Бабушка на час

Я стояла перед зеркалом в ванной, в руке дрожала тушь. Последний раз я так усердно красилась семь лет назад, перед тем злополучным корпоративом, где познакомилась с Максимом. Он ушел спустя год после рождения сына, благородно оставив нам квартиру.

Моя рука потянулась к привычному блеску для губ, но вдруг схватила алую помаду. Она лежала нетронутой с тех пор, как я стала просто «мамой Вани».

Телефон завибрировал на краю раковины, с грохотом упав на пол. Моя рука с кисточкой дрогнула, оставив черную полосу у виска. Лена звонила третий раз за час.

— Ты вообще собираешься? — ее голос раздраженно звенел в трубке. — Ты обещала заехать за мной час назад!

Я прикусила губу, наблюдая в приоткрытую дверь за Ваней. Сын сидел перед телевизором, окруженный кольцом из кукурузных хлопьев. Я сглотнула ком в горле.

— Мне нужно срочно найти новую няню.

— Что?! — Лена ахнула. — Ты же говорила, что все устроила!

— Та няня отказалась, в последнюю минуту.

Тишина в трубке стала угрожающе густой. Я точно знала, о чем думала Лена: «Опять Таня не справляется». Пять лет одна с ребенком, а я все еще не научилась предвидеть такие ситуации.

— Мам! — Ваня появился в дверях, оставляя за собой след из хлопьев. — А папа сегодня придет?

Меня будто ударило под дых. Этот вопрос звучал каждую пятницу, но бывший муж не рвался к общению с нашим общим ребенком. Хотя я и сама не сильно настаивала на этом.

— Нет, солнышко, — я поправила ему воротник. — Но сегодня к тебе придет замечательная, самая лучшая в мире няня!

Ноутбук выдал десяток вариантов по запросу «няня срочно». Баннер «Бабушка на час», с фотографией улыбающейся старушки, выглядел насмешкой. Моя родная мать уже три года жила в Сочи. Наши отношения были натянутыми: я не хотела ее волновать своими проблемами, она обвиняла меня в том, что я отдалилась и ничего ей не рассказываю.

Я нажала на баннер и выбрала «Позвонить».

Ровно в 19:03 звонок в дверь нарушил тишину нашей квартиры.

Женщина на пороге выглядела так, будто сошла со страниц советского учебника по домоводству. Высокая, прямая, в строгом сером костюме и безупречно белой блузке. Единственная необычная деталь — старомодная брошь в виде совы на лацкане пиджака.

— Вы заказали услугу няни? — ее голос звучал четко, с легкой хрипотцой, как у человека, привыкшего, чтобы его слушались.

Я машинально отступила, пропуская незнакомку. Впервые я почувствовала себя гостем в собственном доме, растерянно бормоча:

— Да, но... Я ожидала…

— Кого именно? — она резко повернулась, и брошь сверкнула в свете люстры. Я не нашлась, что ответить. Женщина мало походила на жизнерадостную старушку с рекламного баннера.

За моей спиной раздался топот босых ног. Ваня уставился на ее строгий костюм:

— Ты настоящая домомучительница? Как из мультика?

— Ваня! — я инстинктивно прикрыла его собой.

Женщина хмыкнула. Она наклонилась и неожиданно одарила моего сына добродушной улыбкой.

— Наблюдательный мальчик. Но сегодня я просто Варвара Семеновна. Твоя няня. На этот вечер.

Она сняла пиджак тем же отточенным движением, которым хирург снимает перчатки после операции, и аккуратно повесила на вешалку. Осмотрела гостиную цепким профессиональным взглядом.

— Правила просты. Вы уходите. Можете звонить, но только по вескому поводу. Я буду заниматься с ребенком, и ваши нервные звонки нам ни к чему.

Я закусила губу, глядя, как она проводит пальцем по полке, проверяя ее на наличие пыли.

— У вас есть рекомендации?

Варвара Семеновна повернулась, и в ее глазах я увидела что-то неуловимо знакомое:

— Тридцать пять лет работы воспитателем в детском саду. Воспитала не одно поколение детей. Ваш Ваня будет в надежных руках.

* * *

Дождь хлестал по окнам кафе, превращая огни города в размытые пятна. Я опоздала на двадцать минут — ровно столько потребовалось, чтобы убедить себя, что Ваня будет в безопасности.

— Таня, наконец-то! — Лена махнула рукой. Ее маникюр, как всегда, был безупречен — нежно-розовый, без единого скола. — Мы уже заказали тебе зеленый чай.

Сергей встал при моем приближении, неловко поправив очки. Мы встречались всего два месяца. На знакомстве настояла Лена — Сергей был ее школьным другом, который недавно отошел после тяжелого развода.

— Извините за опоздание, — я повесила мокрый плащ на спинку стула. — Пришлось искать няню в последний момент.

Лена прищурилась — тот самый взгляд, который я помнила со времен учебы в университете:

— Так что случилось с Мариной Ивановной? Ты же говорила, что договорилась с ней на месяц вперед.

Я потянулась за сахаром, избегая прямого взгляда:

— Она нашла более выгодный вариант и отказалась от нас.

Сергей аккуратно пододвинул мне молоко — я всегда добавляла его в чай.

— Новая няня надежная? — спросил осторожно.

— Какая разница? — Лена перебила, размахивая вилкой. — Ты даже свекровь не подпускаешь к Ване, а какую-то случайную...

Телефон в кармане завибрировал. Голосовое сообщение от Вани:

«Мама, домомучительница нашла твою цепочку в коробке с папиными вещами. Она говорит, тебе больно на нее смотреть и поэтому ты спрятала»,

Пальцы сами сжали телефон. Эту цепочку Максим подарил мне на годовщину свадьбы. Я действительно спрятала ее вместе с его вещами...

— Таня? — Сергей наклонился. — Что-то случилось? Что это значит?

Лена выхватила у меня телефон:

— Что это за... — она выругалась. — Эта няня что, роется в твоих вещах?!

Следом пришло новое сообщение:

«И что у тебя болит спина от усталости. Домомучительница обещала подарить тебе хорошую мазь»,

Сергей резко встал, задев стакан:

— Я отвезу тебя домой.

— Подожди, — Лена схватила меня за руку, — давай разберемся. Ты наняла какую-то...

— Это был хороший, проверенный сайт! — мой голос сорвался. Несколько посетителей обернулись. — Но она знает... — я понизила тон, — знает то, чего не может знать. У меня правда болит спина. И коробка эта стояла в самом дальнем углу кладовки.

Тишина. Даже Лена потеряла дар речи.

Сергей первым нарушил молчание:

— Едем. Все вместе.

* * *

Лифт поднимался мучительно медленно. Лена нервно щелкала застежкой сумки, Сергей молчал, а я смотрела на свое отражение в зеркальной стенке — размазанная тушь, растрепанные волосы.

— Может, вызвать полицию? — прошептала Лена.

— Нет. Сперва попробуем со всем разобраться.

Дверь открылась до того, как я достала ключи.

— Мам! — Ваня врезался в меня. Он пах ванилью и детским шампунем. — Мы испекли пирог!

Кухня сияла чистотой. На столе стоял огромный кекс с изюмом — точь-в-точь такой, как пекла моя бабушка.

А Варвара Семёновна...

Она сидела в моем кресле, держа ту самую цепочку в длинных тонких пальцах.

— Вы вернулись раньше, — заметила спокойно.

— Вы... — голос дрогнул. — Вы трогали мои вещи?

— Нет, — она положила цепочку на стол. — Но боль всегда оставляет следы.

Лена шагнула вперед и впилась в неё взглядом

— Кто вы вообще такая?

Варвара Семёновна медленно провела пальцем по брошке.

— Я работала в детском саду двадцать восемь лет. Дети звали меня «всемогущая бабушка Варя». А ещё... — она повернулась ко мне. — Я была в вашем роддоме. Приносила вам лекарства, когда вы лежали с температурой после родов.

Я остолбенела, а она продолжала:

— Вы тогда сказали: «Спасибо, но мне никто не нужен», — в ее голосе прозвучал легкий упрек. — А теперь нужен?

Лена ахнула:

— Ты что, веришь в эту чушь?

Но я не слушала. Потому что помнила. Ту ночь. Ту женщину в белом халате, которая принесла лекарства и гладила меня по голове, что-то приговаривая. Её ладони были невероятно горячими, как будто она только что грела их у открытого огня.

Сергей осторожно взял меня за локоть:

— Таня, может...

— Мам, — Ваня дернул меня за руку, — домомучительница говорит, ты очень устаешь. Почему ты мне не говорила?

Тишина повисла в комнате тяжелым одеялом.

Варвара Семёновна подошла к окну. В свете уличного фонаря ее профиль казался вырезанным из бумаги.

— Ты думаешь, просьба о помощи — признак слабости.

— Я справляюсь, — автоматически ответила я.

— Как? — она повернулась. — Как ты справляешься с работой? С вопросами Вани? С кружками? С тем, что уже несколько месяцев не звонишь матери?

Лена ахнула:

— Ты не общаешься с мамой?

Я сжала кулаки:

— Вы не имеете права...

— Право, — перебила она, — дается тем, кто готов принять правду. Ты отказалась от алиментов. От помощи родителей. Даже лучшая подруга не знает, как тебе тяжело. Ты боишься, — голос ее смягчился, — что, если подпустишь друзей и родственников ближе, они увидят правду. Что ты не идеальная мать. Не идеальная дочь.

Я закрыла глаза. В груди что-то оборвалось.

— Я… мне кажется, я уже не справляюсь. Мне правда очень тяжело.

Сергей обнял меня так резко, что я вздрогнула.

— Дура, — прошептала подруга. — Я же всегда рядом. Почему ты молчала?

Сергей молча вытащил из нагрудного кармана носовой платок и вложил в мою ладонь.

Варвара Семёновна кивнула:

— Теперь можно начинать работу.

* * *

Сумерки за окном сгустились до черноты. Лена и Сергей остались, потому что Варвара Семёновна сказала: «Если вы уйдёте сейчас — она снова закроется от вас. На долгие годы».

И мы сидели втроём на кухне, пока Ваня спал, а няня молча разбирала мои старые фотографии. Те самые, что я прятала в коробке вместе с цепочкой.

— Зачем вы это делаете? — спросила я, глядя, как её пальцы скользят по снимку, где я и Максим стоим, обнявшись, у моря.

— Чтобы ты вспомнила, — она положила фотографию передо мной, — что боль — это не вся твоя жизнь. Ты даже не подала на алименты, чтобы не показывать своей слабости. Завтра ты позвонишь матери. И свекрови.

— Нет, — я вскочила. — Вы не понимаете! Галина Петровна ненавидит меня за развод, винит в уходе Макса, а мать… у нее слабое сердце, она так сильно переживала за меня. Я не хотела ее расстраивать своими трудностями.

Няня поднялась на ноги, и её тень на стене вдруг стала огромной и внушительной.

— Именно поэтому.

* * *

Наступило утро. Я сидела с телефоном в дрожащих руках. Проснувшийся Ваня обнял мои колени, Сергей молча держал меня за плечо, а Лена кусала губу, готовая выхватить трубку, если разговор свернет не туда.

— Нажми «вызов», — прошептала Варвара Семёновна.

Гудки. Один. Второй.

— Алло? — раздался в динамике голос свекрови.

— Галина Петровна, это Таня. Ваня соскучился и хочет вас увидеть.

Тишина. Потом шёпот:

— Он спрашивает про отца?

Я закрыла глаза. Всё, что я копила пять лет, вырвалось наружу:

— Почти каждый день. И я не знаю, что отвечать.

Тишина. Потом прозвучали слова, которых я не ожидала:

— Я приеду. Сегодня. Прости, что не была рядом.

* * *

После этого я, наконец, решилась позвонить маме.

Последний наш разговор длился ровно две минуты: «Ваня здоров», «деньги не нужны», «да, всё хорошо».

— Ты готова? — спросила Варвара Семёновна.

Я провела пальцем по экрану телефона — старые фотографии, Ване полгода, мама держит его на руках. Её лицо тогда светилось, а сейчас…

— Танюша? — её голос дрогнул.

— Мама…

Где-то вдали шуршало радио — она всегда слушала его по утрам.

— Я купила Ване ботинки, — мама говорила быстро, будто боялась, что я повешу трубку. — Зимние. В прошлом году ты говорила, что у него… что ему на размер больше надо.

Я зажмурилась. Она запомнила.

— Привези, — выдавила я. — Мамочка, приезжай в гости, пожалуйста.

Я услышала ее шумный вдох, сдавленный звук, будто она прикрыла трубку рукой.

— Хорошо… Хорошо, доченька.

Мы проговорили целый час. Я помогла маме забронировать билеты на самолет.

* * *

Когда опустила телефон, Лена тихо вытирала глаза, а Варвара Семёновна, улыбаясь, взяла в руки свой пиджак.

— Вы уходите?

Она поправила брошь-сову и улыбнулась:

— Теперь вам с Ваней есть кому позвонить и попросить о помощи. Ты думаешь, если попросишь о помощи — мир рухнет? Он уже рухнул. Ты просто не даёшь ему собраться заново.

* * *

Дверь закрылась. Обычно я вздыхала с облегчением, когда гости уходили — наконец-то можно снова сжаться в комок и не притворяться сильной.

Но сейчас в квартире повисла тишина, которой не было пять лет. Не та гнетущая, когда Ваня засыпал, а я плакала в подушку. А та, что бывает после дождя, когда воздух свеж, а лужи отражают небо.

Сергей и Лена вышли во двор следом за няней, чтобы погулять с моим сыном и дать мне время прийти в себя.

Я слышала, как за окном засмеялся Ваня — Сергей катал его на плечах. Лена что-то кричала им вслед, размахивая пакетом с круассанами.

Кем же была Варвара Семеновна? Волшебницей? Опытным психологом? Шарлатанкой?

Это было не так уж важно.

Она просто первая, за долгие годы, посмотрела на меня и по-настоящему увидела.

Не «мать-одиночку», не «жертву обстоятельств». Просто женщину, которая забыла, что руки других людей — тоже опора в этом сложном мире. Нужно только протянуть им свою.

* * *

Телефон зазвонил. Мама. Второй раз за день.

Я улыбнулась — и нажала «Ответить».

Автор: Александра Карташова
Источник
https://dzen.ru/chtenie?share_to=link