Аномалии мистика и не только

Василиса Под стрекот кузнечиков и лягушачье многоголосие опускалась ночь. Укрыв землю темным бархатом, она с усмешкой наблюдала за молодой луной, нетерпеливо ожидающей, когда заходящее солнце последний раз мигнет багряным светом и скроется за горизонтом. Ночному светилу хотелось поскорее искупаться в небольшой речушке, бережно укрытой густыми зарослями прибрежного камыша. Где-то самозабвенно трещали цикады, ухал филин и пищали летучие мыши. А здесь, у реки, старательно прокашлявшись, многоголосый лягушачий хор затянул свою бесконечную песню. Мириады звезд любовались отражениями в темной воде, невозмутимо перекатывавшей на гребнях волн серебряные блики. В этом пейзаже было что-то по-настоящему сказочное. Прибрежные кусты, залитые потоками лунного света, и дремлющие березы, потревоженные легким ветерком, нехотя шевелили ветвями, создавая в зыбком призрачном свете удивительные картины. Мелькнула хитрая рожица Луговика, протопал вечно озабоченный Леший, а две подружки – кикиморы, хихикая, что-то увлеченно рассказывали друг другу. Тени появлялись и исчезали под всплески волн и тонкое зудение. Это измученные дневным светом, радостно гудели комары, неторопливо облетая берег в поисках очередной жертвы. Тем более одна из них позволяла себя кусать абсолютно безнаказанно. Николай вздохнул про себя: «Если вернусь, комполка одной пачкой «Казбека» не отделается, только за комаров двойная норма положена». Борясь с диким желанием прихлопнуть очередного крылатого наглеца, офицер напряженно вглядывался в противоположный берег. Задача была проста и понятна. Разведчикам незаметно форсировать реку и вырезать всех: артиллерийские расчёты и пулеметчиков, обитателей дзотов и блиндажей. Причем сделать быстро и, главное, тихо. Иначе… *** - … завтра вода в реке станет красной, ты понял, лейтенант? – полковник в упор смотрел на командира разведвзвода, - от твоих головорезов зависит, сколько штаб оформит похоронок. Справишься – всем ордена. А тебе лично от меня – пачка «Казбека», берег для особого случая. Командир полка встал и подошел к офицеру: - Готовность на том берегу – две зеленые ракеты. Собьем фрицев с толку (зеленая ракета – сигнал «прекратить огонь» у войск вермахта, - авт.). Начало операции – в пять ноль-ноль. Даже если ты сигнал не подашь. Отправляю на смерть, понимаю, но иного выхода нет. Ты постарайся, Николай, я не приказываю, прошу. И, крепко пожав руку, полковник добавил: - Удачи, лейтенант. *** Легко сказать – постарайся. Весь день, неподвижно сидя в камышах, взводный наблюдал за противоположным берегом. Тщательно контролируя каждое движение, чтобы не выдать себя, лейтенант смотрел и слушал. Любая деталь была важной – и шевеление кустов, и случайный лязг металла, и приглушенные команды. Очень кстати опустившийся на воду густой туман наконец-то дал возможность размять затекшее тело и спокойно проанализировать детали. Итак, три пулемета, судя по всему, позади есть минометный расчет, плюс дзоты. Их два. Укрепили берег серьезно, мышь не проскочит. Если заметят – никто не доберется и до середины реки. - А добраться нужно до берега, - прошептал Николай и посмотрел на часы: 00-05, через сорок минут подойдут бойцы и вперед, на смерть. - Зачем себя раньше времени хоронишь, - неожиданно раздалось справа. Лейтенант вздрогнул и резко выхватил пистолет. Инстинкты разведчика мгновенны, иначе ему не жить, поэтому ствол оружия смотрел точно в середину лба… девушки? - Настоящий воин, - хмыкнула гостья, - ты в меня ещё гранату брось. Николай смущенно опустил пистолет. Окутанная клубами серебристого тумана, перед ним, абсолютно не скрываясь, стояла гибкая стройная девушка в мокрой ночной рубашке. Ослепительно белая кожа, безукоризненно четкие линии бровей и длинные золотистые волосы завораживали своим совершенством. А темные блестящие глаза (почему-то Николай был уверен, что они зеленые) смотрели спокойно и открыто. Гостья без тени смущения рассматривала растерявшегося лейтенанта и улыбалась: - Так ты никогда не женишься, если судьбе своей ко лбу пистолет приставлять будешь, все девки разбегутся. - Если найдется та, что не побоится ночью рядом оказаться перед пулеметами и пушками, то никуда не убежит, - лейтенант улыбнулся в ответ, - значит, сама меня искала. - Искала, - кивнула головой девушка, - потому и пришла. Даже в зыбком лунном свете было видно, как покраснели щеки офицера. - Ой, вы только посмотрите, - заливисто рассмеялась гостья, - смутила бравого воина. Она тряхнула головой и золотистые локоны засияли, щедро посеребренные молодой луной. - Пригнись, дура, - лейтенант рывком схватил её за руки и усадил на землю. Глядя в смешливые глаза, он прохрипел: - Жить надоело? Как вообще ты здесь оказалась? - Отпусти. - Нет. - Отпусти, я сказала. - Если пообещаешь не высовываться. - Обещаю. Офицер нехотя отпустил холодные ладони, со вздохом признавшись, что делать это ему совсем не хотелось, наоборот, он был готов вечно смотреть в бездонные глаза и слушать мягкий смех этой удивительной незнакомки. Глядя, как девушка, насупившись, поправляет растрепанные волосы, Николай рассмеялся. - Что смешного? – фыркнула гостья. - Ты как маленький ребенок, у которого отобрали игрушку, - улыбнулся лейтенант, - кстати, меня Николаем зовут. - Василиса, - зеленые глаза озорно блеснули, - русалка. - К-кто? – заикаясь, переспросил офицер. - Р-русалка, В-василисою звать, - передразнила девушка, - испугался? - С чего вдруг, - Николай внимательно посмотрел на собеседницу, - только разве… - Хвоста нет, - перебила девушка, - волосы не зеленые, губы не синие, под воду не утаскиваю, сказки это. Бабы мужиков отговаривали ходить на реку и красотою девичьей любоваться, вот и понапридумывали небылиц всяких. Я, Коленька, самая настоящая русалка, зря ты переживал, нас сейчас никто не видит и не слышит, туман оберегает. - Эх, - мечтательно улыбнулся лейтенант, - нам бы этого тумана, на всю реку, хоть на часик. - Нельзя, - вздохнула русалка, - и рада бы помочь, да только сила моя не безгранична. - Жаль, - Николай посмотрел на собеседницу и подмигнул, - тогда жди своего жениха, красавица. Если нас заметят, встретят таким салютом, что, глядишь, я к тебе… - Молчи, - холодная ладонь прикоснулась к губам офицера, - не нужен ты воде, ты земле нужен. Василиса поднялась и с улыбкой посмотрела на лейтенанта: - Кто врага побеждать будет, если вы на дне прохлаждаться будете? Потому я и пришла, чтобы помочь. У того берега есть огромный валун, ты его видел. Держитесь левее, вправо – минное поле. А будете плыть, не волнуйся, река вам поможет, обещаю. Ну, мне пора. - Подожди, - Николай не хотел верить, что девушка уйдет просто так, - мы еще увидимся? - Кто знает, - рассмеялась русалка, - говорят, каждый в этом мире с двойником. Возьми, на память. Девушка протянула немного вытянутую жемчужину. - Она будет твоим оберегом. А как встретишь суженую – дари смело, не теряйся. - Такую, как ты, я не найду, - вздохнул