Предыдущая публикация
ДЕТИ ЗАБВЕНИЯ
(мистический рассказ)
— А бабушка говорила, там речка, лес и яблоки. — Ваня не отрывал взгляда от мелькающих деревьев. — Будет интересно.
Андрей только закатил глаза. Интерес — это когда в телефоне Wi-Fi и нормальный комп. А что может быть интересного в месте, где нет ни друзей, ни игр, ни даже нормальной зарядки?
Через пару часов они вышли на крошечной станции, где их ждала бабушка. Невысокая сухонькая женщина в платке, с натруженными руками, пахнущая дымом и свежей травой, она встретила внуков улыбкой.
— Ну что, орлы мои, приехали? — Она обняла каждого по очереди, прижав к себе так крепко, что Андрей сдавленно охнул. — Поехали домой, там у меня пирог готов.
Деревня встретила их тишиной. Никакого гудения машин, никакого грохота метро — только стрёкот кузнечиков, лай собак да крики ворон над старыми крышами. Дома здесь были перекошенные, с облезлой краской, и казалось, будто время остановилось лет двадцать назад.
Двор бабушкиного дома утопал в траве. На верёвке висели сушиться выстиранные простыни, за домом темнел сад, а дальше начинался густой лес. Ваня сразу рванул туда, но бабушка окликнула:
— Эй, маленький, в лес один не ходи! Заблудишься — и всё, ищи-свищи.
За столом в доме братья сидели молча. Пирог оказался вкусным, но Андрей ел рассеянно, думая о том, что впереди целое лето без интернета. Ваня, наоборот, сиял. Он обожал бабушкины истории, особенно те, что она рассказывала по вечерам у печки.
Уже в первую ночь, когда Андрей крутился в кровати, не находя себе места от духоты и комариных укусов, Ваня шёпотом напомнил:
— А бабушка рассказывала, что тут, в деревне, раньше дети страшилки друг другу говорили. Про Синюю руку, про Гроб на колёсиках…
— Бред это всё, — отрезал Андрей, накрыв голову подушкой.
Но уснуть сразу не смог. В темноте комнаты слова Вани застряли в голове и неприятно шевелились где-то на границе сна.
Дни тянулись медленно. Утром бабушка отправляла внуков за водой к колодцу, помогать в саду или в курятнике. Ваня с радостью носился по двору, гонял кур и пытался поймать котёнка, а Андрей скучал, слушал музыку и всё чаще злился, что телефон показывает «одна палочка сети».
Иногда вечерами на лавочке возле дома собирались деревенские ребятишки. Они болтали, рассказывали друг другу истории, и Ваня слушал с раскрытым ртом. Андрей же сидел в стороне, пытаясь делать вид, что ему всё это неинтересно.
— А вы знаете, — говорил худой мальчишка в рваной майке, — у нас тут есть дом. Старый. В нём жила ведьма. Она детей заманивала, а теперь сама мертва, но дом её не пустой. Там на чердаке зеркало осталось. Кто в него глянет — пропадёт.
Ваня вздрогнул и прижался к брату. Андрей фыркнул:
— Страшилки для малышей.
Прошла неделя. Игры на улице надоели, рыбалка не вышла, интернет так и не ловил. Андрей всё чаще сидел угрюмый, глядя в потолок. Однажды днём, когда бабушка ушла к соседке, Ваня тихо сказал:
— Андрюш, пойдём в тот дом. Ну пожалуйста.
— В дом этой старухи? Ты чокнулся? — нахмурился Андрей.
— Нам всё равно скучно, — жалобно протянул брат. — Вдвоём не страшно…
Андрей тяжело вздохнул. Любое развлечение в этом захолустье было на вес золота. И он согласился.
Дом стоял на краю деревни, вросший в землю, с покосившейся крышей. Окна его были тёмные, пустые, будто глазницы черепа. Внутри пахло плесенью и пылью. Паучьи сети свисали с потолка, половицы стонали под ногами.
— Тут вообще нечего делать, — проворчал Андрей, освещая путь фонариком телефона.
Они поднялись по скрипучей лестнице на чердак. Там, среди старых сундуков, сломанных игрушек и коробок с тряпьём, стояло большое зеркало в резной раме. Оно было высоким, почти во всю стену, и странно блестело в темноте.
— Красивое, — прошептал Ваня и подошёл ближе.
Андрей хотел уже увести его вниз, но зеркало дрогнуло. В глубине стекла мелькнула рябь, как на воде, и что-то едва заметно пошевелилось.
— Видел?.. — прошептал Ваня.
И в тот же миг зеркало вспыхнуло мягким, чужим светом.
Андрей только закатил глаза. Интерес — это когда в телефоне Wi-Fi и нормальный комп. А что может быть интересного в месте, где нет ни друзей, ни игр, ни даже нормальной зарядки?
Через пару часов они вышли на крошечной станции, где их ждала бабушка. Невысокая сухонькая женщина в платке, с натруженными руками, пахнущая дымом и свежей травой, она встретила внуков улыбкой.
— Ну что, орлы мои, приехали? — Она обняла каждого по очереди, прижав к себе так крепко, что Андрей сдавленно охнул. — Поехали домой, там у меня пирог готов.
Деревня встретила их тишиной. Никакого гудения машин, никакого грохота метро — только стрёкот кузнечиков, лай собак да крики ворон над старыми крышами. Дома здесь были перекошенные, с облезлой краской, и казалось, будто время остановилось лет двадцать назад.
Двор бабушкиного дома утопал в траве. На верёвке висели сушиться выстиранные простыни, за домом темнел сад, а дальше начинался густой лес. Ваня сразу рванул туда, но бабушка окликнула:
— Эй, маленький, в лес один не ходи! Заблудишься — и всё, ищи-свищи.
За столом в доме братья сидели молча. Пирог оказался вкусным, но Андрей ел рассеянно, думая о том, что впереди целое лето без интернета. Ваня, наоборот, сиял. Он обожал бабушкины истории, особенно те, что она рассказывала по вечерам у печки.
Уже в первую ночь, когда Андрей крутился в кровати, не находя себе места от духоты и комариных укусов, Ваня шёпотом напомнил:
— А бабушка рассказывала, что тут, в деревне, раньше дети страшилки друг другу говорили. Про Синюю руку, про Гроб на колёсиках…
— Бред это всё, — отрезал Андрей, накрыв голову подушкой.
Но уснуть сразу не смог. В темноте комнаты слова Вани застряли в голове и неприятно шевелились где-то на границе сна.
Дни тянулись медленно. Утром бабушка отправляла внуков за водой к колодцу, помогать в саду или в курятнике. Ваня с радостью носился по двору, гонял кур и пытался поймать котёнка, а Андрей скучал, слушал музыку и всё чаще злился, что телефон показывает «одна палочка сети».
Иногда вечерами на лавочке возле дома собирались деревенские ребятишки. Они болтали, рассказывали друг другу истории, и Ваня слушал с раскрытым ртом. Андрей же сидел в стороне, пытаясь делать вид, что ему всё это неинтересно.
— А вы знаете, — говорил худой мальчишка в рваной майке, — у нас тут есть дом. Старый. В нём жила ведьма. Она детей заманивала, а теперь сама мертва, но дом её не пустой. Там на чердаке зеркало осталось. Кто в него глянет — пропадёт.
Ваня вздрогнул и прижался к брату. Андрей фыркнул:
— Страшилки для малышей.
Прошла неделя. Игры на улице надоели, рыбалка не вышла, интернет так и не ловил. Андрей всё чаще сидел угрюмый, глядя в потолок. Однажды днём, когда бабушка ушла к соседке, Ваня тихо сказал:
— Андрюш, пойдём в тот дом. Ну пожалуйста.
— В дом этой старухи? Ты чокнулся? — нахмурился Андрей.
— Нам всё равно скучно, — жалобно протянул брат. — Вдвоём не страшно…
Андрей тяжело вздохнул. Любое развлечение в этом захолустье было на вес золота. И он согласился.
Дом стоял на краю деревни, вросший в землю, с покосившейся крышей. Окна его были тёмные, пустые, будто глазницы черепа. Внутри пахло плесенью и пылью. Паучьи сети свисали с потолка, половицы стонали под ногами.
— Тут вообще нечего делать, — проворчал Андрей, освещая путь фонариком телефона.
Они поднялись по скрипучей лестнице на чердак. Там, среди старых сундуков, сломанных игрушек и коробок с тряпьём, стояло большое зеркало в резной раме. Оно было высоким, почти во всю стену, и странно блестело в темноте.
— Красивое, — прошептал Ваня и подошёл ближе.
Андрей хотел уже увести его вниз, но зеркало дрогнуло. В глубине стекла мелькнула рябь, как на воде, и что-то едва заметно пошевелилось.
— Видел?.. — прошептал Ваня.
И в тот же миг зеркало вспыхнуло мягким, чужим светом.
Зеркало дрогнуло, словно вода, и братья не успели даже закричать — их утянуло внутрь. Мир перевернулся: пол ушёл из-под ног, воздух обжёг холодом, и вдруг они рухнули на каменную мостовую.
