Надо сказать, что до войны его у нас просто не было.
Знакомая ветеран войны прожившая всю жизнь в д. Горовые (между Боровухой и Новополоцком) рассказывала, что в 30-е годы, порой за весь день, по шоссе Полоцк-Дрисса (ныне Верхнедвинск) могла не проехать ни одна машина.
Полоцк был относительно небольшой город, да и на строительстве Полоцкого укрепрайона применялось на завершающей стадии всего 6 грузовиком - не до автобусов было.
Из деревень в город, где не было железной дороги, люди ходили пешком, ездили на лошадях, бричках, телегах на попутках и т.д...
Только после войны в 1945 году в г. Полоцке была создана Полоцкая автотранспортная контора №2 (АТК-2), которая занималась грузовыми и и пассажирскими перевозками в Полоцке и округе. Автопарк состоял из бывших армейских машин.
С 1958 года с началом строительства в Полоцком районе крупнейшего в Европе промышленного нефтеперерабатывающего комплекса и впоследствии города Новополоцка автотранспортная контора №2 была занята транспортными перевозками в интересах оного.
Стоит отметить, что промышленный комплекс и город Новополоцк строились на месте защищавших Полоцк в 1941 году батальонных районов обороны "М" и "С" Полоцкого укрепрайона, то есть на уже подготовленной и расчищенной в ходе их строительства еще в 30-е годы строительной площадке с вырубленными лесами, с готовыми путями подъезда и линиями связи.
В 1959 году АТК-2 перебазировалась из Полоцка в строящуюся промзону будущего Новополоцка. К этому времени контра располагала 273-мя автомобилями.
19 апреля 1960 года Полоцкая АТК переименована в автобазу №6,
В апреле 1966 года в автобазу Новополоцка были переданы 47 автобусов ЛАЗ из Полоцкого автобусного парка для обслуживания города и стройки, пожалуй это были первые новополоцкие автобусы...
Я же, в ходе небольшого лирического отступления, хочу поделиться своими впечатлениями от поездок на наших автобусах со второй половины 90-х годов ХХ века до первого десятилетия нашего столетия.
(рассказ уже публиковал в группе ранее - кто читал - пропустите)
"Автобус №6 Боровуха - Новополоцк":
Отфыркиваясь от луж, он возвещает о мире. Автобус выходит на свою орбиту в пять часов утра. Пассажиры всегда относились к нему трепетно. В девяностые годы прошлого столетия они бежали в его объятия и натягивали его на себя как тесное пальто. Вместо «войти в салон» принято было говорить «влезть в автобус». По сей день случается, что в общественный транспорт не входят, а «влазют». Сколько романтики, неожиданных наблюдений, замечательных впечатлений привносит он в нашу жизнь. Поездка по иным маршрутам в наше время может познакомить с местным колоритом лучше, чем обширное исследование «Полоцкое полесье в его племенном, хозяйственном, культурном и историческом значении» в веке девятнадцатом.
Солнце карабкается из-за леса. Вот оно уже облокотилось на сосны и уставилось на меня в упор. Взгляд, брошенный на остановку, успокаивает. Она неподвижна. Люди не жмутся к краю пирона, как овцы у водопоя, стало быть, автобуса они еще не видят. Вдыхаю утро. Гудящий, булькающий звук за спиной вскоре побуждает перейти к утренней пробежке. Мгновение я слышу только свое дыхание, сумка бьет в бедро. Автобус медленно обгоняет меня, объезжая ямы на своем пути и устремляясь к остановке, где на краю асфальтового пирона застыла в ожидании часть общества, желающая отправиться в город - жители планеты Земля, стремящиеся переместиться из одной точки вселенной в другую.
Метров за двадцать я перехожу на шаг. Время еще есть, пока автобус всасывает в себя пассажиров.
Старенький тридцатилетний ЛИАЗ с насквозь проржавленными бортами, случайными заплатками и обидным прозвищем «Голубая устрица» (за цвет и походку), дышит в лицо бензиновым чадом. На асфальте дымятся брошенные окурки среди порванных старых билетов. Абордажная схватка в дверях в самом разгаре. На первый взгляд может показаться, что здесь «смешались в кучу кони, люди…», однако, уверяю, в этом хаосе живет свой порядок.
Первыми к цели качнулись женщины, но, предупредив опасный для себя маневр, им наперерез устремились жизнерадостные учащиеся ПТУ и техникумов. Размахивая целлофановыми пакетами с ручками и тетрадками, куда они непременно скрупулезно будут складывать полученные за день знания, в забеге на обладание сидячими местами победила молодость. Дамы шумной толпой захлестнули салон и спешат ''пришвартоваться'' к поручням расположенным на сиденьях. Они не перестают оживленно щебетать и совсем позабыли об окружающих. Однако окружающие не забыли, что им тоже надо ехать и все еще напирают в стремлении протиснуться вглубь салона. Общее давление растет, обстановка накаляется и вот первые мужчины с громким сопением прорываются вперед, где несчастный кондуктор, проплывая по людскому потоку, как каравелла, уже начинает догадываться, что скоро ей придется уподобиться подводной лодке.