лейтенант. - Придет время, обязательно встретишь. Только пистолетом не размахивай. Василиса рассмеялась. - Спасибо, - лейтенант взял жемчужину и сжал в кулаке, - она теплая. - Не потеряй, - девушка с грустью посмотрела на офицера, - удачи тебе и прощай, Коленька. Туман закрутился густыми клубами, сквозь которые на секунду сверкнули огромные девичьи глаза, и все исчезло. *** Офицер вздрогнул и посмотрел на часы: 00-20. «Я уснул?». Вспоминая этот удивительный сон, Николай улыбнулся и разжал кулак: на ладони мягким светом сияла продолговатая речная жемчужина… *** 00-40. - Готовы? - Так точно, товарищ лейтенант. - Валун на том берегу все видят? Берем левее, вправо – минное поле. Ну что, мужики, вперед. *** 00-45. По темной речной глади беззвучно скользили небольшие плоты, за которыми изредка мелькали головы разведчиков. Бойцы неотрывно смотрели на тот берег и ждали. Заметят или нет? Каждый понимал, что малейшая оплошность и… Метрах в ста правее раздался громкий всплеск. Ещё один. И ещё. На берегу раздались гортанные команды, вверх с шипением полетели осветительные ракеты. - Быстрее, - сквозь зубы прошептал Николай. Но разведчики и сами понимали, что сейчас каждая секунда может оказаться решающей. Берег ощерился огненными трассами. - Пум, - где-то еле слышно ухнуло. - Значит, не ошибся, - подумал лейтенант, - он есть. - Пум, пум, пум, - соглашаясь, засипел миномет. Поднятая разрывами вода рассыпалась на тысячи брызг. Грохот заглушил все звуки: и лягушачьего хора, и писка летучих мышей. Даже ночь, ослепленная ракетами, взмывающими над рекой, испуганно сдернула покрывало. Но это было там, в стороне. А здесь до берега оставалось не более двадцати метров. Николай посмотрел вправо. Ему показалось, что среди взбудораженной воды мелькнула девичья голова. - Василиса? То исчезая, то появляясь, девушка непостижимым образом увертывалась от пулеметных трасс и разрывов. - Пум. Лейтенант до рези в глазах вглядывался в поднятую разрывом воду. Есть! Уходи влево, Василиса, мы добрались, уходи. Словно услышав, русалка резко повернула к берегу. - Пум. Николаю показалось, что он услышал приглушенный взрывом крик. Скрипнув зубами, лейтенант выскочил на берег: - Вперед! Черные тени беззвучно обогнули валун левее и, как демоны, влетели в окоп. Разведчики без единого звука втыкали ножи в тех, кто минуту назад самозабвенно поливал огнем реку. Николай не слышал сипения и бульканья перерезанных глоток, хруста шейных позвонков и испуганных воплей. В его ушах звучал предсмертный девичий крик, а перед глазами стояла стройная гибкая девушка с огромными, он был в этом уверен, зелеными глазами. Как две ракеты, с шипением взлетевшие над рекой. *** Солнце, зевнув, выглянуло из-за горизонта, осветив небольшую речушку, через которую по наведенному саперами понтону торопливо бежала пехота, натужно гудя, полуторки тащили орудия. Изредка, погромыхивая гусеницами, катились легкие танки. А на берегу, не обращая внимания на комаров, молодой лейтенант, командир разведвзвода, молча смотрел на водную гладь, крепко сжимая в кулаке немного вытянутую речную жемчужину. *** Июнь 45-го. Где-то в Германии. Виллис лихо развернулся у штаба, подняв тучу пыли. - Жди здесь, - капитан, звеня целым иконостасом медалей и орденов, выпрыгнул из автомобиля. Сержант-водитель кивнул и полез в карман за кисетом. - Слышь, земляк, табачком не угодишь, - к джипу подошел пожилой старшина. - Держи, - сержант протянул кисет. - Угрюмый? – старшина кивнул в сторону штаба. - Он самый, - согласился водитель, - наш командир разведроты, лихой мужик. Сколько мы с ним пережили, одному Богу известно. - За что прозвали так? - Не улыбается никогда, - сержант вздохнул, - было дело. В сорок третьем. Чтобы переправу обеспечить, нам приказали немцев почистить на другом берегу. Все прошло без сучка и задоринки, а вот с командиром неладное случилось. Что и как, никто не знает. Мужики говорили, после боя он долго на берегу сидел и звал кого-то. С тех пор не улыбается. - Война не одну душу покалечила, - согласился старшина, - даст Бог, еще будет весельчаком. Спасибо за курево, земляк, удачи. - И тебе, - сержант крепко пожал протянутую руку, - скоро дома дымить будем. Из штаба выбежал капитан: - Поехали. *** - Куда прешь, пехота, - водитель беззлобно переругивался с проходящими мимо бойцами, - жить надоело? - Глаза разуй, не танк, свернешь, - под хохот ответил кто-то из красноармейцев. - Ишь, разухарились, победители, - сержант улыбнулся, - нам куда? - На перекрестке направо, - думая о чем-то своем, ответил Николай. - Товарищ капитан, а вы как, скоро домой? – повернув, водитель просигналил проезжавшей мимо полуторке с солдатами. - Вот сдам все дела и… Стой! Сержант не успел нажать на тормоз, а Николай уже бежал назад. - Василиса! Молоденькая ефрейтор – регулировщик с золотистыми волосами, выбивавшимися из-под берета, удивленно смотрела на запыхавшегося офицера. Огромными зелеными глазами. - Здравия желаю… - Василиса? - Откуда вы знаете, - девушка хотела что-то добавить, но капитан перебил. - Знаю, вот, это тебе, я сохранил. В холодную ладошку легла слегка вытянутая речная жемчужина. - Товарищ капитан… - Меня Николай зовут. *** - Эй, уснул что ли, - водитель полуторки нетерпеливо сигналил, - дай проехать. - Да погоди ты, - отмахнулся сержант, глядя на перекресток. Где его ротный, держа за руки смущенную девушку, что-то рассказывал и… улыбался. Автор - Андрей Авдей #МистическиеИстории

По бульвару шла очень веселая женщина в возрасте Глаза ее сияли, улыбка не умещалась на широком лице, она шла едва ли не вприпрыжку и, казалось, сейчас она вытащит из огромной хозяйственной сумки бубен и пустится в пляс. Нина сидела на лавочке, что напротив скульптуры солдата и покачивала красную в клетку, немецкую коляску. Читать ей надоело, вышивать тоже и она глядела по сторонам, наслаждаясь последним октябрьским солнышком. Радостная женщина привлекла ее внимание еще издалека. Та тоже приметила, что молодая девушка на скамейке заинтересовалась ею, подошла поближе и уселась рядом. - Слышь, дочка, - обратилась она к Нине, - радость-то у меня какая! Развела я сына-то с его бабой. Развела! Нина удивилась, но из вежливости промолчала и только внимательней присмотрелась к женщине. А та, не замечая ничего, продолжала громко и радостно: - Три года я ему, дураку, твердила. Ну, чего привез из своей армии? Ни роду, ни племени. На два года старше и с дитем в придачу. Окрутила она тебя, ты ей даром не нужен. Ясное дело - она на московскую прописку губы раскатала. Ну, нет, миленькая. Не на таких напала. Пусть теперь катится в свою деревню, не солоно хлебавши. Как пришел три года назад, да как сказал, что женился – меня чуть инфаркт не хватил.Нет, говорю, сыночек, не будет тебе моего материнского благословения. Не нужна мне такая невестка. Девай ее куды хочешь, а в моей квартире - деревне места нет, и не будет. А он, говорит, я тут прописан и никуда мы с Машей не пойдем. Она ребеночка от меня ждет. Радуйся, мать, скоро бабушкой будешь. Ага! Радуйся. Добро бы красавицу взял, а то глядеть не на что. Маленькая, тощенькая – ни рожи, ни кожи. Никакого вида.