Амулет Зарины - ll

* * * * *

(Первый рассказ «Амулет Зарины» был опубликован в нашей группе почти год назад, ссылку на него оставим в комментариях)

* * * * *

Самолет заходил на посадку. Внизу, через иллюминатор, уже были видны огоньки строений и светлые полосы дорог. А я чувствовал себя так, как будто прошло полжизни. За этот короткий, двухчасовой полет, я понял и осознал столько всего, что прилетел в Москву уже совсем другим человеком.
Теперь мне не понадобится много времени, чтобы привести дела в порядок. И если бы там, в аэропорту Нальчика, я смог очнуться пораньше, если бы у меня было больше времени, чтобы собраться и подумать. Я вообще не сел бы в этот самолет.
Приходя в себя и вспоминая все, что было. Глядя сверху вниз на эту цепь холодных гор, я понял очень простую и одновременно, очень важную вещь. Это не два разных мира. Тот, который остался там, в тех холодных и суровых горах. И этот, в котором я прожил всю жизнь. В котором я летаю на самолете и пользуюсь мобильным телефоном. Это один и тот же мир. Просто они, эти брат с сестрой, своим существованием, ненадолго разорвали мое представление о реальности. Но все это вместе, и есть настоящая реальность. А мир, в котором я привык жить, не более чем коллективное сознание. Наше общее сознание, современного общества людей. Пузырь, внутри которого только то, что не пугает нас, только то, чем мы можем управлять. А все остальное – за его пределами и для нас просто не существует. Но этот пузырь сознания, только защитный барьер. Созданный, и поддерживаемый не одним поколением людей. И он сам существует, только пока мы верим в него. Стоит лишь на миг открыть глаза и увидеть дальше и все. Его уже нет. И вот я стою у начала времен, в истинном мире. Где все соединено нитями прочных связей. Люди эволюционируют, и то, только технически, а мир всегда остается прежним.
Мои ценности в этом мире, моя ответственность, мои страхи – их просто нет на самом деле.
Привести дела в порядок? Какие дела? Все, что сейчас важно, это поговорить с мамой и сказать, чтобы она не волновалась. Вот и все.
Ей и нельзя волноваться. А моя поездка в какую-то таинственную Кабардино-Балкарию, которая где-то, страшно подумать, в горах Кавказа, и так порядком ее взволновала.
Можно конечно найти телефон, я помню ее номер наизусть. Но, боюсь, звонок с чужого номера встревожит ее еще больше, а не успокоит. А что я ей скажу? Потерял телефон, нет денег, и тут, на Кавказе, у меня появились неотложные дела. Я пока здесь задержусь, отпуск закончился – ну и черт с ней с работой. Когда вернусь, пока не знаю. Не волнуйся, у меня все хорошо.
Замечательно! Она, конечно, не станет после этого волноваться!
Что не делается, все к лучшему. Может и хорошо, что прилетел. Мне нужно срочно попасть домой и потом вернуться туда.

Я шагал по длинному проходу аэропорта, стараясь не обращать внимания на спешащую, кричащую и нервничающую толпу. Они все меня просто донельзя раздражали пустой суетой, которую сами же себе и придумали.
Я вдруг спохватился, что у меня же с собой нет денег. Значит, мне никак не попасть на перрон аэроэкспресса, зачем же я туда иду?
Ситуация незавидная, что же мне делать? Но я, к собственному удивлению, совершенно не испытывал волнения. Я чувствовал себя спокойно. Так, как будто просто думал о том, что взять сегодня на обед в столовке. Морковь по-корейски или овощной салат?
Я задумался всего на секунду. Ответ я уже знал, мне просто нужно идти туда, где такси, нужно идти к выходу. Просто по инерции мозг перебрал еще несколько вариантов, заранее зная, что они неверные. Мой мозг привык оценивать ситуацию, строить варианты развития событий, искать слабые места и отсеивать наиболее слабые решения.
Выполнять работу мозга, одним словом. Он не привык к тому, что решения могут подсказываться откуда-то еще. Притом вот так бесцеремонно, безо всяких зачем и почему.
Я повернулся и пошел в сторону выхода. При этом моя уверенность росла с каждым шагом. Выйдя, я осмотрелся вокруг. Вереницей подъезжали и отъезжали машины, люди торопились, сновали туда-сюда, катя за собой чемоданы. Желтые такси, черные лимузины, одинокие мужчины в деловых костюмах и целые семьи в пестрой одежде. Равномерный гул голосов и моторов время от времени прерывался более резкими и громкими звуками. Среди всего этого хаоса я моментально приметил нескольких, неподвижно стоящих людей. Они поглядывали в толпу и время от времени что-то говорили тем, кто проходил мимо. Таксисты.
Вот этот подойдет. Пришла откуда-то мысль, когда я смотрел на одного из них, высокого смуглого южанина. Скорее всего, гостя из ближнего зарубежья. На этот раз не раздумывая, я направился прямиком к нему. Когда я был уже совсем близко, он заметил меня и широко улыбаясь, спросил, с сильным акцентом:
- Таксы нада, да?
- Да, — Ответил я. – Поехали.
Он посмотрел на меня внимательно и молча развернувшись, пошел в сторону припаркованных машин. Я пошел за ним.
Вот так да, он не спросил, куда едем и не назвал цену. Как будто ему все равно. Опять, где-то внутри я чувствовал, что все нормально, так и должно быть. Но мозг был в замешательстве. Таксисты в аэропорту ведь так себя не ведут? Странная ситуация, как ни посмотри. У меня нет в кармане ни рубля, а я спокойно иду садиться в такси. А таксист в московском аэропорту не интересуется, куда мы поедем и сколько я готов заплатить. И все это, как будто, так и надо.
Садясь в машину, в старый-престарый синий мерседес, я назвал таксисту, успевшему усесться на водительское, адрес, который он так и не спросил, и стал смотреть в окно. Почти совсем темно, хоть у нас здесь в Москве темнеет позже, чем на юге. Я посмотрел на светящийся циферблат часов на панели – двадцать один сорок. Рейс должен был вылететь в семнадцать. Задержали, вылетел в девятнадцать двадцать вдруг почему-то, понял я. Хорошо, что задержали, а то так и остался бы сидеть там, в аэропорту…
Почему все так странно? И почему мне при этом так спокойно? Что во мне поменялось прошлой ночью, которую я вообще не помню? И что поменялось вокруг меня? Почему я вижу мир совсем не так как раньше? А так, как будто… Да, точно, вот оно. Я ощущаю себя вне этого мира людей, в котором прожил всю жизнь. Ощущаю себя не в своем мире и не в своем времени. Так, как будто я живу очень давно и знаю гораздо больше всех остальных людей. Как будто я не прежний Лейтенант, а кто-то совсем другой.
Мы доехали до моего дома примерно за час. И за все это время таксист ни разу не попытался заговорить со мной. Когда он остановился, я просто вышел из машины и захлопнул дверцу. Машина тронулась и выехала со двора, повернув на односторонний дублер шоссе. Я стоял, и молча смотрел вслед удаляющимся красным фонарям. Потом повернулся и пошел домой. Нет, я уже не был тем, прежним Лейтенантом.

* * * * *
Наш короткий звонок не успел замолкнуть, как за дверью раздались быстрые шаги. Наш лестничный пролет был освещен единственной тусклой лампочкой, а в квартире, в прихожей, ярко горел свет. Это было видно по яркой, светящейся точке в центре глазка. Вдруг он на секунду потемнел. За дверью раздался радостный возглас и быстрый, суетливый звук, отпираемого замка.
- Игорь! – Мама схватила меня и обняла. – Господи, как же я волновалась! Почему ты столько дней не отвечаешь?
- Телефон потерял, ма. А со мной все в порядке.
- Ну слава Богу, слава Богу! – Она вдруг разрыдалась. В соседней двери щелкнул замок и дверь, наполовину, приоткрылась.
- Никитишна, говорила же я тебе, все будет хорошо! Привет, Игорь! – Раздался голос соседки.
- Здравствуйте Марья Андреевна! – Отозвался я и поспешил закрыть за собой дверь.
- Пойдем скорее, голодный поди! – Воскликнула мама, не дав мне очухаться, и потащила меня на кухню, приговаривая по пути про настоящую домашнюю лапшу. Я совершенно не думал о еде весь день. Мне просто было некогда. И прошлый день не думал, тоже было не того. Сейчас же, слушая про лапшу, я почувствовал, как у меня буквально свело от боли желудок. Чуть не согнуло пополам. Я сел на свое место за кухонным столом, и стараясь унять желание схватить со стола кусок хлеба, стал наблюдать за радостно хлопочущей мамой. Она разожгла конфорку под большой кастрюлей, сняв с нее крышку и я моментально почувствовал аромат свежесваренной куриной лапши, от которого стало совсем плохо.
- Остыть уже успела, погоди две минутки, подогрею. Я помню, что рейс сегодня прилетает в семь, а домой ждать часов в десять, не раньше. Но все боялась, вдруг пораньше приедешь, а у меня не готово.
Она схватила тарелку и ложку, поставила у плиты. Достала из ящика половник и помешала лапшу, пощупав рукой кастрюлю сбоку.
- Я еще в пятницу позвонила. Вечером. Днем ты сам звонил, когда сказал, что поменял билет и прилетишь не в среду, а в понедельник в семь часов вечера. Я и обрадовалась. И все хорошо было, А вечером, вдруг стало так тревожно. Ни о чем думать не могу. А ты не отвечаешь. И потом так и не перезвонил. Андреевна все меня успокаивала, хотя, я ж вижу, сама не верит в то, что говорит. А я все звоню и звоню. Так и надеялась, что телефон потерял где-то. А прилетишь вовремя.
У нее снова покраснели глаза и она отвернулась. А я посмотрел в темное окно, где виднелись фонари нашего двора и, освещенные ими, круги света. Бедная мама, сколько ей пришлось пережить волнений за эти дни? А все из-за того, что наши родные связи сильнее, чем барьер нашего выдуманного мира. Сколько не внушай матери, что она не может ничего чувствовать на расстоянии, потому что мир устроен не так, она все равно чувствует. И как мы можем жить всю жизнь, и столького не замечать под самым своим носом?
Кастрюля зашумела и мама, снова взявшись за половник, налила мне полную тарелку, от которой шел пар. Поставив ее передо мной, она села напротив и, положив подбородок на ладонь, молча улыбалась.
А я, набросился на еду.

- Ты знаешь, ма, я должен полететь обратно. Ненадолго. – Заговорил я, когда поел, и она налила нам по чашке чая.
Я смог остановиться только после третьей тарелки, чувствуя сытость и сильную тяжесть в животе. Но все же, от предложенного чая с лимоном не смог отказаться.
- Как обратно? Туда, в эту Кабардино-Балкарию?
- Да, ма. Мне правда очень надо.
- А как же работа? Тебе же выходить уже в четверг?
- Да, я, может быть, не вернусь до четверга. Если что, предупрежу начальника. Если точно не буду успевать. – Мне не хотелось ничего приукрашивать и ни о чем умалчивать. Тем более, что я вообще не был уверен, что снова вернусь домой. Но и говорить все как есть было нельзя. Мама поверит. Но как же она меня тогда отпустит?
- Зачем тебе туда опять?
- Мне нужно вернуть одну вещь. Вот этот амулет. – Я достал амулет Зарины, из внутреннего кармана ветровки и показал ей. – Мне дала его одна девушка, и, так случайно получилось, что он остался у меня. А это ее семейная реликвия. Досталась ей от бабушки.
- А зачем же она его тебе дала? И где ты там с ней познакомился?
- Познакомился в горах. Больше, пожалуйста, ничего не спрашивай.
Мама посмотрела на меня внимательно, и хитрая искра промелькнула в ее глазах.
- Ну, ты знаешь, я вполне представляю себе, зачем парням отдают такие важные амулеты. И как зовут эту девушку?
- Зарина.
- Понятно. – Она снова хитро улыбнулась. - Ну, поезжай к своей Зарине, верни ей амулет. А, если тоже там забудешь что-то важное, пусть приезжает к нам.
Я отпил глоток из кружки, боясь поверить, что все так прекрасно сложилось. Теперь мне нужно как можно скорее возвращаться туда.
Допив чай, я зашел в свою комнату и достал из банки на верхней полке, отложенную, на черный день, небольшую сумму. На карточке тоже еще оставались кое-какие деньги. Их должно было хватить на билет.
Я подошел к столу и нажал кнопку включения компьютера. Экран засветился синим цветом, и появилась стартовая заставка. Я перевел взгляд на полки и посмотрел на фотографии, стоявшие в рамочках. Лейтенант и воспитанники военно-патриотического лагеря «Вымпел». Фотографии, сделанные совсем недавно, но как будто в другой жизни. Я смотрел на эти светлые, улыбающиеся лица и точно знал, что это прошлое. Мне никогда не вернуться туда.
Компьютер загрузился и я сел за стол, открывая браузер и заходя на сайт аэропорта.
Ближайший рейс на Нальчик вылетает в семь утра. Стоимость билета была немного выше обычной, но на карте на него как раз хватало. Так как денег у меня всегда бывало мало, я точно помнил все суммы, которыми располагал, буквально до рубля. Сама карточка осталась где-то в той хибаре у Каншао, в горах, но я всегда помню самые важные данные наизусть. Паспорт, телефоны, платежные реквизиты банковских карт.
Я вбил их в поле и нажал кнопку купить. Молнией обожгла мысль, что сейчас выскочит надпись, ввести код, присланный на телефон. А он там же где и карта, в затерянных дебрях кавказских гор. Колесико, по центру экрана вращалось не больше секунды, показавшейся мне очень долгой, и пропало. А вместо него появилась зеленая галочка и надпись, что оплата совершена успешно и билет отправлен на мою электронную почту. Я, с облегчением, вздохнул. Теперь можно остановиться, лечь и просто поспать несколько часов. Конечно, если я смогу заснуть. Я не чувствовал никакой усталости, мозг работал четко и очень быстро. Думая, что полежу и поразмышляю оставшиеся несколько часов до выхода, я, вставая из-за стола, все же поставил будильник. Телефона у меня больше не было, зато на полке, среди фотографий, стояли настольные часы. Подарок от ребят. Маленькие, пластмассовые, в виде мотоцикла с большим задним колесом, в котором размещался циферблат. Они громко тикали и в них был будильник. Третья, желтая стрелка, которая подводилась отдельной крутилкой. Я подошел к полкам и взял их в руки. Проверил, что все работает и установил желтую стрелку точно на четыре часа. Удивляясь самому себе, почему меня совершенно не волнует, как я доберусь до аэропорта, я прилег на свой сложенный диван. Я привык досконально планировать все, особенно в таких делах, как утренний вылет. Смотреть расписание аэроэкспресса, думать какой дорогой я выйду из дома, даже проверять цены на такси, на всякий случай. Сейчас же, все это казалось мне бесполезной возней, на которую не стоит тратить своего времени. И, незаметно для себя самого, я провалился в сон.

***

Мне снилась Зарина, я снова видел ее спокойный и сосредоточенный профиль. Ясный взгляд, полный упорства, которым она смотрела на Каншао и его сестру. Мы стояли с ней бок о бок, там возле старинного храма. И в этот раз, я мог ей помочь. Я видел эту сцену очень ясно и подробно, так, как будто это было в жизни. Я даже чувствовал кожей вечернюю прохладу гор, запахи трав и слышал переливы цикад. Мне не было страшно. Глядя в сверкающие лютой злобой глаза приближающегося Каншао, я ощущал только ясную и холодную решимость с ним покончить. И в этот раз спасти ее, спасти Зарину. Я закрою ее собой, если будет нужно, я встану у него на пути, и пусть попробует пройти.

А потом я видел нас с ней, сидящими где-то высоко, на горе. Больше не было Каншао, не было страха и тревог. Мы просто смотрели на горы и ущелья сверху и розовеющее закатное небо. Диск солнца, теплый, оранжевый, начинал заходить за горизонт, где-то там, на Западе. А мы наслаждались теплым ветерком, дующим в лицо, видами и болтали обо всем на свете.

Пиликанье будильника вырвало меня из этой идиллии в темную тревожную московскую ночь. Я очнулся, и на меня обрушилась вся тяжесть настоящего. Я еще дома, в самом начале пути. А впереди неизвестность. И есть только твердая уверенность в том, что я не сверну с этого пути, чтобы меня там ни ждало. И есть одна надежда, что она жива, и я смогу найти ее.
Я встал с дивана, и выключил будильник. Включил настольную лампу и быстро написал несколько строк на обороте фотографии, одной из тех, что без рамочек лежали стопкой на моем столе. Больше ничего не нашлось под рукой, а тратить время было некогда.
Исписанным оборотом вверх я положил ее на комоде, в прихожей, чтобы сразу бросалась в глаза. Обулся, накинул ветровку потеплее, с вешалки и тихо вышел за дверь, мягко захлопнув за собой замок.
Никогда так не выходил из дома, отправляясь даже на работу, не то, чтобы в далекое путешествие. Без вещей, без телефона, только с небольшой суммой наличных денег в кармане. А еще и без плана, зная только, что мне нужно очень быстро попасть в аэропорт. Как и вчера, я подумал, что быстрее и удобнее всего, было бы добраться на машине. Рядом, на парковке у супермаркета, всегда стоит по ночам пара машин. Пройдя в сторону шоссе, и обойдя дом, я посмотрел туда. Одна желтая машина стояла боком на трех парковочных местах, видимо ожидая вызова. Мне, почему-то стало не по себе. Я не хотел тратить деньги, которых было совсем немного. Лучше приберечь их на экстренный случай. Я подумал о том, что нужно, как вчера, внушить водителю, отвезти меня в аэропорт, не задавая лишних вопросов и не спрашивая денег. Но, сегодня это казалось невозможным. Я не знал, что и как я вчера сделал и теперь, переходя дорогу и приближаясь к желтой машине, я вовсе не был уверен, что вообще что-то сделал. Что это не была простая случайность. Совпадение. Рассеянный таксист, забыл взять с меня деньги, а я решил, что я всесильный и могу внушать людям что угодно.
Но ведь, вчера же так и было? Мне нечем было платить за проезд, и я просто взял и выбрал таксиста, внушив ему отвезти меня домой. Он даже адреса не спросил, не сказал цену. А когда я вылез, сразу же уехал. Ведь так не бывает в жизни?
Я уже подошел почти вплотную к желтой машине и замер, в нерешительности.
Наконец, собравшись с духом, я подошел и постучал в окно. Стекло сразу же поехало вниз. Из-за него на меня смотрел мужчина в возрасте. Это было заметно по морщинам на лице, наполовину седым волосам на голове и такой же недельной щетине на подбородке. Он смотрел на меня вопросительно и молчал.
- В Домодедово. – Сказал, наконец, я, чтобы прервать затянувшееся молчание.
- Три с половиной. – Откликнулся водитель и смерил меня оценивающим взглядом.
Я продолжал смотреть на него, не зная, что еще сказать. Потом отвел взгляд и посмотрел на пустую дорогу. Еще секунда и стекло поползло вверх скрыв его внутри салона. Я повернулся и медленно пошел вперед. Что интересно я делаю не так? И тут же понял и сам себе ответил. Я снова внутри барьера! Я побывал дома, поговорил с мамой. Поел ее настоящую домашнюю лапшу, так любимую с детства. Мельком увидел соседку, поспал на своем диване. Я вернулся в свой привычный мир, и он тут же стал затягивать меня обратно. Внутрь этого незримого барьера. Я и не заметил, как снова стал чувствовать себя Игорем, прожившим здесь, вон в том доме, всю жизнь.
Я остановился и развернулся, посмотрев на такси. Оно было от меня не более, чем в тридцати метрах. Мне нужно торопиться, если я хочу исполнить собственную клятву. Я представил Зарину и нащупал в кармане на груди ее амулет. Мир вдруг снова раскололся надвое.
Промелькнули образы Зарины и Каншао. Рушащегося храма. Старой, страшной ведьмы, его сестры. «Далекий предок? Да это он сам и был! Нет у него, и быть не может никакого потомства!» Горы, протянувшиеся до самого горизонта. Холодные вершины и закатное солнце. Истинный мир, у начала времен.
Я снова стоял на асфальте парковки супермаркета. А рядом стоял мой дом. Но все вокруг было не так, как обычно. Я здесь, но я в другом мире. И все, кто вокруг меня, они внутри барьера.
Я снова посмотрел на желтое такси и сказал водителю ехать ко мне. Машина тронулась и проехав, разделявшие нас тридцать метров, затормозила. Я открыл заднюю дверь и залез внутрь. Не говоря ни слова, водитель тронулся, вырулил с парковки на шоссе и помчал меня в аэропорт.

