Лерик порадовал родителей поздним вечером в субботу. Сообщил, что завтра к ним заглянут Васька с папой.
- Зачем?
Удивился отец? А мама что-то поняла сразу, замерла у стола с тарелкой в руках. Вздохнув, Лерик признался. Как в Крещенскую прорубь шагнул.
- Ну. Она ждет ребенка. И… надо обсудить.
Мама села, хорошо, что не мимо табурета. А вот родитель наоборот подскочил как подорванный. И разорался. Самыми приличными словосочетаниями в воплях преподавателя русского языка были: «уродец малолетний», «дебилы плодятся»…
Лерик понял, что голова чугунная, в ней повторяются самые обидные оскорбления…
Неожиданно все закончилось потому, что мама последовательно, с размаха, метнула в пол тарелку, чашку, блюдце, а затем в наступившей тишине замахнулась. И совсем не на сына…
Папаня молча взирал на этот неожиданный бунт. А мама заявила.
- Еще хоть слово… Сковородой по башке. Понял?
Пауза затянулась. Внезапно проявившая характер домохозяйка выглядела внушительно.
В одной руке полотенце.
В другой - то самое чугунное оружие, которым пригрозила десять секунд назад.
Лерик жалко шмыгнул носом. Ему в туалет приспичило. О чем тоненько сообщил. Мол, можно? Сбоку мышкой прошмыгну…
Мама сдвинула брови, кивнула:
- И дверь прикрой за собой.
Взрослые с кухни не выходили еще час.
Лерик успел и с Васькой потрындеть по телефону, и душ принять, и даже порядок в комнате навел. Подобрал разбросанные вещи. Что-то в шкаф запихнул, что-то на стул повесил.
Лежал, смотрел в потолок и думал о жизни.
В Ваську был влюблен с первого класса. И никой особенной трагедии в происшедшем в упор не видел. Ну… залетела. Дело житейское. Им же почти по восемнадцать. Не дети. Распишутся. Будет семья.
Слегка напрягала финансовая пропасть между отцом будущей жены и родителями…
Но это же… Не в Средние Века живем.
Вполне решаемо.
Тем более, что Ваське он не безразличен. Вообще первая начала. Сама пристала… Сказала, что… Самый умный и соскучилась… Отец возил ее куда-то в Европу на пару недель. Вернулась и… Не удержались. А потом встречались «по-взрослому» еще раз десять. Вроде меры принимали. Но…
Наверное, будущий младенец решил иначе. Так Васька сказала между слезами и соплями. Что если дети очень хотят родиться. Их никакими барьерами не удержишь. Какое-то время повздыхав, Лерик отключился.
А его родители уснуть так и не смогли.
Отец взбодрился. Начал пилить жену за бездарно проваленный воспитательный процесс… Татьяна не спорила. Результат, так сказать – предъявлен миру.
Скоро школу заканчивать. Через несколько месяцев. А у них:
- Не хочу учиться. Я хочу жениться.
Глумливо цитировал лингвист.
Домохозяйка молчала.
С утра постановили: встречи с отцом Васьки избежать не получится. А значит, что? Гостей следует принять достойно.
Ну и мама повернулась лицом к плите, а папа сгонял в магазин и на рынок, чтобы обеспечить повара ингредиентами будущего пира.
Татьяна засучила рукава, она знала толк в готовке. Вдохновение снисходило, а опыт помогал. Все получалось ловко, быстро и фантастически вкусно. В процессе напевала что-то из старых советских музыкальных фильмов.
В этот раз, хотя взрывоопасная причина банкета и приключилась в семействе впервые, мама Лерика действовала по протоколу, которому ее еще бабуля учила.
Инструкция звучала так:
- На башке косынка, на морде улыбка, в сердце любовь.
За ее спиной вдруг зааплодировали.
Повариха обернулась, чтобы встретиться взглядом с зареванной физиономией будущей невестки и смурной рожей ее отца, который всегда слегка пугал Татьяну. Виделись дай Бог раз десять за эти годы. На родительские собрания сначала ходила его покойная жена, мама Василисы. Потом Федоровы их долго игнорили. И только в последние пару лет отец Василисы лично появился в школе.
Выражение лица у бизнесмена было нарочито противообнимательным, противотанковым, так шутили дети… Васька с Лериком обожали резаться в «World off tanks».