Где глаза-то были? Ну, теперь уж все! Отмучилась я с ней. Потрудиться, правда, пришлось. Сколько я слов извела… Сколько примеров приводила…Неряха, ни тебе приготовить, ни тебе постирать. В больницу загремела, а я с ее Женькой нянчись. Жрать им на всю ораву готовь. Мне это надо? Я на старости лет отдохнуть хочу, а не с чужими детьми возиться. В комнату не войдешь. Тут кроватка, там коляска, игрушки по всему дому валяются.Пеленки через всю кухню развесит – чаю попить негде! Уж я Мишке – это сын мой непутевый, говорила и говорила: «Губишь свою жизнь. Света белого не видишь. В кино год не ходил. Все работаешь, чтоб эта деревенщина тут в моей комнате кофей распивала и ничего не делала». А он... Я, говорит, Машу мою люблю и детей люблю, и работать мне не трудно, и в кино я не хочу. Не хочет он! Машу он любит! Дурень! Откуда ему знать какая она любовь-то бывает. Эта Маша его жизнь молодую заела, хомут ему на шею повесила и рада! Ну, я бабу Катю подговорила – почтальоншу нашу. Та ему на ушко пошептала, где его Маша бегает, да что делает, пока он на нее горбатится. Сразу глаза открылись. Нина слушала женщину молча, и не доброе чувство поднималось само собой в ее душе. Когда старуха стала в подробностях рассказывать, как она оболгала молодую жену сына, Нине стало настолько противно, что она решила уйти. Но та схватила ее за руку: - Погоди, дочка. Ребеночек твой спит. Девонька у тебя? Я и то вижу - ленточки розовенькие. А мне радостью поделиться хочется. Я только после суда иду. Вон колбасы себе купила, конфет. Пировать сейчас буду. Машка-то после баб Катиных слов в суде и не сопротивлялась больше. Только посмотрела на меня и говорит: «Ладно, пусть по Вашему будет. Не хочу я больше всей этой грязи. Прощайте, Дарья Ивановна, - это я, значит, - прощайте, и больше Вы меня никогда не увидите, и Женьку с Олей тоже не увидите». Очень мне нужны эти сопливые Женька с Олей. Уходишь, дочка? Ну, иди…Пятилетняя Надя играла в песочнице. Она строила куличики и поглядывала на скамейку, где сидела мама с книжкой. Мама тоже часто поднимала глаза от страницы и смотрела, на дочь. Они всегда так делали, вроде, каждая занята своим делом, а друг друга из виду не выпускают. Надя сразу насторожилась, когда какая-то тетка уселась рядом с её мамой и начала, что-то быстро ей говорить. Чужих Надя не любила, никогда не знаешь, что им надо. Поэтому Надя вылезла из песочницы и подошла к матери – пусть тетка видит, что мама здесь не одна. А та Надю даже и не заметила - все говорила и говорила: - Нет, дочка, ты подумай каков подлец. Не работает второй год, дома сидит на моей шее, все штаны об диван протер и еще скандалит. Я ему говорю: «Не стыдно, тебе охламону, на мою пенсию жить. Иди работать». А ему все равно, что в лоб, что по лбу. Как Машка его бросила, так и руки опустил. Ничего не хочет. Сначала все ее искал, а она хитрая – укатила куда-то с детьми и адреса не оставила. Да, нет… Не может быть, чтоб он по Машке скучал – она зараза ему всю жизню поломала. Это он об дочке сохнет. Машка-то Олюшку тоже увезла. Хорошая Олюшка девочка – ласковая. Я ему говорю: «Вот на работу устроишься, за тебя любая пойдет и детей тебе нарожает – вон хоть Лариска из пятого подъезда – у них и квартира, и дача, и отец в министерстве. Не чета твоей Машке. А он на меня с матом: «Пошла, говорит, отсюда, глаза б мои тебя не видали». Вот! И я же ему виноватая. Привез мне не поймешь кого из деревни, она его бросила, а я виновата. Надя почти ничего не поняла из слов женщины, только, что та сильно кем-то обижена и теперь жалуется ее, Надиной, маме. Еще Наде показалось, что женщина хочет, что бы ее пожалели. А мама почему-то не стала утешать и успокаивать женщину, а вместо этого встала, взяла Надю за руку, велела ей забрать игрушки и увела в другой двор. - Мам, ты чего злишься? – спросила Надя. А мама ответила как-то странно: - Машка ей теперь виновата. И правильно сделала, что уехала. Может нормального человека встретит, а этой бабе так и надо. Мало еще. Надя ничего не поняла и скоро забыла об этом случае.Забыть-то забыла, а иногда нет- нет, да и вспоминалось ей, как женщина на скамейке ее маме жаловалась. И вот однажды, бежала Надюша на подготовительные курсы, опаздывала, как обычно, срезала дорогу до остановки по дворам и столкнулась нечаянно с плачущей у дерева бабушкой. Извинилась, и побежала было дальше, но бабуля поймала ее за рукав плаща и заговорила: - Вот ведь, судьба у меня какая - горемычная. Никому не дай Бог. Сын единственный избил, видишь, как, - у бабули была разбита губа, и под глазом расплывался синяк. Она всхлипывала и приговаривала: - Избил, пенсию отобрал, напьется теперь, хоть в дом не ходи. Как я теперь месяц жить буду? Ох, девонька, плохо мне. За что Бог меня карает – не пойму. Может за Машку? Ты Машку-то не знаешь? Это жена сына моего. Уехала она, давно еще, а он запил и нет мне с тех пор от него житья. Не работает, пьет, со мной дерется. Недавно пальто мое зимнее пропил. Слушать дальше Наде было некогда, она освободила свой рукав и побежала дальше. Уже вечером, дома, Надя рассказала своей маме об утренней встрече и очень удивилась, увидев, как заинтересовалась мать. - Как бабусю зовут, не знаешь? Не Дарья Ивановна? Она не говорила?- Да, нет. Она, вообще, имен не называла. Только сказала, что это ей наказание за какую-то Машку.Весь вечер говорили Надя с мамой про эту бабушку. Мама рассказала, как встречалась с ней 16 и 11 лет назад, а под конец подытожила: - Запомни, Надежда, подлость человеку не прощается. Можно всё понять, всё оправдать, всё простить — и грубость, и оскорбления, и ненависть, и ложь — всё, кроме подлости. То ли еще будет. - Дочка, доченька, подойди милая. Дочк, дойди до булочной. Тяжело мне, дочка. Видишь дом-то. Во-о-он мое окошко, на пятом этаже. А лифта нет. Пока спущусь, до каруселек вот этих доползу – уже и устала. А еще обратно идти, да подниматься. Я в том годе до рынка дойти могла, а сейчас сил нет. Одна я. Одинокая. Был сыночек, да помер. Уж семь лет тому. А детками не обзавелся. Правда, есть где-то у меня внученька, да не найти ее теперь. Они с матерью тридцать лет назад как уехали и не ответа, не привета. И не знает моя кровиночка, что родная бабка у нее жива еще, а вот до магазина дойти не может. А то, может, пожалела бы. Дочка, тебя зовут-то как? Надя? Надюша значит. А мою внучку Оленькой звать. Ох.. Была бы она где-нибудь рядом, навещала бы меня старую. Пришла бы, поговорила со мной, а то мне и слова-то сказать не с кем. А сыночек у меня хороший был. Вот только пил много последнее время. Пил, пил и помер. Оставил меня одну век вековать. Ты, Надюша, уважь старуху, никому не нужную. Дойди до магазина, купи мне хлебушка и молочка. Я тебе денежку сейчас дам. Сходи, милая. Я взяла ее деньги и купила все, что она просила, хоть и не удобно мне было заходить в магазин с полуторагодовалым сынишкой. Да как откажешь.И еще часто встречала я эту старую женщину. Всегда одну. Ей очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Она останавливала то меня, то еще кого-то и все время рассказывала одну и ту же историю: про сына, про Машу, про Оленьку, а как-то раз сказала мне:- Эх, дочка. Зря я, выходит, Машку-то тогда выгнала. Может, сейчас все по другому было бы? Сначала она доходила до каруселей и подолгу сидела там, потом сил стало хватать только добрести до лавочки в своем дворике, а лет через пять она пропала совсем. Наверное, ее не стало. #МистическиеИстории

— Валить каждую псину буду, — распалялся хам, а я с тревогой вглядывалась в лицо сестры, — колесами! Каждую, отвечаю!

Сонный паралич Утро в их квартире начиналось не с поцелуев и кофе в постель. Оно начиналось с будильника на телефоне Лёши, противного электронного писка, который он успевал выключить только с третьей попытки. Соня ворочалась под одеялом и бормотала что-то недовольное, не открывая глаз. Потом тишина. Потом — второй будильник. Её. Он начинался со звука скрипящих скрипок и заканчивался руганью.

Аристократка (продолжение) Если снаружи избушка выглядела убого, то внутренняя обстановка неказистой халупы поражала воображение. Музей? Антикварная лавка? Так сразу и не скажешь. Первым, что бросилось в глаза Львовичу, было огромное старинное зеркало, подвешенное к стене под особым наклоном. Бронзовые амурчики кое-где были покрыты зеленью благородной патины, и амальгама отслоилась во многих местах, но отражение в волшебном зеркале было иным, таинственным и незнакомым. Львович сам себя с трудом узнал. Окна занавешены дряхлыми бархатными шторами, и выцветшие кисточки их мерцали бледным золотом. Бронзовые статуэтки гнездились по две, а то и по три на изящных столиках, изготовленных из красного дерева. Один из них (Львович заметил) был из благородного палисандра, радующего глаз радужной расцветкой. У окна расположились два кресла и небольшая легкая козетка «Елизаветинской эпохи», покрытая ажурным, связанным вручную покрывалом, нежным и воздушным, как снятые сливки. На ломберном столе, заботливо прикрытом скатеркой, красовались тонкой работы серебряные сахарница и кофейник. За стеклом массивного буфета поблескивали чашечки из тонкого фарфора. - Вот, - Марьсанна скромно потупилась, - так и живу. Как дракониха. - Да вы хоть понимаете, что это за вещи! – ахнув, вскрикнул Львович, - да им же цены нет! - Всему есть цена. И этому, - бабка окинула взглядом горницу, - тоже. Вот, охраняю. - Да вы… Вы на эти деньги в Америке можете на шикарной вилле проживать! Для чего вам эта избушка? Ведь вас убить могут в любой момент, если узнают! - Дак, ведь не узнали. Сколько лет прошло, и никто, ничего… Которы и догадывались, умерли давно. А молодым на меня наплевать. Львович, ошарашенный бабкиным богатством, в отчаянии схватился за голову: - Зачем вы все это храните? - Мама наказала все сберечь. Вот и берегу. Хлопотно и страшно, ну да Бог с ним. Я бы еще лет сорок назад это все отдала бы, дак ведь как? Люди, они слабые, алчными становятся. Начнут грешить, Бога забывать… В музей хотела отдать, дак ведь не доедут богатства до музея: по домам расташшут. Пусть уж так. Помру, Бог даст, в добрые руки все это попадет. А не попадет, знать судьба такая. Бабка засуетилась: достала из буфета бокалы, из ящиков серебряный ножик, вилочки и штопор. Пригласила к столу гостя. Львович присел с величайшей осторожностью. - Разрешите за вами поухаживать, - он откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Приподнял свой, чтобы сказать тост и в очередной раз чуть не прикусил язык: знаменитая «Бавария», их и держать-то в руках боязно! Но глотнув из своего бокала, обомлел: вот, что значит – прикоснуться к истории! Вино заиграло особым ароматом, задышало, отдав все оттенки и нюансы великолепного вкуса.

Аристократка (окончание) Теснота, вонь, крики, гам, да еще и лежачий больной, папа Маши – в такой среде и рос ребенок. И ничего, нормально рос, прошлой жизни она уже и не помнила. А вот то, как мама, била собственного бессильного мужа – Маша запомнила на всю жизнь. Теперь, став древней старухой, забыла про злость на маменьку и жалость к умирающему папеньке. А тогда просто тихо ненавидела мать, забившись под стол. Не понимала она, какое отчаяние охватывало еще пока молодую, красивую женщину, какая обида терзала ее сердце. Бог ей судья. После смерти мужа с Еленой стало твориться что-то неладное: она часто заговаривалась и цепенела перед примусом. Кухарка простодушно жалела ее: - Вот, сердешная, мается-то как без мужика. Живоглотка такая, а все ж душа болит по человеку! – трещала она, обсуждая Елену за глаза с соседками. Жалела бывшая кухарка и Машу, стараясь подкормить ее мимоходом – совсем отощала девка буржуйская. Глядишь, и кони двинет. А, может, и лучше? Мать совсем тогда с ума сбрендит, и комнатушка сыночку Коленьке достанется. Жениться дурень собирается – вот им и подарочек! И, сама того не желая, стала разносить по всей коммуналке сплетни про «поганую сплутаторшу». А время настало страшное: черные воронки затягивали в колымский ад любого «подозреваемого недобитка». Маша к тому времени подросла и чувствовала: плохо дело. Ненавидят их все. Да и фамилия эта французская ни к чему хорошему не приведет. Это сейчас добрая учительница утверждает, что Маша – потомок французских революционеров. Но что будет потом? Одноклассники, пронюхав откуда-то, что у Машиной матери когда-то в собственности золотые прииски имелись, тыкали на нее грязными пальцами и орали обидные слова: «Буржуйская дочь, Уматывай прочь! У Елены крыша хоть и подтекала, но разум в глазах еще кое-какой светился. А, главное, она крепко уяснила: надо слушаться было мужа. Александр уже перед смертью ей показал бумажку на дом в глухой деревушке. Там спокойно. Там – наследство. И однажды Елена собрала быстренько Машу в дорогу и тайно сбежала из Ленинграда. Увидев маленький домишко у дороги, Елена сначала расплакалась, и дед Матвей, у которого на сохранении был ключ, недоумевал: чего реветь, да слезы лить? Дел полно, только поворачивайся. Да чем плоха этой дамочке деревня? Хоть и не передовой, а все ж, колхоз «Красный пахарь». И ферма есть, и школа, и сельсовет, и клуб с читальней. Живи, да радуйся! Он показал Елене, как топить печь, как запаривать затируху, как возделывать огород под картошку. Местные бабы запереживали – вдруг дамочка захороводит старика, ишь, как вьется он возле нее. Но потом рты позакрывали: Елена устроилась в маленькую школу учителем. За это ей привезли дров, мешок муки и круп разных, и жалованье платили, в отличие от коренных аборигенок. Чем плохо-то? А, к тому же, учительница в селе – царь и Бог! Все к ней в школу за советом – бабочка-то грамотная. В дому, правда, не привечала, но это и понятно, учителка! Строгих нравов человек! При ней и сморкнуться страшно!

