Рисунок выше - /Из романа Чарлза Диккенса "Лавка древностей", 1841 года: - "По обеим сторонам дороги и до затянутого мглой горизонта фабричные трубы, теснившиеся 1-на к другой в том удручающем однообразии, которое так пугает нас в тяжёлых снах, извергали в небо клубы смрадного дыма, затемняли божий свет и отравляли в воздух этих печальных мест. Справа и слева, еле прикрытые наспех досками или полусгнившим навесом, какие-то странные машины вертелись и корчились среди куч золы, будто живые существа под пыткой, лягали цепями, сотрясали землю своими судорогами и время от времени пронзительно вскрикивали, словно стерпев муки. Кое-где попадались закопчённые, вросшие в землю лачуги - без крыш, с выбитыми стёклами, подпёртые со всех сторон досками с соседних развалин и всё-таки служивших людям жильём. Мужчины, женщины и дети, жалкие, одетые в отрепья, работали около машин, подкидывали уголь в их топки, просили милостыню на дороге или же хмуро озирались по сторонам, стоя на пороге своих жилищ, лишённых даже дверей. А за лачугами снова появлялись машины, не уступавшие яростью дикому зверю, и снова начинался скрежет и вихрь движения, а впереди нескончаемой вереницей высились кирпичные трубы, которые всё так же изрыгали чёрный дым, губя всё живое, заслоняя солнце и плотной тёмной тучей окутывая этот кромешный ад"/.
В этот период рушились старые идеологические представления, господствовавшие в феодальном обществе. На смену религиозному принижению человека пришел глубоко оптимистический "культ разума". Развитие капиталистической экономики все более разрушало феодальные, в значительной мере застойные, общественные отношения, порождая новые отрасли производства, новые общественные и личные потребности, новые социальные классы, стимулируя бурное развитие наук о Природе. Темпы исторического прогресса увеличились в несколько раз. В особенности этому способствовал "промышленный переворот" в Англии, начавшийся в конце XVIII века и положивший начало "промышленному капитализму", "крупной промышленности", открывающей новые перспективы "росту производительности труда и умножению общественного богатства". Однако "политически феодализм" не был еще окончательно сломлен и уничтожен. Об этом свидетельствовали и реставрация "полуфеодальной монархии Бурбонов" во Франции после разгрома наполеоновских армий, и "политическая реакция", установившаяся в Европе под непосредственным влиянием "Венского конгресса", объединившего все "реакционные, абсолютистские силы Европы". Конечно, это "политическое контрнаступление феодально-монархической реакции" не могло уже изменить хода развития Европы, предотвратить "буржуазно-демократические преобразования", тем более восстановить старый режим. "Феодально-монархические правительства" уже не могли не считаться с развитием "капитализма": они приспосабливались к этому развитию, пытаясь предотвратить не столько развитие "капиталистической экономики", сколько "буржуазно-демократические преобразования". В конце XVIII и начале XIX веков начало обнаруживаться, что интересы основных классов нового "буржуазного общества" не находятся в гармонии. "Буржуазия европейских стран со страхом отмечала первые революционные выступления английского и французского пролетариата". "Историческая перспектива неизбежных классовых битв с пролетариатом начинала уже сковывать революционную инициативу буржуазии". Это обстоятельство способствовало развитию "компромиссных форм буржуазной идеологии, ориентирующихся на нереволюционный путь капиталистического развития, на союз с господствующими феодальными классами и их идеологией". Такого рода развитие "буржуазии" и её "идеологии" было особенно характерно для тех европейских стран, которые с опозданием вступили на путь "капиталистического развития". Германия 2-й половины XVIII и начала XIX веков по сравнению с Англией и Францией представляла собой отсталую, "феодально-раздробленную" страну. Она всё ещё состояла из множества "карликовых монархических государств, отделенных друг от друга государственными границами, препятствовавшими экономическому и культурному развитию немецкого народа". "Вследствие экономической и политической раздробленности немецкий народ, несмотря на общность языка и культуры, не составлял ещё в то время единой нации". "Буржуазия также не была объединена в масштабе всей страны, не являлась национально единым классом, способным решительно, по-революционному бороться против феодализма".
- "Сочетание различных классов народа, образующих основу всякой "политической организации", было в Германии более сложным, чем в какой-либо другой стране. В то время как в Англии и Франции могущественная и богатая "буржуазия", сконцентрированная в больших городах, и особенно в столице, совершенно уничтожила "феодализм" или, по меньшей мере, как в Англии, свела его к немногим ничтожным остаткам, в Германии "феодальное дворянство" сохранило значительную долю своих "старинных привилегий"*(*3).
*(*3). - /К. Маркс и Ф. Энгельс, "Сочинения", том 8, "Госполитиздат", М., 1957, стр.7-8/.
Комментарии 1