Это когда заходишь в ванную украдкой мазнуть рожу маминым "Балетом" – а там башка мертвого лося. Мы охотники, мы кормильцы, мы тушёнку на зиму будем делать. Я эту тушёнку с тех пор не то что жрать – видеть не могу. Или помыться тебе надо – а везде караси. Мы рыбаки, мы кормильцы, мы ухи щас наварим к водочке. Помню запах сгоревшего на конфорке лука – чтобы костром пахло, чтобы как с мужиками сходил.
Или забилась ты в тряпки и снится тебе, как Витьку на физике за твою парту сажают, чтоб лучше учился. А он самый красивый в классе, и сон сейчас вообще интересным станет. И тут тебе на ухо: "Рота, подъем!". А это мы грибники, мы кормильцы, мы сейчас в лес в пять утра на "Урале" поедем, пока остальные грибники не проснулись и ВСЕ ГРИБЫ из леса не поуносили.
Или привела ты Витьку водички попить (конечно, вынесу, щас, подожди), а на кране аппарат самогон варит. Вонь на весь подъезд, ничего хуже и быть не может.
Или вот ты решила, что хуже не может, а батя нутрий завел, клетки в квартире поставил. У нас тут дефолт, но кормильцы мы, одевальцы. Мясо щас тушить будем, а из шкур шапок пошьем. Вонь такая, что самогон уже Дзинтарсом кажется.
Единственная инициатива, которую вспоминаешь без содрогания - рябиновое вино. Нет, гадость страшная, брага с нотками пыльных носков. Ведешь одноклассников покурить на балкон, а там фляги эти нумерованные, страшные, алюминиевые – инициативный батя где-то спёр. Но одноклассники вдруг теплеют, уважение начинают выказывать. Даже Витька смотрит заинтересованно. Может, на дискотеку позовёт.
И вот задолбали вы с этим Шуфутинским. Третье сентября еще даже не наступило – а у меня вся лента в третьем сентября. Объявляю официальной песней своей осени хит Игоря Николаева про малиновое вино. Только петь будем про рябиновое.
Alena Chornobay
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев