно понять. Няня умерла, девочка переживает, и теперь проецирует свой страх на мать, которую, кстати, зовут так же, как и покойную няню. Это классика детской психологии.
— Максим, — вмешался дядя Ваня. — Но факт остается фактом: девочку бросили в райцентре. Кто-то же оставил ее одну у музея? Эта вторая Светлана, ныне живая, по версии ребенка, угрожала, что отведет ее в лес. Может быть это она и сделала.
— Она мать! Родная мать! Она не может так поступить с ребеноком, — крикнул майор, но тут же взял себя в руки. — Так, — Волков решительно встал. — Ситуация ясна. Я сейчас свяжусь с Кленовским, сообщу, что девочка найдена, жива-здорова и находится в безопасности. Потом мы ее официально передадим отцу.
— И все? — не поверила я. — Просто передадим? А ее история? А то, что ее бросили?
— Варя, — Максим посмотрел на меня с нескрываемым раздражением. — У меня нет оснований не верить словам уважаемого человека и верить сказкам пятилетнего ребенка, которая путает двух Светлан – живую мать и умершую няню. У нас нет заявления, нет доказательств, есть только слова девочки, которая, возможно, просто сбежала сама и теперь сочиняет, потому что боится наказания.
— Но Максим!..
— Нет, Ильина! — он отрезал. — Твое дело – помалкивать. Мое – разобраться. Но разбираться я буду в установленном порядке, а не по наводке владелицы антикварной лавки, у которой в голове ветряные мельницы вместо здравого смысла!
Он резко развернулся и отошел вглубь сада, чтобы совершить роковой звонок.
Я сидела, чувствуя, как жаркая волна обиды и несправедливости подкатывает к горлу. Ветряные мельницы! Вот уж спасибо!
Мама обняла меня за плечи.
— Не кипятись, дочка. Он устал. Он все поймет.
— Он ничего не поймет! — сквозь зубы прошипела я. — Он верит какому-то Кленовскому, а не ребенку!
Дядя Ваня задумчиво смотрел всему удаляющемуся Волкову.
— Интересно, — произнес он загадочно. — Две Светланы. Одна мертвая, другая живая. Девочка их путает, но к одной испытывала любовь, а от другой получает угрозы. А где же в этой истории правда?
Этот вопрос повис в воздухе, и ответа на него не было. Но я знала одно: майор Волков мог считать меня склонной к фантазиям, но я-то видела настоящий страх в глазах Веты. И пока эта девочка была под моей крышей, я не позволю просто так отдать ее обратно, в семью, где ее могут обидеть. Даже если этому будет противиться весь уголовный розыск во главе с майором Волковым.
*****
После того как Волков удалился для своего судьбоносного звонка, в беседке повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь щебетом птиц и тревожным стуком моего собственного сердца. Вета, чувствуя напряженную атмосферу, притихла и крепче сжала в руке край моего платья.
Мама первая не выдержала.
— Ну и что он там, к телефону прилип?
Дядя Ваня, отложив ноутбук, смотрел на Вету с бездной нежности и тревоги.
— Девочка-загадка, — тихо произнес он. — Настоящая маленькая Энигма из хорошей, но, похоже, очень непростой семьи.
И вот, наконец, из-за угла дома показалась высокая фигура майора. Он шел медленно, его лицо было сосредоточенным и выражало уже не гнев, а глубочайшую озадаченность. Он снова сел за стол, посмотрел на каждого из нас, и его взгляд надолго задержался на Вете.
— Ну что, Максим? — не выдержала я. — Сообщили радостную весть? Сейчас примчится на лихом коне счастливый отец?
Волков тяжело вздохнул.
— Ситуация, Ильина, оказалась куда сложнее, чем я предполагал. И, как всегда, твое вмешательство вонзило нас в самую ее сердцевину.
— Наше вмешательство спасло ребенка! — поправила я.
— Не перебивай, — отрезал он. — Вчера утром в наше управление ворвался человек по имени Сергей Александрович Кленовский. Известный пластический хирург, очень состоятельный, респектабельный. С ним была его жена, Светлана. У них пропала дочь. Пятилетняя Елизавета.
От этих слов у меня перехватило дыхание. Елизавета. Так вот как зовут нашу Вету на самом деле!
— Подняли на уши все отделы, — продолжал Волков. — И знаешь, что самое интересное? Девочка уже пропадала. Ровно полгода назад.
— Как пропадала? — ахнула мама. — Похищали?
— Именно так. Ее выкрали. Но тогда Сергей Кленовский не стал обращаться в полицию. Боялся, что дочь пострадает. Он действовал по старинке: заплатил похитителям огромный выкуп. Просто оставил сумку с деньгами в условленном месте, и дочь ему вернули. Здоровую и невредимую.
В беседке повисло гробовое молчание. Мы с мамой и дядей Ваней переглянулись. Похищение. Выкуп. Это уже пахло не детскими фантазиями, а серьезным, опасным криминалом.
— И вот, — майор сделал драматическую паузу, — история повторилась. Девочка снова пропала. И нашлась, по иронии судьбы, у тебя, Варвара. Поэтому, — он решительно встал, — мы немедленно отвозим Елизавету домой. Пока тебя, Ильина, не обвинили в похищении ребенка с целью выкупа. Представляешь, как это будет выглядеть? Владелица антикварной лавки, случайно нашедшая наследницу уважаемого человека, не сообщает в полицию, а привозит к себе на дачу. Следствие сразу подумает, что ты либо подручная похитителей, либо вообще главный мозговой центр банды!
Мое возмущению не было границ! Я вскочила, едва не опрокинув стол.
— Да вы что?! Максим, у тебя совесть есть?! Я спасла этого ребенка! Она одна была, брошенная! И потом, она же не хочет домой! Она сама говорила про злую мачеху! И зовут ее не Лиза, а Вета!
Волков посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием, как на больную.
— Варвара, успокойся и включи мозги. Вета – это домашнее, сокращенное от имени Елизавета. Родители специально нас предупредили, что девочка может так себя называть. Потому что когда она была совсем маленькой и не могла выговорить «Елизавета», она говорила просто «Вета». Потом так ее стала называть няня. Та самая Светлана, которая растила девочку с самого рождения. Няня, которая, к несчастью, умерла два месяца назад.
От этих слов у меня подкосились ноги, и я снова села на скамейку. Все пазлы с ужасающей быстротой стали складываться в единую картину.
— Девочка получила тяжелейший стресс, — голос Волкова стал мягче. — Она потеряла самого близкого человека, свою няню, которую, видимо, и называла «мама Света». Ее психика не справилась. Она сбежала из дома, потому что ей там тяжело без няни. А история про «злую мачеху» — это, скорее всего, проецирование ее горя и страха на жену отца, которую тоже зовут Светлана. Она их путает, Варя.
В ее сознании добрая няня Светлана и новая мама Светлана слились в один образ, но с разными знаками.
Я смотрела на Вету… то есть на Елизавету. Она слушала наш разговор, и в ее глазах я видела не детское непонимание, а настоящий, животный ужас. Она качала головой, едва слышно шепча:
— Нет… Я Вета… Я не хочу к ней… Не хочу к мачехе Светке…
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158261360213484
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)
Следующая публикация
Комментарии 9