ПОЛУНОЧНИКИ (клуб любителей мистики)

АНГЕЛ ЛИКА Лика с удивлением смотрела на маленькую девочку, играющую в песочнице. Откуда она здесь взялась? Интересно. И песочница какая-то странная, деревянные облупившиеся от старой краски бортики, вокруг пожухлая трава, железные качели, скрипят как в фильме ужасов, про Фредди Крюгера, зябко поёжившись подумала девушка.

ЭТО ГРЯЗНОЕ СУЩЕСТВО ЕГО МАТЬ?!!... Ольга с раздражением смотрела на пятилетнего Артема, который все никак не мог справиться с молнией на куртке. Воевал он отчаянно - пыхтел, сопел, нижнюю губу выпячивал. Очень Артемке хотелось показать маме, какой он молодец. Недовольное лицо своей родительницы он видел постоянно. Все, что он делал было плохо. Недостаточно быстро, не очень аккуратно, грязно. То ли дело Толик. Вот у него всегда все получалось. Ольге никогда не удавалось справиться с раздражением, когда дело касалось младшего сына. И не сравнивать его со старшим Анатолием не могла. Можно было помочь Артему с застежкой, но будто злое существо внутри нее мешало это сделать. Мальчик должен был непременно понять, что он делает все плохо, расстраивает маму, и он совсем не такой, как его старший брат. Глядя с неприязнью на малыша, Ольга мысленно улетела в те далекие времена, когда его еще не было. Женщина рано вышла замуж. Ее избранником стал перспективный инженер Вячеслав. Он красиво ухаживал за Ольгой, познакомил с родителями. Молодые сыграли свадьбу. Вскоре родился сын Анатолий. Вся родня по линии отца обожала маленького Толика. Малыш рос здоровеньким, хорошо развивался. Его просто не спускали с рук. Толик рано заговорил и сразу так бойко. Родные с боем оспаривали право понянчиться с мальчуганом. Он и выглядел как ангелочком - светлые кудряшки, как у отца, серебристо-серые глаза, как у матери. Ольга не знала никаких проблем с ребенком. Всего в доме было вдоволь благодаря стараниями Славкиной родни. Мальчишка будто сам приучился к горшку, как по мановению волшебной палочки знал много загадок и стихов. Мать, сестра, тетка и бабка Славы занимались с Толиком, поэтому материнство Ольге доставляло только радость. В семье было все ладно, у Ольги было много времени на себя. Но и с малышом проводить время она любила. А как не любить, если это был чудесный, умненький, воспитанный ребенок? Время шло, чувства между супругами поутихли. Когда Ольга вышла на работу, то стала меньше уделять внимания супругу. И Слава загулял с бесстыжей Нинкой. Больно ушлой оказалась любовница. Прибрала к рукам симпатичного, толкового мужика. Вскоре Вячеслав заявил, что уходит из семьи. Ольга кинулась в слезах к матери мужа. Та пожалела невестку и посоветовала удерживать мужика традиционным женским способом. Новой беременностью. - Как же мне забеременеть, если он теперь с этой? - заливалась слезами Ольга. - Ну что ты как маленькая? Бельишко красивое, халатик коротенький, ужин вкусный. Сама поласковее. А Толика я постараюсь почаще забирать, чтобы не мешал папу в семью возвращать, - пообещала свекровь. Советы свекрови дали неплохой результат. Вячеслав был удивлен изменившимся поведением супруги, с удовольствием поглощал приготовленные ужины, благосклонно реагировал на белье и халатик. Даже какое-то время наслаждался борьбой двух женщин за его скромную персону. Весть о беременности супруги грянула как гром среди ясного неба. Получать “плюшки” от пляшущей перед ним Ольги было приятно, а вот расхлебывать последствия Славе абсолютно не хотелось. Пытался он уговорить супругу избавиться от плода, но бесполезно. Очень уж рассчитывала женщина, что ребенок поможет вернуть мужа в семью. А потом уже и поздно было. Как поняла Ольга, что осталась без мужа, зато с двумя детьми, так впала в истерику. Прибежала она к свекрови и обвинила старую женщину в том, что та разбила ее жизнь. - Куда я теперь с пузом? Зачем мне этот ребенок? Не хочу его! - кричала несчастная невестка. - А вот самой надо думать было. Что ты за женщина такая, если даже с ребенком мужику не нужна! - ответила свекровь и посмотрела на нее с презрением. Если рождения Толика с нетерпением ожидала вся родня, то маленького Артемку не ждал никто. Не нужен он был ни матери, ни отцу, ни тем же бабкам и теткам. Ребенок родился слабеньким. Ольга смотрела на младенца с удивлением. Толик в этом возрасте был очаровательным пухлячком, а у младший даже выглядел неприятно. А еще он постоянно орал. А ведь старший был абсолютно спокойным ребенком. Толика частенько забирала к себе свекровь. Впрочем, особой необходимости в этом не было. Любимый старший сын абсолютно не мешал матери, даже в некоторой степени был утешением. Ну почему никто не хотел забирать это орущее существо? Однако Артем вообще никого не интересовал. Родной отец лишь однажды пришел взглянуть на него. Развод был оформлен по суду, алименты назначили на двоих детей. А еще Слава заговорил о разделе квартиры. Двухкомнатное жилье в центре города удалось поменять на две маленькие квартиры в частном секторе. И осталась женщина в однокомнатной квартире с двумя детьми. Десятилетнему Толику была нужна отдельная комната. Он не мог делать уроки и спать, слушая непрестанные вопли беспокойного Артема. Мать Ольги жила в деревне. Узнав, что та осталась с двумя детьми в крохотной квартирке, Елена Степановна предложила ей переехать в село. - Дом у нас большой, хороший. Места всем хватит. Приезжай, - позвала женщина Ольгу. Несчастная женщина подумала и уехала в деревню. Крохотное помещение в одноэтажном деревянном доме на окраине города совсем не подходило для того, чтобы растить в нем детей. Увидев кирпичное здание, в котором жили мать и отец, Ольга удивилась. Много лет назад, когда она покинула деревню, здесь стоял неплохой деревянный домик в два раза меньше и скромнее, чем это строение. - Да, много времени прошло, - улыбнувшись сказала мать и повела Ольгу показывать комнаты. Здесь у каждого была своя комната. - Артем, конечно, поначалу будет с тобой жить в одной комнате, - произнесла мать. - Да, да, - мрачно кивнула дочь. От матери не укрылись неприятные нотки в голосе Ольги. Когда жить стали все вместе, многое стало ясно Елене Степановне. Она не одобряла того, что теплые чувства дочь испытывает только к Толе, а Артема едва терпит. Впрочем, и сама Елена Степановна благоволила к старшему внуку. Он был воспитанным парнем, разговорчивым, симпатичным. А с Артемом вечно все было не так. Руки и ноги у него были какие-то длинные, сам несуразный. Заговорил он поздно. С горшком не ладил до трех лет, за что крепко получал и от матери, и от бабушки. В деревенской школе Толик учился на отлично. У него сразу появились друзья. Артем пошел в сад, но и там считался гадким утенком. Единственным человеком, кто испытывал теплые чувства к Теме, был дедушка. Иван Яковлевич видел, что младшего внука никто не любил, поэтому жалел ребенка. Малыш чувствовал это и тянулся к деду. Иван Яковлевич никогда не давал в обиду маленького Артема. Однако вскоре деда не стало. Ребенок рано стал понимать, что он не нужен своей матери. Изо всех сил он старался заслужить ее любовь. Но это было невозможно. Все было против него. Тарелки падали из его ручонок и разбивались. Стихи, которые так замечательно читал его старший брат, в исполнении Артема были похожи на блеяние козы. А закорючки, которые Толик аккуратно писал в первом классе, у Артема категорически не хотели получаться. Братья были не очень дружны между собой, хотя и не враждовали. Иногда за Толиком приезжали его отец или бабушка. Они забирали мальчика с собой в город. Оттуда он привозил сладости и игрушки. А Артема никто не забирал. Как же он радовался, когда старший брат угощал его чем-то вкусненьким или позволял поиграть с какой-то новой игрушкой. Когда Анатолий заканчивал школу, не стало его бабушки Елены Степановны. Ольга стала единоличной собственницей огромного кирпичного дома. Она знала, что однажды он перейдет к ее старшему сыну. Это даже не обсуждалось. Впрочем, женщина иногда вспоминала, что у нее есть еще и Артем. Желая быть справедливой матерью, Ольга мысленно “отписывала” нелюбимому сыну комнатушку в частном доме. Примерно раз или два в год женщина навещала эту квартиру. Когда Анатолий окончил школу и поступил в институт, он жил в ней. Впрочем, парню не приходилось проводить слишком много времени в той квартире. Его с удовольствием привечала бабушка. Да и отец часто приглашал его к себе. У Славы уже давно была большая квартира. Он объединил свое жилье с комнатой Нины, чтобы семья могла жить просторнее. Ольга скучала по старшему сыну. Не часто навещал он мать. Захватила его студенческая жизнь. Женщина работала в селе на почте. Зарплата была маленькая. Почти все деньги она пересылала Толику. А они с Артемом перебивались тем, что росло на огороде. . Толик отлично учился, шел на красный диплом. Артем же перебивался в двойки на тройку. Впрочем, он был хорошим помощником матери по хозяйству. Ну, не получалось у него хорошо учиться, зато вскопать землю, прополоть огород, убраться в курятнике - это все было несложно. А самое главное, что эта работа позволяла ему получить хоть какое-то одобрение матери. Он любил ее. Как же Артему хотелось, чтобы мама смотрела на него с такой же любовью, как на его старшего брата. Когда Ольга выглядывала в окно в надежде, что на выходные приедет Толик, Артем ждал. Он ждал, что однажды придет время, и мама будет вот также выглядывать, надеясь увидеть его. На последнем курсе института Анатолий сообщил, что встречается с девушкой Ирой. Родители Ирины устроили парня на работу в свою компанию. Через полгода молодые сообщили о скорой свадьбе. - Сынок, как же я рада, такая хорошая девочка! - с волнением говорила мать и обнимала любимого сына. Обнимала и обливалась слезами. Она была безумно рада, что Толя сошелся с девочкой из хорошей семьи. Ира ей очень понравилась. Даже если женщина ощутила некоторый укол ревности, то гораздо острее она почувствовала гордость за сына. А еще она радовалась тому, что Толя проведет несколько дней с ней. Вот проводит Иру в город и останется с матерью, чтобы помочь и обсудить важные детали свадьбы. Увидев, как Артем колет дрова, Толя предложил ему помочь. Отношения между братьями сложились достаточно ровные, хотя и общих интересов не было. Однако Ольга тут же увела старшего сына в дом. - Пойдем, Артем сам справится. А ты посиди со мной, нам о многом нужно поговорить, - произнесла женщина с улыбкой. Сердце ее просто трепетало от счастья, что ее красивый, взрослый сын рядом. Ольга налила Толе свою наливку, подала соленья. Когда сын немного выпил, то разговорился. Поведал он о своих тревогах. Ира ведь из обеспеченной семьи. А он будет в этой родне приживальцем. Ведь за душой у парня нет ничего. - Сынок, как ты можешь так говорить? Ведь ты такой умный, перспективный, - успокаивала сына мать. - Да. но у меня нет своего жилья. Я пойду в дом своего тестя. Ира говорит, что отец купит нам квартиру, но я в ней буду все равно буду ощущать себя на птичьих правах, - с горечью произнес парень. Ольга задумалась. И тут ее лицо озарила радостная улыбка. - Нет, сынок, не бывать этому! Войдешь в новую семью на полных правах. Этот дом твой! - гордо произнесла женщина, глядя на сына. Толик ошарашенно смотрел на мать. Как это? Неужели мать готова пожертвовать своим прекрасным домом, ради того, чтобы… Ольга все продумала. Она готова была продать дом, чтобы дать Толику деньги на большую хорошую квартиру. Объединят молодые деньги или хватит тех, кто будут выручены за дом - это уже неважно. Главное, чтобы ее прекрасный сын был счастлив! Обрадованный Анатолий подбежал к матери, обнял ее и сказал, что в его квартире всегда будет место для нее, самое любимой женщины на свете. Ольга была просто счастлива, ведь она слышала эти чудесные слова от дорогого сына. - Вот только как бы с Артемом? - задумался Толик. Если свою мать он может привести в дом, и никто не посмеет ему возразить, то как быть с братом? Мать и сын из окна стали смотреть на Артема, который складывал дрова в поленницу. Парень выглядел, как абсолютная деревенщина. Длинный, нескладный, с торчащими ушами. Анатолий даже представить себе не мог, как в их с Ирой доме мог жить этот несуразный парнишка. Невеселые мысли на этот счет были у обоих - и у Анатолия, и у Ольги. - Не переживай, мы с ним поедем в ту нашу маленькую городскую квартиру. Куда ж я его оставлю? А как закончит школу и станет самостоятельным, я перееду к вам с Ирой, - нашла решение мать. Новость о том, что им с матерью предстоит переезд из большого дома в крохотную убогую квартиру в городе, расстроил парня. Он любил огород и деревню. И этот дом, который построил его дед. А что там будет в городе? Но матери перечить он не привык, поэтому покорился ее воле. Продавец на дом нашелся быстро. От продажи Ольга оставила себе совсем небольшую сумму, чтобы были средства к существованию до того, как она найдет работу в городе. Толя убеждал, что возьмет содержание матери на себя, ведь у него хорошая зарплата, но женщина не хотела быть обузой сыну. Вскоре молодые сыграли свадьбу. Анатолий и и Ирина купили шикарную четырехкомнатную квартиру. Городская жить затянула и Артема, и его мать. Ольга устроилась на работу уборщицей сразу в две организации. Младший сын пошел в школу, а в свободное время подрабатывал на стройке разнорабочим. Несовершеннолетнего парня не могли оформить официально, но трудолюбие и ответственность заметили. Платили относительно неплохо. Артем как можно реже старался бывать дома. Он видел, что раздражал мать. Ольга постоянно грустила из-за того, что редко видит старшего сына. Она во всем она винила Артема, ведь из-за него она не могла переехать к Анатолию. Так что совершеннолетия младшего сына женщина ждала с нетерпением. После девятого класса Артем поступил в ПТУ на сварщика. Но диплом не получил. Мать изводила его своими придирками. На стройке, где работал Артем, был набор молодых парней для отправки на строительство нового объекта на Дальнем Востоке. Несовершеннолетние ребята могли заключить договор только при согласии родителей. Ольга это согласие дала и вскоре вздохнула с облегчением. Нелюбимый сын навсегда покинул дом. Перед отъездом он взглянул на мать. Она в этот момент оживленно собирала вещи для переезда к старшему брату. Ну и хорошо, зато он мог быть совершенно спокоен за нее. - Сынок, когда я могу переезжать? - спросила Ольга по телефону у старшего сына. Голос ее звучал радостно и взволнованно. Скоро! Скоро она будет жить с тем, кого любила больше жизни. - Мама, погоди маленько. В твоей комнате как раз делается ремонт. Ты не могла бы потерпеть месяц? - смущенно спросил Анатолий. Ольга немного расстроилась, но все же согласилась. Да и было приятно, что сын готовится к ее переезду. Даже ремонт затеял! А жизнь Артема в дальневосточном поселке городского типа захватила его с того самого момента, как он сошел с поезда. Здесь все было другое. Парни, которые приехали на заработки вместе с ним, были расстроены и подавлены. Ведь их оторвали от семьи и привезли в какую-то глушь. Не так все романтично здесь было, как расписывали агитаторы. А вот сердце Артема трепетало от предвкушения чего-то нового. У него не было любящей родни. Прошлое не тянуло его назад. Зато будущее манило чем-то радостным и неизведанным. Опыт работы на стройке дал парню хороший старт. И даже год обучения на сварщика в ПТУ был засчитан ему в плюс. Артема сразу определили на ответственный участок. Жил он в рабочем общежитии, одежду выдавала фирма. Тратиться не приходилось даже на еду, поэтому деньги спокойно копились на карточке. С ребятами Артем сразу нашел общий язык. Да и с руководством поладил. После достижения восемнадцати лет с парнем заключили полноценный договор на хорошую зарплату. Вот только забрали его в армию. Год службы пролетел незаметно и без особых стрессов для парня. Молодой человек продолжил работу на стройке. Ему нравилось строительство, он постоянно учился у более опытных специалистов. Артем был молод, энергичен и, как оказалось, сообразителен. Время шло, доход повышался, а сумма на карте становилась все более внушительной. Чтобы не стать жертвой инфляции, Артем решил купить квартиру поблизости. Вот только не в самом поселке, а в городе. Временно он пустил туда пожить Егора, который женился и уволился со стройки. Когда пожилой прораб Иван Васильевич уходил на заслуженный отдых, он вызвал к себе Артема. По отечески он дал молодому человеку совет. Надо учиться. Негласно Артем уже становился прорабом после ухода Ивана Васильевича на пенсию. Но отсутствие образования становилось серьезным препятствием на пути к росту. Артем поговорил с руководством и заручился согласием на то, что он будет ездить на учебу. Об институте говорить было рано, ведь парень не получил ни полного среднего образования, ни диплома профессионального училища. Поэтому выбор пал на строительный техникум. Учиться и работать у молодого человека получалось. Но что уж скрывать, учеба никогда не была в числе талантов Артема. И, как это делают, тысячи студентов, парень стал заказывать контрольные и курсовые работы у девушки, которая на этом зарабатывала. Девушку Марину парню посоветовал его друг Егор. Это была подруга его жены. В течение нескольких месяцев Марина выполняла для Артема работу за деньги, но они не виделись. Когда случилась первая встреча, молодые люди понравились друг другу. Закрутился роман. - Эх, чую скоро придется нам покинуть твою квартирку. Скоро ты с Маринкой сюда переедешь! - смеялся Егор, видя, что отношения его друга с девушкой стремительно развиваются. - Живите спокойно, я не могу пока оставить стройку, а постоянно ездить из города на работу трудновато, - ответил другу Артем. С любимой он встречался на выходных. Молодой человек купил машину и в свободное время катал возлюбленную по интересным местам. Для встреч Артем снимал дорогие номера в отелях. Ему нравилось устраивать сказку для своей возлюбленной. Через некоторое время Егор взял квартиру в ипотеку, и любовное гнездышко для Артема и Марины освободилось. Молодые задумались о том, чтобы жить вместе. Артем поговорил с руководством и выяснил, что через год планируется масштабное строительство на территории города. Все складывалось как нельзя лучше. Когда было подано заявление в ЗАГС, Артем задумался о том, чтобы пригласить брата и мать на торжество. Конечно, он оплатил бы все расходы на билеты и проживание. Но телефон матери был отключен. А старший брат сухо поздравил младшего и сообщил, что ни он, ни мать приехать не смогут. Наверное, уже тогда Артему следовало задуматься о том, почему мать не отвечает. Но его не очень удивил ответ брата. Мать вполне могла просто вычеркнуть своего младшего сына из своей жизни. А теперь просто не хотела с ним общаться. Поэтому все сомнения Артем легко выбросил из головы. Свадьба, путешествие, рождение маленькой Настюши - жизнь молодого человека потекла по накатанной. По настоянию жены Артем поступил на заочное отделение института. Деньги он зарабатывал неплохие, вскоре семья переехала в еще более просторную квартиру. Однажды, когда Артем был на работе, ему позвонила встревоженная Марина. Она сказала, что его разыскивают социальные службы. Артема нашли по месту прописки по запросу из его родного города. Речь шла о матери, которая оказалась в сложном жизненном положении. Больше никаких подробностей не было. Артем снова связался со старшим братом. Тот нехотя сообщил, что с матерью не виделся уже лет пять. Вроде как живет она в той самой комнатушке в деревянном доме на окраине города. В одно мгновение Артем собрался в путь. Он вылетел первым рейсом. В голове был сумбур и бардак. С горечью он понимал, что не общался с матерью много лет. И винил в этом себя. Ольгу он нашел в том самом деревянном доме. Строение было очень старым, и, возможно, вскоре должно было пойти под снос. Артем ужаснулся, когда увидел сморщенную старуху, которая сидела на диване среди каких-то тряпок. В помещении было ужасное зловоние. Старуха отдаленно напоминала его мать. Нет, его матери не было даже шестидесяти лет. Разве может женщина в таком возрасте выглядеть, как это существо с длинными нестриженными ногтями, спутанными волосами и затравленным взглядом?

