— Лена, чем ты кормишь моего сына? Почему нельзя подавать еду красиво? "Посягнула на святое" часть 1

Ну или хотя бы не заказывать по любому поводу пиццу? — наморщив нос, спросила моя свекровь.

— Серафима Аркадьевна, вы и сами не прочь ее поесть, — напомнила я.

— Больше нет, пицца — еда плебеев, — уверенно заявила свекровь. — Вот паста маринара или там лингвини — это пища богов.

Я смотрела, как Серафима Аркадьевна разворачивала на моей кухне свой кулинарный перформанс. Огурцы тонкими долечками под углом девяносто градусов, как в каком-то итальянском ресторане на картинках. Помидоры — соломкой, потому что «так брускетты подают в Неаполе».

Хлеб... Боже мой, простой батон она умудрилась превратить в какое-то чудовищное сооружение с террасами и бельведерами.

— И вот тут мы кладем капельку оливкового масла первого отжима, — Серафима Аркадьевна держала бутылку, как серебряную супницу королевы Англии. — Ничего, что это дорого, я понимаю... Не всем доступно.

Я глубоко вдохнула и едва заметно улыбнулась.

— Может, просто нарежем овощи в салат? Дети скоро из школы придут...

Серафима Аркадьевна с бутылкой в руке посмотрела на меня так, будто я предложила ей поджарить на ужин позавчерашнюю котлету.

— Леночка, ты не понимаешь, — вздохнула она с видом мученицы. — На море я познакомилась с такими замечательными людьми... Они открыли мне глаза! Эта ваша... картошка с селедкой... каменный век! Высокая кухня — вот то, что нужно.

— Эту картошку с селедкой ваш сын готов есть хоть три раза в день, — буркнула я под нос, но свекровь уже не слушала.

— А «Оливье»! — она почти взвизгнула, — Слышала бы ты, что говорят настоящие гурманы про эту советскую пародию на высокую кухню!

Вот так — уехала пенсионерка на десять дней в Анталию.

Пожила в трехзвездочном отеле с полупансионом, а вернулась гастрономическим критиком. Хотя, по правде говоря, десять дней в отеле стоили нам с Игорем немало. Половину путевки оплатили мы, чтобы «мама наконец отдохнула и порадовалась жизни».

— Слушайте, мы этим вашим «Оливье» на Новый год, между прочим, объедались всей семьей, — я вспомнила, как свекровь боролась за салатник с моим мужем, и улыбнулась. — Четыре килограмма сделала, и все слопали.

— Это потому что вы не пробовали настоящую высокую кухню! — Серафима Аркадьевна порхала по кухне, перекладывая и без того идеально разложенные ломтики. — Я вам привезла настоящую заатар! И лучший рецепт наполеона из мацы!

На этом моменте я и погорела.

Я ведь была хорошей, правильной невесткой. После свадьбы сразу стала называть мать Игоря «мамой», хотя язык заплетался от неловкости. Накрывала столы, когда к ней приходили подруги-пенсионерки. Не закатывала истерик, когда свекровь лезла воспитывать наших детей.

И даже искренне радовалась, когда мы с Игорем наконец скинулись и отправили его маму на это чертово море, чтобы «отдохнула и порадовалась жизни».

А она возвращается и начинает превращать мою кухню в… какой-то гастрономический кошмар.

— А где Игорь? — Серафима Аркадьевна оглянулась по сторонам, словно сын прятался среди кастрюль.

— На балконе курит, — ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало как «прячется, пока вы тут мою психику разносите в щепки».

Тут как раз появился мой муж, высокий, худой и всегда слегка растерянный. Судя по скорости, с которой он нарисовался, наш разговор был прекрасно слышен на балконе.

— Мама! — Игорь обнял свою родительницу, умудрившись не задеть ее кулинарные инсталляции. — Ну как отдохнула? Расскажи!

И понеслась... Гастрономический туризм, где какой-то турецкий аналог знаменитого шеф-повара Рамзи лично показывал ей, как правильно лить оливковое масло...

Я отошла к холодильнику, чтобы достать апельсиновый сок, и к моему уху тихо приблизился Игорь.

— Может, заказать пиццу на ужин? — шепнул он.

— Ты что?! — театрально зашипела я в ответ. — Твоя мама нам сейчас тут демонстрирует высокую кухню с берегов Антальи!