* * * * *

Самолет медленно заходил на посадку. И снова в иллюминаторе открывался вид на цепь горных вершин, протянувшихся далеко на запад, насколько хватало глаз, до самого горизонта. Холодный Кавказ.
Снежные вершины поднимались очень высоко в небо, это было видно даже из самолета. Освещенные солнцем, сверкали снежные шапки и блестел серо-голубой лед. На секунду я залюбовался величественной картиной. Потом задумался о том, куда мне отправляться. Конечно же, туда где все случилось, к месту, где стоял старинный храм. И куда ведет крутая и узкая горная дорога.
Весь полет я размышлял о том, что произошло утром, после того, как я потрогал амулет. Я действительно могу внушать людям свои мысли и заставлять их делать то, что мне нужно. Но хорошо ли это? Зарина говорила о какой-то силе, которой обладает сама и обладают те двое. А теперь, по всей видимости, стал обладать и я. И еще она говорила о том, что Каншао и его сестра, с самого начала считали свою силу самими богами данным им правом управлять другими людьми. Не об этом ли она говорила? Утром, после того, как я заставил таксиста подъехать ко мне и повезти в аэропорт, меня кольнуло нехорошее чувство. И оно продолжало точить меня, только усиливаясь от выводов, к которым я приходил.
Я чувствую себя кем-то другим. Старше, гораздо старше себя. И стократ сильнее. То, что случилось тем вечером в горах, когда рухнул храм, изменило меня. Что же со мной произошло? И могу ли я вот так запросто пользоваться этой странной силой? Нет, не могу. Я это чувствую. И больше я не буду призывать ее. Только в том случае, когда от нее будет зависеть моя жизнь. Я снова задумался, представляя себе, как сложатся дальше мои поиски и что меня может ждать в этих горах. Из раздумий меня вырвал легкий толчок шасси самолета, о взлетную полосу.

В Нальчике я не задержался. Я уже знал, что маленький аэропорт находится рядом с таким же маленьким автовокзалом. И, пройдя всего пару километров, оказался у обнесенной забором большой площади, где стояли десятки автобусов и маршрутных такси, с табличками на лобовом стекле.
А еще через десять минут, я знал название горного селения, в том ущелье, где знаменитые водопады. И, поискав, сел в пригородную маршрутку, с табличкой «Тебен-Эль».
Маршрутка отходила по наполнению, и когда я подошел, в ней как раз оставалось последнее место. Веселый водитель с рыжей бородой, сигаретой и бумажным стаканчиком, стоявший рядом и, по-доброму переругивавшийся с кем то из пассажиров, увидев что я направляюсь в его маршрутку, бросил сигарету и прыгнул за руль.
Вырулив с вокзальной площади, мы встроились в поток машин и поехали по улицам города. Хотя было еще утро, солнце уже начинало жарить и, в нашей старенькой «ГАЗели», были открыты почти все окна. Нальчик проносился мимо, и я смог еще раз понаблюдать за жизнью горожан. Казалось, здесь все медленнее и размереннее, чем привычная городская жизнь в Москве. Маленький городок очень быстро закончился и вот мы уже на природном шоссе, проезжаем мимо полей и садов, истыканных серыми столбиками.
Виды этих аккуратных, ухоженных садов, на фоне белых гор, производили неизгладимое впечатление. Я невольно залюбовался этими ровными рядами, волнами поднимающимися на холмы. Я даже забыл на короткое время свои страхи и волнения, и только наслаждался прекрасными видами.
Довольно быстро мы доехали до водопадов, где так же, как и в прошлый раз, было очень много машин и людей. Здесь нам пришлось немного задержаться, так как толпы прогуливающихся по дороге туристов, создавали пробки. Мы медленно ползли вперед, а наш водитель, время от времени сигналил и высовываясь из окна по пояс, возмущенно кричал что-то на местном языке. Помогало это примерно как мертвому припарка, так как лотки многочисленных торговцев, обступившие дорогу с обеих сторон, и стоявшие за неимением места в теснине скал на самой обочине, были облеплены туристами со всех сторон. Люди разглядывали шали из козьей шерсти, шерстяные носки, пробовали мед из небольших деревянных бочонков, и увлеченно торговались с торговцами, не обращая никакого внимания на нашего беснующегося водителя. Я был рад этой задержке, крутя головой во все стороны и ища глазами продавцов каждого лотка. Я помню, что где-то здесь торгует и Зарина. Может быть она сейчас тут? Все обошлось, там, у храма и она не пострадала? И, может быть, я увижу ее? Стараясь никого не пропустить, я всматривался в лица молодых девушек, пропуская и не задерживая взгляда на дородных мужичках, торгующих гончарными изделиями и всевозможными ножами и кинжалами. Но нет, ее лица, среди них не было. Я мало надеялся, но все же, когда последний лоток остался позади, вместе с шумом водопада, у меня неприятно сжалось все внутри.
Дальше вела, тоже уже знакомая мне, пыльная гравийная дорога. Я стал всматриваться в дорогу внимательнее и вкоре увидел тот самый большой камень, стоящий поперек дороги. Мы объехали его и сердце у меня учащенно забилось. Вот здесь она развернулась. Я запрыгнул в машину, больно прищемив ногу и мы помчались по дороге. Он преследовал нас и догнал вон там, где на траве свежие следы, ведущие в кусты облепихи. Он сам остановился где-то здесь, думая, что поймал нас. Но Зарина справилась с управлением, и мы выехали на дорогу вон там дальше.
Мне было не очень хорошо видно вперед из-за открытого бардачка на панели и зачем-то завешанного сверху, какой-то синей бахромой, лобового стекла. Я смотрел вперед, то приподнимаясь со своего места на кочках, то наоборот, приседая ниже, чтобы ни на миг не потерять из вида дорогу. Где-то здесь, недалеко, должен быть съезд с дороги круто в гору. Дорога к древнему храму.
Но в этот момент нас обогнал джип, поднявший густую пыль на всю дорогу, из-за чего, наш водитель даже сбросил скорость. Я понял, что так и пропущу поворот и крикнул водителю, чтобы он остановил. Водитель, затормозив у обочины, развернулся в своем кресле и вопросительно уставился на меня.
- Все, я приехал. – Сказал ему я, вылезая и закрывая за собой дверь. Он недоуменно крякнул, подняв брови, потом повернулся и тронул с места.
Поворот все равно где-то очень близко, я помню, что мы проехали всем немного.
Легкий ветерок быстро сдул пыль, поднятую нашей маршруткой, и я пошел дальше пешком. Я был здесь всего лишь позавчера, а казалось, что все это происходило очень давно.
Поворот оказался в паре десятков метров, «ГАЗель» еще даже не скрылась за виражом ущелья, а я уже поднимался вверх. Узкая дорожка круто виляла из стороны в сторону, серпантином огибая рельеф крутого склона. Я поднимался все выше, обливаясь потом под уже палящим во всю мощь солнцем. Наконец подъем закончился.
На ровной поляне стоял старинный храм, в византийском стиле. Разрушенный, как мне показалось, не больше, чем был позавчера. А перед ним белая нива…