Смогли бы на таком прокатиться? Какие аттракционы для вас самые страшные?

КРАСНАЯ ШАПОЧКА. НОВАЯ ВЕРСИЯ. Лес был наполнен яркими красками и разнообразными звуками. Непроходимые чащи изредка сменялись небольшими полянками, и было видно, что сюда очень редко ступала нога человека. Да и не было особых энтузиастов гулять в лесу, где обитали самые свирепые хищники и росли не менее хищные растения. Которым всё равно было, кем и чем питаться. Кроме того, сама атмосфера, царившая в этом уникальном биоме, отталкивала любого чужака, осмелившегося сунуться сюда. Какими бы благими и невинными не были его намерения. Тем не менее, иногда находились и смельчаки, которым законы леса не писаны. Охотники. Браконьеры. Этих не отпугивало ничего. Лесные жители старались, конечно, не попадаться им на глаза, но и от схватки не бегали. Так продолжалось из года в год. И не важно, кто выходил из этого противостояния победителем. Одинокий волк бродил по древним тропам, изредка останавливаясь на отдых. Годы брали своё. И, хотя сил ещё хватало на многое, он всегда был начеку. В последнее время волк стал часто замечать странные изменения, как в самом состоянии леса, так и в облике многих его обитателей. Да и сам он менялся: доселе неведомые хищному зверю чувства нет-нет, да и проявлялись в самый неподходящий момент. Повинуясь своему голодному инстинкту, он охотился за добычей, как в старые добрые времена, но… То ли зверьё стало умнее, то ли удача навсегда отвернулась от старого волка, а только вот уже несколько серьёзных неудач постигло хищного зверя. И каждый раз происходило нечто странное. Взять хотя бы случай с козлиным семейством. И как только хватило ума матери-козе поселиться в лесу с семерыми малыми козлятами? Безо всякой защиты! Лёгкая добыча? Как бы не так! Сначала всё шло неплохо. Волк подслушал голосовой код, которым мать извещала своих детей о приходе, дождался её ухода за продуктами и принялся за дело. Но, как оказалось, детишки не поверили старому голодному хищнику, и не открыли заветную дверь. Перепробовав кучу вариантов с интонацией голоса, волк понял, что тут ему ничего не светит. Но не сдаваться же? Мать-коза шла к избушке, нагруженная охапкой свежей травы и не видела, как волк занял позицию прямо за ней. Нет, можно было, конечно, полакомиться и самой самкой, но волка манила такая нежная и сочная молодая козлятина, что он решил оставить мамашу на потом… Никогда он не забудет того, что произошло дальше. Как он потом понял, ребятушки-козлятушки заприметили его, спрятавшегося за мамкой, ещё из окна. И приготовили сюрприз. Хулиганьё малолетнее… Сначала его окатили кипятком, а, когда он взвыл от боли, приласкали поленом для растопки печи. Больно так! Не собираясь сдаваться, и весь охваченный чувством мести, озлобленный волк попытался захватить козу в заложники, но недооценил противника. О да! Тот удар рогами он до сих пор помнит! Да ещё копытами чуть пониже хвоста коза приласкала. Куда катится мир? Решив не связываться с козлиным семейством, волк, как говорится, дал дёру. Чувство несправедливости и обиды ещё долго терзали его. Обида была, правда, на себя самого. Тоже мне, хищник свирепый… С козлами не справился! Рассудив справедливо, что есть добыча и попокладистей, волк отбросил прочь отчаяние и, зализав за несколько дней раны, отправился на очередную охоту. Своё невезение он проклял где-то на второй день. Сначала был странного вида шар. С круглыми, явно сумасшедшими глазами. Он катился по тропинке, постоянно напевая чудную песенку: «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…» Не особо вдаваясь в смысл странных слов, волк решил, что на безрыбье и рак—рыба. От непонятного вида добычи пахло съестным, и волк не раздумывал долго. И опять, не тут-то было! Треклятый колобок, едва приметив хищника с голодными глазами, рванул со скоростью молодого зайца. Только комья лесного дёрна брызнули в глаза обалдевшего волка. И как бы ни был он проворен в искусстве быстрого захвата добычи пастью, тут зубы схватили лишь пустоту. С трудом отряхнув голову от грязи, волк услышал только удаляющиеся звуки новых слов песни колобка: «Я от волка ушёл…» Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, но не пристало грозному хищнику выражать свои эмоции, поэтому волк постарался взять себя в лапы, и крепко задумался. Вариантов было мало, от подступавшего отчаяния хотелось выть. Мелькнула мысль о ягодах и грибах, и он уже был готов отринуть всякие сомнения и забросить свою гордость куда подальше, как судьба выкинула очередной фортель. Нежный девичий голосок едва не поверг волка в трепет. Люди!? Надо рвать когти! Одновременно с этим его нос учуял ещё один знакомый запах. И не поверил собственному чутью. Как могло получиться, что медведь и человек шли вместе? Лесной Хозяин шумно дышал, поминутно кряхтел, а человеческий голос что-то постоянно бубнил. Волк минул заросли малинника, подавив желание испробовать сладкой ягоды, так любимой медведем, и осторожно вышел на тропу. Огромный хищный зверь, покрытый пыльной тёмно-бурой шерстью, и каким-то коробом, прикреплённым к спине, брёл, почти не глядя по сторонам. Человека нигде не было видно, и волк решился. —Куда путь держишь, Хозяин? Медведь даже не дёрнулся, услышав резкий голос. Только слегка повернулся к волку и досадливо мотнул головой: —И тебе поздорову, серый. Занят я, не видишь, что ли? —И чем же? - рискнул уточнить волк, присматриваясь к коробу, от которого шёл знакомый запах. Так примерно пахло от проклятого колобка. И ещё человеком. Странное сочетание запахов пробуждало у волка любопытство. Заодно и слюнки потекли, а в брюхе громко заурчало. Слух у медведя оказался отменным, и он покачал головой: —Не дам, мне эти пирожки отнести надо. В целости и сохранности, - подумав, добавил он. —Ты хоть в курсе, что у тебя в коробе дитёнок человеческий сидит? -наугад ляпнул волк. Медведь озадаченно почесал затылок и остановился. —То-то я думаю, как же высоко она забралась, что всё видит… —Кто она-то? - не выдержал волк. Пришлось медведю рассказать про девочку Машу, собственно, чьи пирожки он и несёт её бабушке. Дескать, настрого приказала она ему не трогать гостинцы, и что приглядывать будет за ним с высокого дерева, чтоб не польстился он на еду, так вкусно пахнущую… —А пирожки хоть с мясом? - поинтересовался Серый. —С малиной, - грустно ответил медведь. —Может, давай сожрём девку-то? И проблем меньше…- волк осёкся, увидев страшные глаза Лесного Хозяина. —Ладно, пошутил я! - у волка хватило ума изобразить шутовскую маску. - Мне б и пирожков хватило бы. —Ты что, серый, глухой что ли? - вздохнул медведь. - Нельзя Машу есть, да и обещал я. —Ох и намучаешься ты с ней, - волк внезапно для себя проникся уважением к давнему приятелю. —И не говори. Знал бы ты, что она учудила! Мы с супругой и сынишкой домой пришли, а там… И еда на столе вся съедена, и мебель поломана, и кровати все измяты! Еле поймали мы эту девчонку! Но, как оказалось, не такая уж и плохая она. Рассказала нам о своей жизни непростой, да и пожалели Машу эту. Пообещала она помочь нам по хозяйству, в обмен на услугу: испекла пирожков и попросила отнести своей бабушке, что живёт далеко. Ну я и согласился. —Дурень, - в сердцах бросил волк, -сам же знаешь, что людям верить нельзя. Вам-то хоть пирожков досталось немного? А уверен ли ты, что у той же бабушки нет знакомых охотников с ружьями? Не ждёт ли тебя засада, друг? Волк всё поглядывал на короб, в надежде, что девчонка высунет хотя бы голову, но тщетно. Видимо, и впрямь хитрая бестия попалась. Лучше с таким не связываться, себе дороже. От обилия вопросов медведь только поморщился. Особым умом он никогда не блистал, но приятеля понял прекрасно. Вот только и обещание выполнить надо. Иначе, о каком доверии к Лесному Хозяину можно будет говорить, если сам он своего слова не сдержит? Всё это понял и сам