Призрак девочки на колесе обозрения. Страшная история 👻👻👻 Вечерний парк культуры и отдыха дышал прохладой и спокойствием. Фонари, редкие и тусклые, отбрасывали дрожащие тени на молодую листву. Марк, Дима, Лиза и Ирина, уставшие от бесцельного хождения по городу, решили заглянуть сюда в надежде на хоть какое-то развлечение. Все аттракционы, словно уснувшие, стояли неподвижно, укрытые мраком. Лишь в самом дальнем углу, возвышаясь над деревьями, маячило старое колесо обозрения. Его полуржавые спицы, казалось, пронзали темное небо, а скрипучие кабинки напоминали о давно ушедших временах. - Может прокатимся? - предложил Марк, и в его голосе звучала скорее ирония, чем реальное желание. Но Дима, всегда готовый к авантюрам, подхватил идею: - А почему бы и нет? Когда еще выпадет шанс покататься на таком раритете? Они подошли ближе. У входа на аттракцион стоял мужчина в тёмном худи с капюшоном, нахлобученным на лицо. Он казался таким же старым и заброшенным, как и сам аттракцион. - Работает? - спросила Лиза, поёжившись от холода. Мужчина молча кивнул и, не поднимая головы, махнул рукой в сторону кабинок. - Тогда прокатите нас, пожалуйста! - настаивал Дима. - Уж больно острых ощущений хочется в столь дивный летний вечер! - Хорошо! Я даже вас бесплатно покатаю! - угрюмо молвил мужчина. - Как видите, у меня очередь из желающих тут не стоит! Да и билетная касса уже давным-давно закрыта! Ребята переглянулись. Они явно чувствовали какое-то напряжение. Что-то во всей этой ситуации казалось нелогичным неестественным. Всем было интересно, почему этот одинокий аттракционщик работает в столь поздний час. И почему он вдруг решил прокатить их бесплатно? Однако, желание острых ощущений было сильнее страха. Оно буквально затмило их разум. Ребята забрались в одну из кабинок. Та противно скрипнула, и колесо, словно проснувшись от долгого сна, медленно тронулось. Поднимаясь все выше и выше, молодые люди наслаждались видом на ночной город. Внизу, словно игрушечные, мерцали огни центрального бульвара. Яркие неоновые вывески подмигивали им, будто бы заигрывая. Летний ветерок слегка раскачивал закрытую кабинку. Эх, романтика да и только! Жаль, что эта романтика так скоро сошла на нет. Когда кабинка достигла самой верхней точки, колесо внезапно остановилось. - Что случилось? - спросила Ирина, в её голосе прозвучала тревога. - Наверное, колесо сломалось, - предположил Марк, пытаясь сохранить спокойствие. Они подождали несколько минут, но аттракцион оставался неподвижным. Внизу замаячила фигуру мужчины в худи. В кабинке стало невыносимо холодно. Воздух словно сгустился, и ребята почувствовали, как по спине побежали мурашки. - Мне страшно! - прошептала Лиза, прижимаясь к Марку. - И мне тоже! - признался Дима. - Может быть нам не стоило так рисковать! - Наверное надо было думать раньше! - буркнул Марк. Он был явно не в восторге от происходящего. Как, впрочем, и все остальные. И тут они увидели её. В углу кабинки, словно сотканная из полумрака, появилась маленькая девочка. Её бледное лицо было обрамлено тёмными волосами, а большие, печальные глаза смотрели прямо на них. Она была одета в старое платье, и её маленькие ручки дрожали от холода. - Кто ты? - спросил Марк, хотя его голос дрожал от страха. Девочка не ответила. Она просто смотрела на них, и в её глазах читалась такая глубокая тоска, что у ребят похолодело внутри. Внезапно, девочка протянула руку к Ирине. Её призрачная ладонь коснулась щеки девушки, и Ирина вскрикнула от ужаса. - Она холодная! Как лёд! - закричала она, отталкиваясь от девочки. В этот момент, в кабинке раздался тихий, жалобный шепот. - Помогите... Я здесь одна... Шёпот становился все громче и громче, превращаясь в душераздирающий плач. Кабинку начало трясти. Ребята в ужасе прижались друг к другу, не зная, что делать. Ведь никогда раньше они не встречали призрака. А это был настоящий призрак! Призрак, от которого стыла в жилах кровь. - Что тебе нужно? - прокричал Дима, пытаясь перекричать вой ветра и плач девочки. Марк, собрав остатки мужества, попытался заговорить с призраком: - Что мы можем сделать, чтобы помочь тебе? Ветер завыл с удвоенной силой. Город внизу мерцал огнями. Теперь казался игрушечным, далёким и недосягаемым. Внутри кабинки было холодно, не столько от ночного воздуха, сколько от леденящего ужаса, сковавшего молодых людей. – Вы не спуститесь вниз. Никогда! – прошептала девочка. Её голос был тихим, словно шелест осенних листьев, но в нём звучала небывалая решимость. Сейчас она парила в воздухе, полупрозрачная, с длинными тёмными волосами. Её тощее лицо было искажено злобой. – Что… что ты хочешь? – пробормотала Лиза, дрожа всем телом. Её парень, Марк, крепко сжимал ее руку, пытаясь придать ей хоть немного уверенности. Дима и Ира молча смотрели на девочку, их лица тоже были белыми как мел. – Я хочу друзей, – ответила девочка. – Я хочу, чтобы кто-то был здесь со мной. Чтобы мы катались вместе… вечно. Молодые люди переглянулись в ужасе. Они решили покататься на старом колесе обозрения ради острых ощущений, а не ради того, чтобы вечность развлекать безумного призрака. – Я умерла здесь много лет назад от испуга, – продолжала девочка, не обращая внимания на реплики молодых людей. – Я боялась высоты. Но мой папа... – Она посмотрела вниз на фигуру мужчины в худи, стоявшего у основания колеса обозрения. Его лицо было скрыто тенью капюшона, но молодые люди почему-то чувствовали, что от него исходит волна отчаяния. – Он настоял на том, чтобы я покаталась на этом аттракционе. Он говорил, что это весело, что мне понравится. Но я… я просто боялась. Она замолчала, и в кабинке повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь скрипом старых механизмов колеса обозрения. – Мы… мы можем помочь тебе, – неуверенно произнес Дима. Он всегда был самым смелым из них. – Мы что - нибудь придумаем! Девочка покачала головой. – Это ничего не изменит. Я все равно останусь здесь. Одна. Но если вы останетесь со мной… мы будем вместе. Мы будем друзьями. Лиза заплакала. Она не хотела оставаться на колесе обозрения, застрявшей между мирами, навечно привязанной к призраку девочки. Она хотела вернуться домой, к своей семье, к своей жизни. – Пожалуйста, – взмолилась она. – Мы не хотим оставаться здесь. Мы просто хотели… – Хотели острых ощущений? – перебила её девочка. В её голосе прозвучала горечь. – Вы получили их. Как однажды получила я! Мужчина в худи внизу поднял голову. Его лицо было осунувшимся и измученным. Он смотрел прямо на кабинку, где находились Марк, Лиза, Дима и Ира. – Папа, – прошептала девочка. – Посмотри, у меня есть друзья. Мужчина в худи опустил голову, и плечи его затряслись. Он плакал. Беззвучно, отчаянно, как плачут от потери, которую невозможно восполнить. – Он не слышит тебя, – прошептал Марк, обнимая Лизу. – Он не может тебя видеть. Девочка проигнорировала его. Она продолжала смотреть на отца, словно надеялась, что он услышит её, что он поймёт. Но он оставался неподвижным, сломленный горем. – Мы не можем остаться, – твердо сказал Дима, обращаясь к девочке. – Мы понимаем, что ты чувствуешь, но у нас другая жизнь. Мы не можем просто… исчезнуть. Девочка повернулась к нему, и в её глазах вспыхнул гнев. – Вы не понимаете! – закричала она, и старая кабинка вновь принялась раскачиваться. – Вы не знаете, что значит быть одной! Кабинка заходила ходуном, и молодые люди в ужасе схватились за поручни. Колесо обозрения начало вращаться быстрее, набирая скорость, словно обезумевшее. Город внизу закружился в калейдоскопе огней, теряя свою игрушечную привлекательность и превращаясь в угрожающую бездну. – Остановись! – закричала Лиза. – Пожалуйста, остановись! Девочка не слушала. Она парила в центре кабинки, её лицо исказилось от ярости и отчаяния. – Вы останетесь со мной! – кричала она. – Вы будете моими друзьями! Внезапно, мужчина в худи внизу закричал. Его голос был хриплым, полным боли и отчаяния. – Оставь их в покое! – кричал он. – Оставь их в покое, прошу тебя! Девочка замерла. Колесо обозрения тоже мгновенно остановилось в воздухе. Призрак девочки медленно повернулся к отцу, и гнев в её глазах начал угасать, сменяясь растерянностью. – Папа? – прошептала она. Мужчина в худи сделал шаг вперед, протягивая руку к кабинке. – Я знаю, что ты чувствуешь, – сказал он, обращаюсь к кабинке, где находились молодые люди. – Я знаю, как тебе одиноко. Но это не выход. Ты не можешь держать их здесь. – Но… я хочу друзей, – прошептала девочка. - Зачем ты тогда позволил им прокатиться на колесе обозрения? – Я...я не знаю, – сказал мужчина. – Я просто хотел загладить свою вину перед тобой, дочка... Пойми, только я всегда буду твоим другом. Самым близким другом. Девочка смотрела на отца. Она больше не парила в воздухе, а стояла на полу кабинки, словно обычный ребенок. – Правда? – спросила она. – Правда, – ответил мужчина. – Я обещаю. Девочка кивнула. Она посмотрела на молодых людей, и в её глазах больше не было злобы. Только печаль и недоумение. – Хорошо, – прошептала она. – Вы можете идти. В тот же миг колесо обозрения, достигнув нижней точки, резко остановилось. Ветер стих, и в кабинке воцарилась тишина. Девочка исчезла. Когда кабинка открылась, молодые люди, дрожа от страха и облегчения, медленно выбрались на свежий воздух. Они подошли к мужчине в худи. – Спасибо, – прошептала Лиза. Мужчина кивнул, не поднимая глаз. Он просто стоял там, у основания колеса обозрения, в одиночестве, глядя в пустоту. Дима положил руку ему на плечо. - Нам очень жаль! - сказал он искренне. Мужчина вздрогнул, но не оттолкнул его. - Вы знаете, только я один во всём виноват! - прошептал он, его голос дрожал от едва сдерживаемых рыданий. - Я больше никому не позволю кататься на этом аттракционе. Глупо было с моей стороны разрешать вам делать это. На этом чёртовом колесе обозрения уже много лет никто не катается! Только я здесь прозябаю зимой и летом в надежде, что хоть кто-то заглянет сюда. И вот вы заглянули... - Мы будем помнить её! - сказала Лиза, глядя на мужчину. - Мы расскажем о ней! Пусть все знают её историю! - Нет, не нужно этого делать! Это моя личная трагедия! Молодые люди провели остаток ночи, слушая историю мужчины. Он рассказал им о своей дочери, о её страхе высоты, о том роковом дне, когда он уговорил девочку прокатиться на колесе обозрения. - Если бы я только слышал свою дочь! Если бы я только всерьёз воспринял её слова! Ничего бы не случилось! Я был с ней в той кабинке. Был рядом, но увы ничего не мог поделать! Она умерла у меня на руках! Вот так! Какие-то доли секунды и... моей дочери больше нет в живых! Я никогда о себе этого не прощу! Угрызения совести будут преследовать меня до скончания дней! Но это моё бремя и мой крест! И только мне решать, что с этим делать! Пожалуйста, никому не рассказывайте об этом! Не нужно делать эту трагедию достоянием общественности! Только мы с дочкой принадлежим друг другу. Остальным до нас не должно быть дела. Когда рассвело, молодые люди покинули парк аттракционов. Солнце поднималось над горизонтом, окрашивая небо в яркие цвета. Все четверо чувствовали себя опустошёнными. Ребята сдержали своё обещание. Они не стали рассказывать историю девочки, умершей на колесе обозрения, ибо об этом просил её отец. Эту тайну они хранили в своих сердцах, как напоминание о том, насколько скоротечна и непредсказуема жизнь. Поучительный урок! Мы должны слушать и слышать своих близких! Если бы мы лишний раз были внимательны к тому, что говорят наши родные люди, скольких трагедий бы удалось избежать! Люди приходят в этот мир, чтобы учиться. Порой уроки жизни жестоки, но именно эти уроки ломают ход истории, меняют течение событий и преображают пространство вокруг. Мы учимся у прошлого и настоящего, чтобы не совершать ошибок в будущем. И всегда надеемся на лучшее!

