Он любит, но Он не льстит.

Больше никто не умеет так любить, но, вместе с тем, никто более, чем Он, не презирает притворство и мнимую добродетель.
Для Него человек, гноящийся от грехов, но честный в криках боли и раскаяния, лучше мнимого праведника.
И Он знает, что земля сердец в основном состоит из мест каменистых и мест, заросших терновником. Однако Он сеет.
И там, где семя не находит глубины, оно восходит быстро и быстро увядает.
Люди приходят и люди уходят. Вначале им кажется, что они уверовали полной верой.
Учитель! Я пойду за Тобою, куда бы ты ни пошёл (Мф. 8, 19).
Но Он же знает, что человек ищет славы, а не подвига. Славы и почёта, а ещё — комфорта и безопасности.
Поэтому говорит в ответ о том, что Ему негде главу приклонить и жизнь Его более безбытна, чем жизнь птиц небесных и лисиц.
Надо полагать, после этих слов проситель огорчённо удалился.
Состав Его слушателей обречён на непостоянство, на текучесть. Особенно это заметно на высоте Голгофы, то есть почти в конце.
Там один разбойник спасается, другой погибает, перед тем апостол становится предателем, и сильный Пётр говорит «не знаю Человека», а безусый Иоанн стоит под Крестом непоколебимо.
Всё перемешалось до полной неожиданности.
В скрытом виде это же происходило и в три года проповеди и путешествий.
К Нему радостно бежали, и от Него понуро уходили, унося разочарования и чувство несоответствия того, что дают, с тем, что ожидали получить. Только самые верные оставались (и остаются), хотя и не без борьбы.
С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал Двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Пётр отвечал Ему: Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 66–68).
И даже они, самые любимые, перед самим входом в Иерусалим спорили о первенстве.
Эти же споры (кто старший?) и раньше — до Страстной седмицы — занимали учеников, так что, стоило Ему ненадолго отойти, и Он, вернувшись, уже заставал их за спорами на тему «кто из нас больший?»
Кто где сядет, кто будет выше, кто с какой стороны? Всю последующую церковную историю те же самые вопросы будут сотрясать почву под ногами христиан. Всё-таки человек жутко испорчен, и не знать этого нельзя.
То, что было с Ним, продолжается и с Его Церковью. Люди приходят и уходят.
Радостно принимают слово и быстро увядают, потому что не имеют под собою и в себе глубины земли. И птицы не перестают клевать семя Его слов.
И терновник растёт так буйно, словно в него по ночам подсыпают удобрения.
Протоиерей Андрей Ткачев.