волк. Проводив глазами удаляющегося медведя с коробом на плечах, он повернулся в другую сторону. Уже отойдя на приличное расстояние, ему послышался звонкий девичий голос: — Не садись на пенёк! Не ешь пирожок! —Как есть дурень, - повторил волк уже про себя, и пошёл дальше. Говорят — волка ноги кормят. Серый аж фыркнул с досады. Как же! Голодное брюхо было в корне не согласно с этим утверждением. Тем не менее, он продолжал рыскать по лесу в поисках какой-нибудь еды, ибо ещё одно высказывание упорно лезло ему в голову: движение—жизнь. К ночи он совсем выдохся и стал искать место для ночлега. Хруст сухих веток разбудил волка ранним утром. Он напрягся и приподнял голову из-под разлапистой ели, где вчера нашёл свою постель. В животе сразу заурчало, и он испугался, что этот звук может спугнуть возможную добычу. Ненавистный уже запах ударил в нос, и он чуть было не взвыл: человек! Мало того, это опять была девчонка, судя по голосу. Она двигалась по тропе лёгким шагом, напевая под нос какую-то песенку. Волк обнажил зубы. Голод упрямо толкал его вперёд, и он, максимально осторожно, вылез наружу. Звериный инстинкт помогал ему без шума продвигаться вслед за намеченной добычей. Ветер донёс до него ещё один знакомый запах. «Да вы что, издеваетесь!?»- волк совсем перестал что-либо понимать. Но то, что впереди шла явно не Маша, было ему очевидно. Но, вот что две разные человеческие девчонки в одном лесу, да несли с собой пирожки? Неужто, где-то обитали вечно голодные бабушки, которые питались исключительно сдобой? Волк долго не раздумывал. Какая, в принципе, разница, кто и что несёт по лесу? Человечина не особо прельщала волка, но вот попробовать пирожков он теперь был просто обязан! Из глотки, помимо воли вырвался тихий рык. Рефлексы сработали быстрее мысли о провале. Два длинных прыжка покрыли расстояние до жертвы, и он уже мысленно праздновал победу… Да сколько ж можно!? В нос упёрлось широкое дуло охотничьего ружья. Сидя, грубо говоря, на заднице, и глядя сбившимися в кучку глазами на мушку ствола, волк ощутил слабый запах пороха и…смерти. Сил нервно сглотнуть уже не было, время остановилось, а где-то в подсознании забилась мысль: «Нельзя сдаваться! Ты ж волк! Бейся до последнего!» Прошло несколько томительных мгновений. Серый сообразил, что прямо сейчас его убивать не будут, и попятился назад. Ставшие на место глаза сфокусировались на охотнике, вернее на охотнице. Огромные голубые глаза, небольшой аккуратный носик, полные коралловые губы и… две тёмные полосы через всё лицо, явно нанесённые грязью. Портрет довершал тёмно-зелёный пятнистый костюм, и лихо заломленный на одну сторону берет ярко-красного цвета. —Кто это у нас тут? Смелый, явно голодный, но не опасный. Мы же не будем создавать друг другу проблем? - а голос-то бархатный, трепетный… Тьфу ты! Волк всё же судорожно сглотнул и мотнул головой, прогоняя навалившееся чувство чего-то непонятного. На всякий случай, издав предупреждающий рык, он пригнулся, не сводя глаз с пальцев охотницы, что легли на курок. Донёсшийся до него смех ошеломил не хуже грома среди ясного неба. —А исхудал-то, бедненький! Пирожков хочешь? С мясом… Волшебное слово спровоцировало желудочный спазм, утробным рёвом которого можно было напугать и медведя. И этот звук вызвал ещё один приступ смеха у девушки с ружьём. Она протянула руку и положила на холку вконец охреневшего хищника. Девичьи пальцы пробежались по шерсти, приглаживая её лёгкими движениями. Волк вдруг сообразил, что уже сидит на задних лапах и млеет от ласки. Осталось только ещё завилять хвостом, и полное сходство с псом довершит картину. Серый собрался было вновь зарычать, но понял, что совершенно не хочет этого делать. Глаза хищника предано смотрели на охотницу и словно спрашивали: «где же мои пирожки!?» Лежавшая рядом с девушкой корзинка была мигом открыта. И вот, на залитой солнцем поляне расположились двое: молодая девушка в камуфляже и серый исхудавший волк. Примерно половина имеющихся пирожков уже перекочевала в ненасытную волчью утробу, как прозвучал вопрос: —Скажи мне, Серый, ты в лесу дела пытаешь, аль от дела лытаешь? Волк едва не поперхнулся. С трудом дожевав кусок, он уставился на девушку. Она внимательно посмотрела на него и рассмеялась: —Да не парься ты, это моя бабушка так выражается! Вижу, давно не ел ты, так что не отвлекайся. Меня, кстати Красной Шапочкой звать. —Серый волк, - буркнул в ответ волк. —Ожидаемо, - кивнула охотница. Сама она отложила ружьё в сторонку, чтоб не нервировать голодающего и, подперев голову руками, продолжала глядеть на то, как волк уничтожает её запасы. Волка внезапно осенило. Он поспешно отполз назад, с сожалением бросив взгляд на корзинку. —Ты, верно, бабушке-то и несёшь гостинцы? А я тут…вот. Голубые бездонные глаза вновь наполнились весёлым смехом, заставив волка почувствовать, как бухнуло сердце где-то под рёбрами. Сосущее чувство голода ушло, пирожки просто таяли в пасти, и он поначалу не чувствовал их вкуса. А теперь приятная истома сподвигла его на благородство, подкреплённое чувством благодарности. —Спасибо, я сыт, - выдавил он. Красная Шапочка кивнула. —Ты прав, надо и старушке что-нибудь оставить. Но ничего, если не спешишь никуда, предлагаю вместе к ней отправиться. Тут уже недалеко осталось. Заодно и меня охранять будешь. Волк оглянулся на ружьё. —К бабушке, говоришь? Да с охраной? Во дела! Да ты и сама кого хочешь отпугнёшь, с таким-то арсеналом. Девушка снова улыбнулась. —Ну должен же ты отблагодарить меня хоть как-то. Глядишь, и работа тебе там найдётся. Хозяйство небольшое имеется, его тоже охранять надо. Ну как, годится? Волк раздумывал недолго. Один вопрос лишь всё не давал ему покоя. —Сама чего с одна по лесу таскаешься? Пусть даже и с ружьём? —Браконьеры, чёрт бы их побрал! - тряхнула головой девушка, -охотникам не чета, да ты и сам знаешь. Волк знал. Знал и то, что ему без разницы, кто в лесу хозяйничает: И те, и другие рады были содрать с него шкуру. Но вслух ничего не сказал. Лишь неуверенно кивнул. На том и порешили. Путь действительно оказался коротким. На опушке леса стояла дивного вида избушка. Увидев ветхое строение, возвышающееся над землёй на двух куриных ногах, волк преисполнился мрачных предчувствий. Заметив, как её новый друг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, Красная Шапочка сказала: —Ну да. Мою бабку все называют Бабой ягой. Но ты не бойся, Серый. Она добрая. И ни разу не ведьма какая-нибудь, что б там ни говорили. Волк никак не мог показать даме свой страх. Он же хищник, в конце концов! Поравнявшись с Красной Шапочкой, он проговорил: —Не боюсь я ничего. Вот только почему-то и зверьё, и люди обходят это место стороной. —Завидуют, наверное, - пожала плечами девушка, - Яга слывёт знатной травницей и знахаркой. Но немногие об этом знают. Помогает она не всем и не всегда. И живёт тут, в глуши потому, что её так удобней. А я иногда приношу её гостинцы, что мама моя ей передаёт, а бабуля мне снадобья разные на продажу, значит. Так и живём. Волк сделал вид, что всё понял. Какая теперь разница? Согласился ведь. Пути назад не было. Да не могла такая прелестная девушка привести его на верную гибель. Ибо, если б это было так, мир перевернулся бы с ног на голову. Невысокая сухонькая старушка вышла встречать внучку, и ничуть не удивилась неожиданному гостю. Не то, чтобы она сразу внушила волку доверие, но и страха не нагоняла. Красная шапочка вкратце обрисовала бабушке ситуацию и предложила ей волка в качестве охранника. Хозяйство у Яги и впрямь было небольшим: корова, да несколько кур. Зато имелся изрядный запас разной снеди в основном в виде сушёного мяса, запах которого сразу стал сводить Серого с ума. От предложенной из вежливости бани он, понятное дело, отказался, а вот обед с большим удовольствием умял в два счёта. Красная Шапочка, загадочно улыбаясь, отвела его в сторонку от избушки и подвела к полузарытому в землю строению с железной дверью. Как оказалось, там хранился целый арсенал из самого разнообразного оружия. Его-то она и отбирала у самых отъявленных браконьеров. Ну, кое-что и покупала для себя, конечно. Волк вначале мрачно взирал на волчьи и медвежьи капканы, на взрывчатку, которой можно было глушить рыбу в местном озере, потом проникся уважением к храброй внучке, и без страха обнюхивал огнестрельное оружие, в большом количестве развешенное по стенам. Пообещав волку даже научить его стрелять, Красная Шапочка повела нового охранника осматривать хозяйство и разъяснила ему обязанности. —Я не могу постоянно быть здесь, поэтому и пришлось тебя нанять, - говорила она. - Раз в неделю буду вас навещать. С пирожками, конечно же. Надеюсь, вы с бабулей хорошо поладите! Далее последовал краткий инструктаж и предупреждение, чтоб волк не совался в бабушкину лабораторию, особенно когда она там работает. Волк был со всем согласен и заверил девушку, что всё понял. Прошёл всего месяц, а Серый всё никак не мог нарадоваться на свою новую жизнь. Обязанностей у него действительно оказалось немного, да и Яга никогда не обижала своего помощника. Поначалу волк всё же был настороже и даже как-то, набравшись смелости, спросил её: —А правду говорят, что вы по ночам летаете в огромной ступе, и пугаете лесных жителей? Яга лишь посмеялась и ответила, что давно привыкла к подобным слухам. А чтоб волк успокоился на этот счёт, показала ему ту самую ступу, в которой она смешивала разнотравье и варила различные настойки и зелья. Красная Шапочка всё же приобщила волка к оружию. Сперва, конечно, Серый пугался громких выстрелов, так напоминавших ему облавы охотников. Но потом самозабвенно расстреливал целые обоймы и радовался успехам при попадании в мишень. Вообще, жизнь казалась ему налаженной и безмятежной, но инстинкт заставлял всё время быть настороже. Его подруга дарила ему массу положительных эмоций, и он про всё забывал, когда она была рядом с ним. А вот в то время, когда Красная Шапочка уходила домой к матери, пусть и ненадолго, он грустил. Нет, службу он нёс исправно, но без охоты и с какой-то мрачной решимостью. Все мысли о прекрасной во всех отношениях девушке он старался отодвигать, сосредоточившись на работе. Сегодня он ожидал возвращения Красной Шапочки с самого утра. И обычно она никогда не опаздывала. Но прошёл день, а затем подступил и вечер, а её всё не было. Волк, нервничая и, весь издёргавшись, обратился было к Яге, но та, как назло,заперлась в своей лаборатории на весь день. Когда вечернее солнце уже коснулось верхушек деревьев, он решительно собрался в дорогу. Закинув за спину ружьё и, опоясавшись обоймой, волк отправился в дорогу. Он старался отгонять дурные мысли прочь, но по опыту знал, что, если что-то плохое может произойти, то оно же и произойдёт. Отдалённые выстрелы резанули одновременно и слух, и нервы. Не помня себя от леденящего душу ужаса, волк ветром промчался несколько сотен метров напролом сквозь густые заросли. Не обращая внимания на ободранные об острые сучья бока, он выскочил на неширокую поляну и застонал от увиденной картины. Корзинка из бересты валялась посреди тропы, и пирожки сиротливо были раскиданы прямо на примятой траве. Чуть поодаль лежало сломанное ружьё, то самое, которым ему когда-то угрожала красавица-охотница. Она же лежала рядом, и красный берет сбился с чёлки, а руки и ноги, все в грязи, бессильно раскинулись в нелепой позе. Серый весь дрожа от ужаса, практически подполз к подруге, молясь про себя, лишь бы он не опоздал. Запах крови раздражал нос, но, вместе с тем, чуткий слух уловил слабое дыхание. Ко всему этому прибавились запахи чужих людей (или, правильней сказать, нелюдей?). А кто ещё мог сотворить такое с его любимой?! Разбираться, что же тут произошло, и кто и как ранил девушку, было некогда. Издав леденящий душу рык, Серый бросился к Красной Шапочке и мигом отыскал рану. Правый висок девушки истекал кровью, уже почти запёкшейся, но страшной даже на вид. Тёплый и шершавый язык зверя прошёлся по ране. Он шептал ей какие-то слова, признавался в любви и грозил тут же умереть на месте, если она не очнётся. Услышав слабый стон девушки, волк решительно взвился на ноги. Он сообразил, что нужно делать. И вот уже сквозь ночной лес мчалась серая тень со страшным грузом на плечах. Одновременно с этим волк как мог оберегал тело подруги от ушибов, неминуемых по дороге. Путь казался ему бесконечным, и вначале он даже не поверил, когда выскочил к частоколу возле избушки Яги. Памятуя о том, что бабушка заперлась в лаборатории, волк всё же принял своё решение нарушить прямой приказ ради спасения Красной Шапочки. Довольно хилая дверь помещения, от которого исходили непонятные запахи, слетела с петель, и Серый осторожно положил свою ношу возле порога. Тоскливый вой вырвался у него из горла, когда на шум выбежала Яга. Она мигом сообразила, что произошло и, поражая волка неожиданной силой, подхватила тело девушки на руки и грозно зыркнула на него. —Никого сюда не подпускай! - рявкнула старушка, - и сам не заходи. Жди. Короткое слово прозвучало, как приговор. Волк остался снаружи и обессиленно свалился возле порога. Он свернулся калачиком и попытался заснуть, но тревога, рвавшая его сердце, не давала надежды на сон. Только под самое утро уставшее тело старого волка расслабилось, и он забылся тяжёлым сном. Ни на это утро, ни на следующее никто не появился во дворе, и волк уже стал отчаиваться в успехе лечения любимой. И только через три дня сломанная дверь лаборатории отворилась, выпуская наружу… тень. Удивлённо разглядывая так не похожую на саму себя Красную Шапочку, волк едва не пустил слезу. Но она была жива! И это главное! Яга проводила внучку в баню, и волку пришлось прождать ещё несколько часов. Чисто вымытая, но странно молчаливая девушка, безучастно глядевшая вокруг, вселяла чувство тревоги. Баба Яга заверила волка, что лечение прошло успешно, но Красной Шапочке необходимо время, чтобы полностью восстановиться. Волк готов был ждать, сколько понадобиться. Спустя почти три недели волк и Красная Шапочка стояли возле кромки леса. Девушка держала руку на холке зверя, поглаживая посеребрённую шерсть друга. —Мне придётся пробыть дома немного дольше, чем обычно, - произнесла она, - ты теперь мой самый лучший друг, серенький. Я благодарна вам обоим: и тебе, и бабушке за моё спасение… Но, боюсь, мама сильно расстроится, узнав, что случилось. Я постараюсь вернуться к вам, как можно скорее. Жди. И вновь это проклятое слово! Волк обречённо вздохнул, но старался не показать и виду, что расстроен. —Так что, на тебе по-прежнему всё хозяйство! - уже веселей добавила Красная Шапочка. - Да, кстати, Серый, ты прекращай подворовывать хмельной мёд из погреба! Думаешь, я не заметила? До добра это дело тебя не доведёт. И куда только бабуля смотрит? Волк виновато опустил уши. Горечь расставания переполняла его, и он прижался к её ногам, словно прося прощения. —Ладно, не унывай, серенький! Скоро свидимся! Бывай! - и она решительным шагом пошла по тропе, что вела к людскому поселению вдалеке. Прошло почти три месяца, а от Красной Шапочки не было ни весточки. Яга, как могла, удерживала Серого волка от похода за подругой, говоря, что придёт время, и она явится. Но тщетно. Волк всё же не сдержался однажды и, вылакав весь запас хмельного из погреба, отправился на поиски. Несколько дней бродил он, мучимый жесточайшим похмельем по лесу, пока не набрёл на хижину из веток, возле которой обнаружился странного вида подросток, явно пришлый откуда-то издалека. Ибо подобных существ волку видеть ещё не приходилось. Сладостно-радостное выражение на поросячьем лице заинтересовало волка, и он решил поближе познакомиться с ним. Не испытывая ни малейшего страха, лишь любопытство, он решительно приблизился к хижине.

