Елена поставила на журнальный столик чашку с липовым чаем, накинула на плечи теплую клетчатую шаль, подарок мужа на тридцать пятую годовщину свадьбы. Взяла вязание – бежевый шарфик для внучки Ксюши. Закуталась, щелкнула спицами, прикрыла глаза.

За окном ноябрь кутал деревья в иней, и сумерки ложились на город тяжелым пологом.

Щелчок замка заставил ее встрепенуться, Виктор явился неожиданно рано. Пятница, шесть вечера, обычно муж возвращался не раньше восьми. Елена уловила странную возню в прихожей, отложила вязание и выглянула из комнаты.

– Витя, что-то случилось?

Муж стоял перед раскрытым шкафом, судорожно выгребая свои вещи. Пиджаки, рубашки, брюки, все сваливалось в бесформенную кучу на раскрытый чемодан.

– Витя? – Елена застыла в дверном проеме, не понимая, что происходит. – Ты... куда собрался?

Виктор на мгновение застыл, не поворачиваясь к ней.

– Ухожу, – коротко бросил он, продолжая укладывать вещи. – Так будет... Ну... лучше для всех.

Елена почувствовала, как пол под ногами качнулся.

– Ты что такое говоришь? Как уходишь, куда? – она медленно двинулась вперед, хватаясь за дверной косяк. – Что случилось?

Виктор наконец повернулся, но смотрел куда-то мимо жены, в стену за ее спиной. Странный, выхолощенный взгляд, которого она никогда не видела за тридцать семь лет брака.

– Познакомился с женщиной... Светланой. Работаем вместе. Давно уже... несколько месяцев... В общем, я к ней переезжаю.

– К какой женщине? – Елена недоуменно покачала головой. – Ты бредишь, наверное? Я не понимаю...

– Ну знаешь... Вот так получилось, – он развел руками, продолжая избегать ее взгляда. – Мы давно вместе не живем, только существуем рядом. Бесконечная рутина, годами один и тот же разговор. Она... Ну, Света... она другая. Рядом с ней я чувствую себя молодым. Она меня понимает.

Елена почувствовала, как живот свело судорогой страха.

– Ты издеваешься? – голос стал чужим. – Это какой-то розыгрыш, да? Тридцать семь лет, сын, внучка... И ты... вот так просто... пришел, собрал вещи и...

– Ну прости, что так вышло, – Виктор наконец посмотрел в глаза, и она увидела в них вину и жалость. – Я оставлю тебе часть сбережений. Не переживай, денег хватит. Я... Ты сможешь прожить.

– То есть как это часть? – Елена вдруг ощутила, как ее лицо покрывается горячими пятнами. – Каких таких сбережений? Ты о чем вообще?

Виктор судорожно застегнул чемодан, который едва сходился на переполнявших его вещах.

– Ничего не изменить, Лена. Я устал притворяться. Мне шестьдесят один, может быть, осталось десять лет... Не знаю, пятнадцать. И я хочу прожить их иначе. Быть счастливым. Поздно менять что-то, но лучше поздно, чем совсем никогда, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – Елена разозлилась. – Кто она, сколько лет этой… разлучнице? Какое-то дитя, которое вешается на шею любому, у кого есть деньги?

Виктор поморщился.

– Ей тридцать один. И не говори о ней так. Светлана – хороший человек. Она умеет радоваться жизни. А ты... – он осекся, глянул на жену. – Не устраивай сцен, пожалуйста. Я позже заберу остальные вещи, на днях.

Елена смотрела, как ее муж поднимает чемодан. Суетливо проверяет карманы, не забыл ли чего. Как он старательно не встречается с ней взглядом.

– Ты... предатель, – выдохнула она. – Просто… трус.

Виктор остановился у двери.

– Нет, Лен. Я просто человек, который хочет быть счастливым. Каждый имеет право... Ну, на это. Я позвоню тебе.

Хлопнула входная дверь. В квартире стало очень тихо – только звук лифта, уносящего Виктора вниз, в другую жизнь. Елена медленно присела на пуфик возле обувницы, зажала рот рукой.

