Видя такую любовь к Нему, Спаситель не захотел более скрываться пред Марией Магдалиной. Она вполне была достойна великого счастья увидеть своего возлюбленного Господа. Поэтому теперь Спаситель говорить к ней: Марие! Это слово было произнесено Спасителем с такою интонациею, что Мария не могла теперь не узнать в садовнике Иисуса Христа. Марии Магдалине послышался на этот раз тот же памятный на всю жизнь голос, который изгнал из нее семь бесов. Это был тот важный, проникающий в душу голос, тон которого звучал в ушах, как небесная музыка; это был голос, который услаждал душу Марии в течение многих блаженных часов, когда она, сидя вместе с другими при ногу Иисусову, слушала слово Его. От этого голоса встрепенулась душа Марии. Она почувствовала теперь близкое присутствие незабвенного Учителя, в Котором заключалось для нее все счастье. Несказанная радость, неизъяснимое блаженство наполнило всю душу Марии. От полноты счастья она не могла даже много говорить. Радостным просветленным взором Мария посмотрела теперь на своего Господа и едва только могла сказать одно слово. Она же обращишся79, пишет евангелист, глагола ему: раввуни, еже глаголется – учителю – στραφεῖσα ἐκείνη, λέγει ἀυτῷ80. Ραββουνί, δ λέγεται, διδἁσκαλε. Мария Магдалина называет Господа словом: «Раввуни»81, что значит – учитель. Имя «раввуни» (учитель), употребленное Марией Магдалиной, само по себе было особенно выразительным, потому что это – не «равви» или «раввин», которым назывались, обыкновенно, учители у евреев, а «раввуни» – самый почетный титул. Ученики во время пророческого служения Иисуса Христа преимущественно называли Его именем: Учитель – διδάσκαλος, ῥαββί; после воскресения они стали называть Его ὁ κύριος. Мария Магдалина в порыве радостного чувства не размышляет долго, как назвать Иисуса Христа. Она называет Его так, как обыкновенно называла Его. Это название вполне соответствовало тому отношению, какое было между Марией и Иисусом Христом. Мария была прилежной ученицей Иисуса Христа, она внимательно слушала Его учение. Хотя Иисус Христос не основывал никакой школы, тем не менее Ему преимущественно прилично было название учителя: Он дал миру такое учение, которое не может выдумать человеческий разум. С этим учением не может сравняться ни одна философская или религиозная доктрина. Вот почему ученики называли Иисуса Христа учителем и Он не отказывался от этого названия. Вы глашаете Мя учителя и Господа, говорил Иисус Христос, и добре глаголете: есмь бо. (Иоан. XIII:13). Мария Магдалина не удовлетворилась одним только приветствием Иисуса Христа; она пожелала еще прикоснуться к Иисусу Христу, но Он не позволил ей этого. Глагола ей Иисус: не прикасайся мне – μή μον ἄπτου, не убо взыдах ко Отцу Моему. Спрашивается, почему Иисус Христос не позволил Марии Магдалине прикоснуться к Нему. На этот вопрос существует много разнообразных ответов. Чтобы правильно решить этот вопрос, необходимо войти в подробный разбор этих мнений. Только после такого разбора мы можем правильно ответит на поставленный вопрос. Святой Кирилл Александрийский следующим образом объясняет изречение: не прикасайся мне: «Изречение сие имеет сокровенный смысл и заключает в себе таинство. Жена прибегла к Господу и спешила коснуться Его; это однако воспрещается ей по той причине, что, как говорит Господь, Я не восшел еще ко Отцу моему. Прежде креста и воскресения своего Он позволял всем, даже грешникам прикасаться к Нему и получать от Него благословение; но когда уже совершилось искупление, после креста и воскресения своего, не тотчас позволяет сие каждому, преподавая нам то правило, которое и закон Моисеев означал в жертве агнца, о коей, как образе Христа, пишется: всяк не обрезанный да не яст от нея (Исх. XII:48). Необрезанным же называет всякого нечистого, а таково по естеству есть человечество, почему не необрезанным, но чистым и обрезанным духовно людям