НЕХОРОШЕЕ МЕСТО Раньше на этом земельном участке располагался детсад. Одноэтажное деревянное здание, постройки шестидесятых годов, две веранды, игровая площадка, домик-теремок, избушка Бабы-Яги, качели, карусель «вертушка», песочница, деревья, растущие по периметру участка и весёлый разноцветный забор, отделяющий детсад от шумной улицы. Но время шло, деревья росли и старели, детсад и веранды ветшали, исчезла избушка Бабы-Яги, развалился домик-теремок, порвались верёвки качелей, «вертушка» скособочилась, песочница вросла в землю, а игровая площадка была неоднократно разрыта коммунальщиками, искавшими прорывы в трубах центрального отопления. Всё так и происходило, однако причиной окончательного упадка стал новый двухэтажный детский комбинат, строительство которого сделало бессмысленным и затратным содержание старых маломестных детских учреждений. Детский сад «Ёлочка» закрылся. Несколько лет здание стояло заброшенным, но потом в него повадились лазать дети. Сначала незаметно и осторожно, а затем, обнаглев от безнаказанности, громко и не прячась. Громко потому что распоясавшиеся детишки принялись бить стёкла и выламывать оконные рамы. Правда, это были уже заключительные аккорды их разрушительной деятельности. Стены и полы в детсаде они ободрали и взломали ещё тогда, когда проникали в оставленные помещения тайно. Закончился этот детско-юношеский «штурм и натиск» вполне закономерно. Местная власть встрепенулась и навела на покинутый объект муниципальной собственности свой чиновный взгляд. Решение по зданию было принято незамедлительно. Сначала бригада разнорабочих сняла с крыши покрытие из железных листов, затем в дело вступил экскаватор и пара «КАМАЗов»-самосвалов. Экскаватор молодецки разломал постройку, самосвалы живо вывезли образовавшийся мусор на свалку. Завершив работу, техника уехала, оставив после себя ровную площадку и грустные воспоминания старожилов о прежних (лучших) временах. Старожилы вообще чаще вспоминали с ностальгией о прошлом и с нескрываемым раздражением думали о настоящем. Два года на площадке росла трава и деревья. Старожилы проходили мимо, мысленно гадая, что же будет на ней построено вместо детского сада. Конечно, им хотелось, чтобы на этом месте снова появился детсад, пусть современный, каменный, но обязательно детсад. Так старожилам было привычно. Они не желали никаких перемен. Однако изменения не заставили себя долго ждать. В один замечательный солнечный августовский день у площадки остановились машины энергетической компании в количестве четырёх механических единиц: фургон, из которого вылезло пять человек рабочих, колёсный трактор «Беларус», производства Минского тракторного завода с буром, грузовой автомобиль «КАМАЗ» (удлинённая версия с телескопическим крюковым погрузчиком), притащивший бетонный столб и грузовой автомобиль «ГАЗ» с телескопическим автогидроподъёмником. Энергетики дружно взялись за работу. «Беларус» пробурил шурф, «КАМАЗ» подтащил, поднял и опустил в пробуренную скважину столб, рабочие споро закидали основание столба землёй и принялись раскручивать бухту экранированного кабеля. Они трудились быстро, слаженно, без перекуров и вскоре площадка была качественно электрифицирована. «Решение принято», — догадались старожилы и решение это точно не в пользу детского дошкольного учреждения. Они оказались правы — в местной газете напечатали интервью с руководителем районной администрации, где он сообщил жителям райцентра, что по такой-то улице будет простроен пятидесятиквартирный жилой дом. «Пропал калабуховский дом», — вслед за классиком могли бы сказать старожилы, но они промолчали. Тихой, патриархальной улице и неторопливой жизни приходил конец. За энергетиками возникла бригада бомжеватого вида мужиков, вооруженных бензопилами. Мужики безжалостно спилили все окружавшие площадку деревья, разделали на чурки и в несколько приёмов куда-то вывезли на старом советском грузовом «ЗИЛе». Скорее всего, продали как дрова какому-нибудь частнику. Когда исчезли лесорубы, трейлером (многоосным полуприцепом особой конструкции, предназначенным для перевозки по дорогам тяжёлых и крупногабаритных неделимых грузов) к очищенной от зелёных насаждений площадке доставили экскаватор. Не тот, который разрушал детсад, а новый, превосходящий давешний размерами ковша и поворотной платформы. Если прежний экскаватор был Давидом, то нынешний определенно числился в разряде Голиафов. С этого-то Голиафа землеройной техники для выемки и отвала грунта началась та странная и невероятная история, свидетелями (торжествующими, чего уж там) которой стали исконные обитатели Н-ской улицы, Н-ского райцентра. А наутро экскаватор исчез, будто его и не было вовсе. Обнаружил пропажу экскаваторщик и баба Оля, жившая в восьмиквартирном деревянном доме постройки одна тысяча пятьдесят восьмого года, наискосок от строительной площадки. Экскаваторщик пришёл раньше, чтобы проверить вверенную ему технику, а баба Оля вышла, чтобы покормить голубей. Птиц баба Оля кормила регулярно, круглый год: летом всегда в семь часов утра, осенью, зимой, весной — с восходом солнца. Бабу Олю мучила старческая бессонница и ревматизм. Ревматизм баба Оля лечила мазью с пчелиным ядом, от бессонницы лекарства не находилось, поэтому, едва солнечные лучи проникали в спальню, баба Оля кряхтя поднималась с кровати и отправлялась на кухню — крошить хлеб для голубей в специально выделенную для кормления птиц глубокую тарелку. Выйдя, и разбросав крошки так, чтобы налетевшие голуби не сбивались в плотное, дерущееся за каждую хлебную крошку сонмище, баба Оля заметила одновременно присутствие на обочине экскаваторщика и отсутствие его основного средства труда — экскаватора. Заинтересовавшись таким вопиющим несоответствием, баба Оля, прихрамывая направилась к экскаваторщику. - Случилось, что, милок? - участливо поинтересовалась у рабочего баба Оля. - Мать, ты экскаватор не видела? - спросил ошеломлённый пролетарий. - Вчерась туточки был, - ответила баба Оля и показала рукой, где вчера стояла несчастная машина. - Украли, значит, - подвёл неутешительный итог экскаваторщик. - Как это, украли? - не согласилась с трудягой баба Оля. - Ежели бы эту дуру спереть задумали, то на что бы её погрузили? На другую такую же дуру! Как её... - Трейлер, - подсказал экскаваторщик. - Вот-вот, - подтвердила баба Оля. - Я бы услышала! - Могли и с тыльной стороны подъехать. - Её ж тоже завести надо, - напомнила экскаваторщику баба Оля. - А слух у меня хороший и сплю я чутко. - Полицию придётся вызывать, - тоскливо озвучил неприятную перспективу экскаваторщик. - И начальство... - А и вызывай, милок, - баба Оля участливо вздохнула и неспешно похромала восвоясие. После звонка экскаваторщика начался форменный кавардак и цирк с конями. Прибывшая полиция оцепила место преступления разноцветными лентами. Строительные начальники экспрессивно выясняли отношения друг с другом и экскаваторщиком, то есть активно искали крайнего. Всё склонялось к тому, что виновником утраты движимого имущества предприятия в конечном счёте будет назначен именно экскаваторщик. Руководитель следственно-оперативной группы, следователь в звании капитана отвлёк строительных начальников от увлекательного занятия — грядущего наказания невиновных и забрал изрядно обалдевшего от несправедливых обвинений экскаваторщика для дачи показаний. Оперуполномоченные в это время проводили поквартирный обход в ближайших к месту преступления домах. На площадке трудился криминалист, кинолог с собакой скромно примостился в сторонке, собака, увы, оказалась бесполезна. Ближе к одиннадцати часам дня к месту происшествия подъехало районное руководство: глава администрации, главный архитектор, начальник отдела полиции и парочка респектабельных мужчин в одинаковых серых костюмах и белых строительных касках на головах. Мужчины были из головного офиса строительной компании. Следователь бросился к ним докладывать о предварительных результатах дознания, за ним подтянулись к руководству строительные начальники. Результаты были безрадостными: следы кражи не обнаружились, казалось, экскаватор попросту испарился в воздухе. - Быть такого не может! - нервно отрезал начальник отдела полиции, - следы всегда остаются. Ищите! Респектабельные мужчины внимательно слушали, глава администрации и главный архитектор заметно маялись — они чувствовали себя немного лишними в этой компании — не могли ни помочь, ни возглавить, а только представляли собой местную исполнительную власть. В обед на обочине дороги начали собираться старожилы из соседних домов. Группа руководителей в сопровождении следователя бродила по площадке — загадка исчезновения промышленной машины терзала чиновные умы. Старожилы негромко переговаривались, иронично комментируя происходящее. Единственный, кто не принимал участие в разговоре был студент первого курса исторического факультета С-кого университета Гриша. Он пристально вглядывался в густую траву напротив. - Эй! - внезапно крикнул Гриша. - Вот же! Вот же он! В траве! Маленький! Гриша бросился вперёд, перепрыгнул через канаву, углубился в травяные заросли, нагнулся и, резко выпрямившись, вскинул вверх руку, показывая всем жёлтый игрушечный экскаватор. Руководство повернуло головы на крик, старожилы замолкли и уставились на зажатую в ладони молодого человека игрушку. - Молодой человек, - громко сказал начальник полиции, - покиньте место преступления. - Я не обманываю! - продолжал кричать Гриша. - Не верите?! Идите, смотрите сами! Здесь и номер на капоте есть! Сейчас! Я принесу! С поднятой над головой «игрушкой» Гриша пошёл к дороге и в этот момент произошло необычайное явление — с каждым шагом экскаватор в гришиной руке становился больше и больше, тяжелее и тяжелее — да так, что через шагов пять Гриша резко поставил увеличившуюся в размерах машину на землю. - Е.... ..