Счастье, значит.

Утро она начинала с мучительного вопроса, обращенного к потолку, – за что мне это? Чем заслужила? Вечером, перед тем как забыться неглубоким сном, задавала тот же вопрос снова.

Сын звонил каждый день, предлагал приехать, забрать маму к себе в другой город. Елена отказывалась, куда ей ехать? Тут вся жизнь прошла, здесь ее квартира, вещи, памятные мелочи.

В тот декабрьский вторник Елена проснулась от сигнала сообщения на телефоне. Пять утра, что там может быть? Она сонно посмотрела на экран, натянула очки. И округлила глаза. У нее больше не было доступа к совместному с мужем счету. Но до этого банк прислал выписку. О полном снятии наличных, всего около двух миллионов. Последние сто тысяч сняли минуту назад где-то в банкомате на окраине.

Два миллиона. Она вспомнила, как тяжело им давались эти накопления. Виктор настаивал на том, чтобы они откладывали треть зарплаты «на старость».

Они считали каждую копейку, отказывали себе в поездках на море, которые так любила Елена. Из этих денег немалая часть – ее учительская зарплата. Она брала классное руководство, продленку, дополнительные часы нагрузки, чтобы сына вырастить, в институт определить.

Еще они помогали младшему брату Виктора купить машину. Отдали свои накопления, а потом он вернул с процентами... И вот...

Елена с трудом набрала номер банка, который значился в сообщении.

– Алло? Я по поводу счета... Я... – она сбивчиво объяснила ситуацию сотруднице с неестественно бодрым голосом.

В пять-то утра…

– Ваш супруг имел полное право распоряжаться этими средствами, – прощебетала трубка. – Он же владелец счета. У вас была просто дополнительная карта. Теперь она заблокирована.

– Как это, он потратил наши общие семейные накопления! И пенсия у меня идет на эту карту! Куда же мне ее теперь перечислят?

– Об этом вам следует разговаривать с супругом. По документам все оформлено корректно.

Елена положила трубку. Смотрела на телефон несколько минут, потом на потолок, куда-то мимо.

Она встала, пошла, машинально поставила чайник. Вытащила, сама не понимая зачем, старую швейную машинку «Подольск» – мамин свадебный подарок. Открыла крышку, провела пальцами по прохладному металлу.

Мама когда-то сама шила и дочку научила, говорила, в жизни все пригодится. В молодости Елена даже мечтала стать модельером, окончила курсы кройки и шитья. Но потом жизнь повернула иначе – замужество, ребенок, работа учителем труда, технологии по-новому. А после выхода на пенсию пять лет назад она только изредка подшивала что-то для себя или внучки.

Чайник на плите засвистел, но Елена не слышала. Она стояла, глядя на швейную машинку, и медленно выпрямилась, расправила плечи. В голове вдруг прояснилось. Словно запотевшее окно протерли, и в нем стало все хорошо видно.

– Ну, Витя, – прошептала она в пространство кухни, – думаешь, я буду теперь сидеть и рыдать? Не дождешься.

Елена решительно пошла в спальню, открыла платяной шкаф. На антресолях давно лежали отрезы ткани, еще с тех времен, когда шила себе и сыну. И старые выкройки в папке, все аккуратно подписанное, систематизированное.

– Андрей, сынок, – Елена позже набрала номер сына, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно. – Нет, не надо приезжать. Со мной все в порядке. Я просто... решила заняться шитьем. Помнишь мою машинку? Нет, я в порядке. Просто решила начать новую жизнь. На свои деньги, собственные. Да, хочу заказы принимать на дому, поможешь с этим? На пенсию прожить сложно, а у меня еще немного отложено на черный день наличными, хватит на первое время, пока дело не наладится.

В начале марта солнце превращало сугробы в грязные лужи, заливало квартиру Елены ярким светом. Она сидела у окна, склонившись над очередным заказом – блузка для женщины средних лет. Яркая, весенняя, с вытачками, чтобы сидела как надо на статной фигуре, не вписывающейся в стандарты маркетплейсов.

За три месяца Елена не просто кардинально изменила жизнь. Теперь у нее от клиентов отбоя не было.

