- Был у нас в деревне тоже такой вот добрый, только фильмов о нем не снимали. Да и вообще воспринимали как-будто так и надо. - И Дмитрий Иванович вспомнил свое деревенское детство и любимого шофера Федора.
_____________________________________
- Машина, машина! – закричал белобрысый Димка.
- Гляньте, это же Федя едет, может и подберет нас? – заволновались женщины.
Автобуса в выходной день могло и не быть, и в Калачево люди понапрасну ждали его. Если битком, то, как говорит баба Шура, «местов нет». Но деревенские готовы и «пешком» ехать, лишь бы поездка не оборвалась.
Но в этот раз автобуса не было, - это точно. И надежда уехать сошла на нет, если бы не Федька, водитель грузовой с будкой.
Замахав рукой, баба Шура чуть под колеса не бросилась.
- Ты, что баб Шур, на дорогу выбегаешь? – строго прикрикнул Федор – невысокий, плотного телосложения, сорокалетний мужик.
- Милок, выручи, довези до района, ты же туда собрался, - взмолилась баба Шура.
- Тааак, бабоньки, выходя из кабины, обратился к ним Федор. – Сами знаете, дорога ухабистая, трясти будет, а в кабину я всех не могу вместить.
- Ой, а я бы так и на коленки к тебе села, - крикнула задорно Нюрка.
- Нет, Нюра, на коленках не придется тебе ехать, в кузов полезешь, - помоложе ты однако быбы Шуры-то будешь годков на сорок.
- Федь, да мы и в кузове, только возьми нас.
Машина медленно тронулась с места. Федор совсем не обязан брать пассажиров, но по доброте своей душевной не мог проехать мимо. К тому же поклажи, которые были при них, собственноручно в кузов уложил. И также, уже на месте, каждую сумку снял.
- Ох, Федор, выручалочка ты наша! Возьми деньги, без тебя бы мы не уехали.
- Ну, нет, бабоньки, так мы не договаривались, не надо мне денег, идите по делам своим. Если автобуса не будет вечером, подъеду сюда на остановку на обратном пути.
- Федька, дай хоть расцелую, раз рубль не берешь! – крикнула задористая Нюра.
- Нюр, ты как посмотришь, так все равно, как рублем одаришь, - смеясь, ответил Федор, и слегка хлопнув дверцей, поехал по своим шоферским делам.
Федьку еще со школы звали «тимуровцем», - помогал по первому зову. Сначала с одноклассниками, потом, после армии, и сам, если позовет кто. Особенно одинокие женщины уже в годах часто прибегали к его помощь – бескорыстной и искренней.
- Глянь, Федя, чего-то со светом у меня, - просила Евдокия.
- Баб Дунь, ну не электрик же он, - пыталась объяснить Федькина жена Катерина, - звони в район, пусть приезжают, проводку проверят.
- Кабы сразу приехали, а то не дождешься, а мне как без света, а Федя он ведь понимает…
- Счас, баб Дунь, только переоденусь и забегу.
-Дай, Бог, тебе здоровья, - кланялась Евдокия, зная, что Федька, если пообещал, то придет.
- Ты можешь хоть раз в жизни кому-нибудь отказать? – спросила Катерина.
И слова ее были уже как отчаяние, обидно, что мужем в плане «подвезти, наладить, тяжесть перенести» пользовались на каждом шагу.
Федька развел руками, глядя на жену своими глазами голубыми. Потом подошел, чмокнул в щечку и пошел к Евдокии.
_____________________________
Месяцем позже возвращался Федор из райцентра. В кабине у него сидел бравый военный Василий, приехавший навестить мать, не видевший ее почти год. На выезде из села тормознули его.
- Эй, водитель, ты же в Калачево едешь? Будь другом, захвати столы на свадьбу. Может, слышал, Петрушин Вовка женится, так столы надо увезти.
- Ну, если место в кузове есть, - Федор вышел, прикинул свободное место в кузове и сказал: - Куда подъехать?
- Да вон, второй дом.
Парни вместе с водителем, погрузили два стола в кузов, да еще пару скамеек, найдя место и для себя, а их свояченица села в кабину рядом с военным.
Федька, известный всем, как улыбчивый, шутливый и разговорчивый, в этот раз больше молчал. Но девчонка смешливая оказалась, и всю дорогу хихикала, что-то напевала, - видно свадебное настроение уже захватило ее.
Федька высадил сначала парней и девчонку, помог выгрузить мебель, а потом повез Василия.
- Да я здесь могу выйти.
- Ничего, мне по пути, - сказал Федор.
И только когда у дома к Василию подошла Евдокия и повисла на шее у сына, узнал пассажир, что Федька только позавчера мать схоронил.
- Что же ты, Федор, молчал всю дорогу? – с сожалением спросил Василий, поправляя военную форму. – А эти балагуры песняка давали, да девчонка веселилась, а ведь у тебя горе.
- Так люди же не виноваты, что у меня такое случилось, - Федор даже попытался улыбнуться. - Чего же людям настроение портить.
Мать Федька любил, он был младшим в семье, и когда двое старших братьев разъехались, Федька еще в школе учился, стал матери, рано овдовевшей, помощником. Но даже после ее потери он оставался таким же улыбчивым людям и отзывчивым, хоть и улетучилось прежнее веселье.
Катерина всю жизнь ворчала на него, что безотказный, а он виновато улыбаясь, отвечал: - Свои же, деревенские.
- Эх, Федя, - сказал, уезжая, Василий, тот самый военный, которого он подвозил, - сердце у тебя доброе, и как только его хватает на всех.
Когда уже будучи на пенсии, у Федора заболела жена, то он полностью взял всю работу по дому, вплоть до мытья посуды на себя и терпеливо ухаживал. Все думали, что останется Федор вдовцом, - плоха была Катерина здоровьем. Но через год оклемалась, и болезнь отступила. «Вытянул все-таки Федор Катерину, считай, что с того света», - говорили деревенские, еще больше проникшись к нему уважением.
И когда уже все было хорошо, Федор вдруг совсем неожиданно, и как-то тихо, оставил белый свет. Провожать его пришла вся деревня.
______________________________
Дмитрий Иванович, вздохнул: - Да хороший был человек, и для семьи верный и надежный, и для людей добрый. Раньше не думал об этом, а сейчас точно знаю, что это и есть соль земли...
Автор: Татьяна Викторова
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 7