ою ..ть! - непроизвольно вырвалось из гришиных уст. Его клич изумления был услышан. Старожилы дружно охнули, руководство прекратило поиск несуществующих следов похитителей и, увлекая за собой подчинённых, решительно двинулось к студенту. - Что тут у вас? - властным голосом спросил начальник полиции. Руководители и подчинённые окружили Гришу, стоящего рядом с подросшим экскаватором. - У нас тут вот! - ответил потрясённый творящимся на его глазах чудом Гриша. Указательный палец студента нацелился в попирающий законы природы артефакт. - Ух, ты! - воскликнул бесцеремонно пробравшийся сквозь начальство экскаваторщик. Присев на корточки, он принялся сосредоточенно рассматривать таинственным образом ужавшийся агрегат. - Твою дивизию! - экспрессивно выразил высшую степень удивления экскаваторщик. - Точняк, моя машина! - Вы ничего не путаете? - ласково спросил экскаваторщика следователь. - Да чего тут.., - экскаваторщик едва сдержался, чтобы не выругаться матом, - номер, название и жилет светоотражающий на спинке сиденья! - Да, - в замешательстве признал следователь, наклоняясь и заглядывая в кабину, - жилет имеется. - А я что говорю?! - экскаваторщик хлопнул себя по колену. - Каким образом? - спросил следователь, обращаясь к начальнику отдела полиции. - Чёрт его знает, - сказал начальник полиции и в свою очередь посмотрел на главу администрации. Глава администрации, побледнев лицом, молчал. Окружающим почудилось, что он готов упасть в обморок. - Кхм, - прочистил горло глава. Лицо его постепенно обретало осмысленное выражение. - Прежде всего необходимо выставить охрану. Потом сообщить наверх. И в научный центр. Вызвать учёных. Пусть научники разбираются с данным феноменом. И зевак отсюда уберите. Начальник полиции достал мобильник. Спустя три минуты наряд ППС вежливо, но настойчиво оттеснял старожилов к противоположной обочине. - Расходитесь, граждане, - зычно командовал начальник полиции, - вы мешаете работе полиции. - Немедленно покиньте место происшествия! В целях вашей безопасности! В случае неисполнения законных требований служащих правопорядка вас могут подвергнуть административному наказанию! Товарищи! То-вари-щи!!! Прошу вас, разойдитесь по домам! Здесь может быть опасно! - Ладно пугать-то! - пробормотала баба Оля, - Гришка за дрындулет брался и не помер. - Товарищи, расходитесь! - надрывался начальник отдела полиции. - Идёмте, баба Оля, - сказал подошедший Гриша. - Рука как, не отсохла? - ехидно хмыкнув, спросила у студента баба Оля. - Да вроде двигается, - весело ответил Гриша, энергично сжимая ладонь в кулак. - Тогда пошли, - милостиво разрешила баба Оля. Со следующего дня жизнь обывателей, проживающих на Н-ской улице серьёзным образом изменилась и далеко не в лучшую сторону. Улицу закрыли стационарными постами охраны: въезд, выезд и две боковые улочки перегородили шлагбаумами, установили караульные будки, турникеты и биотуалеты. Всем жителям Н-ской улицы, за исключением новорождённых, грудничков и дошкольников, выдали электронные карточки-пропуска, благодаря которым они могли спокойно выходить из зоны охранения и возвращаться обратно в свои дома и квартиры, к своим родным и близким, если таковые у них имелись, или в свои пустые холостяцкие жилища. Для получения карточек-пропусков им пришлось подписывать обязательства о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну — за граждан младшего школьного возраста расписывались их родители как лица, ответственные за несовершеннолетних детей, четырнадцатилетние (и старше) подростки подписывались самостоятельно. Делалось это в целях недопущения распространения нежелательных слухов, однако слухи уже просочились за оцепление и вольно циркулировали среди широких слоёв населения райцентра и района. Утверждали разное: что в окрестностях упала летающая тарелка с трёхметровыми пришельцами, что из земли выкопали доисторическую тварь, вроде бы динозавра, который ожил, сожрал палеонтолога и улетел на северо-восток, что началась эпидемия неизвестной вирусной инфекции, что мутировавшие бабочки больше не пьют нектар, а питаются исключительно кровью животных и людей, что на стройке непонятным образом уменьшился экскаватор вместе с сидящим в кабине экскаваторщиком, что там-то и там-то произошло то-то и то-то... Слухи множились, расползались и бороться с ними было совершенно невозможно, поэтому отвечающие за поддержание режима секретности органы приняли волевое решение не препятствовать, а совсем даже наоборот, всемерно содействовать их распространению, чтобы начисто утопить истину в этом мутном валу домыслов и лживых измышлений. На бывшей строительной площадке выросли белые купола мобильной лаборатории, соединённые закрытыми переходами. По периметру место необъяснимой аномалии огородили рогатками, за ограждением круглые сутки ходили часовые, менявшиеся каждые два часа. Иногда из куполов выходили люди в белых, наглухо закрытых комбинезонах, лица у них были скрыты за массивными респираторами и прозрачными, плотно прилегающими к коже очками. Особо выделялись на белом фоне комбинезонов жёлтые бахилы, из-за чего этих людей местные прозвали «курицами». Жили люди-«курицы» в длинном высоком прицепе, выкрашенном серо-зелёной защитной краской. Крыша прицепа была густо усеяна антеннами различных видов и размеров. Местные заметили, что ровно в семь утра и одиннадцать часов вечера из недр прицепа выдвигалась и разворачивалась круглая антенна спутниковой связи, ориентированная строго на запад и в эти часы прерывалось вещание цифровых и спутниковых телевизионных каналов аккурат на полторы минуты. Чем занимались «курицы» в своих шатрах обыватели не знали, но, в принципе, догадывались, потому что на площадку регулярно доставляли разнообразные машины, которые там бесследно и исчезали. Соответственно, у экспериментаторов должен был скопиться солидный парк миниатюрной техники различного назначения. Впрочем, изредка исследователи вытаскивали тросами некоторые экземпляры, доводя самоходный механизм до его обычных размеров. Восстановленную таким образом машину загоняли на трал и увозили в неизвестном направлении. Через месяц, в первых числах сентября, относительную тишину Н-ской улицы разогнали крякалки, бикалки, гукалки, брякалки кортежа и сирены «фордов» эскорта ГИБДД. Небольшая колонна вместительных чёрных джипов «Шевроле Тахо» и «Кадиллак Эскалейд» затормозила у жилого прицепа людей-«куриц». С десяток исследователей аномальной активности выстроились вдоль дороги, встречая важных гостей. Важным гостем был генерал, свита которого состояла из полковников и товарищей в цивильных костюмах. Старший экспериментатор, приложив ладонь к виску, бодро отрапортовал, после чего генерала и свиту завели в прицеп. Когда они вновь появились на улице, их было уже не отличить от встречающих. Белые комбинезоны, массивные респираторы, прозрачные очки и неизменные жёлтые бахилы. К прицепу подтащили кишку перехода и комиссия (надо думать, что это были проверяющие из центра, или из Центра) гуськом отправилась на встречу с неведомым. Что там не заладилось? Ответ на этот злободневный вопрос навсегда останется тайной за семью печатями, тёмной областью, полной зыбких гипотез, мрачных фантазий и зубодробительных спекуляций. Видимо, некий эксперимент, подготовленный для высокопоставленных контролёров, завершился самым непредсказуемым образом. Снаружи вроде бы ничего экстраординарного не произошло, только сильно громыхнуло, потом как-то пронзительно и бесшабашно засвистело, разлилось многоступенчатой трелью, сыграло обрывком бравурного марша, актуальной новости, вкрадчивого рекламного предложения и затихло. Затишье наступило тревожное, какое бывает перед землетрясением, извержением вулкана, ураганом, штормом, приходом мужа, ушедшего выносить мусор и пропавшего на всю ночь. А дальше будто плотина разрушилась. Первой бежала комиссия, за комиссией — исследователи, за исследователями — часовые. Тоскливо и страшно выла сирена, но недолго, оборвалась как захлебнулась. Проверяющие, тесня и отталкивая друг друга, в чём были, не снимая защитных костюмов, забрались в джипы и колонна, набрав скорость, умчалась, сломав по пути шлагбаум. «Форды» ГИБДД, забытые в спешке, рванули вслед за кортежем. Экспериментаторы суматошно грузились в прицеп. Взревел двигатель тягача, выхлопные трубы выбросили чёрные струи дыма и автопоезд, медленно разгоняясь, уполз, мигнув на прощание красными сигнальными огнями. Улица полностью опустела. Позже часовых вернули, но ходили они теперь не внутри периметра, обозначенного рогатками, а снаружи. Рогатки немного погодя заменили двухметровым сплошным забором, собранный из гофрированных листов профнастила. Уж очень нервировало часовых творившееся по ту сторону заграждения. А творилось за забором чёрт знает что. Сперва разверзлись хляби земные и поглотили брошенные купола, переходы, приборы, инструменты, механизмы, а следом наступил черед разверзнуться хлябям небесным: небо заволокли тёмные грозовые тучи, сверкнула ослепительно-белая молния, оглушительными раскатами прогрохотал гром и ударили по земле хлёсткие струи дождя, столь частые и тугие, что каждому, видевшему этот ливень, показалось, будто в мгновение ока