А ведь начиналось все скромно. Сначала несколько соседок на пробу, небольшой ремонт одежды. Потом первая серьезная клиентка – жена директора школы, где когда-то работала Елена. Потом как прорвало.

«Сарафанное радио» сработало на удивление эффективно. Елена шила, перешивала, украшала, реставрировала. Брала немного, но работала качественно, сказывалась привычка все делать тщательно, на совесть. Постепенно небольшой, но стабильный доход от шитья прибавился к ее учительской пенсии.

И вот, снова домофон. Наверное, клиентка за блузкой. Или та дама на примерку.

Елена привычно нажала на кнопку, больше не сжимая плечи в ожидании, что муж вернется. Открыв дверь, она опешила. На пороге стоял мужчина. Высокий, крепкий, с сединой на висках и с аккуратной бородкой. Знакомый, но она не сразу сообразила откуда. Будто из прошлой жизни.

– Лена? Елена Васильевна? – мужчина улыбнулся чуть смущенно. – Ты меня не узнаешь? Игорь Матвеич, мы с Виктором Петровичем... Ну, рыбалка, футбол по воскресеньям.

– Игорь? – Елена удивленно приподняла брови. – Господи, сколько лет прошло... Ты... Что-то случилось, с Витей?

– Нет-нет, – Игорь быстро покачал головой. – Просто... я слышал, что ты... Ну... шитьем занялась. У меня как раз костюм нужно подогнать, а ты всегда такая мастерица была.

Елена молчала несколько секунд, глядя на бывшего приятеля мужа. Конечно, она его помнила. Лет десять назад Игорь часто бывал у них. Дружили семьями, пока его жена не умерла от рака. А потом и Игорь пропал с горизонта, сказал, что переводится на новую должность, много работы, командировки.

– Проходи, – наконец сказала она, отступая в сторону. – Чего на пороге стоять.

Игорь неловко, будто стесняясь, вошел в квартиру, протянул ей большой бумажный пакет.

– Вот, нужно в плечах немного ушить и рукава укоротить. Купил, не примерив, а они теперь не принимают обратно. Говорят, акция была.

– Ладно, посмотрим, – Елена взяла пакет. – На чай останешься или торопишься?

– Я... с удовольствием, – Игорь будто обрадовался предложению. – Если не помешаю. Я слышал, у тебя заказов много.

– Чаю можно и выпить, – она прошла к плите, поставила чайник. – Как жизнь-то? Давно тебя не видела.

– Да нормально, – Игорь сел за стол, снял пиджак. – Работаю, как и всегда. Недавно повысили, теперь начальник департамента. Скучно, конечно, одному, но... как-то привык уже.

Они говорили о пустяках – погода, цены, городские новости. Наконец Елена не выдержала.

– Ты от Вити? Он тебя прислал? Хочет что-то узнать?

Игорь поперхнулся чаем.

– Что, ну конечно, нет. Я его месяца три не видел. Слышал только, что он... ну...

– Ушел к молоденькой, – закончила за него Елена. – И деньги забрал. Все наши сбережения. Знаешь, он предупреждал, что оставит «часть». Интересно, что именно он подразумевал под этим словом? Карандаш в ящике стола? Или, может, пылесос, который не работает?

– Я не знал про деньги, – тихо сказал Игорь. – Это... подло.

– Брось, – Елена горько усмехнулась. – Или ты в свои шестьдесят два до сих пор веришь в порядочность людей? Все хотят урвать напоследок кусок послаще. А старая кляча жена – обуза. Забыть, вычеркнуть, начать новую жизнь... это... Ну, нормально.

Игорь поднял голову, посмотрел ей в глаза. Его взгляд был спокойным, но каким-то... сочувствующим? Нет, понимающим.

– Я не хочу Виктора оправдывать, – сказал он. – У каждого свой выбор, путь. Просто не все такие. Не все ищут только что-то «послаще».

Елена отвернулась, чтобы он не увидел, как ее щеки покрылись румянцем. Странная реакция, непонятная ей самой.

2 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156929611024450

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено