Как зародилась евгеника, и почему многие страны узаконивали массовую стерилизацию.

Принудительная стерилизация больных, «расово неполноценных» и просто людей с низким уровнем интеллекта, запреты на браки, расовая гигиена... Нет, это не про нацистскую Германию: такими радикальными методами боролись за улучшение генофонда вполне цивилизованные страны, причем ещё совсем недавно.
Всего два десятка лет назад в истории Латинской Америки имело место такое явление как массовая стерилизация. В 1996 году президент Перу, Альберто Фухимори, приказал насильно стерилизовать местных женщин, чтобы «снизить уровень бедности». С ужасающими последствиями того решения страна сталкивается до сих пор. Согласно убеждениям бывшего президента, основной «источник» бедности был в том, что малоимущие жители сёл — а это чаще всего были коренные жители Южной Америки, индейцы Кечуа — «бесконтрольно размножаются». И именно индейцы стали первыми жертвами программы по принудительной и насильственной стерилизации женщин.
Сначала эта программа получила довольно сильную поддержку со стороны право-радикальных партий. Однако почти сразу же начались проблемы. Во-первых, женщин, которых стерилизовали, оперировали либо без их на то согласия, либо скрывали от них возможные осложнения — а чаще происходило и то, и другое. Операции проводились грубо, быстро, без должной внимательности. И потому в тот же год, когда началась программа, произошёл первый скандальный случай: 33-летняя женщина скончалась вскоре после стерилизации.
Это была Мамерита Местанза, и на тот момент у неё было семеро детей. Женщина жила со своей семьёй в маленьком городке на севере Анд, бедно, но при этом дети не голодали. В 1996 году, с началом программы, в местной больнице Мамериту стали убеждать согласиться на операцию. Как рассказывал позже её муж, сотрудники больницы буквально преследовали женщину, пока та наконец не согласилась. Но так как операция была проведена не в стерильных условиях, после выписки женщине стало плохо, а врачи отказались принимать её в больнице. Через 8 дней после стерилизации Мамерита скончалась.
Однако по-настоящему массовый всплеск интереса к евгенике возник с появлением дарвиновской теории. Сам Дарвин про селекцию людей, правда, высказывался с осторожностью; зато этой идеей увлёкся его двоюродный брат Фрэнсис Гальтон (которому мы и обязаны термином «евгеника»). Почти как Кампанелла и Платон, он предлагал, чтобы специальные коллегии экспертов оценивали наследственные качества каждого человека. И если показатели недостаточно хороши, общество берёт таких людей на содержание с одним условием: чтобы они не размножались.
⠀
Справедливости ради надо сказать, что Гальтон ничего не писал об уничтожении «неполноценного» потомства. А вот его последователи — вполне. В работе немецкого врача Альфреда Плётца «Ценность нашей расы и защита слабых. Опыт расовой гигиены» (1895 г.) об этом говорится уже прямым текстом: при рождении неполноценного или слабого ребёнка специальная медицинская комиссия должна подготовить для него лёгкую смерть (например, с помощью морфия).
«Родители, воспитанные в строгом уважении к интересам расы, не слишком долго будут предаваться скорби, но радостно и со свежими силами предпримут вторую попытку, если комитет по воспроизводству позволит им это сделать после предыдущей неудачи», — невозмутимо замечает Плётц. Кроме того, уничтожению должны были подлежать все дети, рождённые от матерей старше 45 и отцов старше 50 лет, и всё последующее потомство женщин, рожавших более шести раз.
⠀
Но не стоит думать, что такие радикальные идеи озвучивали лишь редкие маргиналы. Напротив, уже в начале ХХ века евгеника становится массово популярной во всём западном мире, в том числе на государственном уровне. А случилось это потому, что в обществе нарастала тревога: с развитием здравоохранения, гигиены и с улучшением уровня жизни естественный отбор, казалось, перестал работать. А значит, государство должно взять эту функцию на себя, иначе население стремительно выродится и скатится обратно в варварство.
Советскую Россию мода на евгенику тоже не обошла: в 1920 году в Москве открылось Русское евгеническое общество. Его создатель — профессор Николай Кольцов, легендарный биолог, основатель Института экспериментальной биологии, один из пионеров русской генетики, считал, что единственный путь хоть как-то облагородить человеческую природу - подобрать таких «производителей», которые дадут наиболее желательную комбинацию признаков у потомства.
⠀
А вот другой советский генетик, Александр Серебровский, называл все эти методы слишком мягкими и предлагал более радикальные: по его теории, в советском государстве зачатие должно было происходить только в результате искусственного осеменения и только «образцами лучших производителей». При этом Серебровский не отрицал любви, влечения и прочих иррациональных проявлений человеческой природы: просто, писал он, всё это должно быть отделено от деторождения. Пусть влюблённые сколько угодно занимаются любовью, это их личное дело; а вот дети — дело общественное!
⠀
Впрочем, на фоне того, что происходило под знамёнами евгеники в других странах, эти идеи выглядят не так жёстко. Советские евгенисты оказались гораздо гуманнее западных коллег. Их идеи хоть и были радикальными, но находились в рамках позитивной евгеники: о принудительной стерилизации и других инструментах негативной евгеники и сам Кольцов, и его коллеги всегда отзывались резко отрицательно, да и расовую теорию к своим идеям никогда не приплетали. Но так было далеко не везде.
⠀
Все мы прекрасно знаем, чем идеи о чистоте генофонда обернулись в нацистской Германии — само слово «евгеника» теперь прочно ассоциируется с Третьим рейхом. А между тем Германия была далеко не единственной и не первой страной, где принципы негативной евгеники стали государственной политикой.
⠀
…В ноябре 1915 года женщина по имени Анна Боллингер родила в чикагском госпитале ребёнка с осложнениями. Главный врач и убеждённый евгенист Гарри Хайзельден, осмотрев младенца, пришёл к выводу: операция, конечно, могла бы его спасти, вот только он не стоит спасения, слишком уж болезненный. Так он и заявил родителям. Через пять дней ребёнок, не получив медицинской помощи, умер.
А дальше был суд, где доктор нисколько не отпирался, а прямо заявил: «Я совершил бы бо́льшее преступление, если бы оставил этого младенца в живых, ведь это ошибка природы. Я точно знаю, что он вырос бы дефективным!» И хотя следствие доказало, что Хайзельден мог предотвратить гибель ребёнка (он этого и не отрицал), врача оправдали.
⠀
Более того, после суда Хайзельден стал суперзвездой. В прессе разворачивались дискуссии в его поддержку, он ездил в туры с публичными выступлениями, а в 1917 году даже снялся в фильме «Чёрный аист», где сыграл самого себя: мудрого доктора, который советует роженице не спасать больного ребёнка. Она отказывается, и ей снится сон: ребёнок вырастает, больной физически и психически, он становится преступником, производит на свет такое же «дефективное» потомство и в конце концов возвращается в клинику убить тех, кто «обрёк его на жизнь». Проснувшись, роженица принимает совет доктора и оставляет ребёнка умирать... Вот такая настоящая агитация негативной евгеники длиной в полтора часа долгие годы шла в кинотеатрах.
⠀
Ещё активнее в жизнь внедрялся другой способ негативной евгеники — стерилизация. Первый закон о принудительной стерилизации приняли ещё в 1907 году в штате Индиана; со временем аналогичные поправки в своё законодательство внесли ещё 32 штата. В некоторых из них закон действовал вплоть до 1970-х годов; за это время в США успели принудительно стерилизовать более 60 000 человек (треть — в Калифорнии, где были особенно суровые законы).
⠀
Впрочем, сторонникам евгеники и этих мер казалось недостаточно: «Если бы в в США эти законы применялись бы в большей мере, уже в течение столетия наши тюрьмы, сумасшедшие дома и психиатрические клиники были бы полностью очищены», — высказывался на этот счёт один из участников конгресса по вопросам евгеники в Нью-Йорке.
⠀
Принудительной стерилизации, согласно этим законам, подвергались люди, страдающие психическими заболеваниями (даже если не было никаких доказательств, что они передаются по наследству), а так же слабоумные и люди с физическими недостатками — слепые, глухие, эпилептики...
Однако некоторые штаты трактовали закон гораздо шире: там стерилизовали и тех, кого считали маргиналами или «преступниками против нравственности» (например, гомосексуалов или «неразборчивых в связях женщин», забеременевших вне брака).
⠀
«Слабоумие» тоже оценивали очень вольно. Так, в Северной Каролине стерилизовали всех, чей IQ был ниже 70. При этом IQ-тесты были крайне неточными и иногда включали, например, задания на эрудицию — так что в «слабоумных» легко записывали необразованных бедняков.
⠀
Власти всё чаще рассматривали стерилизацию ещё и как отличный способ не дать размножаться беднейшим слоям населения. Бедных женщин (как правило, из этнических меньшинств) иногда стерилизовали не просто без «медицинских показаний», но даже без их ведома. Женщина из племени навахо, Джин Уайтхорс, рассказывает, что однажды у неё заболел живот, и она пришла в местную клинику «для коренных народов». Врачи сказали, что ей нужно срочно вырезать аппендицит, и дали подписать какие-то бумаги — она думала, что это согласие на операцию. Аппендицит ей действительно вырезали, но заодно стерилизовали. Узнала она об этом только через несколько лет, когда обратилась к врачу после безуспешных попыток забеременеть.