выросла несокрушимая белая стена. Дождь лил безостановочно три дня и три ночи. На четвёртые сутки тучи рассеялись, солнце высушило залитую водой землю и к небу, пробивая плотную корку высохшей грязи устремились упругие зелёные ростки. Отметим, что всё это совершалось в пределах ограниченного забором пространства, вокруг же никакого ливня, болота, ссохшейся почвы и, тем более, молниеносного роста растительности не было — погоды стояли чудесные — вёдро, то есть тёплая ясная солнечная погода. Ростки тянулись ввысь, наливались силой и скоро над забором поднялся густой смешанный лес: сосны, ели, кедры, пихты, лиственницы, берёзы, осины, тополя, ивы. Свидетелями очередного чуда были часовые и местные жители — стаи различных птиц слетались и пропадали в чаще выросшего за сутки леса. Опытный глаз орнитолога мог бы заметить кречетов, беркутов, сапсанов, скоп, орланов-белохвостов, ястребов-тетеревятников и ястребов-перепелятников, рябчиков, куропаток, тетеревов, уток, гусей, синиц, воробьёв, ворон, галок, сорок, малиновок, соловьев, ласточек, стрижей, скворцов, грачей и множество других птиц. За птицами в лес полетели бабочки всех цветов и расцветок, жуки, стрекозы, жужелицы, пауки на паутинках. За бабочками... За бабочками не было никого, потому что мешал забор и часовые. Поэтому... Но об этом позже. Учёные могли поразиться разнообразию животного мира, решившего кардинально разом поменять среду обитания, да вот беда, учёные после локального катаклизма в зоне действующей аномалии не появлялись. Жители, незаметно для себя, свыклись с выбивающимися из привычной реальности явлениями, забор превратился в деталь окружающего мира, он основательно вписался в обстановку и никто из сельчан уже не вспоминал, что было здесь до него (и дремучего леса за ним). Всякая активность вокруг участка затихла. Наверху, видимо, мучительно долго размышляли, что предпринять в сложившихся обстоятельствах, и не, придумав ничего дельного, решили попросту о флюктуации забыть. Часовых убрали, КПП демонтировали, на забор повесили щиты с угрожающими надписями: «Зона повышенной опасности. Не подходить!», смонтировали по периметру видеокамеры кругового обзора, сигнальные лампы и громкоговорители на столбах. Оптоволоконный кабель, протянутый по воздуху, соединял построенный защитный кордон с центром управления, оборудованном в старом Доме пионеров, где, кроме трёх операторов дежурил на постоянной основе наряд полиции, состоящий трёх полицейских, кинолога и служебной овчарки. Днём и ночью, каждые два часа, охранный рубеж облетал патрульный дрон-квадрокоптер, вооружённый чувствительной оптикой с функцией ночного видения, светошумовыми бомбочками и гранатами со слезоточивым газом. Но никто не лез за периметр, разве что собачки достаточно часто проверяли сигнализацию на работоспособность, вызывая законное недовольство граждан, уставших от внезапного отчаянного трезвона и вспышек сигнальных проблесковых маяков. Проблему удалось решить установкой дополнительной защитной сетки. Казалось бы, на этом можно было поставить жирную точку, однако наверху считали иначе. Заключительный аккорд ещё не отыграл, нелюбопытных вероятно сменили любознательные, которые организовали разведывательную миссию вглубь загадочно трансформировавшейся местности. Финальная часть эпопеи была отыграна впечатляюще и завершающая точка получилась не только жирной, но и запомнившейся надолго. Отряд тренированных бойцов, общей численностью семь человек, прибыл к исходной точке в шесть тридцать утра на бронированном автомобиле в серо-чёрной камуфляжной раскраске. Отряд был отлично экипирован и вооружён до зубов. Вырезав в заборе прямоугольную секцию (защитный периметр был предусмотрительно отключён операторами), бойцы углубились в лесные дебри. Через сорок восемь минут и тридцать девять секунд обратно вернулись три человека, неся четвёртого. У троих диагностированы лёгкие травмы: ушибы, порезы, четвёртый доставлен в госпиталь с переломами обеих ног. Через шестнадцать минут и двадцать три секунды после возвращения первой группы из аномальной зоны вернулся пятый боец: диагностирован перелом двух ребёр с правой стороны грудной клетки, перелом запястья левой руки, многочисленные порезы и ушибы. Двое бойцов пропали без вести. Все вернувшиеся не говорили об обстоятельствах, при которых ими были получены травмы. Более того, они вообще молчали, в связи с чем было принято решение о переводе их в закрытый реабилитационный санаторий. Нынче трудно с полной ясностью выяснить, кто первым из местных жителей проник за ограждение. И почему система защиты не сработала именно на том отрезке забора, где спецами был вырезан кусок железного листа. Неизвестный герой ночью робко прокрался на ту сторону, пугливо огляделся и сразу бросился обратно. Закрыв проём фрагментом вырезанного железа и для надёжности подперев его палкой, смельчак тишком удалился домой. Следующей ночью он продолжил обследование «той стороны». С каждым разом он заходил всё дальше и дальше, пока однажды не исчез вовсе, но не бесследно — он протоптал дорожку, по которой пошли другие. Причём этих других стало много, очень много. За короткий промежуток времени наладился своеобразный бизнес — ходить «в ту сторону». «Там» ими была открыта целая страна, а может быть — целый континент, или целый безграничный мир, или целое параллельное измерение. Путешествующих за пределы обыденного континуума назвали бегунками. Что удивительно — дыру в заборе не закрыли (неведомые умельцы из прорезанного куска сделали дверь, которая, словно бы в насмешку запиралась на щеколду обструганной деревянной палочкой), бегунков не задерживали, квадрокоптер летал как ни в чём не бывало, не замечая людей у импровизированной двери, полицейские и собака не выскакивали на улицу под заполошный треск сигнализации. Отсюда можно было сделать вывод, что наверху любопытствующих сменили умные. Умные предоставили свободу творческой пытливости ума народной массы. Теперь бегунки на собственной шкуре учились законам по-ту-стороннего мира, а умные, сидя в удобных кабинетах наблюдали за их нелегальной деятельностью. Бегунки делали ошибки, гибли, терялись, становились инвалидами, но приобретали бесценный опыт, который, в свою очередь, оценивался, изучался и обобщался людьми наверху. Натурный эксперимент имел грандиозный успех. Отчёт, представленный руководящим лицам, был встречен ими с неподдельным энтузиазмом. Должностные лица, очарованные блестящими, но туманными возможностями, единогласно одобрили расширенную программу дальнейших научных исследований, предусматривающую активное внедрение в сообщество бегунков под видом любителей острых ощущений, туристов, адептов нетрадиционной медицины, выживальщиков, учёных своих штатных тайных агентов и внештатных секретных сотрудников. Один из высоких начальников настолько воодушевился, что отдал распоряжение допускать невозбранно «туда» любого желающего при условии подписания им официального отказа от претензий в случае причинения вреда здоровью. Высокому начальнику скромно напомнили, что посещение запретной территории чревато уголовным преследованием, однако сановный администратор непреклонно отстаивал свое решение. Ему нехотя повиновались, потому что он был первым заместителем Директора и вообще... Никто не торопился это распоряжение выполнять. По разным причинам, в том числе и личным. А за стеной всегда было лето и девственная природа — леса, поля, холмы, равнины, ручьи, озёра, родники, широкая полноводная река. Чистейший воздух и чистейшая вода. Звери, птицы, насекомые, рыбы, цветы, грибы, ягоды и величественные горы в голубой дымке на горизонте. Только приходи без оружия и не сори. Если ты с добром, то и к тебе с добром. Лови рыбу, собирай дары леса, но без жадности, деревья без цели не пили, зря ветки не ломай, уходя, потуши костер и забери с собой мусор. Правила несложные, но суровые. Нарушителю — смерть. Как заметил эксперт, возвратившийся с той стороны: «Стругацковщина какая-то лютая». А что старожилы? Старожилы были довольны. Автор: jSullen

ХОДИЛА АЛЁНУШКА ПО ЛЕСОЧКУ... Если тебе не исполнилось восемнадцать, и ты младшая дочь в семье, то самая желанная участь — пасть кровавой жертвой Вечному Лиху. Можно еще мечтать о пышной свадьбе на всю деревню, чтобы жених красивый и платье из лебяжьего пуха с драгоценным бисером, но это на втором месте. Это если не посчастливится вытянуть Жребий в Красный вечер. Алена ступает по узкой тропке меж вековых сосен и стройных березок. Часто оглядывается — не увязался ли кто. Сама она десять лет назад, семилетняя, пряталась в кустах вместе со сводными сестрами и преследовала Милу — тогдашнюю избранницу Жребия. Мила плыла по лесу как облако и не переставала улыбаться даже если под босые ноги попадались сухие шишки.

ЗАБРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ –Мы заблудились! – в голосе Полины послышались истеричные нотки, хоть она и старалась изо всех сил подавить их. – Как это может быть? Она не видела лица своего спутника, Семёна, чему он был бесконечно рад. Не хватало ещё, чтобы студентка, перед которой он, аспирант последнего курса, ещё час назад распускал перья, видела его перепуганное лицо. Лицо, лишённое от ужаса своих красок. Да и он видел лишь плоский размытый силуэт Полины и всё из-за густого тумана, который неожиданно опустился на деревню.

Интересная манера подачи близняшек. Многие находят их пугающими. Фотограф: Тереза Влчкова

«Старые фото» Доза пугающей ностальгии и вообще…раньше было лучше и страшнее..