ОБ АРТЕФАКТАХ И КРОВНЫХ ВРАГАХ
ГЛАВА 14
Иногда я думаю: а что бы на всё происходящее сказали родители, какой совет могли бы дать? Светлые мысли разбивались о реальность: мёртвая дочь пришла бы к родителям и просила помощи в фантастически страшных делах? Родители в лучшем случае упали бы в обморок, в худшем… Картина не радужная. Да, беречь их надо. Для решения сказочных вопросов у меня есть сказочное же окружение.
Мозговой штурм состоялся сразу после проводов душ. Я вытащила кота и мыша в Лукоморье, разбудила Настю.
— Никакой личной жизни с этой твоей работой, — ворчал Исчадие. — Яу на свидание собрался, и так на неделю опоздал…
— Тогда ещё одна ночь погоды не сделает, — отмахнулась я.
Супчик напомнил ему про блох, за что удостоился раздражённого мява. Настя хмыкнула сквозь зевок, но не стала подкидывать дров в огонь кошачьего гнева. Тоха сходил за Бастет и принёс книгу, передал, что Казимир к нам не присоединится — у него банные процедуры и уход за копытами и хвостом.
Демон дорвался до благ цивилизации, кто б сомневался.
— Читаю типа. Братану нравится, — немного помялся Тоха и положил на стол сборник сказок. — Есть тут про вашу Елену.
— Преданьяу тёмной старины… — начал было кот голосом пожилого профессора.
— Залезь на дуб и оттуда вещай, хвост учёный, — всё-таки поддела Настасья.
В ответ раздалось шипение:
— Не прерывай моё драматическое вступление!
— Вы оба ведёте себя безобразно, — сделала замечание кошка.
Настя в ответ расхохоталась:
— Видел бы батюшка, как меня коты жить поучают!
— Антон, читай, пожалуйста. — Бастет и ухом не повела на выпад богатырши.
Тоха начал, но Бальтазара было не удержать — он так и фонтанировал знаниями, отрабатывая должность компаньона. Баст только прищурила глаза, когда они наперебой заговорили, отбирая друг у друга книжку. Несколько сказок про Елену Премудрую в свете приобретённого в Лукоморье опыта вызывали желание выйти из чата — это звучало небезопасно.
— Ну и голосище у неё, мегафон на максималках, — Тоха между делом успевал лузгать семечки.
— А золотая колесница со змеями тебяу не напрягает?
— Да она целый ковен держит, по ходу, — кивнул Тоха.
Согласилась с ним, вряд ли Елена на змеях прилетала, чтобы кружок по садоводству организовать. Мне совсем неохота с ней знакомиться.
— Крыльяу, змеи, зеркало, книга, — продолжал перечислять кот, потом задумался: — Сколько ей лет, а? Хвостом чую — ещё мамонтов пасла.
Мамонтов, может, и нет, бессмертная или повышенной живучести — на цепях висеть в плену и сохраниться. Тот «княжич» сказал именно про плен, в одной из версий сказки как раз было много всего намешано.
— Злодейка? — спросила Настя, заметно оживившись. — Ты ж посмотри, сколько богатырей погубила.
— Да не ясно, — поморщилась я. Жестоко поиграть любит — это точно, но в Лукоморье не всё то чёрное, что чёрным выглядит, и не всё белое, другие реалии и понятия.
— Повтори, Яга, что тебе душа передала? — попросила Баст.
— Расхитители там, где ты яростью землю поливаешь. И добавил про книгу, зеркало и крылья.
Я догадывалась, о чём речь: старое кладбище, там я даю волю эмоциям. Друзей посетила та же мысль.
— Жечь! — кровожадно пискнул Супчик.
— Ты давно не нарушала кладбищенский покой, — зловеще муркнул кот.
— Там почти ничего не осталось, но надо добить, чтобы всякая плохо упокоенная дрянь не вылезала больше. — Я задумалась. — Правда, мне до сих пор никто откуп не предлагал волшебными предметами.