Снаружи люди повисли из дверей как грозди винограда. Из этой грозди уже начинают вываливаться наиболее отчаявшиеся ''ягоды'', отступая (иногда водитель стряхивает их сам, начиная движение). Наконец-то я внутри, прижат к дверям могучими плечами или же сдавлен со всех сторон очаровательными девушками и дедушками с граблями. Когда последним пассажирам, не сумевшим протиснуться в салон переполненного автобуса, стало очевидно, что автобус – понятие не растяжимое, послышалось завывание мотора ветерана городского транспорта, и он медленно со скрипами, накренившись на правый борт, как старый переполненный баркас отваливает от пирона. При этом из-под капота слышится звук выплескиваемого из бутылки кефира и звона стаканов. Со стороны порой кажется, что у него вот-вот лопнут все рессоры, и он рухнет с колес брюхом на асфальт.
Протискиваюсь глубже в салон. С минуту кругом слышится только отчаянное сопение, сопровождающее притирку пассажиров. Вверху на поручне повисла гирлянда рук, так что локти людей не дают повернуть головы. Я спешу схватиться за этот символ равновесия и повиснуть над прической хрупкой девушки, тщетно пытающейся вырвать край своей юбки из объятий чужого чемодана. Вдыхаю запах духов, любуюсь прекрасными волосами, случайно поднимаю свой взор и пытаюсь догадаться, что именно привязано проволокой: люк в крыше автобуса к поручню или поручень к люку? Держусь осторожнее, скорее по традиции.
Автобус - кладезь знаний современной цивилизации применимая к практике, своеобразная академия жизни народа, постепенно раскрывает мне свои тайны: рецепты маринования лисичек, порядок установки двигателя от старого Мерседеса на УАЗ, как «разогнать» процессор, когда окучить картошку, есть ли жизнь на Марсе, как вызвать в стране экономический бум. Рядом слышится: «Какая вы все-таки молодец Марья Потаповна. Вот бы мне когда-нибудь достичь того чего вы достигли. Но как вам удалось развести двух коров и двух коз, да еще и кур с гусями на шести сотках…» Молодой человек в потертой робе когда-то розового цвета, что-то рассказывает в ролях своему товарищу: «Я ему грю… Он мне грит…»
Три молодые женщины делятся друг с другом впечатлениями от родов, которые они недавно перенесли. Стайка веселых студентов. Поистине не унывающий народ. У них сессия, а они смеются. Парень с ежиком на голове рассказывает девчонкам - хахатуньям как можно наверняка сдать экзамен, выучив всего один билет. По его мнению следует учить именно тринадцатый. На экзамене можно тянуть любой билет со стола. Будьте уверены, вероятность того, что вам попадется билет номер тринадцать, ничтожно мала. Впрочем, это не важно. Взяв билет надо с испугом бросить его в общую кучу, можно даже перемешать. По сценарию преподаватель должен спросить вас:
- В чем дело?
- Тринадцатый – говорите вы со скорбью в голосе.
- Ну что это за предрассудки, – молвит рассудительно экзаменатор и выискивает из вороха страшных вам белых бумажных квадратиков нужный вам билет…
Оживленный гомон пассажиров рассекает резкий звук звонка, сигнала остановки. Все приходит в движение. Люди выходят, вынося впередистоящих вместе с вещами. Некоторые граждане пытаются упираться, надеясь не покидать удобных мест, однако не всем это удается под могучим напором покидающих автобус дачников. Последние очаги сопротивления выносит на улицу стремительный порыв старого закаленного в боях мичуринца в картузе начала века и с саженцем на перевес. Всем сопротивляющимся он тычет в лицо колючими ветками. Из автобуса сразу же вываливается пятнадцать человек, десять из которых поспешно заскакивают обратно (их вынесло нечаянно). На остановке остались всеми «любимые» саженцы и грабли. Двери захлопнулись, как пасть бегемота, который успел съесть дамскую сумочку. Поднимается крик, подобно эстафете передавшийся от «голодной» двери к окошку кабины водителя, который не сразу понимает, чего от него требуют, так как у правой его ноги как верный пес рычит двигатель. Он жмет педаль тормоза. Пассажиры, хватаясь друг за дружку, летят вперед. Молодого рыжего панка так развернуло вокруг поручня, что у него с майки едва не посыпались кости. С заднего сиденья пролетел и нырнул головой в табличку на сиденье «Место кондуктора не занимать» не удержавшийся юноша. Выбираясь оттуда, он долго хохотал над недавно появившейся надписью, сделанной маркером на окне «В окно кондуктора не смотреть». Выстояли в большинстве своем мужчины, которые меньше всего болтали и держали с упорством Атлантов за поручни потолок. О них как о волнорезы и ударилась волна прочих пассажиров, тут же отпрянула назад и затихла. Дверь распахнулась и выплюнула, на радость хозяйки, съеденную было сумочку. Веселые учащиеся ПТУ со смехом и восторгом в голосе стали делиться впечатлениями. Зазвучала речь, содержащая мало литературных слов, однако много непереводимых ни на один язык мира выражений. Для связки употреблялись «колоритные» е.. и бл…. Судя по всему, если бы на свете не было этих двух связующих слов, то ребята не могли бы составлять предложения.
Не успеваю прийти в себя от встряски, как вновь вздрагиваю от легкого наскока девушки – кондуктора и готов поднять руки за голову от строгого: «Готовим за проезд»! Но успокаиваюсь от вкрадчивого как на тайной вечере: «Что у вас»? Даю деньги и слежу за маленькими, ловкими руками не потому, что боюсь обмана (обманывают у нас на маршруте очень редко и то когда видно, что у кондуктора голова от ее адской работы идет кругом), а потому что эти руки поражают вас точностью движений.
«Обилетив» вокруг себя пассажиров, девушка наскоком продвигается вперед. Оказавшись в гуще студентов, работа у нее закипает с новой силой.
- Что у вас?
- Льготный. Говорит парень, протягивая деньги.
- «Льготы» с собой? – машинально спрашивает кондуктор, считая деньги и отрывая билет.
- С собой! С собой! – отвечает парень недовольный, что его отвлекают от развлечения девчат. – Кто ж вам правду скажет.
Треск рвущихся билетов, шелест денег, наскок и кондуктор поплыла дальше с покрикиваниями:
- Мужчина, что там у вас впереди?
- «Серединка», передавайте деньги?
Наконец пройдя весь салон, и забравшись на свое кресло с ногами, кондуктор произносит коронную фразу: «Задний проход», передавайте за проезд!»
Я никогда не переставал удивляться необыкновенной способности кондукторов проникать в самые отдаленные уголки салона, не смотря на количество пассажиров. В час–пик молоденькие «кодукторши» порхают, как бабочки протискиваясь в толпе легкими наскоками. Женщины постарше уже видимо не обладают той энергией, которая необходима для «порхания» и поэтому идут на таран как «Монитор» на «Вирджинию».
Автобус сбрасывает обороты и медленно покачиваясь, подкатывает к последней перед городом дачной остановке, где его ожидают дачники и две женщины с рассеянно-загадочным выражением лиц. Внезапно за двести метров до остановки у «зайцев» просыпается совесть. Кондуктору прибавляется работы. Кругом слышен шорох: люди достают из карманов, сумочек и кошельков купленные билеты – впередсмотрящие увидели на горизонте «контроль». Когда же обе двери автобуса берутся штурмом «контролершами» с рассеянно-загадочными выражениями лиц, совесть зайцев уже спасла. Контролеры крушат толпу как ледоколы льды Арктики, молча и сосредоточенно рвут билеты пассажиров. Проездные билеты пробуют на язык – так проверяют, не напечатаны ли они на принтере. Билетами пассажиры словно выкупают свои жизни. Вы изгибаетесь под напором напористых женщин как молодая осина, стараясь не навалиться на сидящих людей. Все будут проверены. Без билета можно ехать только одному из близнецов-студентов. Его не спрашивают об оплате проезда, путая с братом. Где-то поднимается шум - поймали безбилетника. На интеллигентном человеке лет сорока в очках тут же по традиции повисли две «контролерши», даже не смотря на то, что бежать ему некуда, кроме разве что форточки, в которую, впрочем, ему было не пролезть из-за несовпадения размеров. С добродушной улыбкой «заяц» объясняет, что ему попался «счастливый» билет и он его согласно поверью съел, загадав желание. Оглушает хохот. Сам я также спешу вытереть слезы от смеха. Хоть ситуация и нелепа, но публика с энтузиазмом приступает к расследованию. Среди проверенных по номерам билетов, у находящихся рядом пассажиров, действительно не нашли счастливого, то есть билета, в номере которого сумма первых трех цифр равна сумме трех последних. Были лишь предшествующие ему и последующие. Контролеры, посмеявшись, согласились, что добродушный гражданин их не обманывает и, не забыв взять с него штраф, в связи с невозможностью предъявления билета, довольные поспешили ретироваться.
Створки дверей с лязгом бьются друг о друга, предвкушая час отдохновения от общественного давления. Люди схлынули на перрон подобно водопаду. В мгновение водопад превратился в пульсирующий поток и затем долго еще вытекал тонким ручейком пожилых и не спешащих людей.
Так часть нашего общества, перемещалась из городка в город, в середине девяностых годов двадцатого века. Так жители планеты Земля, перемещались из одной точки вселенной в другую, занимаясь по пути праздными наблюдениями, познанием, ожиданием, общением, развлечениями, о которых они забывали, считая малозначащими, практически в тот же момент, когда покидали транспорт...
продолжение следует...
Нет комментариев