Андрей вскочил, тряся головой, а Ваня заплакал, вцепившись в его руку. Над ними возвышались стены странного города. Всё вокруг выглядело так, будто кто-то построил огромную детскую площадку и превратил её в настоящий мегаполис: гигантские качели тянулись в небо, карусели вращались сами собой, лестницы и горки были выше колоколен. По улицам бегали дети — десятки, сотни детей разного возраста, но взрослых не было вовсе.
— Где мы?.. — голос Вани дрожал, глаза блестели слезами.
Андрей сжал его ладонь и сам не знал, что сказать.
Вскоре к ним подбежала стайка мальчишек и девчонок. Лица их были в веснушках и грязи, кто-то был босиком, кто-то в рваных штанах. Они рассматривали братьев с живым любопытством.
— Новенькие! — выкрикнула рыжая девчонка с растрёпанными косичками. — Настоящие новенькие!
— Веди их к Королю! — отозвался другой, в пёстрой бумажной короне.
Дети закричали в восторге и окружили братьев, тянули их за руки, толкали вперёд. Ваня всхлипывал и пытался вырваться, но Андрей стиснул зубы: лучше идти, чем оставаться в одиночестве.
Они вошли в огромный дворец, сделанный будто из игрушек: стены из гигантских кубиков с буквами, потолки — из перевёрнутых качелей, трон — из сложенных друг на друга деревянных лошадок. На троне сидел Мальчик-Король — худой восьмилетний ребёнок в золотой бумажной короне. Его глаза блестели, улыбка была слишком широкой.
— Добро пожаловать в моё королевство, — протянул он, и дети вокруг восторженно завизжали. — Здесь нет взрослых. Здесь никто не заставит тебя ложиться спать, убирать за собой, учить уроки. Здесь можно всё.
Ваня прижался к брату, но Андрей впервые за всё время почувствовал странное облегчение. Мир, где никто не нудит, не запрещает, где всё можно? Звучало слишком заманчиво.
— Видишь, Ваня, всё нормально, — сказал он, наклоняясь к брату. — Тут не страшно. Тут даже круто.
Король хлопнул в ладоши, и начался пир. На огромных столах появилось угощение: карамельные яблоки, торты, шоколад, лимонад. Дети набросились на еду, крича и смеясь, закидывали куски в рот, обливались сиропом. Андрей впервые за долгое время улыбнулся и взял кусок пирога. Ваня ел неуверенно, оглядываясь.
— Здесь все счастливы, — говорил Король. — Здесь никто не заставит тебя слушаться. Всё решаем мы сами.
И поначалу это и правда казалось раем. Бесконечные игры, смех, свобода. Андрей забывал о скуке, о телефоне, о бабушкиных заданиях. Он даже начинал верить, что нашёл то, чего хотел — мир, где нет контроля.
Но очень скоро радость обернулась чем-то другим.
На площади дети играли в "казаки-разбойники". Один из проигравших упал на землю, и вдруг вся толпа обрушилась на него. С криками и визгом его тащили в сторону огромной ямы, из которой тянуло гнилым запахом. Андрей схватил Ваню за руку и пошёл за ними.
— Что они делают?.. — прошептал младший.
Мальчика сбросили в яму. Секунда — и оттуда донёсся крик, который оборвался. Остальные дети разразились диким смехом.
— Так не честно! — возмущался кто-то из толпы. — Он нарушил правила игры, значит, его больше нет.
Андрей похолодел. Смеющиеся лица вдруг показались ему чужими и страшными. Глаза у детей блестели, будто у животных.
Позже он заметил, что во дворце, где Король жил, стены были увешаны игрушками… Но если присмотреться — это были не просто игрушки, а части детей: кукольные головы с настоящими глазами, плюшевые звери с руками вместо лап.
Ваня тихо всхлипывал и просил:
— Андрюш, я хочу домой.
Андрей впервые не знал, что ответить.
Вечером, когда в огромном зале загорелись свечи и дети жадно уплетали сладости, Король поднялся со своего трона. Его глаза блестели в полумраке, а улыбка стала ещё шире.
Андрей вскочил, тряся головой, а Ваня заплакал, вцепившись в его руку. Над ними возвышались стены странного города. Всё вокруг выглядело так, будто кто-то построил огромную детскую площадку и превратил её в настоящий мегаполис: гигантские качели тянулись в небо, карусели вращались сами собой, лестницы и горки были выше колоколен. По улицам бегали дети — десятки, сотни детей разного возраста, но взрослых не было вовсе.
— Где мы?.. — голос Вани дрожал, глаза блестели слезами.
Андрей сжал его ладонь и сам не знал, что сказать.
Вскоре к ним подбежала стайка мальчишек и девчонок. Лица их были в веснушках и грязи, кто-то был босиком, кто-то в рваных штанах. Они рассматривали братьев с живым любопытством.
— Новенькие! — выкрикнула рыжая девчонка с растрёпанными косичками. — Настоящие новенькие!
— Веди их к Королю! — отозвался другой, в пёстрой бумажной короне.
Дети закричали в восторге и окружили братьев, тянули их за руки, толкали вперёд. Ваня всхлипывал и пытался вырваться, но Андрей стиснул зубы: лучше идти, чем оставаться в одиночестве.
Они вошли в огромный дворец, сделанный будто из игрушек: стены из гигантских кубиков с буквами, потолки — из перевёрнутых качелей, трон — из сложенных друг на друга деревянных лошадок. На троне сидел Мальчик-Король — худой восьмилетний ребёнок в золотой бумажной короне. Его глаза блестели, улыбка была слишком широкой.
— Добро пожаловать в моё королевство, — протянул он, и дети вокруг восторженно завизжали. — Здесь нет взрослых. Здесь никто не заставит тебя ложиться спать, убирать за собой, учить уроки. Здесь можно всё.
Ваня прижался к брату, но Андрей впервые за всё время почувствовал странное облегчение. Мир, где никто не нудит, не запрещает, где всё можно? Звучало слишком заманчиво.
— Видишь, Ваня, всё нормально, — сказал он, наклоняясь к брату. — Тут не страшно. Тут даже круто.
Король хлопнул в ладоши, и начался пир. На огромных столах появилось угощение: карамельные яблоки, торты, шоколад, лимонад. Дети набросились на еду, крича и смеясь, закидывали куски в рот, обливались сиропом. Андрей впервые за долгое время улыбнулся и взял кусок пирога. Ваня ел неуверенно, оглядываясь.
— Здесь все счастливы, — говорил Король. — Здесь никто не заставит тебя слушаться. Всё решаем мы сами.
И поначалу это и правда казалось раем. Бесконечные игры, смех, свобода. Андрей забывал о скуке, о телефоне, о бабушкиных заданиях. Он даже начинал верить, что нашёл то, чего хотел — мир, где нет контроля.
Но очень скоро радость обернулась чем-то другим.
На площади дети играли в "казаки-разбойники". Один из проигравших упал на землю, и вдруг вся толпа обрушилась на него. С криками и визгом его тащили в сторону огромной ямы, из которой тянуло гнилым запахом. Андрей схватил Ваню за руку и пошёл за ними.
— Что они делают?.. — прошептал младший.
Мальчика сбросили в яму. Секунда — и оттуда донёсся крик, который оборвался. Остальные дети разразились диким смехом.
— Так не честно! — возмущался кто-то из толпы. — Он нарушил правила игры, значит, его больше нет.
Андрей похолодел. Смеющиеся лица вдруг показались ему чужими и страшными. Глаза у детей блестели, будто у животных.
Позже он заметил, что во дворце, где Король жил, стены были увешаны игрушками… Но если присмотреться — это были не просто игрушки, а части детей: кукольные головы с настоящими глазами, плюшевые звери с руками вместо лап.
Ваня тихо всхлипывал и просил:
— Андрюш, я хочу домой.
Андрей впервые не знал, что ответить.
Вечером, когда в огромном зале загорелись свечи и дети жадно уплетали сладости, Король поднялся со своего трона. Его глаза блестели в полумраке, а улыбка стала ещё шире.
— Сегодня у нас особенный ужин, — протянул он, и шум за столами стих. — Сегодня мы сыграем в прятки.
Толпа детей взревела восторженно, хлопая ладонями и топая ногами.
— Правила простые, — продолжал Король. — Новенькие будут прятаться. А мы искать. Того, кого найдём первым, — в яму!
Дикий визг радости пронёсся по залу. Дети скандировали: "В яму! В яму! В яму!"
Андрей побледнел. Ваня вцепился в его руку так сильно, что ногти впились в кожу.
— Андрюш… я не хочу… — прошептал он.
— Тише, — ответил брат, пытаясь не показать страха. — Мы сбежим. Мы должны.
Когда игра началась, толпы детей бросились в коридоры и на улицы, и Король громко засмеялся, отсчитывая:
— Раз! Два! Три!..
Андрей схватил Ваню и потянул прочь. Они бежали узкими проходами между огромных кубиков-домов, ныряли под качели, петляли по улицам. Сердце Андрея колотилось так, будто вырвется наружу.
Но вскоре за их спинами раздались крики:
— Нашёл! Они здесь! Новенькие!