надлежит прикасаться к Святейшему телу Господа. Обрезание же сердца совершается Духом по словам Павла, и его нельзя иметь человеку, если Дух Святый не вселится в нем верою и крещением. Ибо хотя Христос воскрес от мертвых, но Дух Святый еще не был послан Им от Отца к людям, а послан уже тогда, когда восшел Он (Иисус Христос) к Отцу; потому и говорит: уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще ли же иду послю Его к вам. (Иоан. XVI:7) Итак, поелику Он не послал еще Духа, то и возбранил Марии прикасаться к Себе и говорил не у бо взыдох к Отцу Моему, то есть, еще Отец не послал к вам чрез Меня Святого Духа»82. В этом объяснении святого Кирилла содержится много прекрасных мыслей, однако нельзя принять его объяснения. Если Мария Магдалина не могла прикоснуться к Иисусу Христу потому, что не получила еще Святого Духа, то как же другие жены спустя немного времени могли ухватиться за нозе воскресшего Господа. (Матф. XXVIII:9)? Эти жены, подобно Марии, не получили в это время Духа Святого, и, однако, Господь дозволяет им то, чего не дозволяет Марии. Очевидно, что слова Господа: не прикасайся мне, нужно понимать иначе. Обратимся к другому учителю церкви, блаженному Августину. Августин понимал указанные слова Господа не в буквальном смысле, а в аллегорическом. «Что значат, пишет он, слова сии: не прикасайся мне, не убо взыдох ко Отцу моему? Ты, видя Меня, почитаешь только человеком, а еще не знаешь равенства моего со Отцем: не прикасайся ко Мне, как к простому человеку, не принимай Меня такою верою, но уразумей во Мне Слово, равное Отцу. Взойду ко Отцу и тогда прикасайся. Для тебя взойду Я тогда, когда ты уразумеешь Меня, как равного Отцу. Доколе же почитаешь Меня меньшим, Я еще не взошел для тебя. – Да слышит убо церковь, которой образ имела Мария, да слышит, что слышала Мария. Все мы да прикасаемся, когда веруем. Уже Он восшел ко Отцу, сидит одесную Отца. Сие исповедует ныне вся церковь, веруя в восшедшего на небеса и седяща одесную Отца. Сие слышат крещаемые и сему веруют еще раньше крещения. Когда они веруют, Мария прикасается Христу. Это разумение не ясно, но спасительно»83. Это аллегорическое объяснение Августина удовлетворит очень не многих. Нет нужды прибегать к аллегории тогда, когда можно выяснить прямой смысл. Притом, сам Августин называет свое объяснение неясным. Поэтому поищем объяснения приведенных слов Господа у новых экзегетов84. Павлюс думает, что Иисус Христос запрещает Марии прикасаться вследствие слабости изъявленного тела своего, которое в это время не могло еще переносить грубого прикосновения. Последнее могло причинить Иисусу сильнейшие страдания. Это мнение не нуждается в подробном опровержении: жены мироносицы, как известно, прикоснулись к ногам Иисуса Христа (Матф. XXVIII:9). Притом, Победитель ада и смерти, исцелявший всякую болезнь в людях, мог ли не исцелить Себя Самого? – Шлейермахер полагает, что у Иисуса Христа было не прежнее изъязвленное тело, а совершенно новое, которое нуждалось в постепенном подкреплении. Это мнение принято еще Ольсгаузеном. Но оно не имеет основания в Новом Завете: здесь ничего не говорится о постепенном укреплении прославленного тела Господа. – По мнению Вейсса, Иисус Христос стоял пред Марией лишенным тела, которое Он должен был получить только по восхождении к Отцу. Это странное мнение опровергается тем обстоятельством, что ученики Иисуса Христа могли осязать Его; следовательно, Он был не бестелесным духом. Кюнель, Бенгель, Шраус, Лянге и другие понимают μὴ μου ἃπτον как μὴ προσκίνησόν μου. По мнению Кюнеля, Мария Магдалина хотела поклониться Иисусу Христу, обнять Его колена, так как опасалась за свою жизнь. Действительно, мы знаем, что у евреев явление небесных существ считалось опасным для жизни человека. Но нам кажется странным предполагать такие мысли у Марии Магдалины. Могла ли она опасаться Господа, Который сделал для