Доигрались…
Вернемся к сцене встречи на кухне.
Татьяна все еще с песней про: «Ах, мой друг, вы отбились от рук». Поняла, что на нее не просто смотрят, а СМОТРЯТ.Глаза господина Федорова цепко и быстро оббежали чистенькую уютную территорию, а теперь уставились на потенциальную сватью.
- Здравствуйте.
Васька пояснила.
- Теть Тань, у вас открыто было.
Тут из прихожей крикнул отец Лерика.
- Танюха, мне еще пара ходок в машину. Помоги, а?
- Я сам…
Изрек царь горы и покинул кухню.
Татьяна и Васька синхронно шагнули навстречу.
- Простите.
Ребенок же совсем, думала без нескольких месяцев бабушка, обнимая зазнобу сына. Которая тыкалась личиком в плечо, шею и трогательно шмыгала носом, тарахтела.
- Мы не хотели, мы старались, но…
- Именно. Никаких «но».
Поцеловав девочку в макушку, Татьяна отстранилась. И попросила.
- Давай, помогай, что ли.
- А я запросто.
Вернувшиеся через минуту мужчины застали финальную быструю фазу процесса готовки, были изгнаны в зал. А через полчаса их попросили принять участие в накрывании поляны.
Стол, скатерть, пара салатов. Котлеты с рисом и запеченная в духовке курица с картошкой. Пироги с мясом, капустой и яйцом.
Гости ели.
Реагировали по-разному.
Васька шумно хвалила, благодарила. А ее родитель снова прикидывался айсбергом, который сейчас весь этот идиллически великолепный Титаник ко дну пустит.
На сытое пузо устроили обсуждение: что делать, как жить? Лерик поднял руку, словно на уроке. Встал и выдал, что молодые твердо решили быть вместе. Он пойдет учиться и работать, а жена – рожать и сидеть с малышом.
- Пока.
Вставила Васька. Добавила.
- Я года через три тоже поступлю. Смогу.
И махнула лапкой любимому, мол продолжай.
Лерик кивнул, затарахтел дальше.
Стало окончательно ясно, кто писал речь жениху и в целом руководит отношениями пары.
Потом отец невесты отжег. Мол, а где молодые жить собираются? Это при том, что у них на двоих с дочерью солидный дом загородом и пара квартир в центре.
Васька сказала приторно сладким голосом. Мол, если, папа будет против, чтобы они жили в квартире, которую бабуля ей перед смертью подарила, то она готова про это поговорить, но не сейчас.
Пригорюнившийся папаша жениха и вздыхающая Таня переглянулись с одинаковой мыслью: под Федоровским бронебойным ядовитым деревом совсем не яблочки падают, растут, силу набирают.
Застолье явно грозило конфликтом.
Догадливая Таня метнулась тушить намечающийся пожар.
Чем?
Сладкими пирожками и травяным чаем… Получилось.
В итоге договорились, что до окончания школы Василиса остается под крылом отца. С женихом встречается пару раз в неделю на своей территории. Он туда в гости приглашается. А после обретения аттестатов молодые воссоединяются.
Распишутся через месяц, без шума и огласки.
- Если не передумают.
Федоров добавил эти три слова негромко, но весомо. Явно был уверен, что сможет повлиять на дочь.
На выходе из квартиры уходящих гостей догнала хозяйка. Пихнула с собой пакет пирожков. Поцеловала Ваську. И шепнула:
- Все будет классно!
Хотя была уверена в обратном. То, что Федоров старший против замужества дочери было абсолютно понятно.
Месяц тянулся без особенных новостей. Дети учились. Лерик готовился блестяще финишировать и начать учебу на программиста. По пятницам и субботам уезжал к Федоровым.
Васю полоскало, тошнило. Организм тяжело переносил первый период беременности.
А перед новым годом супруг подкинул сюрприз. Поправляя очки и расхаживая по комнате перед замершей на диване женой, Женя признался, что год как встречается с коллегой: разведенной особой, на тринадцать лет моложе кандидатом наук и с ней ему интересно. А с Таней давно все превратилось в рутину…
- Как так-то?
Хотела завопить домохозяйка, почти уже сделанная бабушкой, так еще и остающаяся одна.
Сдержалась.
Шепнула другое.
- Вы сговорились, что ли. Радовать меня перед юбилеем.