— Будем копать, — потёрла руки богатырша. Её лицо — открытая книга, и, судя по всему, она уже мечтала разобраться по богатырским понятиям за убитых коллег. Но вот беда — точное место раскопок нам неизвестно. Это же всё перерыть придётся!
— Тоха, ты с нами? — спросила я, надеясь на положительный ответ — слишком часто он на скамье запасных сидит.
— От Ворлиана надо разрешение, он не любит чужих в своём мирке, — отчаянно зевая, ответила Баст вместо него. — Постараюсь узнать в ближайшее время.
Тоха всё же ответил, что он в деле, но по возможности — у него планы на неделе. И день рождения.
Я знала, что он не справляет и жутко не любит этот день — в детстве разочаровался. В его день рождения праздновал не он, а родители, и делали это на свой манер. Безумно хотелось разрушить Тохину стену неприязни и дурных ассоциаций, и я непременно попробую.
***
Город оглушал.
После пустоши насыщенность цветом, людьми, музыкой, шумом, образами как будто играла на нервной системе. Выходные в Нави расширили внутренний разлом между мирами, подчеркнули тени, обнажили острые углы.
«Мир не изменился, это ты стала другая и продолжишь меняться», — успокаивала Ядвига.
От Ворлиана не было ответа уже два дня, неулыбчивые ребята из ССБ ещё не стояли на пороге, напоминая, что не все задания корпорации выполнены, и я занималась своими делами. Вечер вторника занял колдун.
— У меня для тебя подарок, Джьянина, — Маркус подал мне продолговатый свёрток. Подарочная бумага с плюшевыми медведями наспех перемотана лентой, внутри что-то тяжёлое. Моя воинственная половина оживилась, предвкушая, и не ошиблась…
Нож легко выскользнул из деревянных, обтянутых кожей ножен. Он выглядел побывавшим не в одних руках, старинным. Прямое лезвие, на котором едва угадывалась надпись, и крайне острый конец. Костяная рукоять обмотана кожей, такой же тёртой, как само лезвие.
— Сакс, — Маркус указал на нож. — Германцы когда-то орудовали такими, применяли в ближнем бою.
— Он выглядит древним, — я рассматривала оружие с таким удовлетворением, какое мне теперь мало что приносит, почти мурлыкала от восторга.
— Так и есть. Примерно четырнадцатый век.
— Только не говори, что ты ограбил музей.
Маркус хмыкнул:
— Нет повода, это из коллекции моей семьи.
— Неожиданно! — я не скрывала восторга. — Спасибо!
— Маленькая безделушка для прекрасной воительницы, — чёрные глаза довольно мерцали, — рад, что подарок пришёлся по душе.
«Лесть — ядовитое благоухание, которое женщины страстно вдыхают. Не стоит упиваться — сильные ароматы пагубно влияют на восприятие реальности», — донеслось из глубин сознания назидание Ядвиги.
Она, конечно, права, что не уменьшало радости.
Маркус готовил мясо на своей чёрно-стальной кухне, но стол пришлось накрывать на одного — это ему не нравилось. Подарок разрядил обстановку, теперь мои руки были заняты, пока он уплетал свой стейк-мачете.
— Ты не забыл про свою вендетту? — невзначай спросила я, рассматривая надпись на ноже. Никаких ассоциаций не возникало, только ощущение энергии, оно вибрировало в ладонях при прикосновении. Почти чувственно.
— Помню едва ли не каждую минуту каждого дня. Злопамятный. — Белая салфетка в смуглых руках Маркуса выглядела чем-то чужеродным, словно её нужно спасать. Но облик уравновешивали оттопыренные уши — он сидел спиной к светильнику, и они забавно просвечивали.
— Ты до сих пор не рассказал мне подробности, — напомнила я, чтобы скрыть желание улыбаться. — Имена, места… Совсем не лишне знать.
— Правда? Что ж, думаю, мы уже достаточно близки для подробностей.
— Все колдуны скрытные? — Да уж, мы имитируем отношения, и это не предполагает открытости.
— Все. Ты ведь тоже много утаиваешь, — он подмигнул мне и задумчиво отпил пиво. — Грегори.
— М?
— Его зовут Грегори, и он, мать его так, мой родственник.
Точнее, дальний кузен Маркуса по линии матери. Грег и Маркус были одного возраста и не ладили с пелёнок. В целом Грег считался самым странным в недружной и разбросанной по миру семье потомственных колдунов. Едва ли не с первых шагов пакостил всем вокруг, да так, что его желали принести в жертву забытым богам даже родственники. К сожалению, до пятнадцати лет ребёнок из касты колдунов живёт с родителями и его нельзя безнаказанно пожертвовать и вообще навредить.
Спустя многие годы вялых препирательств и мелких козней на шабаше им обоим понравилась ведьма, но её выбор пал на Маркуса. Грегори затаил обиду, а он был чрезвычайно злопамятен даже в мелочах (хуже Маркуса, если ему верить). Когда выдалась возможность, Грег украл гримуар одной из прабабок, вещь, которую должен был получить Маркус по праву наследования. Подлец точно знал, по какому месту бить, Маркус трепетно относился к памяти предков, больше, чем кто-либо в семье, и пропажа вызвала ярость. Книга очень старая и хрупкая, самыми крепкими частями были корешок из кости и обложка из человеческой кожи, страницы же требовали деликатности и редкого использования. Грег же, давно оборвавший связи с семьёй и лишь изредка появлявшийся на шабашах, пустился в бега вместе с гримуаром.
Гадёныш не гнушался испытывать на Маркусе дальнобойные заклинания из книги и однажды почти преуспел в своей оголтелой мести. Экстренный портал, который пришлось создать Маркусу в падающем самолёте, едва не стал фатальным.
Противостояние кузенов не вызывало у семьи желания вмешаться — это их личное дело, тем более Грегори в итоге куда-то совсем пропал. Впрочем, это никого не удивило, он имел склонность к отшельничеству. Сорок лет прошло с последнего покушения на Маркуса, и за прошедшие десятилетия он нашёл своё направление в колдовстве, собирал информацию и отыскал кузена в Норвегии, в горном массиве Ютунхеймен, на вершине Галлхёпигген. Тот сидел в глубине горы, невесть чем занимался в своём уединении да под такой защитой, что попасть к нему внезапно можно было, лишь свалившись на голову. Попытки набрать необходимую для подобного портала мощь до сих пор не увенчались успехом.
Но теперь у Маркуса есть Яга.
— Вновь проблемы, вновь виной женщина, — задумчиво протянула я.
— Да я и не помню, когда видел её в последний раз. Это был просто повод вывести вражду на новый уровень.
Интересно, это именно колдунские штучки или мы все часто прикрываемся событиями, чтобы протолкнуть нечто совсем другое?
— Твои родители живы? — поинтересовалась я некстати.
— Да.
— Тебе сто четыре года… А им тогда сколько?
— Побольше, — хохотнул Маркус. — Но ты же не считаешь, что мне пора купить кресло-качалку и брюзжать на погоду?
Разумеется, нет, мне самой больше пяти веков отмерено. Но про себя пока что сложно судить в таких масштабах. Меня вообще окружают сказочные долгожители.
— Ты уверен, что мне хватит силы открыть портал в горе? — задумалась я.
— Повторюсь: у тебя её на тысячи порталов, Джьянина. С твоей силой мы могли бы перевернуть колдовской мир и встать во главе.
Старинный нож взлетал и с глухим шлепком ударялся о ладонь, чтобы вновь взлететь.
Мне не нужен никакой колдовской мир. На наши с Кощеем плечи готовы скинуть махину корпорации — это целый сказочный мир. И я, в общем, не уверена, что хочу такое дополнение к своей странной жизни.
Я рассматривала колдуна, а в голове щёлкало: моей силой он хотел не только мести, но и власти.
«А ты, Яга, избавься от иномирского влияния», — звучало в воспоминании предупреждение Первородных.
Татуировка жгла, словно клеймо.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3