***

Храм стоял, все также возвышаясь над поляной, вздымаясь в самые небеса своим ровным, конусообразным куполом. Он будто смотрел на меня свысока, своими вытянутыми вверх, длинными, черными провалами окон. На мгновение перед глазами возник образ, позавчерашнего дня. Уже темнеет, тени исчезли, на вершинах гор отгорел закат. Мгновенное воспоминание о том, как он задрожал и раздался грохот. Мне показалось храм рушиться, хотя теперь я понимал, что этого не видел. Значит этого и не было. Это просто было первым, что пришло мне в голову, когда земля под ногами задрожала и страшный грохот заслонил собой все.
Что же здесь произошло? Чем закончилась та страшная, безмолвная битва между Зариной и Каншао с его сестрой? И как я оказался сразу в аэропорту?
Я с опаской и замиранием сердца обходил брошенную «Ниву», боясь увидеть на траве лежащее тело. И почувствовал, как у меня сердце опустилось куда-то вниз и все внутри похолодело, когда его увидел…
Никогда не забуду тот страх. Но, через мгновение, показавшееся мне вечностью, я сделал над собой усилие и несколько шагов вперед. Это была старая ведьма. Сестра Каншао. Она лежала лицом вниз в траве. И я сразу узнал эту грязную груду тряпья, в которую она была одета. Сухая и безжалостная хватка отпустила горло, и мне стало легче дышать, но страх никуда не ушел. Молнией мозг пронзило детальное воспоминание.
«Она быстро глянула на меня, сверкнув глазами, и в этот момент старая ведьма вдруг заорала изо всех сил и протянула руку со скрюченными пальцами в нашу сторону. Зарина вскрикнула как от боли, схватилась за сердце и упала на колени. Я бросился было к ней, но увидел краем глаза быстрое движение. Пригнувшись как раз вовремя, я пропустил над головой увесистое полено, которое запустил мне в голову Каншао. Я обернулся. Он стоял уже ближе и смотрел на меня каким-то звериным взглядом. Лицо искажал такой же звериный оскал. Крик ведьмы закончился хрипом и она, будто захлебнувшись, вдруг упала сама. Упала лицом вниз на траву. Я снова глянул на Зарину и увидел, как она тяжело поднимается с колен на ноги. Она была бледной как мел…»
Вынырнув из воспоминания, я прислушался и внимательно осмотрелся по сторонам. Вокруг не было ни души, теперь я это больше знал, чем видел и слышал. У меня обострились все чувства и снова пришло ощущение истинного мира. Невидимого простым смертным. Острее, чем в прошлые разы. Она отдала мне свой амулет, чтобы он уберег меня. И он уберег. Я ясно видел, как рушится храм, как падают крупные куски каменной кладки сверху на землю, как покосился набок купол. Но храм не рушился, это рвалось время и пространство, когда меня перенесло отсюда в аэропорт Нальчика, к моему рейсу. Это амулет. Вот что произошло позавчера и вот, как я очнулся сразу там. Силы Зарины хватило ответить на удар старой ведьмы, да так, что ее собственное сердце остановилось навсегда. Но ответный удар разъяренного Каншао лишил ее последней воли и она упала. Это все, что у вдруг увидел. И все это было позавчера. Я опоздал.
Снова сжалось сердце и ушло куда-то вниз. Ледяной холод поселился в груди, а горло сдавила безжалостная хватка. На глазах навернулись слезы, и окружающий пейзаж помутнел.
Опустившись безвольно на траву, я нащупал на груди амулет. И почему, зачем она отдала его мне? «Потому, что не могла иначе» всплыл в голове ответ. Она хотела уберечь меня, попавшего в беду, первого встречного. И иначе она не могла.
Ну, что же, я помню свою клятву. Если я не могу вернуть Зарине ее амулет, то я найду его и положу конец его слишком долгой, сатанинской жизни.
Я сидел на траве, чувствуя пустоту и холод внутри. Сидел и безвольно смотрел на горы, окружающие меня. Но все же, где-то внутри, очень глубоко, я продолжал верить, что все еще будет хорошо, что ничего непоправимого не произошло и я могу найти ее, если приложу к этому все свои силы.
Снова нащупав на груди ее амулет, я до боли сжал его внутри и попытался понять, увидеть, что здесь произошло дальше и где мне искать ее и Каншао. Но ничего не приходило.
Да, конечно же, это амулет. Он давал и дает мне эту странную силу. Это он приоткрывает мне глаза на истинный мир, увидеть и осознать который, мне самому не дано. Это он показывает мне фрагменты прошлого, которых я сам видеть не мог. В этом амулете сила, которая оберегала меня и помогала в трудных ситуациях. Вела меня туда, куда я стремился. Но я не его хозяин. И вот сейчас, сколько я не старался, я не мог увидеть больше.
Я разжал руку и стал смотреть вдаль, пытаясь придумать, что мне делать дальше.
Вдруг стало очень спокойно и сзади раздались шаги…

* * * * * *
- Я знала, что ты сюда вернешься, видела.
Я вскочил на ноги, разворачиваясь и глядя на Зарину. Бледную, с синяками под глазами, казалось, исхудавшую за эти два дня.
- Как ты тут оказалась? И где этот? – Спросил я первое, что пришло в голову. Теперь я почувствовал, как сердце забилось часто-часто, и на меня накатила волна тепла.
- Не знаю, как оказалась. И где этот, тоже не знаю. – Она остановилась и опустилась на траву. – Сил совсем нет, даже стоять тяжело.
- А где же ты была? И что здесь случилось после того как я…
- Не спрашивай, я не смогу тебе этого ни объяснить ни рассказать. Так ты вернулся? Возвращать мне амулет или мстить за мою гибель? – Несмотря на донельзя изможденный вид, в ее глазах промелькнула задорная искра.
Я не знал, что ответить. Только молча снял с шеи амулет и протянул ей. Она улыбнулась и покачала головой.
- Ты машину водить умеешь? Сможешь отвезти нас ко мне домой? Мама места себе не находит, пол села на ноги подняла уже.
- Умею, думаю справлюсь. Если дорогу покажешь.
Я встал и подал ей руку. Она взялась за нее и тоже встала, немного пошатнувшись. А я удивился, насколько легкой она мне показалась.
- А моя в порядке, я успел побывать дома… - Я сказал это, испытывая острое чувство стыда за то, что не примчался сюда сразу же после того, как очнулся в аэропорту.
- И сказала, что если ты у меня что-то забудешь, я могу тоже приехать к тебе в гости. – Зарина улыбнулась и, развернувшись, пошла к машине.
Я смотрел ей вслед несколько секунд, чувствуя тихую радость. И пошел следом.

Конец

Источник
канал Записки горного гида | Рассказы