Подумала, что муж загулял и опомнится. Но он добил.
- Юбилей отменяется.
Двадцатилетие семейной жизни планировали в июне отметить как следует. С приглашением друзей и родных из других городов.
Выяснилось, что к диалогу с женой Евгений подготовился. У него все было продумано. И про раздел собственности. И про переезд на новое место жительства. Списки. Сумки…
В голове загудело, заломило затылок.Таня сначала прилегла. Потом закрыла глаза.
Муж пренебрег. Решил, что ему «устраивают спектакль».
Тревогу забил Лерик, неожиданно рано вернувшийся от Федоровых. Холодные липки от пота руки мамы, при этом красное лицо и тяжелое дыхание его напугали. Но вместо растерянности будущий топ российского интернета стал действовать.
Вызвал скорую. И сразу второй звонок - взмолился о помощи, набрал крестной маме. Двоюродная сестра отца работала кардиологом, заведовала отделением, знала всех медиков города.
Всего этого Таня не видела, участие в организации торжественного отбытия в клинику не принимала. Валялась как овощ в бессознанке. О том, что у нее гипертония, понятия не имела. Последний раз до этого лежала в больнице около восемнадцати лет назад в роддоме.
Позже врачи говорили так.
- Если бы не ваш сын… Был бы обширный инсульт, а не мелочь… С последствиями.
Очнулась не сразу. Все тело болело, будто били палками.
Крестная мама сына рулила процессом, хотя и не в неврологии работала, поддерживала, была рядом. Деньгами, как позже выяснилось, помог отец невесты… Лерик у него их просил, предлагал писать расписки.
Иван Сергеевич давал сколько нужно и не ругался. Тут ей круто повезло с будущим родственником.
Он даже навестил сватью разочек.
Воздвигся в дверях палаты, как белая статуя командора. Бухнул на тумбочку пакет с цитрусовыми. Заглянул в глаза. Скривился. Пожелал выздоровления. И отбыл.
На прощание буркнул, что будет рад, когда котлетами и пирожками побалует. Его повару, хоть и стоит дорого, до нее далеко…
Таня усмехнулась, подумала – врет.
Но Иван говорил правду.
Вырос в семье алкашей, в пять лет ребенка забрали родственники. И мальчик ударился в другую крайность. Алкоголь не выносил абсолютно, был брезглив до невозможного. Хотя первые годы жизни провел в грязи и среди пьющих уродов.
Вырос с нормальными заботливыми дядей и тетей, но не любил их, был отстранен, разборчив и во многом нелюдим.
Везде, где мог – следовал правилам чрезмерной гигиены, которые были его внутренней опорой и конкретно походили на манию.
Мыть руки по пять и больше раз в день, минимум дважды, а то и трижды за сутки менять носки. Не есть из чужой посуды.
И так далее…
Дома у родителей будущего зятя впервые лет за десять – взял в руки не свои столовые приборы, прикоснулся к чужой тарелке. Она, конечно, была отмыта до скрипа и блестела на белой скатерти рядом со сверкающим фужером. Это несколько примиряло с невозможной ситуацией.
Татьяна тоже казалась чистой, не вызывала желание отодвинуться. Приятно пахла сдобой, корицей. К ее мужу такое чувство не появилось и близко. Женя был противным.
Иван сел подальше от него, поближе к детям. Васькой не брезговал. Разве что в мелочах.
А к Лерику начал потихоньку привыкать.
И пирожки… Навязанные хозяйкой с собой – оказались великолепны.
Броня Ивана дала маленькую трещинку.
Лерик, забегающий в гости с ночевками – тоже вел себя почти как надо. И руки после туалета мыл. И переобувался. И носки у него были чистые, а на ночь он их стирал сам и утром надевал свеженькие.
Словом, потенциальные родственники не вызывали отвращения.
Иван решил, что внук или внучка ему тоже будут по душе.
Потом, когда Женя бросил супругу, а Таня угодила в больницу, ощутил нечто вроде обиды. Вдруг помрет.
Больше не будет привычных уже, невероятно вкусных пирожков?
Иван не был олигархом и близко. Рыба среднего размера, хоть и довольно хищная. Умом своим справедливо гордился. Отбывший к новой супруге Евгений был им классифицирован как:
- Идиот.
Вернувшаяся из больницы и вскоре быстро разведенная Татьяна обнаружила, что сын заканчивает школу, подрабатывает у тестя, готовится к постепенно приближающимся переменам. Вечно занят. Стал выше ростом. И перестал откликаться на Лерика. Так его звал блудный отец.
Теперь это резало слух парню.
Татьяна согласилась, добавила в речь новое непривычное обращение: Валера.
Порадовалась, что мальчик кажется вырос.
И стала учиться жить дальше.
Ничто не предвещало новой беды.
Вася не перенесла первую волну короны… Свалилась в апреле.Самолетом девушку отправили в Москву, но и там не справились, не выцарапали из лап старухи в белом саване.
Перед смертью в мае ненадолго пришла в себя. Хотела увидеть папу, любимого Валерку и его маму.
Их не пустили…
Говорили по телефону. Таня держалась за сердце, за затылок, который заломило подскакивающее давление, но увидела, как сын сползает по стене и складывается пополам… И вдруг решила, что будет жить. Ни за что не свалится снова. Не дождутся.
Выпрямилась.
Распахнула крылья, как хлопотливая птица не над птенчиками, над страдающими мужчинами: своим мальчиком и отцом умирающей Василисы.
Держала за руки. Поила чаем. Укладывала спать.
И до, и после похорон.
Стояла рядом.
Молчала. Иногда похлопывала по плечу.
Шептала то сыну, то Ивану.
- Держись, держись, пожалуйста.
Васю похоронили рядом с ее мамой. На месте, которое Иван зарезервировал для себя…
Ребенка девушка потеряла в первые две недели болезни.
Девять дней встречали дома у Федорова.
Отец Василисы решил, что ресторан или кафе не хочет.
Не спорили.
Когда утром Валера начал собирать сумки, а Татьяна пошла за тем же самым наверх, их остановил хрипловатый голос хозяина дома.
- Останьтесь. Пожалуйста.
Сын и мама переглянулись.
Решили, что это ненадолго. На какое-то время, самое первое. Пока Иван не придет в себя.
Пару недель спустя утром пили чай, провожая парня на экзамен, Иван вдруг взял за руку. Сказал.
- Спасибо.
Потом помолчал и добавил.
- Дорогая.
Таня покачала головой.
- Не надо. Я тебе не подхожу. Да и…
- А мы не будем спешить. Ты все хорошенько обдумаешь.
Поцеловал в висок, встал и уехал.
Таня осталась на огромной кухне, совмещенной с гостиной за огромным столом в растерянных чувствах. Он с ума сошел что ли?
Иван написал в обед:
- Целую. Скоро буду. Что тебе привезти? Что хочешь?
Что было дальше?
Татьяна забеременела и родила почти в сорок пять. Сразу после того, как они с Иваном усыновили узкоглазенького болезненного подростка. Его присмотрел Валера, который вел кружок по программированию в интернате.
Собственно, именно из-за Сережи и расписались официально. Чтобы брать мальчика в полную семью.
Предложение Иван сделал буднично. Сообщил за завтраком, что отказ не принимается, едут заявление в ЗАГС подавать.
Валера не женат, уверяет, что слишком молод для брака.
Живут толпой в загородном доме Федорова. За огромным столом в гостиной больше не бывает пусто и одиноко.
Привычка мыть руки по пять и больше раз у хозяина дома осталась. Но в целом брезгливость понизилась. Спокойно берет себе любую тарелку, а не персональную. Хотя предпочитает строго и только свои чашки для кофе и чая.
У Татьяны две няни, водитель и помощница по хозяйству, которая убирается без перерыва, чтобы соответствовать высоким стандартам хозяина.
Однако еду для мужа, приемного сына и родного, для дочери и себя наша героиня готовит лично. Действует по правилам еще бабушкой завещанным.
- На башке косынка, на морде улыбка, в сердце – любовь.
PPS
При чем здесь Мимоза спросит внимательный читатель? Отвечаем.
Александра Ивановна родилась восьмого марта 2022. Мимоза ее домашнее прозвище. Девочка нежная, трепетная. Пока ничем не напоминает пробивную дерзкую Ваську. Впрочем, она совсем малышка, даже крошка. У Федоровых впереди много интересного.

https://vk.com/natalia_shumak и Татьяна Чернецкая https://vk.com/flaryta