⠀
Это была вполне стандартная схема: таким же образом в одном из городов штата Миссисипи в 1960-х годах стерилизовали 60% темнокожих женщин, обращавшихся в местный госпиталь. Но и этим негативная евгеника не ограничивалась. Так, законы многих штатов под страхом уголовного наказания запрещали вступать в браки целым категориям людей: где-то «идиотам и сумасшедшим», где-то «эпилептикам и имбецилам», где-то «заядлым пьяницам». Некоторые энтузиасты ратовали даже за запреты союзов между бедняками. Что уж говорить про межрасовые браки, если в 1920-х годах сам президент страны Калвин Кулидж заявлял, что «нордическая раса ухудшается, если смешивается с другими».
⠀
Надо сказать, что пример США не был чем-то исключительным. Евгенические законы о принудительной стерилизации действовали и во многих европейских странах — в Норвегии, Дании, Финляндии, в одном из кантонов Швейцарии.
Удивительно, что европейским чемпионом по этому показателю (после Германии, конечно) стала Швеция — страна, которая гордится своими либеральными свободами и социальными гарантиями. Закон о стерилизации существовал в Швеции с 1935-го по 1976 год, и за это время в стране с населением около 10 миллионов было стерилизовано 60 тысяч человек — в основном женщин. Причём широкая общественность узнала о масштабах трагедии только в 1990-х, после крупного журналистского расследования.
⠀
Что ж, у лидеров нацистской Германии в вопросах евгеники были «хорошие учителя». Ещё в первой половине 1930-х годов американские учёные активно сотрудничали с коллегами из Третьего рейха, а Фонд Рокфеллера финансировал немецкие евгенические программы (в том числе ту, в которой принимал участие доктор Менгеле — накануне своей работы в Освенциме). Вернувшись в 1934 году из поездки в Германию, один из американских евгенистов с гордостью хвастался коллегам, что «наша работа играет значительную роль в формировании образа мыслей группы интеллектуалов, стоящих за Гитлером». А сам Гитлер написал восторженное письмо другому американскому идеологу евгеники, автору книги «Конец великой расы» Мэдисону Гранту, где назвал его работу «своей Библией». В этой книге Грант, помимо прочего, пропагандировал устранение из генофонда «бесполезных расовых типов» и рекомендовал сегрегацию нежелательных рас в специальных районах проживания, под строгим надзором. Похоже, Гитлер действительно читал её очень внимательно.
⠀
Что же касается позитивной евгеники, то её тоже пытались развивать и иногда - довольно причудливыми методами. Так, на сельскохозяйственных ярмарках наряду с конкурсами племенных быков и кур-несушек стали проводить нечто похожее, но с людьми. Началось всё с конкурсов «Лучший ребёнок», но позже уже целые семьи соревновались, у кого из них лучшие гены.
Процедура мало чем отличалась от выставок племенного скота: семьи проходили полное медицинское обследование, сдавали анализы крови и мочи, комиссия оценивала их физические параметры, внешность, состояние зубов, родословную, а также психическую уравновешенность и «социально одобряемые» черты характера.
По каждому показателю выставлялись оценки, которые потом суммировались. Такие конкурсы проводились в США почти вплоть до Второй мировой войны.
⠀
Разумеется, когда стало известно, как идеи расовой гигиены реализовали нацисты, евгенику стало стыдно даже упоминать в приличном обществе. Многочисленные институты и общества евгеники спешно закрывались или переименовывались, а былые адепты делали вид, что даже слова такого никогда не слышали. Между тем на практике евгенические законы в некоторых штатах США и странах Европы действовали и через несколько десятилетий после падения Третьего рейха.
⠀
Ещё хуже дело обстояло в Японии, где введенный в 1948 году закон о евгенической защите отменили только в 1996 году. Согласно этому документу, принудительной стерилизации могли подвергнуть любую женщину, если у неё, её партнеров или родственников до четвёртой степени родства (кузены, двоюродные деды и бабки) были обнаружены генетические мутации. Однако на практике закон трактовался ещё шире: поводом для стерилизации могли стать не только шизофрения или эпилепсия, но даже альбинизм и «ненормальное сексуальное желание».
При этом согласия пациентки, даже формального, не требовалось: лечащему врачу достаточно было подать заявку в соответствующий комитет. Таким образом принудительной стерилизации подверглись 16,5 тысяч человек, и ещё 8 тысяч — условно-добровольной, совершённой под давлением. Япония стала последней из «западных» стран, где применялась негативная евгеника. Недавно правозащитникам даже удалось добиться от правительства компенсаций жертвам принудительной стерилизации — тем из них, кто ещё оставался жив.