нее множество благодеяний? Разве она не знала, что Господь мог оживлять и умерщвлять? При той пламенной любви, какую она имела к Господу, Мария не задумалась бы даже с радостью умереть за Него. Поэтому Бенгель не принимает этого мнения, – он думает, что Мария хотела поклониться Господу, чтобы почтить Его. Этот взгляд имеет за себя очень многое. Мы знаем, что другие жены мироносицы поклонились Господу, чтобы оказать Ему честь. Но в таком случае странно, почему Господь запрещает Марии Магдалине почтить Его, когда другим женам мироносицам дозволяет это. Лютер думает, что это зависело от слабой веры Марии в Иисуса Христа. Это замечание Лютера мало помогает делу. Разве другие жены мироносицы были гораздо тверже в вере, чем Мария? Мария Магдалина всегда стоит во главе других жен; из этого можно заключать, что Мария была так же тверда, если не более, в вере в Иисуса Христа, как и другие жены. По мнению Кипке, Розенмюллера, Гофмана, Лютардта, Иисус Христос запретил Марии поклониться Ему потому, чтобы она поскорее могла известить апостолов о воскресении Его. Но почему же Иисус Христос дозволил другим женам поклониться Ему? Ведь и они, подобно Марии, должны были сообщить ученикам о воскресении Иисуса Христа. Притом, разве поклонение заняло бы много времени? Таким образом, мнение Кипке и других нужно назвать также неосновательным. По мнению Мейера, Мария Магдалина хотела прикоснуться к Иисусу Христу с тою целью, чтобы убедиться, не призрак ли находится пред нею. Иисус Христос запрещает ей осязать Себя, так как в этом не было нужды: Мария могла убедиться в этом чрез уверение, что Он еще не взошел ко Отцу; следовательно, Он еще не прославленный Дух, но тот же самый человек, которого она знала раньше85. На это нужно заметить, что в евангелии нет указаний на сомнение Марии. Мария по голосу Иисуса Христа твердо убедилась, что пред нею стоит ее возлюбленный Учитель. Если бы она сомневалась в реальности явившегося ей Господа, то для нее недостаточно было бы одного словесного уверения. Мы знаем, что сомнение учеников Иисуса Христа было уничтожено только чрез осязание Иисуса Христа и вкушение Им пищи (Лук. XXIV:39–42). Подобно этому, и сомнение Марии могло бы уничтожиться только чрез осязание Иисуса Христа. Последний не стал бы запрещать этого, а, напротив, Сам предложил бы Марии сделать это. Таким образом, и объяснение Мейера не удовлетворительно. После разбора стольких мнений нам остается единственное, кажется, объяснение слов Господа: не прикасайся мне…, которое представлено Златоустом и Феофилактом. Это объяснение самое простое и естественное. Мы нарочно так подробно остановились на разборе мнений западных экзегетов, чтобы оттенить превосходство свято-отеческих толкований. Вот что пишет Златоуст по интересующему нас вопросу: «Почему Христос сказал (Марии) не прикасайся мне? Мне кажется, что она и теперь желала обращаться с Ним, как прежде, и от радости не представляла себе ничего великого, хотя Он и сделался по плоти гораздо совершеннейшим. Поэтому Христос, что бы отклонить ее от такого мнения и внушить ей не говорить с Ним без всякой осторожности, возвышает ее помышления и чрез то научает её более благоговейному с Ним обращению. Если бы Он сказал: «не подходи ко Мне как прежде; теперь обстоятельства изменились, и Я уже не буду обращаться с вами по прежнему», то это было бы для Марии неприятно и отзывалось бы хвастовством и тщеславием. Но слова: не у бо взыдох ко Отцу, были не тягостны и, между тем, выражали тоже самое»86. Со своей стороны мы можем сказать следующее. По всей вероятности, Мария Магдалина, узнав своего возлюбленного Учителя, имела намерение крепко обнять ноги Иисуса Христа. Она хотела крепко держать Его, что бы никто не мог разлучить её со своим Господом. Это намерение вполне объясняется ее тогдашним психическим состоянием. Она пламенно любила своего Божественного Учителя; все ее помыслы сосредоточивались на том, чтобы найти дорогое тело Господа, унести Его от врагов и положить в скрытом месте, где бы она могла помазать Его миром. Но вот оказывается, что Учитель ее стоит живым перед нею. Не должна ли была Мария пасть к Его ногам и крепко обнять их? Что делают, обыкновенно, люди, которые после продолжительного времени находят своего друга, считавшегося уже умершим? Не раскрывают ли они своих объятий и не крепко ли держат в них дорогое для них существо? Подобно этому хотела поступить и Мария Магдалина. Она не принимает во внимание того, что между ею и Господом есть большое расстояние; она намеревается обнять только Его колена. Господь, однако, не допускает этого, так как в этом не было нужды. Он намерен был еще не раз явиться своим последователям. Враги теперь не могли разлучить Марии со своим Господом. Следовательно, словами: не убо взыдох ко Отцу моему, Иисус Христос дает Марии величайшее утешение. Она теперь могла вдвойне радоваться – тому, что нашла своего Учителя, и тому, что еще не раз увидит Его. Обрадовавши Марию Магдалину, Иисус Христос тотчас дает ей поручение. Он говорит: иди же ко братии моей, и рцы им: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему πορεύου δέ πρός τοὺς ἀδελφούς μου87, καὶ εἶπε αὐτοῖς. Ἀναβαίνω πρὸς τὀν πατέρα μου καὶ πατέρα ὑμῶν, καὶ Θεόν μου καὶ Θεὸν ὑμῶν. Иисус Христос посылает Марию Магдалину к братьям своим, под которыми на основании следующего стиха нужно разуметь учеников Его, преимущественно же апостолов. Спрашивается, почему Господь называет учеников своими братьями? До этого времени Он только раз называл их этим именем, – у Матф. XII:49 и Марк. III:35. Это название Господь употребил для того, чтобы утешить своих учеников. Последние из этого должны были понять, что Господь хочет быть с ними в более тесном общении, чем прежде. Они теперь были искуплены честною кровью непорочного Агнца, так что стали присными Богу. Они стали теперь чадами Божиими по усыновлению. Иисус Христос поэтому мог назваться их братом. Для апостолов это название должно было доставить большое утешение. Они смущались в это время тем, что соблазнились об Иисусе Христе в ночь Его страданий и рассеялись как овцы (Марк. XIV:27 и другие). Они не имели мужества, чтобы разделить со своим Господом мучений. Это, понятно, глубоко печалило их. И вот воскресший Господь называет их братьями. Не должны ли они были от этого получить великое утешение? Если Господь называет их таким именем, то, значит, Он прощает им малодушие. Они по-прежнему будут пользоваться Его дружеским милостивым вниманием. Таким образом, слово «братия» употреблено было Господом для важной цели. Этим названием Господь хотел обрадовать апостолов, утешить их в великой печали. Иисус Христос поручил Марии Магдалине сказать ученикам: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему. В предыдущем предложении Иисус Христос говорил о восхождении к Отцу, как о событии будущем, не прикасайся мне: не у бо взыдох ко Отцу моему, теперь же Он говорит об этом как о событии настоящем: восхожду ко Отцу моему. Это подало повод некоторым (Kinkel᾿ю, Baur᾿y, Köstlin᾿y, Lutterbeck᾿y, Greve, Hilgenfeld᾿y, Keim᾿y, Volkmar᾿y и другим) заключать, что Иисус Христос вознесся на небо тотчас после этого явления. Вечером этого дня Он будто бы явился ученикам уже не как телесно Воскресший, а как снисшедший с неба в прославленном виде. Таким образом, по мнению этих ученых, евангелист Иоанн воскресение и вознесение Иисуса Христа считает событиями, происшедшими в один день88. Рассматривая евангелие Иоанна, мы действительно не находим здесь повествования о вознесении Иисуса Христа, так что вышеуказанные ученые имеют некоторое основание в пользу своего мнения. Спрашивается, почему евангелист Иоанн умолчал о вознесении Иисуса Христа? Не думал ли он, что для этого достаточно приведенных слов Спасителя? Мы думаем, что евангелист