В эту секунду дверь кухни распахнулась, и внутрь влетели наши дети — двенадцатилетний Кирилл и восьмилетняя Соня. Увидев бабушку, они с радостными воплями повисли на ней.

— Ба! А что это ты делаешь? — Соня с интересом уставилась на художественно разложенные на тарелке кусочки.

— Это, дорогая, — важно произнесла Серафима Аркадьевна, — брускетта с томатами конфи и редуцированным бальзамическим уксусом!

Кирилл посмотрел на меня с выражением лица, которое недвусмысленно говорило: «Мам, это что за…?»

Она протянула внучке тонкий ломтик хлеба, намазанный какой-то зеленоватой пастой. Соня смело откусила, а затем ее лицо скривилось, словно она лизнула лимон.

— Фу-у-у! Горько!

— Это заатар, дорогая. Знаешь, сколько полезных трав в нем? — Серафима Аркадьевна кинула на меня победоносный взгляд. — Это не ваши магазинные сосиски!

В этот момент я поняла две вещи. Во-первых, эта «гастрономическая революция» только начиналась. Во-вторых, я, Елена Викторовна, тридцати семи лет от роду, скромный бухгалтер и мать двоих детей, находилась в шаге от того, чтобы вытряхнуть содержимое всех этих изысканных тарелок на благородно седую голову Серафимы Аркадьевны.

— Ты представляешь, что она устроила? —я наворачивала круги по спальне, пока Игорь делал вид, что внимательно слушает, хотя сам залипал в телефон. — Твоя мать превратила нашу кухню в какой-то... какой-то... балаган шеф-повара! Три часа она там колдовала, а дети потом все равно потом попросили бутерброды с колбасой!

— Ну маме просто хотелось себя проявить, — пробормотал Игорь. — Она же отдохнула, впечатлений набралась...Теперь она для тебя свекровь высшей категории.

— О, да! — я всплеснула руками. — Впечатлений! А еще она сказала, что я, оказывается, неправильно режу лук! Представляешь? Тридцать семь лет резала неправильно, а она за десять дней в отеле научилась единственно верному мишленовскому способу!

Игорь тяжело вздохнул и отложил телефон.

— Лен, ну это же мама... Она просто... Ну... увлеклась немного.

— Да что ты говоришь?! — я чуть не задохнулась от возмущения. — Она сказала, что моя фирменная окрошка — это «кошмарное надругательство над продуктами»! Потому что, видите ли, в Турции ее не подают!

Я заглянула в лицо мужа, вспоминая, как вчера готовила эту самую окрошку на кефире с укропом — такую, какую любил Игорь. А Серафима Аркадьевна, попробовав буквально чайную ложку, сделала такое лицо, будто я подала ей отравленный суп.

Игорь поднял руки в примирительном жесте.

— Ладно-ладно, поговорю с ней...

— И что ты ей скажешь? — я скептически хмыкнула. — Мама, прекрати вести себя, как гастрономический диктатор?

— Ну... как-нибудь... — невнятно пробормотал Игорь.

Я закатила глаза. Знаю я эти «как-нибудь». Игорь никогда не противоречил матери. Даже когда она сказала, что наша свадьба была «слишком скромной» после того, как мы разорились на банкет для всех ее подруг.

Следующие несколько недель превратились в настоящий кулинарный кошмар.

Серафима Аркадьевна появлялась у нас через день, притаскивая с собой то экзотические специи, то странные овощи, то какие-то неопознанные сыры, воняющие на всю квартиру. И каждый раз она умудрялась мимоходом раскритиковать все, что находила на нашей кухне.

— Ой, вы все еще покупаете эту дешевую сметану? — она брезгливо морщилась, заглядывая в холодильник. — А я вам говорила про фермерскую крем-фреш?

Или:

— Леночка, неужели вы до сих пор используете эти ужасные макароны из супермаркета? Я же тебе рассказывала про настоящую итальянскую пасту ручной работы!

Однажды я услышала, как она говорит по телефону со своей подругой Маргаритой Степановной:

— Да, представляешь! Они там живут, как в прошлом веке! Макароны с сосисками! А невестка... — тут она понизила голос, но я все равно услышала. — Совершенно не разбирается в хорошей еде. Да я тебе говорю, Рита, они даже не знают, что такое настоящее ризотто!

В один прекрасный день я пришла домой после работы, едва держась на ногах от усталости. Квартальный отчет, проверка из налоговой, больная спина, в общем, все как всегда. Я мечтала только о горячем душе и чашке чая.

Но открыв дверь, я учуяла запах какой-то экзотической пищи и услышала голос... Ну конечно!

На моей кухне Серафима Аркадьевна проводила мастер-класс для детей.

— И вот так мы добавляем настоящий испанский шафран... Нет-нет, Сонечка, не надо так много! Этот шафран стоит дороже золота!

Я стояла в дверном проеме. Кирилл с откровенной скукой смотрел, как бабушка колдует над кастрюлей. Соня пыталась что-то помешивать и выглядела так, словно ей хочется убежать. Игорь сидел за столом с видом человека, который просто хочет нормально поужинать, а не участвовать в съемках кулинарного шоу.

— О, Лена! — воскликнула свекровь. — Ты как раз вовремя! Я показываю детям, как готовить настоящую паэлью! Не ту жалкую подделку, что подают в ваших ресторанах, а аутентичную валенсийскую!

— Ужасно интересно, — я выдавила улыбку, которая, наверное, больше походила на оскал. — А можно мне сначала просто выпить чаю?

— Чаю? — Серафима Аркадьевна округлила глаза. — Леночка, ну какой чай к паэлье? Я привезла бутылочку прекрасного сухого вина...

Я посмотрела на часы — было шесть вечера. Мне завтра вставать в шесть утра и ехать на работу.

— Спасибо, мне не хочется вина, — отрезала я. — Игорь, можно тебя на минутку?

Я утащила мужа в коридор и прошипела:

— Какого черта она опять здесь?

— Ну... Она позвонила, сказала, что хочет порадовать внуков домашней едой... — Игорь виновато развел руками. — Я же не мог ей отказать.

— А спросить меня ты не мог?

— Лен, ну что тут такого? Она просто готовит ужин...

— Нет, милый, — я понизила голос до драматического шепота. — Она проводит психологическую диверсию! Она превращает мою кухню в свою территорию!

Игорь посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Лен, ты преувеличиваешь...

В этот момент из кухни донесся голос Серафимы Аркадьевны:

— Игореша! Ты же помнишь, как я всегда говорила, что настоящий мужчина должен уметь ценить хорошую кухню? Не то что эти... — она сделала многозначительную паузу. — Полуфабрикаты!

Я почувствовала, как вспыхивают щеки. Вот оно, свекровь перешла в нападение. Чувствуя себя вратарем в футболе, я пропустила гол на собственной кухне.

Следующие две недели я наблюдала за гастрономической экспансией Серафимы Аркадьевны молча, но с растущим внутренним кипением. Ее «кулинарные шедевры» стали появляться на нашем столе с пугающей регулярностью. «Настоящий греческий мусс из баклажанов», «подлинный марокканский тажин», «аутентичная итальянская пастицци»…

Мои дети уже начинали пугаться при виде бабушки с продуктовыми пакетами. Однажды подслушала, как Кирилл шепчет Соне:

— Если бабушка сегодня опять принесет эту штуку с улитками, я сбегу из дома.

Каждый раз, когда нервы сдавали, я начинала делать тесто. Господи, я освоила даже филу, которую все никак не могла покорить. Наша морозилка была забита пирогами и запеканками, которые я делала по ночам, чтобы успокоиться.

А Игорь... Ну, муж оставался миротворцем, который надеялся, что буря как-нибудь пройдет сама собой.

— Может, просто сказать, что мы слишком много тратим на эти ее деликатесы? — предложил он после очередного маминого визита.

— И что? — я фыркнула. — Она же этого и добивается! Чтобы я выглядела жадной и мелочной. Ах, Леночка слишком скупа, чтобы купить настоящие продукты для своей семьи!

— Но мы действительно тратим много... — пробормотал Игорь, глядя на чек из супермаркета, где Серафима Аркадьевна приобрела испанский хамон по цене, равной половине моей зарплаты.

— Вот именно! — я воздела руки к потолку. — Мы тратим свои деньги на ее причуды! Оплатили половину поездки на море, каждый месяц помогаем с лекарствами...

— Лена, — Игорь поморщился, — не надо опять про деньги. Она же моя мама.

Я сделала глубокий вдох. Тяжело спорить с таким аргументом.

Но через два дня произошло нечто, что заставило меня перейти от молчаливой забастовки к реальному противостоянию. Тем более что в следующий раз свекровь посягнула на святое… На мою кухню целиком!

2 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156927238883394

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено