"ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ"

Мы привыкли представлять себе древнегреческих философов как благообразных старцев в белых тогах, которые прогуливаются по мраморным садам и изрекают вечные истины. Реальность, как всегда, была куда грязнее и хаотичнее. Греция, в которой в 384 году до н. э. родился Аристотель, была пороховой бочкой, готовой взорваться. Мнимое великолепие века Перикла ушло в небытие вместе с Пелопоннесской войной — братоубийственным конфликтом длиной почти в тридцать лет, в котором Афины и Спарта довели друг друга до полного истощения. Афины, великая культурная и политическая сверхдержава, проиграли, и вместе с их поражением рухнула вся система. Идеал полиса, независимого и самодостаточного города-государства, оказался провальной бизнес-моделью. IV век до н. э. был эпохой перманентного кризиса. Греческие города-государства, неспособные поддерживать стабильный мир, погрязли в череде союзов и войн, которые ни к чему не привели. Спарта пыталась навязать свою гегемонию, затем свой звездный час был у Фив, но

Агностицизм — это философская позиция, согласно которой невозможно достоверно узнать, существует ли Бог или любая иная высшая реальность. Агностик не утверждает, что Бога нет (как атеист), но и не заявляет о его существовании (как теист). Вместо этого он признаёт, что такие вопросы лежат за пределами человеческого познания. Термин «агностицизм» ввёл английский биолог Томас Генри Хаксли в 1869 году. Он использовал его для описания своего мировоззрения: «Я не притворяюсь, будто знаю то, чего не знаю». Постепенно понятие стало популярным среди философов, учёных и просветителей, которые искали рациональный подход к вере и знанию. Хотя термин появился в XIX веке, сама идея имеет древние корни. Её можно проследить ещё в античной философии: у Сократа («Я знаю, что ничего не знаю»), у скептиков Пиррона и Секста Эмпирика, в раннем буддизме и даже в некоторых направлениях индуизма. В Новое время, с развитием науки и Просвещения, агностические идеи получили новое дыхание. Учёные вроде Чарльза Дар

Лингвисты изучали труды Ломоносова по истории (те, что дошли до нас) и пришли к выводу, что лишь около 30% из них написаны Ломоносовым, остальное написано/переписано другими людьми. По некоторым данным, Михаил Васильевич написал, как минимум 3 тома «Древней Российской истории». Однако опубликован был лишь один — в 1766 году после его смерти и, возможно, с существенными правками. В открытом доступе имеется только этот первый том 1766 года издания объёмом 145 страниц. Другие труды учёного по истории, например «Описание самозванцев и стрелецких бунтов», «О состоянии России во время царствования государя царя Михаила Фёдоровича», «Сокращённое описание дел государевых» (Петра Великого), «Записки о трудах монарха», исчезли бесследно. Однако неожиданно в 1885 году появилось прижизненное издание исторических трудов императрицы Екатерины. Правда до этого в 1766 году вышло посмертное издание исторических трудов Ломоносова, но под редакцией Миллера, а в 1768 году были изданы труды Татищева, тоже

И только начав изучать Средние века более или менее системно, начинаешь понимать, как эта эпоха отличается от того Средневековья, к которому ты привык с самого детства. Кружащие в бесконечном танце внутри твоей головы немытые рыцари, прекрасные дамы, грязные крестьяне, гобелены, мечи, драккары и короли в один миг становятся непохожими на те, знакомые образы, что еще недавно смотрели на тебя со страниц книг, экранов и мониторов. Внезапно оказывается, что из десяти фактов о Средних веках, в которых ты был уверен так же, как в дне своего рождения, девять не имеют под собой вообще никакой основы. Все эти ужасающие "железные девы", арбалеты, пробивающие все на свете, неграмотные рыцари и "право первой ночи", стоит только тебе начать вглядываться в них повнимательнее, бледнеют и превращаются из непреложной истины в истории не имеющие к действительности никакого отношения. Но почему? Как так случилось, что истории о Средневековье, которые нам в огромном количестве предлагает современная культ

Эпоха "варварских королевств", как впрочем, и все раннее Средневековье, были временами непростыми. Холод, война, чума и неурожай, как могли развлекали жителей варварской Европы. Поэтому нравы, что царили в те времена, были просты и бесхитростны. Встретил незнакомца - топором по голове, тело в воду, а вещички продал соседу. Ну, если самому не подошли. Вот примерно так и представляют себе жизнь чужака, а тем более несчастного попаданца в европейском раннем средневековье большинство любителей истории, заходящих на этот канал. Ну а собственно, почему бы нет? Всем же известно, что общество в те далекие времена было, во-первых, суровым до невозможности, а во-вторых, основой его была родовая община, для которой любой пришлый был чужаком, врагом и даже не совсем понятно, человеком ли. Ведь истории про лесных духов, троллей и ходячих мертвецов в те времена проходили по категории достоверных новостей. В конце концов, в этом вашем интернете есть множество текстов от писателей и просто любителей и

Всякая великая нация любит приукрасить своё детство, придумать себе благородных предков и божественное предназначение. Римляне в этом плане не исключение, но с одной оговоркой: они, кажется, никогда до конца не верили в свои же сказки и где-то в глубине души помнили, что их история началась не с богов и героев, а с грязи, крови и толпы отбросов, которым просто больше некуда было идти. Легенда, конечно, красивая: благородный троянец Эней, бежавший из сожжённой греками Трои, после долгих скитаний приплыл в Италию. Его потомки, Ромул и Рем, вскормленные волчицей, основали на берегу Тибра город, которому было суждено править миром. Звучит как отличный сценарий для блокбастера. Но реальность, которую нехотя признавали даже сами римские историки, была куда прозаичнее. На месте будущего Вечного города в VIII веке до н.э. был просто удобный брод через реку и несколько холмов, на которых можно было укрыться от врагов и малярийных комаров. И в это место, как в сточную канаву, стекался самый разн

Люблю Средневековье. Но европейское Средневековье туповато бяше, поэтому всё же больше люблю Ренессанс. Порой даже в мою буйну головушку закрадываются мысли о том, что неплохо бы оказаться в той эпохе, тем более что с книгами о попаданцах я знаком. Однако долго такие мысли там не задерживаются, ибо вспоминаю о множестве мерзостей той поры – в т. ч. и о гигиене. Принято считать, что средневековая Европа была не слишком чиста. Люди не мылись, и чем дальше - тем меньше они это делали. Это не совсем так. Корни Западной Европы лежат в римской и Греческой цивилизациях с одной стороны и в варварских мирах, что к северу от них – с другой. Увы, мыться умели и те и другие. Античный мир породил всем известные бани/термы, а у варваров было попроще, но мылись они тоже регулярно. И когда Рим пал, никто никакой отмашки на жизнь в грязи не давал: люди продолжали мыться так же, как и раньше, даже не подозревая, что в этом году уже не Древний языческий мир, а христианское Средневековье. Причин было ср

То, что коротышки всегда любили посидеть на тронах, откуда можно посмотреть на мир свысока, ни для кого не секрет. Но порой власть забирали такие гиганты, на фоне которых малышам уже не то что престол, но даже ходули не помогли бы. Случались среди них такие уникумы, которые поражали не только размерами, но и мощью, выносливостью, да еще и воистину берсеркерским нравом. Среди императоров Древнего Рима таковым был Максимин по прозвищу Фракиец, о жизни и размерах которого будет сказано ниже. Никаких прав на престол Максимин не имел, и родился на самой границе Империи в поселке, населенном варварами, как, собственно, и большая часть населенных пунктов страны, в которой римлян было меньшинство. Его матерью была аланка (ираноязычный народ, родственный нынешним осетинам), а отцом – гот (германец). И тем, и, особенно, другим римляне приписывали высокий рост, но Максимин был немыслимо высок даже по германским меркам. Римские источники отмечают, что длина его тушки составляла около 2,5 метров!