умолчал об этом событии по той же самой причине, по которой он не счел нужным описать события Рождества Христова. Евангелист Иоанн в своем евангелии, как известно, восполнил других евангелистов. Так как событие вознесения Христова подробно описано в евангелии Луки (XXIV:44–53), то Иоанн и не счел нужным описать это событие. Без сомнения, евангелист Иоанн, подобно другим евангелистам, считал вознесение Иисуса Христа случившимся в 40 день по воскресении Господа. Если бы он был другого мнения, то постарался бы высказать его и исправить свидетельство Луки и других евангелистов. Слово возхожду – ἀναβαίνω – также не может служить основанием, что вознесение Иисуса Христа, по Иоанну, случилось в день воскресения Его. Этот глагол поставлен в настоящем времени с тою целью, что бы сделать рассказ более живым и ярким. Подобные примеры нередко встречаются в этом же самом евангелии, например, по 33 ст. VII гл. евангелия Иоанна Иисус говорит фарисеям: еще мало время с вами есмь и иду к пославшему мя (έτι μικρὸν χρόνον μεϑ῾ ὑμῶν ἐιμὶ, καὶ ὑπάγω πρὸς τὀν πέμψαντά με). Эти слова Иисус Христос произнес еще за полгода до своего воскресения, после которого Он восшел к Пославшему Его. Следовательно, глагол ὑπάγω, поставленный в настоящем времени, не выражает немедленного отшествия Иисуса Христа к Отцу, но означает довольно продолжительный промежуток времени. В таком же значении этот глагол ставится еще в гл. VIII, 14. 21, XIII, 33. 36; XIV, 4. 28; XVI, 5. 10. Подобно этому, употребляются еще глаголы ἒρχομαι (XIV, 3. 8; XVIII, 11. 17) и πορεύομαι πρόσ τὸν πατέρα (XIV, 12. 28). Что глагол ἀναβαίνω не указывает на немедленное восхождение Иисуса Христа к Отцу, можно найти указание в том же самом стихе. Господь говорит Марии: не прикасайся Мне, не у бо взыдох ко Отцу Моему: иди же ко братии Моей и рцы им: восхожду ко Отцу Моему… Если бы вознесение Иисуса Христа должно было совершиться после того, как Мария Магдалина услышала слова эти, то более целесообразным было бы слово – восшел, а не восхожду. Хотя Иисус Христос назвал своих учеников братьями, тем не менее Он сейчас же делает замечание, что Его Отец находится с Ним в другом отношении, чем с ними. Он говорит восхожду ко Отцу моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему. Бог Отец есть Отец Иисуса Христа в собственном смысле слова. Они имеют одинаковую Божескую природу и одинаковые Божеские свойства; Отцем же людей Бог называется по благодати. Бог Отец называется Богом Иисуса Христа потому, что Последний принял человеческое естество. Напротив, Бог Отец называется Богом людей по творению их. Так думают: Златоуст89, Зигабен90, Августин91, Феофилакт92 и другие. Иисус Христос произнес слова: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему.... не без намерения. Этим Он хотел предостеречь учеников от несбыточных надежд. Ученики, узнавши о воскресении Господа, могли бы подумать, что скоро откроется желаемое ими земное царство, в котором они будут князьями. Если и после таких слов Господа ученики не оставляли своих мессианских надежд и спрашивали: Господи, аще в лето сие устрояеши царствие Израилево (Деян. 1, 6), то без таких разъяснений они еще более могли бы предаваться несбыточным надеждам. Предвидя это, Господь и счел нужным сказать, что Он не останется с ними, но взойдет ко Отцу. Ученики должны были понять, что царство Иисуса Христа будет не от мира сего, будет отличаться от земных царств. Ученики должны были видеть теперь в Иисусе Христе не земного Владыку, а небесного. – После произнесения вышеуказанных слов Иисус Христос стал невидим. Мария Магдалина с великою радостью поспешила домой. В то время, как она шла из сада, Иисус Христос явился другим женам мироносицам, приближавшимся уже к Иерусалиму. Об этом явлении подробно повествует евангелист Матфей (Матф. XXVIII:9–10). И. Глебов Воскресение Господа и явления Его ученикам по воскресении