Из тьмы выскочили пятеро детей. Лица перекошены весельем, но в глазах — ярость охотников. Один схватил Ваню за плечо.
— Попался! — заорал он, пытаясь оттащить мальчика.
— Отпусти его! — выкрикнул Андрей и ударил изо всех сил. Кулак попал в лицо врага, и тот повалился, заливаясь кровью. Остальные завизжали, бросаясь на них.
Началась настоящая драка. Андрей пинался, кусался, цеплялся за волосы, стараясь освободить брата. Ваня визжал, плакал, но держался за Андрея мёртвой хваткой. В какой-то момент одному из нападавших удалось вырвать Ваню из рук брата — и Андрей закричал от отчаяния.
— НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!
Собрав последние силы, он толкнул противника грудью и повалил его на землю, вырвал брата и, не разбирая дороги, побежал. Крики и смех преследовали их. Десятки ног стучали по камням позади.
Они взлетели на стену города и, не думая, прыгнули вниз. Под ними бушевала чёрная река.
— Держись за меня! — крикнул Андрей, и они вместе рухнули в ледяную воду.
Волны закружили их, бьют о камни, тянут вниз. Казалось, ещё немного — и силы покинут. Но течение вынесло их к берегу, в дикий тёмный лес.
Они долго шли, дрожа от холода, спотыкаясь о корни. Лес был мрачным, словно наблюдал за ними. Тишина давила. Лишь где-то вдалеке завывал ветер.
— Я хочу домой, — снова заплакал Ваня.
Андрей прижал его к себе и, стараясь казаться сильным, сказал:
— Мы выберемся. Должны. Помнишь? Мы попали сюда через зеркало. Значит, через зеркало и вернёмся. Нужно только найти его.
Ваня всхлипнул и кивнул.
Андрей поднял взгляд на чёрные силуэты деревьев, уходящие в небо. В груди клокотала ярость. Он думал, что ничего ужаснее Королевства детей быть не может…
Но он очень сильно ошибался.
Лес не имел конца.
Ветки чёрных деревьев тянулись к ним, цепляли за одежду, кололи кожу. Сначала братья шли молча — сил не оставалось даже для слов. Потом Ваня начал хныкать:
— Андрей… мы не выберемся… мы заблудились…
— Тише, — отвечал брат, хотя сам чувствовал, что земля уходит из-под ног. — Мы должны идти вперёд. Только вперёд.
Ночь сгущалась. Казалось, что свет луны тонет в густом воздухе, и лес вокруг стал похож на один сплошной кошмар. Каждый шаг отдавался эхом, словно они ступали по пустой пещере. Тени двигались сами по себе.
И вдруг — свет.
Сквозь ветви мелькнуло тёплое сияние. Сначала Андрей решил, что это костёр. Но, выйдя на поляну, они увидели… дом. Их дом.
Окно светилось уютным жёлтым, из трубы шёл дымок. Где-то внутри слышался знакомый голос — бабушка звала их к ужину.
Ваня вскрикнул от радости и бросился вперёд.
— Бабушка! Это же бабушка! Мы дома!
Андрей остолбенел. Сердце сжалось: слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но запах свежего хлеба, тепло из открытой двери и добрый голос — всё было настоящим.
Они вошли. За столом сидела бабушка, улыбалась, раскладывала перед ними горячие тарелки.
— Садитесь, мальчики, — сказала она. — Вы так устали. Теперь всё будет хорошо.
Ваня плакал от счастья. Он ел, смеялся, прижимался к бабушке. Даже Андрей позволил себе расслабиться: впервые за всё это время он почувствовал, что кошмар позади.
Но… ночью Андрей проснулся.
Комната выглядела как всегда, но в углу стояла бабушка — неподвижно, спиной к ним.
— Ба?.. — позвал он тихо.
Она повернулась. У неё не было лица. Белая, гладкая, пустая кожа вместо черт.
Андрей зажал рот рукой, чтобы не закричать.
— Ты… не бабушка… — выдохнул он.
Существо склонило голову набок. Голос, мягкий и женский, прозвучал прямо в его голове:
— Я Госпожа Снов. Здесь — моё королевство. Самое лучшее из всех. Разве ты не видишь? Здесь нет боли. Нет страха. Только покой.
— Это сон… — понял Андрей. — Это всё сон.
Женщина в белом плавно приблизилась.
— Сон — реальнее, чем реальность, — прошептала она. — Каждый получает то, чего жаждет. Твой брат хотел домой — и я подарила ему это. А ты, Андрей, хочешь силы… власти… и я могу дать их.
Он отшатнулся.
— Нет! Это обман!
Ваня проснулся от крика брата и увидел, что «бабушка» больше не скрывает своего лица. Он завизжал и бросился к Андрею.
— Я хочу домой! Настоящий!
Госпожа Снов рассмеялась. Смех был тихим, но от него волосы вставали дыбом.
— Но разве вы не понимаете? — сказала она. — Невозможно выйти. Сон рождает сон. Даже если вы «проснётесь», вы всё равно останетесь здесь. Всегда.
И правда: мальчики попытались проснуться. Закрыли глаза, зажмурились, и — будто бы снова открыли их в своей комнате. Но всё повторялось. Каждый раз то же самое: дом, бабушка, ужин, а потом — пустое лицо.
— Видите? — голос Госпожи проникал в их сознание. — Я — единственное, что вам осталось. Моё королевство самое доброе. Не то, что дети-убийцы. Не то, что другие земли. Я дарю радость… пока вы не сдаётесь.
Толпа детей взревела восторженно, хлопая ладонями и топая ногами.
— Правила простые, — продолжал Король. — Новенькие будут прятаться. А мы искать. Того, кого найдём первым, — в яму!
Дикий визг радости пронёсся по залу. Дети скандировали: "В яму! В яму! В яму!"
Андрей побледнел. Ваня вцепился в его руку так сильно, что ногти впились в кожу.
— Андрюш… я не хочу… — прошептал он.
— Тише, — ответил брат, пытаясь не показать страха. — Мы сбежим. Мы должны.
Когда игра началась, толпы детей бросились в коридоры и на улицы, и Король громко засмеялся, отсчитывая:
— Раз! Два! Три!..
Андрей схватил Ваню и потянул прочь. Они бежали узкими проходами между огромных кубиков-домов, ныряли под качели, петляли по улицам. Сердце Андрея колотилось так, будто вырвется наружу.
Но вскоре за их спинами раздались крики:
— Нашёл! Они здесь! Новенькие!
Из тьмы выскочили пятеро детей. Лица перекошены весельем, но в глазах — ярость охотников. Один схватил Ваню за плечо.
— Попался! — заорал он, пытаясь оттащить мальчика.
— Отпусти его! — выкрикнул Андрей и ударил изо всех сил. Кулак попал в лицо врага, и тот повалился, заливаясь кровью. Остальные завизжали, бросаясь на них.
Началась настоящая драка. Андрей пинался, кусался, цеплялся за волосы, стараясь освободить брата. Ваня визжал, плакал, но держался за Андрея мёртвой хваткой. В какой-то момент одному из нападавших удалось вырвать Ваню из рук брата — и Андрей закричал от отчаяния.
— НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!
Собрав последние силы, он толкнул противника грудью и повалил его на землю, вырвал брата и, не разбирая дороги, побежал. Крики и смех преследовали их. Десятки ног стучали по камням позади.
Они взлетели на стену города и, не думая, прыгнули вниз. Под ними бушевала чёрная река.
— Держись за меня! — крикнул Андрей, и они вместе рухнули в ледяную воду.
Волны закружили их, бьют о камни, тянут вниз. Казалось, ещё немного — и силы покинут. Но течение вынесло их к берегу, в дикий тёмный лес.
Они долго шли, дрожа от холода, спотыкаясь о корни. Лес был мрачным, словно наблюдал за ними. Тишина давила. Лишь где-то вдалеке завывал ветер.
— Я хочу домой, — снова заплакал Ваня.
Андрей прижал его к себе и, стараясь казаться сильным, сказал:
— Мы выберемся. Должны. Помнишь? Мы попали сюда через зеркало. Значит, через зеркало и вернёмся. Нужно только найти его.
Ваня всхлипнул и кивнул.
Андрей поднял взгляд на чёрные силуэты деревьев, уходящие в небо. В груди клокотала ярость. Он думал, что ничего ужаснее Королевства детей быть не может…
Но он очень сильно ошибался.
Лес не имел конца.
Ветки чёрных деревьев тянулись к ним, цепляли за одежду, кололи кожу. Сначала братья шли молча — сил не оставалось даже для слов. Потом Ваня начал хныкать:
— Андрей… мы не выберемся… мы заблудились…
— Тише, — отвечал брат, хотя сам чувствовал, что земля уходит из-под ног. — Мы должны идти вперёд. Только вперёд.
Ночь сгущалась. Казалось, что свет луны тонет в густом воздухе, и лес вокруг стал похож на один сплошной кошмар. Каждый шаг отдавался эхом, словно они ступали по пустой пещере. Тени двигались сами по себе.
И вдруг — свет.
Сквозь ветви мелькнуло тёплое сияние. Сначала Андрей решил, что это костёр. Но, выйдя на поляну, они увидели… дом. Их дом.
