Загадка возвышения Москвы
Москва была младше Владимира, Ярославля, Суздаля, Ростова, Великого Новгорода, а по могуществу долгое время уступала Твери и Рязани. Тем не менее, именно этот город стал средоточием Российского государства, центром объединения русских земель.

Историки в разное время пытались разгадать эту «загадку Москвы». Выдвигались самые разные гипотезы. Все они пытались уловить какие-то объективные географические факторы, способствовавшие возвышению Москвы среди прочих русских княжеств.

Одни утверждали, что Москва была как бы «центральным водоёмом», куда стекались русские люди с границ Руси ради своего спасения от внешних нашествий. Другие настаивали, что Москва была как бы форпостом, сборным пунктом ополчений для борьбы с внешним врагом. Нетрудно увидеть, что одна из этих гипотез начисто исключает другую. Что-то одно: либо «центральный водоём», убежище, либо форпост.

Наконец, третьи видели в расположении Москвы перекрестье торговых путей, что якобы доставляло городу материальные выгоды: в распоряжении московских князей стали скапливаться финансовые средства, которых не было у других князей. Эта гипотеза также несостоятельна: Великий Новгород, например, до самого своего завоевания Москвой в 1478 году был значительно богаче Москвы благодаря своей торговле. Однако центром объединения Руси он почему-то не стал.

Московские князья были выдающимися для своего времени личностями
При этом практически все знаменитые русские историки отказывали московским князьям в выдающихся личных качествах. Так, например, у Николая Костомарова обычными характеристиками московских князей были такие: «ничем важным не ознаменовали себя», «личность совершенно ничтожная». Даже Дмитрий Донской у него «не был князем, способным мудростью правления облегчить тяжёлую судьбу народа». Некоторые примечательные свойства историк находил только у Ивана III, но и то это были «коварство», «хитрость», «непомерное властолюбие». При этом Костомаров находил Ивана Великого «совершенным трусом».

Василий Ключевский, сторонник географической концепции «центрального положения» Москвы, уверял своих читателей, что московские князья единственно чем зарекомендовали себя, это скопидомством. Они не были ни героями, ни людьми сколько-нибудь выдающихся душевных качеств, способными совершить дело национального объединения и привлечь к себе народ. Однако спрашивается: как при таких невзрачных личных чертах им всё-таки удалось возглавить этот процесс и совершить такое дело?

В этих оценках, которые дореволюционная русская историография поставила московским князьям, видна её оппозиционная антимонархическая направленность и пристрастие. Ведь совершенно очевидно, что при всех прочих, пусть даже равных с другими русскими городами условиях (а они были, как мы видели, не равны: Москва находилась объективно в худшей позиции), Москва не смогла бы возглавить процесс национального объединения, если бы во главе его стояли никчёмные, серые личности.

Здесь нам нужно вспомнить о принципах историзма и отрешиться от оценок, диктуемых современной моралью. Московских князей нужно сравнивать с их современниками – князьями других русских земель. Очевидно, что московские князья превосходили их по своим политическим качествам.

А среди этих политических качеств совсем необязательно было быть безрассудной храбрости героя. Даже наоборот. Построить державу можно только на расчётливости, проявляемой из поколения в поколение. Эта расчётливость, эта целеустремлённость выделила московских князей из среды их братии и привела к объединению русских земель именно вокруг Москвы.