Окно светилось уютным жёлтым, из трубы шёл дымок. Где-то внутри слышался знакомый голос — бабушка звала их к ужину.
Ваня вскрикнул от радости и бросился вперёд.
— Бабушка! Это же бабушка! Мы дома!
Андрей остолбенел. Сердце сжалось: слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но запах свежего хлеба, тепло из открытой двери и добрый голос — всё было настоящим.
Они вошли. За столом сидела бабушка, улыбалась, раскладывала перед ними горячие тарелки.
— Садитесь, мальчики, — сказала она. — Вы так устали. Теперь всё будет хорошо.
Ваня плакал от счастья. Он ел, смеялся, прижимался к бабушке. Даже Андрей позволил себе расслабиться: впервые за всё это время он почувствовал, что кошмар позади.
Но… ночью Андрей проснулся.
Комната выглядела как всегда, но в углу стояла бабушка — неподвижно, спиной к ним.
— Ба?.. — позвал он тихо.
Она повернулась. У неё не было лица. Белая, гладкая, пустая кожа вместо черт.
Андрей зажал рот рукой, чтобы не закричать.
— Ты… не бабушка… — выдохнул он.
Существо склонило голову набок. Голос, мягкий и женский, прозвучал прямо в его голове:
— Я Госпожа Снов. Здесь — моё королевство. Самое лучшее из всех. Разве ты не видишь? Здесь нет боли. Нет страха. Только покой.
— Это сон… — понял Андрей. — Это всё сон.
Женщина в белом плавно приблизилась.
— Сон — реальнее, чем реальность, — прошептала она. — Каждый получает то, чего жаждет. Твой брат хотел домой — и я подарила ему это. А ты, Андрей, хочешь силы… власти… и я могу дать их.
Он отшатнулся.
— Нет! Это обман!
Ваня проснулся от крика брата и увидел, что «бабушка» больше не скрывает своего лица. Он завизжал и бросился к Андрею.
— Я хочу домой! Настоящий!
Госпожа Снов рассмеялась. Смех был тихим, но от него волосы вставали дыбом.
— Но разве вы не понимаете? — сказала она. — Невозможно выйти. Сон рождает сон. Даже если вы «проснётесь», вы всё равно останетесь здесь. Всегда.
И правда: мальчики попытались проснуться. Закрыли глаза, зажмурились, и — будто бы снова открыли их в своей комнате. Но всё повторялось. Каждый раз то же самое: дом, бабушка, ужин, а потом — пустое лицо.
— Видите? — голос Госпожи проникал в их сознание. — Я — единственное, что вам осталось. Моё королевство самое доброе. Не то, что дети-убийцы. Не то, что другие земли. Я дарю радость… пока вы не сдаётесь.
Андрей сжал кулаки.
— Мы найдём выход.
— Ха-ха-ха… — Госпожа склонила голову. — Глупый мальчик. Зачем выходить? Разве плохо жить в иллюзии, где исполняются все мечты? Но раз ты так хочешь знать — слушай. Здесь девять королевств. Девять миров, каждый со своим хозяином. Вы уже видели первое. Сейчас вы во втором. Осталось ещё семь.
Ваня тихо заплакал.
— Семь?.. Мы никогда не выберемся…
— Выберемся, — твёрдо сказал Андрей. — Должны.
Но внутри он чувствовал, что Госпожа Снов права: каждый их шаг может быть лишь очередным сном. И проснуться по-настоящему — невозможно.
Андрей стиснул зубы. В голове эхом звучали слова бабушки:
«Если снится дурной сон и ты не можешь проснуться — ущипни себя. Сделай больно, тогда вернёшься.»
Но во сне всё казалось слишком настоящим. Боль — разве она здесь возможна?
Он посмотрел на Ваню. Брат дрожал, прижимался к нему, повторяя сквозь слёзы:
— Я не хочу здесь… Андрей, я не хочу…
Андрей не мог причинить ему вред. Он слишком маленький.
Тогда он поднял руку… и изо всей силы вонзил ногти себе в ладонь. Кровь выступила мгновенно.
Боль пронзила тело.
Госпожа Снов вздрогнула, её безликое лицо исказилось, словно потрескалась маска.
— НЕТ, — её голос загрохотал в голове. — Здесь нельзя проснуться! Это МОЁ королевство!
Андрей заорал, сжал рану сильнее, словно пытаясь вырвать себя из кошмара. Мир пошатнулся. Стены дома растаяли, пол ушёл из-под ног. Всё вокруг стало зыбкой, рвущейся тканью сна.
Он очнулся.
…На холодной земле.
Тёмный лес снова обступал со всех сторон. Но теперь корни деревьев извивались, словно змеи, и затягивали его в почву. Он вырывался, рвал руками влажные клубки корней, пока не почувствовал, что может дышать.
— Ваня!.. — закричал он.
Неподалёку из-под земли торчала маленькая рука. Андрей бросился туда. Ваню уже почти засосало в переплетение корней: лицо брата едва виднелось из-под земли. Он был без сознания.
— Держись! — Андрей с отчаянием разрывал корни, ломал ногти в кровь, пока наконец не вытащил его. Тело брата было холодным и неподвижным.
— Проснись! Прошу тебя, проснись!..
Но Ваня не открывал глаз.
Андрей понял: единственный способ спасти его — выбраться из этого леса. Пока они здесь, сон будет держать его брата.
Он поднял Ваню на руки. Ноги дрожали от усталости, плечи ломило, но он шагал вперёд. Главное — не останавливаться. Главное — не спать.
И вдруг он заметил: лес оказался меньше, чем казался в кошмаре. Деревья редели, корни отступали. И вскоре они вышли на пустырь, где воздух был чище, где не было липкой тьмы.
Ваня застонал.
Андрей остановился, осторожно положил его на землю.
Мальчик открыл глаза.
— Андрей… мы… выбрались?..
Старший брат выдохнул и сжал его руку.
— Да. Мы живы.
Но радость длилась недолго. Перед ними раскинулось новое место. Огромные башни, сложенные из кубиков, мосты из солдатиков, куклы в человеческий рост, глядящие на них неподвижными глазами.
Королевство игрушек.
Сначала всё выглядело так, будто они попали в сказку.
Высокие башни из разноцветных кубиков вздымались ввысь, мосты из пластмассовых солдатиков соединяли их между собой, а на улицах стояли огромные куклы в платьях и плюшевые звери в два человеческих роста. На небе кружили бумажные самолётики, а дорожки были выложены мозаикой из мозаичных фишек.
Ваня впервые улыбнулся:
— Смотри, Андрей! Это же как наша коробка с игрушками… только по-настоящему!
Андрей не спешил радоваться. В этих «сказочных» красках было что-то неестественное. Всё выглядело слишком ярко, слишком аккуратно — как картинка, нарисованная чужой рукой.
Вскоре на площади они увидели Его.
Король игрушек сидел на троне, сделанном из разноцветных конструкторов. На нём был огромный плюшевый костюм медведя, но вместо головы торчала человеческая — улыбчивая, румяная, словно у добродушного клоуна. Руки его заканчивались пластмассовыми шарнирами, а глаза… глаза были пустыми и стеклянными.
— Добро пожаловать, гости! — пропел он высоким, звонким голосом. — Здесь каждый ребёнок найдёт себе игрушку по душе!
И тут братья заметили, что куклы и солдатики, стоявшие рядом, двигались слишком живо. Их лица были человеческими — перекошенными, застывшими в гримасах боли. Ноги у некоторых были деревянными, как у марионеток, у других руки — пластмассовые, у третьих вместо лица — фарфоровая маска. Они были не просто игрушки. Это были люди, соединённые с игрушками.
— Мы играем всегда! — хлопнул в ладоши Король. — А любимая моя забава — охота на гостей!
Толпа гибридов зашевелилась, и раздался пронзительный свист. Всё «королевство» ожило.
Андрей схватил Ваню за руку.
— Бежим!
Они рванули прочь по улицам из пазлов. Сзади неслись тяжёлые шаги солдатиков с винтовками-игрушками, которые стреляли, но не пулями — а острыми, как ножи, оловянными осколками.
На пути попадались самые разные. Одни — страшные, злые. Кукла с телом женщины, у которой рот был зашит красными нитками. Медведь-плюшка, но вместо лап — человеческие руки с длинными когтями. Мальчик-солдатик, у которого в груди зияла дыра, и оттуда торчали шестерёнки.
Другие — наоборот, с жалобой тянули к ним руки. Девочка с лицом из фарфора, вся покрытая трещинами, умоляла:
— Возьмите меня… уведите отсюда… пожалуйста…
Хромой мальчик-кубик, у которого половина тела была из конструктора «Лего», хватался за Андрея:
— Забери меня с собой! Я не хочу больше играть!..
Но Андрей отталкивал их. Сердце рвалось на части, но он знал — если замедлится, если попытается помочь, они оба погибнут.
«Спасти брата. Только его. И себя. Иначе — всё зря.»
Они мчались сквозь улицы, и Королевство становилось всё безумнее. Игрушечные башни рушились, прямо на них падали гигантские куклы, деревянные поезда проезжали по мостам из людей-марионеток, которые кричали, когда под ними прогрохатывали колёса.
— Андрей! — задыхался Ваня. — Где выход? Мы же не выберемся!
— Выберемся! — выкрикнул Андрей. — Я знаю! Там, дальше… в девятом!
Он чувствовал это кожей. Словно тьма самого леса подсказывала: впереди ещё хуже, но там — дорога к свободе.
Сзади снова раздался голос Короля:
— Никто не уйдёт из моего царства! Дети должны играть! ВСЕГДА!
И со всех сторон к ним хлынула толпа гибридов — игрушки-люди, уродливые, сломанные, с пустыми глазами.
Андрей в отчаянии рванул брата в сторону — и они нырнули в узкий переулок, пробегая по мосту из кубиков, который рассыпался прямо под ногами.
И всё же впереди замаячил тёмный провал. Что-то вроде туннеля, выложенного мягкими плюшевыми стенами.
— Там! — крикнул Андрей.
Они бросились в эту пасть тьмы, и в тот же миг игрушечный мир оборвался.
Их накрыла тишина.
Они выскочили из мрачного туннеля, обитого плюшем, и их тут же накрыла давящая тишина. Ни шороха, ни звука — только их дыхание, которое резало пространство, словно крик. Андрей сразу понял: здесь шум — это смерть.
Королевство Тишины
Повсюду стояли люди, с лицами, заклеенными бинтами. Их рты и глаза были зашиты грубыми чёрными нитками, головы слегка склонены, движения замедленны, будто у них отняли не только речь, но и волю. Дома без окон, мостовые из мягкого серого камня — ничто не издавало звуков.
Ваня оступился, камешек громко щёлкнул под подошвой.
Из мрака вышел Шёпотник — высокий, тонкий, как стебель, с лицом без ушей и рта. Его голова наклонилась к мальчикам, и Андрей ощутил: этот уродливый властелин слышал болью.
— Мы найдём выход.
— Ха-ха-ха… — Госпожа склонила голову. — Глупый мальчик. Зачем выходить? Разве плохо жить в иллюзии, где исполняются все мечты? Но раз ты так хочешь знать — слушай. Здесь девять королевств. Девять миров, каждый со своим хозяином. Вы уже видели первое. Сейчас вы во втором. Осталось ещё семь.
Ваня тихо заплакал.
— Семь?.. Мы никогда не выберемся…
— Выберемся, — твёрдо сказал Андрей. — Должны.
Но внутри он чувствовал, что Госпожа Снов права: каждый их шаг может быть лишь очередным сном. И проснуться по-настоящему — невозможно.
Андрей стиснул зубы. В голове эхом звучали слова бабушки:
«Если снится дурной сон и ты не можешь проснуться — ущипни себя. Сделай больно, тогда вернёшься.»
Но во сне всё казалось слишком настоящим. Боль — разве она здесь возможна?
Он посмотрел на Ваню. Брат дрожал, прижимался к нему, повторяя сквозь слёзы:
— Я не хочу здесь… Андрей, я не хочу…
Андрей не мог причинить ему вред. Он слишком маленький.
Тогда он поднял руку… и изо всей силы вонзил ногти себе в ладонь. Кровь выступила мгновенно.
Боль пронзила тело.
Госпожа Снов вздрогнула, её безликое лицо исказилось, словно потрескалась маска.
— НЕТ, — её голос загрохотал в голове. — Здесь нельзя проснуться! Это МОЁ королевство!
Андрей заорал, сжал рану сильнее, словно пытаясь вырвать себя из кошмара. Мир пошатнулся. Стены дома растаяли, пол ушёл из-под ног. Всё вокруг стало зыбкой, рвущейся тканью сна.
Он очнулся.
…На холодной земле.
Тёмный лес снова обступал со всех сторон. Но теперь корни деревьев извивались, словно змеи, и затягивали его в почву. Он вырывался, рвал руками влажные клубки корней, пока не почувствовал, что может дышать.
— Ваня!.. — закричал он.
Неподалёку из-под земли торчала маленькая рука. Андрей бросился туда. Ваню уже почти засосало в переплетение корней: лицо брата едва виднелось из-под земли. Он был без сознания.
— Держись! — Андрей с отчаянием разрывал корни, ломал ногти в кровь, пока наконец не вытащил его. Тело брата было холодным и неподвижным.
— Проснись! Прошу тебя, проснись!..
Но Ваня не открывал глаз.
Андрей понял: единственный способ спасти его — выбраться из этого леса. Пока они здесь, сон будет держать его брата.
Он поднял Ваню на руки. Ноги дрожали от усталости, плечи ломило, но он шагал вперёд. Главное — не останавливаться. Главное — не спать.
И вдруг он заметил: лес оказался меньше, чем казался в кошмаре. Деревья редели, корни отступали. И вскоре они вышли на пустырь, где воздух был чище, где не было липкой тьмы.
Ваня застонал.
Андрей остановился, осторожно положил его на землю.
Мальчик открыл глаза.
— Андрей… мы… выбрались?..
Старший брат выдохнул и сжал его руку.
— Да. Мы живы.
Но радость длилась недолго. Перед ними раскинулось новое место. Огромные башни, сложенные из кубиков, мосты из солдатиков, куклы в человеческий рост, глядящие на них неподвижными глазами.
Королевство игрушек.
Сначала всё выглядело так, будто они попали в сказку.
Высокие башни из разноцветных кубиков вздымались ввысь, мосты из пластмассовых солдатиков соединяли их между собой, а на улицах стояли огромные куклы в платьях и плюшевые звери в два человеческих роста. На небе кружили бумажные самолётики, а дорожки были выложены мозаикой из мозаичных фишек.
Ваня впервые улыбнулся:
— Смотри, Андрей! Это же как наша коробка с игрушками… только по-настоящему!
Андрей не спешил радоваться. В этих «сказочных» красках было что-то неестественное. Всё выглядело слишком ярко, слишком аккуратно — как картинка, нарисованная чужой рукой.
Вскоре на площади они увидели Его.
Король игрушек сидел на троне, сделанном из разноцветных конструкторов. На нём был огромный плюшевый костюм медведя, но вместо головы торчала человеческая — улыбчивая, румяная, словно у добродушного клоуна. Руки его заканчивались пластмассовыми шарнирами, а глаза… глаза были пустыми и стеклянными.
— Добро пожаловать, гости! — пропел он высоким, звонким голосом. — Здесь каждый ребёнок найдёт себе игрушку по душе!
И тут братья заметили, что куклы и солдатики, стоявшие рядом, двигались слишком живо. Их лица были человеческими — перекошенными, застывшими в гримасах боли. Ноги у некоторых были деревянными, как у марионеток, у других руки — пластмассовые, у третьих вместо лица — фарфоровая маска. Они были не просто игрушки. Это были люди, соединённые с игрушками.
— Мы играем всегда! — хлопнул в ладоши Король. — А любимая моя забава — охота на гостей!
Толпа гибридов зашевелилась, и раздался пронзительный свист. Всё «королевство» ожило.
Андрей схватил Ваню за руку.
— Бежим!
Они рванули прочь по улицам из пазлов. Сзади неслись тяжёлые шаги солдатиков с винтовками-игрушками, которые стреляли, но не пулями — а острыми, как ножи, оловянными осколками.
На пути попадались самые разные. Одни — страшные, злые. Кукла с телом женщины, у которой рот был зашит красными нитками. Медведь-плюшка, но вместо лап — человеческие руки с длинными когтями. Мальчик-солдатик, у которого в груди зияла дыра, и оттуда торчали шестерёнки.
Другие — наоборот, с жалобой тянули к ним руки. Девочка с лицом из фарфора, вся покрытая трещинами, умоляла:
— Возьмите меня… уведите отсюда… пожалуйста…
Хромой мальчик-кубик, у которого половина тела была из конструктора «Лего», хватался за Андрея:
— Забери меня с собой! Я не хочу больше играть!..
Но Андрей отталкивал их. Сердце рвалось на части, но он знал — если замедлится, если попытается помочь, они оба погибнут.
«Спасти брата. Только его. И себя. Иначе — всё зря.»
Они мчались сквозь улицы, и Королевство становилось всё безумнее. Игрушечные башни рушились, прямо на них падали гигантские куклы, деревянные поезда проезжали по мостам из людей-марионеток, которые кричали, когда под ними прогрохатывали колёса.
— Андрей! — задыхался Ваня. — Где выход? Мы же не выберемся!
— Выберемся! — выкрикнул Андрей. — Я знаю! Там, дальше… в девятом!
Он чувствовал это кожей. Словно тьма самого леса подсказывала: впереди ещё хуже, но там — дорога к свободе.
Сзади снова раздался голос Короля:
— Никто не уйдёт из моего царства! Дети должны играть! ВСЕГДА!
И со всех сторон к ним хлынула толпа гибридов — игрушки-люди, уродливые, сломанные, с пустыми глазами.
Андрей в отчаянии рванул брата в сторону — и они нырнули в узкий переулок, пробегая по мосту из кубиков, который рассыпался прямо под ногами.
И всё же впереди замаячил тёмный провал. Что-то вроде туннеля, выложенного мягкими плюшевыми стенами.
— Там! — крикнул Андрей.
Они бросились в эту пасть тьмы, и в тот же миг игрушечный мир оборвался.
Их накрыла тишина.
Они выскочили из мрачного туннеля, обитого плюшем, и их тут же накрыла давящая тишина. Ни шороха, ни звука — только их дыхание, которое резало пространство, словно крик. Андрей сразу понял: здесь шум — это смерть.
Королевство Тишины
Повсюду стояли люди, с лицами, заклеенными бинтами. Их рты и глаза были зашиты грубыми чёрными нитками, головы слегка склонены, движения замедленны, будто у них отняли не только речь, но и волю. Дома без окон, мостовые из мягкого серого камня — ничто не издавало звуков.
Ваня оступился, камешек громко щёлкнул под подошвой.
Из мрака вышел Шёпотник — высокий, тонкий, как стебель, с лицом без ушей и рта. Его голова наклонилась к мальчикам, и Андрей ощутил: этот уродливый властелин слышал болью.
— Быстрее! — одними губами прошептал он брату, зная, что даже слова здесь — преступление.
Они побежали, стараясь не шуметь, а вокруг лица с зашитыми ртами безмолвно поворачивались к ним. Шёпотник вытягивался за их спинами, каждый шаг отдавался тупой болью в ушах, и только чудом они нырнули в узкий проход, ведущий дальше.
Королевство Теней
Здесь царила муть — будто всё пространство залили дымом. Света почти не было, и всё вокруг было серым. Дома, деревья, даже дороги выглядели не настоящими, словно лишь их тени.
И тогда Андрей заметил страшное: их собственные тени двигались отдельно.
Тень Андрея распрямилась и пошла вперёд, не повторяя его движений. Тень Вани скривилась, вытянулась и вдруг схватила мальчика за руку.
— Она живая! — завизжал Ваня.
Из тумана вышел Безликий — силуэт человека, у которого вместо лица зияла гладкая пустота. Он поднял руку, и тени начали рваться наружу, стремясь вырваться из-под хозяев и занять их место.
Андрей закричал:
— Не смотри на неё, Ваня! Не слушай! Это не ты!
И, собрав всю волю, он прыгнул вперёд, таща брата за собой. Их тени остались позади, извиваясь и воя немыми глотками, пока они не вырвались в следующую черноту.
Королевство Детских страшилок
Это место было похоже на детский двор — качели, горки, карусели. Но всё изуродовано: качели были сделаны из костей, карусель — из гробов на колёсиках, а на асфальте красными мазками кто-то оставил огромный отпечаток ладони.
Жители ходили с табличками на шеях, где было выжжено правило:
«Не оборачивайся», «Не смейся ночью», «Не поднимай руку».
Нарушившего тут же хватали десятки длинных, синих рук, растущих из-под земли. Они тянули его вниз, под асфальт.
Хозяйка, Собирающая Руки, показалась сразу — старуха с десятками извивающихся рук вместо ног. Её пальцы тянулись в разные стороны, ощупывая пространство. Она тихо шептала:
— Все должны подчиняться правилам… все…
— Бежим, — хрипло сказал Андрей, — не смотри ни на кого и не делай ничего лишнего.
Они пронеслись сквозь площадь, где дети-мертвяки прыгали в скакалку из кишок, а кто-то катил перед собой детский гробик на колёсиках. Руки выстреливали из-под земли, пытаясь ухватить, но Андрей лавировал, уводил брата, заставляя его держаться рядом.
Когда очередная рука схватила Ваню за ногу, Андрей с отчаянным рывком дёрнул его, и пальцы соскользнули, оставив на коже синюю метку.
Впереди темнел проход.
Королевства мелькали одно за другим, и каждое было всё ужаснее. Они бежали, не останавливаясь, слыша за спиной шёпоты, скрежет когтей, вой теней и шлёпанье рук, но Андрей знал — это ещё не конец.
Оставалось пройти ещё дальше.
Они вырвались.
Вокруг стелился белёсый туман, тянуло холодом и сыростью, а над землёй стояли руины — покосившиеся дома, заросшие колючими лозами, разбитые качели, гниющие куклы без глаз. Казалось, весь мир здесь — огромная свалка забытых вещей и жизней.
— Где мы?.. — прохрипел Ваня, кашляя водой.
Андрей не ответил. Он чувствовал, как всё внутри ломает усталость. Сердце колотилось, руки дрожали, и впервые за всё время он подумал: «Я больше не могу…»
Сырой туман обволакивал их, как тяжёлое одеяло. Земля под ногами была холодной и мёртвой, словно здесь давно никто не жил. Всё вокруг — сломанные дома, заржавевшие качели, куклы с пустыми глазницами, — напоминало кладбище детских воспоминаний.
Из серой пустоты начали выходить они. Дети. Худые, бледные, с пустыми, как стёртые картинки, лицами. Их руки тянулись к братьям, цеплялись за одежду, холодные пальцы скользили по коже.
— Не уходи…
— Я забыл, как меня зовут…
— Поиграй со мной…
Андрей оступился. С каждым шагом он чувствовал, как силы уходят, как мысли расплываются в тумане. Имя — своё собственное имя — вдруг стало казаться чужим. «А… кто я?.. Зачем я здесь?..» Голос в голове шептал: «Останься. Ляг. Засни. Забудь…»
— Андрей! — голос Вани разорвал вязкую тишину. Он схватил брата за руку и потянул. — Вставай! Слышишь меня? Это я! Это Ваня!
Но Андрей уже видел их — сотни маленьких рук, тянущихся к нему, тысячи голосов, зовущих забыть всё. И над ними возвышалась Она. Огромная фигура в чёрном покрывале, несущая на руках десятки плачущих младенцев. Лица её не было видно, только бездонная чернота.
— Отдай его мне… — прошептала Мать-Забвение. — Ты устал. Ты — мой…
Андрей почти шагнул к ней.
Ваня закричал, вцепился в брата обеими руками, ударил его кулаком в грудь:
— Ты мой брат! Ты Андрей! Я не отпущу тебя, понял?!
На секунду туман дрогнул. Дети отшатнулись, но снова полезли, тянулись, звали. Ваня буквально тащил его, обдирая колени о камни, не отпуская руку.
— Ты нужен мне… — Ваня уже плакал. — Если ты сдашься, я пропал.
И в тот миг Андрей вдруг почувствовал — боль в груди, тяжесть дыхания, горячую ладонь брата, — и понял: это реальность. Это — живое.
Он рванулся, разорвал холодные пальцы, оттолкнул ребёнка-призрака. Ваня выволок его из тумана. И чем дальше они уходили, тем слабее становились голоса, пока не растворились в глухой пустоте.
Они упали на камни. Андрей лежал, тяжело дыша, глаза его были полны слёз и усталости.
— Ты вытащил меня… — прошептал он.
Ваня лишь кивнул, прижимая брата к себе, и впервые понял, что теперь он — тот, кто держит их обоих.
Королевство Смерти
Они шли долго. За их спинами остались все восемь королевств, и вот — мёртвый лес расступился. Перед ними открылся каменный зал, высеченный будто в самой тьме. Там не было ни ветра, ни времени — только холод и тишина.
На троне из костей — маленьких, детских, белых — восседал Король. Его лицо было древнее, как сама ночь: измождённое, с глазами, в которых отражались все могилы мира. Его звали Ноктус. Он не говорил своего имени, но оно звучало в головах мальчиков.
Рядом с ним стояло зеркало — то самое, через которое братья попали в эти земли. Оно мерцало серебристым светом, зовущим домой.
Они побежали, стараясь не шуметь, а вокруг лица с зашитыми ртами безмолвно поворачивались к ним. Шёпотник вытягивался за их спинами, каждый шаг отдавался тупой болью в ушах, и только чудом они нырнули в узкий проход, ведущий дальше.
Королевство Теней
Здесь царила муть — будто всё пространство залили дымом. Света почти не было, и всё вокруг было серым. Дома, деревья, даже дороги выглядели не настоящими, словно лишь их тени.
И тогда Андрей заметил страшное: их собственные тени двигались отдельно.
Тень Андрея распрямилась и пошла вперёд, не повторяя его движений. Тень Вани скривилась, вытянулась и вдруг схватила мальчика за руку.
— Она живая! — завизжал Ваня.
Из тумана вышел Безликий — силуэт человека, у которого вместо лица зияла гладкая пустота. Он поднял руку, и тени начали рваться наружу, стремясь вырваться из-под хозяев и занять их место.
Андрей закричал:
— Не смотри на неё, Ваня! Не слушай! Это не ты!
И, собрав всю волю, он прыгнул вперёд, таща брата за собой. Их тени остались позади, извиваясь и воя немыми глотками, пока они не вырвались в следующую черноту.
Королевство Детских страшилок
Это место было похоже на детский двор — качели, горки, карусели. Но всё изуродовано: качели были сделаны из костей, карусель — из гробов на колёсиках, а на асфальте красными мазками кто-то оставил огромный отпечаток ладони.
Жители ходили с табличками на шеях, где было выжжено правило:
«Не оборачивайся», «Не смейся ночью», «Не поднимай руку».
Нарушившего тут же хватали десятки длинных, синих рук, растущих из-под земли. Они тянули его вниз, под асфальт.
Хозяйка, Собирающая Руки, показалась сразу — старуха с десятками извивающихся рук вместо ног. Её пальцы тянулись в разные стороны, ощупывая пространство. Она тихо шептала:
— Все должны подчиняться правилам… все…
— Бежим, — хрипло сказал Андрей, — не смотри ни на кого и не делай ничего лишнего.
Они пронеслись сквозь площадь, где дети-мертвяки прыгали в скакалку из кишок, а кто-то катил перед собой детский гробик на колёсиках. Руки выстреливали из-под земли, пытаясь ухватить, но Андрей лавировал, уводил брата, заставляя его держаться рядом.
Когда очередная рука схватила Ваню за ногу, Андрей с отчаянным рывком дёрнул его, и пальцы соскользнули, оставив на коже синюю метку.
Впереди темнел проход.
Королевства мелькали одно за другим, и каждое было всё ужаснее. Они бежали, не останавливаясь, слыша за спиной шёпоты, скрежет когтей, вой теней и шлёпанье рук, но Андрей знал — это ещё не конец.
Оставалось пройти ещё дальше.
Они вырвались.
Вокруг стелился белёсый туман, тянуло холодом и сыростью, а над землёй стояли руины — покосившиеся дома, заросшие колючими лозами, разбитые качели, гниющие куклы без глаз. Казалось, весь мир здесь — огромная свалка забытых вещей и жизней.
— Где мы?.. — прохрипел Ваня, кашляя водой.
Андрей не ответил. Он чувствовал, как всё внутри ломает усталость. Сердце колотилось, руки дрожали, и впервые за всё время он подумал: «Я больше не могу…»
Сырой туман обволакивал их, как тяжёлое одеяло. Земля под ногами была холодной и мёртвой, словно здесь давно никто не жил. Всё вокруг — сломанные дома, заржавевшие качели, куклы с пустыми глазницами, — напоминало кладбище детских воспоминаний.
Из серой пустоты начали выходить они. Дети. Худые, бледные, с пустыми, как стёртые картинки, лицами. Их руки тянулись к братьям, цеплялись за одежду, холодные пальцы скользили по коже.
— Не уходи…
— Я забыл, как меня зовут…
— Поиграй со мной…
Андрей оступился. С каждым шагом он чувствовал, как силы уходят, как мысли расплываются в тумане. Имя — своё собственное имя — вдруг стало казаться чужим. «А… кто я?.. Зачем я здесь?..» Голос в голове шептал: «Останься. Ляг. Засни. Забудь…»
— Андрей! — голос Вани разорвал вязкую тишину. Он схватил брата за руку и потянул. — Вставай! Слышишь меня? Это я! Это Ваня!
Но Андрей уже видел их — сотни маленьких рук, тянущихся к нему, тысячи голосов, зовущих забыть всё. И над ними возвышалась Она. Огромная фигура в чёрном покрывале, несущая на руках десятки плачущих младенцев. Лица её не было видно, только бездонная чернота.
— Отдай его мне… — прошептала Мать-Забвение. — Ты устал. Ты — мой…
Андрей почти шагнул к ней.
Ваня закричал, вцепился в брата обеими руками, ударил его кулаком в грудь:
— Ты мой брат! Ты Андрей! Я не отпущу тебя, понял?!
На секунду туман дрогнул. Дети отшатнулись, но снова полезли, тянулись, звали. Ваня буквально тащил его, обдирая колени о камни, не отпуская руку.
— Ты нужен мне… — Ваня уже плакал. — Если ты сдашься, я пропал.
И в тот миг Андрей вдруг почувствовал — боль в груди, тяжесть дыхания, горячую ладонь брата, — и понял: это реальность. Это — живое.
Он рванулся, разорвал холодные пальцы, оттолкнул ребёнка-призрака. Ваня выволок его из тумана. И чем дальше они уходили, тем слабее становились голоса, пока не растворились в глухой пустоте.
Они упали на камни. Андрей лежал, тяжело дыша, глаза его были полны слёз и усталости.
— Ты вытащил меня… — прошептал он.
Ваня лишь кивнул, прижимая брата к себе, и впервые понял, что теперь он — тот, кто держит их обоих.
Королевство Смерти
Они шли долго. За их спинами остались все восемь королевств, и вот — мёртвый лес расступился. Перед ними открылся каменный зал, высеченный будто в самой тьме. Там не было ни ветра, ни времени — только холод и тишина.
На троне из костей — маленьких, детских, белых — восседал Король. Его лицо было древнее, как сама ночь: измождённое, с глазами, в которых отражались все могилы мира. Его звали Ноктус. Он не говорил своего имени, но оно звучало в головах мальчиков.
Рядом с ним стояло зеркало — то самое, через которое братья попали в эти земли. Оно мерцало серебристым светом, зовущим домой.
Ноктус заговорил низким голосом, будто хруст старого дерева:
— Давно… очень давно никто не доходил сюда. Когда умерла та ведьма, что вела сюда детей через зеркало… — он провёл рукой по стеклу, — королевства начали умирать. Без новых душ. Без новых игр. И всё это рушится.
Его взгляд упал на мальчиков.
— Но вы… вы дошли. И потому заслужили выбор. Я отпущу только одного из вас.
Андрей шагнул вперёд.
— Мы уйдём вдвоём.
Король рассмеялся, и смех его был похож на скрежет гробовых досок.
— Ты смеешь угрожать самой Смерти? Смелый мальчик… и глупый. Нет иного выхода. Один — идёт домой. Другой — остаётся. Но я дам вам шанс. Отгадаешь три загадки — и решишь, кто уйдёт.
Зал наполнился тяжёлой тишиной.
Первая загадка прозвучала, как удар колокола:
— Что живёт, пока его не назовут?
Андрей закрыл глаза, напряг память… и ответил:
— Тишина.
Король кивнул.
Вторая:
— Что принадлежит тебе, но им чаще пользуются другие?
Андрей сжал кулаки.
— Моё имя.
Снова кивок.
Третья загадка прозвучала тягуче:
— Я всегда рядом, но никогда не можешь увидеть меня. Что я?
Андрей замер. Мысли путались. Сердце колотилось. Ответ ускользал. Он чувствовал — всё, конец.
И вдруг рядом тихо сказал Ваня:
— Это... смерть.
Зал содрогнулся, и зеркало вспыхнуло ярче. Ноктус поднялся с трона, его тень легла на мальчиков, и он произнёс:
— Верно. Но теперь решайте. Кто уйдёт? А кто останется со мной навсегда?
Андрей шагнул вперёд, не колеблясь:
— Я. Я останусь. Пусть брат уйдёт.
Ваня схватил его за руку, глаза полные слёз:
— Нет! Я не уйду без тебя! Ты всегда защищал меня, а теперь я защищу тебя!
Ноктус улыбнулся мёртвой улыбкой.
— Решайте. Время — только тень. Но оно идёт.
— Я останусь, — твёрдо сказал Андрей и шагнул к трону.
Ноктус довольно хмыкнул. Но в тот миг, когда он протянул свою костлявую руку, Андрей бросился вперёд — не к зеркалу, а прямо на него. Раздался треск, как будто рухнула вся земля. Ваня закричал:
— Нет! Не отпущу тебя!
И вцепился в брата.
Тьма содрогнулась, и в следующую секунду все трое — Андрей, Ваня и сам Король — рухнули в зеркало.
…Они оказались на чердаке. Тот самый, с которого всё началось. Пыль, скрип половиц, лунный свет сквозь мутное оконце. Ноктус стоял посреди комнаты, вытянув длинные руки, его глаза горели пустотой, из горла вырывался звериный шипящий рык.
— Вы не имели права!.. — зашипел он, протягивая когтистые пальцы.
И тут лунный свет упал прямо на его чёрное покрывало. Король взревел, зашипел громче змей и, словно растаяв, рухнул на колени. Его тело дрогнуло, истончаясь, превращаясь в пепел. Последний крик разнёсся по чердаку, и Ноктус исчез, оставив лишь серый след на полу.
Зеркало задрожало, искры брызнули во все стороны. В нём, словно в бездне, отражались рушащиеся королевства: мрак ломался, башни падали, мосты трескались, земли тонули в пустоте. И вместе с этим слышались тысячи голосов — крики детей, но уже не страшные, а радостные, освобождённые. Сотни тысяч душ, одна за другой, вырывались и уходили вверх, в сияющий свет, туда, где не было ни боли, ни игр смерти.
Андрей и Ваня стояли рядом, держась за руки, и плакали — от облегчения, от счастья, от того, что всё закончилось. Они обнялись, не веря, что всё ещё вместе.
— Пойдём домой, — сказал Ваня, вытирая глаза.
Но Андрей не двинулся. Он смотрел на зеркало.
— А вдруг… кого-то снова затянет туда? — тихо сказал он. — Мы должны это остановить.
Он огляделся и нашёл в углу ржавую железную трубу. Ваня сразу понял, что задумал брат.
— Андрей, подожди…
Но тот уже размахнулся. С грохотом труба врезалась в зеркало. Оно застонало, пошло трещинами, серебро вспыхнуло — и разлетелось осколками. Последний свет вспыхнул, как взрыв, и потух.
В чердаке стало тихо. Только луна светила из окна.
Андрей выронил трубу и сел на пол, тяжело дыша. Ваня рядом уткнулся ему в плечо.
— Всё… — сказал Андрей, едва слышно. — Больше никто туда не попадёт.
И они сидели в этой тишине, слушая ночной ветер, уже зная: они выбрались. Они вернулись.
Скрипнула лестница, и братья спустились с чердака. Внизу было темно и сыро, воздух пропах плесенью. Доски под ногами стонали, словно помнили шаги давно умершей хозяйки. Дом ведьмы стоял пустой, заброшенный, и только лунный свет из разбитого окна придавал ему хоть какой-то облик.
Но за дверью слышались голоса. Тревожные, взволнованные. И когда Андрей распахнул дверь, на крыльце вспыхнули огни фонарей.
— Нашлись! — раздался чей-то крик.
И в ту же секунду бабушка ворвалась в дом. Лицо её было белее мела, а глаза — полны слёз. Она схватила обоих внуков, прижала к себе, не разбирая, кто старший, кто младший.
— Где вы были?! — её голос дрожал, срывался. — Я думала, вас уж никогда не найду! Вся деревня поднялась!
За ней ввалились соседи: кто крестился, кто качал головой, кто ругался. Мужики с вилами и фонарями переговаривались вполголоса — мол, зря полезли в проклятый дом.
Андрей попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Всё это казалось таким обыденным, простым — и потому бесценным.
— Мы… мы просто заблудились, — выдавил он наконец.
— Заблудились?.. Да я вам… ух, — бабушка заплакала снова, и обняла их ещё крепче. — Домой! Живо домой!
И уже дома — при свете лампы, за горячей картошкой и молоком — братья сидели рядышком, слушали бабушкины упрёки и не могли перестать улыбаться. Ваня толкнул Андрея локтем и шепнул:
— Главное, что мы вместе.
Андрей посмотрел на него и понял: всё позади. Никакие королевства, никакие чудовища больше не разлучат их.
А вдалеке, старый дом ведьмы стоял мёртвый и пустой. Луна заливала его холодным светом, и казалось, будто сам мир поставил точку в той истории.
Источник
канал Кладбище страшных историй
(ссылка на канал - в комментариях)
— Давно… очень давно никто не доходил сюда. Когда умерла та ведьма, что вела сюда детей через зеркало… — он провёл рукой по стеклу, — королевства начали умирать. Без новых душ. Без новых игр. И всё это рушится.
Его взгляд упал на мальчиков.
— Но вы… вы дошли. И потому заслужили выбор. Я отпущу только одного из вас.
Андрей шагнул вперёд.
— Мы уйдём вдвоём.
Король рассмеялся, и смех его был похож на скрежет гробовых досок.
— Ты смеешь угрожать самой Смерти? Смелый мальчик… и глупый. Нет иного выхода. Один — идёт домой. Другой — остаётся. Но я дам вам шанс. Отгадаешь три загадки — и решишь, кто уйдёт.
Зал наполнился тяжёлой тишиной.
Первая загадка прозвучала, как удар колокола:
— Что живёт, пока его не назовут?
Андрей закрыл глаза, напряг память… и ответил:
— Тишина.
Король кивнул.
Вторая:
— Что принадлежит тебе, но им чаще пользуются другие?
Андрей сжал кулаки.
— Моё имя.
Снова кивок.
Третья загадка прозвучала тягуче:
— Я всегда рядом, но никогда не можешь увидеть меня. Что я?
Андрей замер. Мысли путались. Сердце колотилось. Ответ ускользал. Он чувствовал — всё, конец.
И вдруг рядом тихо сказал Ваня:
— Это... смерть.
Зал содрогнулся, и зеркало вспыхнуло ярче. Ноктус поднялся с трона, его тень легла на мальчиков, и он произнёс:
— Верно. Но теперь решайте. Кто уйдёт? А кто останется со мной навсегда?
Андрей шагнул вперёд, не колеблясь:
— Я. Я останусь. Пусть брат уйдёт.
Ваня схватил его за руку, глаза полные слёз:
— Нет! Я не уйду без тебя! Ты всегда защищал меня, а теперь я защищу тебя!
Ноктус улыбнулся мёртвой улыбкой.
— Решайте. Время — только тень. Но оно идёт.
— Я останусь, — твёрдо сказал Андрей и шагнул к трону.
Ноктус довольно хмыкнул. Но в тот миг, когда он протянул свою костлявую руку, Андрей бросился вперёд — не к зеркалу, а прямо на него. Раздался треск, как будто рухнула вся земля. Ваня закричал:
— Нет! Не отпущу тебя!
И вцепился в брата.
Тьма содрогнулась, и в следующую секунду все трое — Андрей, Ваня и сам Король — рухнули в зеркало.
…Они оказались на чердаке. Тот самый, с которого всё началось. Пыль, скрип половиц, лунный свет сквозь мутное оконце. Ноктус стоял посреди комнаты, вытянув длинные руки, его глаза горели пустотой, из горла вырывался звериный шипящий рык.
— Вы не имели права!.. — зашипел он, протягивая когтистые пальцы.
И тут лунный свет упал прямо на его чёрное покрывало. Король взревел, зашипел громче змей и, словно растаяв, рухнул на колени. Его тело дрогнуло, истончаясь, превращаясь в пепел. Последний крик разнёсся по чердаку, и Ноктус исчез, оставив лишь серый след на полу.
Зеркало задрожало, искры брызнули во все стороны. В нём, словно в бездне, отражались рушащиеся королевства: мрак ломался, башни падали, мосты трескались, земли тонули в пустоте. И вместе с этим слышались тысячи голосов — крики детей, но уже не страшные, а радостные, освобождённые. Сотни тысяч душ, одна за другой, вырывались и уходили вверх, в сияющий свет, туда, где не было ни боли, ни игр смерти.
Андрей и Ваня стояли рядом, держась за руки, и плакали — от облегчения, от счастья, от того, что всё закончилось. Они обнялись, не веря, что всё ещё вместе.
— Пойдём домой, — сказал Ваня, вытирая глаза.
Но Андрей не двинулся. Он смотрел на зеркало.
— А вдруг… кого-то снова затянет туда? — тихо сказал он. — Мы должны это остановить.
Он огляделся и нашёл в углу ржавую железную трубу. Ваня сразу понял, что задумал брат.
— Андрей, подожди…
Но тот уже размахнулся. С грохотом труба врезалась в зеркало. Оно застонало, пошло трещинами, серебро вспыхнуло — и разлетелось осколками. Последний свет вспыхнул, как взрыв, и потух.
В чердаке стало тихо. Только луна светила из окна.
Андрей выронил трубу и сел на пол, тяжело дыша. Ваня рядом уткнулся ему в плечо.
— Всё… — сказал Андрей, едва слышно. — Больше никто туда не попадёт.
И они сидели в этой тишине, слушая ночной ветер, уже зная: они выбрались. Они вернулись.
Скрипнула лестница, и братья спустились с чердака. Внизу было темно и сыро, воздух пропах плесенью. Доски под ногами стонали, словно помнили шаги давно умершей хозяйки. Дом ведьмы стоял пустой, заброшенный, и только лунный свет из разбитого окна придавал ему хоть какой-то облик.
Но за дверью слышались голоса. Тревожные, взволнованные. И когда Андрей распахнул дверь, на крыльце вспыхнули огни фонарей.
— Нашлись! — раздался чей-то крик.
И в ту же секунду бабушка ворвалась в дом. Лицо её было белее мела, а глаза — полны слёз. Она схватила обоих внуков, прижала к себе, не разбирая, кто старший, кто младший.
— Где вы были?! — её голос дрожал, срывался. — Я думала, вас уж никогда не найду! Вся деревня поднялась!
За ней ввалились соседи: кто крестился, кто качал головой, кто ругался. Мужики с вилами и фонарями переговаривались вполголоса — мол, зря полезли в проклятый дом.
Андрей попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Всё это казалось таким обыденным, простым — и потому бесценным.
— Мы… мы просто заблудились, — выдавил он наконец.
— Заблудились?.. Да я вам… ух, — бабушка заплакала снова, и обняла их ещё крепче. — Домой! Живо домой!
И уже дома — при свете лампы, за горячей картошкой и молоком — братья сидели рядышком, слушали бабушкины упрёки и не могли перестать улыбаться. Ваня толкнул Андрея локтем и шепнул:
— Главное, что мы вместе.
Андрей посмотрел на него и понял: всё позади. Никакие королевства, никакие чудовища больше не разлучат их.
А вдалеке, старый дом ведьмы стоял мёртвый и пустой. Луна заливала его холодным светом, и казалось, будто сам мир поставил точку в той истории.
Источник
канал Кладбище страшных историй
(ссылка на канал - в комментариях)
Следующая публикация
Комментарии 3
https://dzen.ru/thegraveyardofscarystories?share_to=link