Зачем?

ГЛАВЫ 1 - 2 - 3 - 4

Ведьма по неволе (сказки для взрослых) часть 2 К концу осени Анна, наконец , пришла в себя. У нее даже появился легкий румянец на щеках, и она уже шустро управлялась по хозяйству, помогая Варваре убираться по дому, хозяйничать в огороде, готовить, стирать да и стала чаще улыбаться. Устроилась на работу в коровник дояркой и теперь с утра раненько убегала на работу. Она решила, что возвращаться в город, смысла нет, раз ее даже никто и не искал, а это значит, что не шибко-то она там кому и нужна была. Даже ее Василек, так и не приехал, хотя знал о ее горе. Она подружилась с сыном Варвары, Мишей и, как Варвара поняла, они понравились друг другу. -Ну и ладно! – думала она, - хорошая девочка, работящая, своя, деревенская. А в конце лета Миша уехал в город, он учился в медицинском училище на фармацевта и теперь они хозяйничали дома одни. Все было бы ничего, да только стала Аня за собой замечать какие-то странности. В доме жил рыжий кот Тихон. Аня с ним очень любила возиться, и ссор между ними никогда не было. А тут, однажды вечером, она занялась стряпней и поставила на стол чашку со сметаной и отошла к печке. Тихон тут как тут. На стол запрыгнул и только сунул свою морду в чашку, как Аня увидела его, стоящим на столе. Она подбежала, отшвырнула Тихона на пол и вдруг, как закричит на него: –А ну пошел вон отсюда! – и так у нее это зло получилось, она еще и рукой взмахнула, прогоняя его. Тихон кубарем слетел со стола, и вдруг поехал на всех четырех лапах юзом по полу к двери, движимый какой-то непонятной силой. Кот весь вздыбился и грозно зашипел на Аню. А та сама, аж напугалась. В это время в дом зашла Варвара и глянув на Аню, потом на вздыбленного кота , грустно так сказала: -А я думала, что ошиблась! А выходит, что нет! Аня удивленно смотрела то на Варвару, то на Тихона, потом обессилено как-то села на табурет. -Что это со мной, было? – тихо спросила она и вопросительно глянула на Варвару. -Это то , чего я и боялась, - сказала Варвара, подошла и села за стол, - значит так! Запомни раз и навсегда, тебе сердиться нельзя ни под каким предлогом. Сердишься, уходи вон в поле и там сердись! Объясню почему! Симка видать, над тобой все-таки поколдовала, пока ты спала! Решила себе замену сделать! Держала тебя в черном теле, но, похоже , совсем изводить не собиралась, а решила сделать из тебя наследницу! Вот что-то она в тебя втюхала и тебе теперь с этим придется жить! Помни одно, чем больше ты сердишься, тем больше оно в тебе растет! Ну вот так! Это у ведьм, видимо, так уж устроено! В общем, без твоей воли тебя одарили черной силой! Это не смертельно, сразу говорю, а может иногда и хорошо, но все это надо уметь контролировать! Я вначале думала, что ошиблась, когда увидела у тебя в глазах эти искры, но вот получается, что правильно увидела. -И чего теперь? – Аня чуть не плакала. -Ничего! Жить дальше!- улыбнулась Варвара, - мы, так получается, с тобой одного поля ягода! Только я знахарка, а ты ведьмочка! Ну что ж, хороший союз! – она обняла испуганную Аню, - не тушуйся! Кой чему я тебя научу! Наследницы - то у меня тоже ведь нет! -А Миша? – удивленно спросила Аня. -Сын не наследник моим способностям! Он травник! Я его научила вот травы собирать, лечить ими. Он сам к этому потянулся, поэтому и пошел учиться на фармацевта. Этим заниматься заставить нельзя, это должно нравиться. Вот ему понравилось, и я ему просто в этом помогла! А вот силы моей у него нет! Я ж вот скрываю ото всех все это, чтобы не накликать на себя беды, помогаю, конечно, но только тем, кому считаю нужным! Детям особенно и старикам! Таким никогда не отказываю! Вот теперь давай я тебе и буду передавать свои знания, задаток - то Симка в тебя засунула своей ворожбой и заклинаниями, а мы поверх накроем другой силой хорошей и тогда твоя черная сделает ее еще сильнее! – Варвара засмеялась, - запутала я тебе голову совсем! В общем, помни главное: ничего не бойся и все будет хорошо! -Мдааа! Вот это новость ты мне рассказала, у меня аж голова закружилась! – сказала Аня, - живешь - живешь нормально, а потом .. раз! И ты, оказывается, ведьма! Кошмар какой-то! -Не думай об этом! Я же тебе новость хорошую принесла! Бабы нашептали! Симка сдохла, наконец! - сказала Варвара, шепотом, - я вот что думаю, завтра нам надо сходить к ней и кое - что взять моё! Так что после утреней дойки я тебя около леса ждать буду! -А ты знаешь, где она живет? -Знаю! Было дело, побывала однажды у нее в гостях! Правда, молодая я тогда была, вот как ты. Я тебе потом расскажу, по дороге! После утренней дойки, Анна управилась со своими делами и, сказав напарнице, что сбегает по делам часа на два, помчалась к месту, где они договорились с Варварой встретиться. -Ну, так расскажи… - напомнила Варваре Анна, когда она спешно шли по лесной тропинке. -Да молодая я была тогда, путем еще ничего не знала и не умела, но то, что во мне сила есть, уже знала, бабушка мне моя тогда рассказала. И ведь вот же дура - то была. Бабушка меня предупреждала, что есть в наших краях такая вот Серафима, и что она ведьма, и что мне надо быть аккуратнее и внимательнее! Да где там! Молодость она ж безголовая. Вот так же пошли с девчатами за ягодами, она меня там встретила и в гости заманила. Дунула мне что-то в лицо и все! Я и пошла. Очухалась я, уже у нее в доме. На меня-то ее заговор не сильно подействовал, на мне амулет был, а Серафима - то этого не поняла вначале. Заперла она меня у себя дома и ушла куда-то. Ну, я пришла в себя, хватилась, а амулета моего нет! Сняла она, чтоб значит, силы не взыграли. Да только ошиблась! Я, девка-то сильная была. Работа - то по дому да в огороде она закаляет! Задвижку я сломала и убежала. Прибежала домой, а бабушка сразу увидела, что на мне амулета нет! Ругать не стала, а отдала мне свой. Вот так вот я и побывала у Серафимы. Дорогу хорошо запомнила, когда выбиралась от нее. Куролесила по лесу целый час наверное, но своим чутьем все-таки выбралась. Они прошли лес, и вышли к дому Серафимы. Домишко, оказался неказистым, почерневшим от времени, свалившимся чуть на бок и таким же старым, как и его хозяйка. -Ну, все! – Варвара посмотрела на Анну, - будь внимательнее и осторожнее. Помни одно: то, что она умерла, не значит, что ее там нет! Таких, как она, небеса не забирают, и они остаются где-то между небом и землей и вот так вот и маются, пока не сгорят совсем! Так что будь готова ко всему! Пройдя через заросший травой двор, Варвара распахнула двери и, прежде чем перешагнуть порог, достала бутылочку с водой и брызнула на порог, потом что-то прошептала, и они вошли внутрь. Сима лежала на своем лежаке. Видимо она просто не проснулась. Так вот и лежала под лоскутным одеялом. В комнате стоял неприятный запах. Анна закрыла нос рукой. - Сейчас, погоди чуток, - сказала Варя и подошла к полке около печи. Там она взяла шкатулку и улыбнулась, - вот он! Значит, побоялась выкинуть или продать! Ну и на том ладно! – она глянула на испуганно стоящую Анну, - сейчас мы ей поможем! – она протянула Анне амулет – амулет возьми, подойди чуть ближе к кровати и подними руку с амулетом над ней. Я буду говорить, а ты громко повторяй за мной! -Зачем? – Анна испуганно смотрела на Варвару. -Чтобы ей сложнее было возвращаться! - сказала Варвара. -Думаешь меня напугать!? – в углу комнаты стояла прозрачная тень Симы, - думаешь забрала ее у меня и все что ли!? Она была моя еще при зачатье, а значит и будет моя! В ней моя сила! Я ее ей дала! -Во! Погляди ка! Легка на помине! – Варвара улыбнулась, - сдохла же, ан все, неймется! Аня, давай шустрее! Анна, превозмогая какое-то отвращение, подошла ближе и над телом Серафимы подняла руку с амулетом. Варвара начала ей тихо шептать, а Анна начала громко повторять за ней. Слова были какие-то непонятные, но Анна все делала, как говорила Варвара. Стоящая в углу Серафима вдруг завыла и исчезла, а тело вдруг взялось белым огнем и на глазах Анны сгорело, при этом, не тронув одеяло. -Ой ! – испуганно сказала Анна отскочив от кровати. -А теперь бежим бегом из дома! – крикнула Варвара. Они только успели отбежать от дома, как он вспыхнул ярким белым огнем. Из огня были слышны дикие крики. -Это кто ж так кричит-то? – удивленно спросила Анна. -Дом! Загубленные Симкой души, которые были в этом доме за все время его существования. Вот смотри! – она показала рукой. Там над крышей из огня выплывали белые облачка и уносились в небо. – вот же сволочь какая! Сколько за свой век людей сгубила! А дом вдруг вспыхнул обычным огнем и сгорел быстро дотла. Остались одни головешки. - Ну все! Хоть одной меньше стало на этом свете и то хорошо! – улыбнулась Варя , - амулет оставь себе! Он тебя охранять будет, да и я буду знать, что и как у тебя! У меня такой же! Они пошли обратно домой, и всю дорогу Анна молчала, переваривая то, что увидела. Ей показалось тогда, что там, над крышей она видела и маму. -Наверное, и мама умерла из-за этой самой Симы?! – вдруг сказала она. -Вполне! – согласилась с ней Варвара, - по всей видимости, когда она за зельем к ней ходила, та много жизненных сил у твоей мамы качнула, в счет оплаты за свои дела, вот и сократила ей жизнь! -Сволочь … - глотая слезы, зло сказала Анна, и вдруг почувствовала, что в голове как-то зашумело, и рядом кто-то засмеялся. Она удивленно огляделась. -А ну стоп! – остановила ее Варвара, схватив за руку, - чего творишь то?! Зачем вот злишься? Слышишь же! Или тебе Серафимы не хватает!?? Анна села на траву и обхватила голову руками. -Оно как-то само… - прошептала она. -Ты понимаешь, что она пытается взять над тобой власть, или нет?! – Варвара села рядом с ней, - ты помни об этом! Чем больше зла в тебе, тем больше вероятность, что она будет приходить к тебе! Аннушка! Пойми это! И еще! Обрати внимание на амулет! Если в тебе что-то не так, он начинает нагреваться! Он твой защитник ! Анна переключила свое внимание на амулет, висящий теперь у нее на шее. Он, и правда, нагрелся и ей жгло кожу на груди. -Точно! А я даже и внимания не обратила! - сказала она, зажимая его у себя в руке. -Это потому, что зло старается победить у тебя внутри! Будь внимательнее! – Варвара обняла ее и прижала к себе. Анна уткнулась в плечо Вари и расплакалась. -Как все сложно! И как вот с этим жить теперь?! -Все уладится, я же рядом и буду всегда рядом, ты ж мне теперь, как дочка! Осень закончилась, и потянулись зимние дни и вечера. Пока Миши не было дома, Варвара занялась обучением Анны. Она учила ее разбираться в травах, готовить отвары, усиливать их действие заговорами, правильно лечить от тех или иных болезней. А потом Анна попробовала свои черные силы. -Ты только аккуратнее! – предупредила ее Варвара, черные – то они черные, но иногда, чтобы защитить себя и они понадобятся, вот и надо посмотреть чего ты приобрела! Оказалось, что теперь Аня могла ударить кого-то на расстоянии, главное уметь сосредоточиться. Или вот, например, если собрать в ладошках воображаемый шарик, потом представить, что он горячий, то можно разжечь дрова в печке, а если это можно сделать с дровами, то можно и просто бросить его в кого-то, чтобы защититься от нападающих. Познавая себя и чувствуя, что может быть сильной, а не беззащитной, Анна перестала бояться Серафимы. Теперь она могла дать ей отпор, если та вдруг появится. Да и вообще она как-то успокоилась, поняв, что все не так уж и плохо. Теперь она старалась, как можно больше перенять у Варвары. Если кто приходил к ним в дом, кому помогала Варя, Аня всегда была рядом и внимательно смотрела, что она делала. Но однажды Ане пришлось все-таки начать использовать и свою силу Дело было уже где-то в конце февраля. Воскресенье. Утром Варвара поставила тесто, чтобы к вечеру напечь пирогов с капустой, а Аня занималась приборкой в доме. Когда они после работы сели пить чай, в дверь кто-то слабо так постучал. -Наверное, кому-то очень надо, раз в выходной пришел?! – сказала Варвара, и пошла открывать двери. На пороге стояла худенькая женщина, вся замотанная в шаль и было видно, что она еле - еле держится на ногах. Когда Варя распахнула двери, она буквально повалилась на нее. -Аня! – крикнула Варвара, - иди быстрее, помогай! Они подхватили ее под руки и провели в дом, усадив на лежак около окна. -Так! Давай ка ее раздевать и разувать! – сказала Варвара, потом потрогала лоб женщины, - ух! Горячая! Давай быстрее! Они раздели ее и уложили на лежак. -Смотри – ка, рука перевязана тряпкой и пахнет как… - Аня сморщила нос. -Да дегтем это пахнет! – улыбнулась Варвара, - у нас на деревне одно лекарство, что для животины, что для людей! Иди - ка приготовь питье, чтоб она поспала! Аня пошла к полкам и достала пузырек. -Много ? -Давай - ка туда еще и от температуры, надо чтоб она поспала! -Варвара положила руку на лоб женщины, - милая, позвала она, - ты откуда? И как звать - то тебя? Женщина приоткрыла глаза. -Да с Боровников я, а звать Надя, - она еле шевелила губами, - рука вот никак не проходит, а дома трое ребятишек и работы полно! А делать ничего не могу, сил нет! Сказали, что вы помочь можете! Я уж чего только не делала, а она у меня еще сильнее болеть начала! -С Боровников?!! Ничего себе! Это ж … ого как далеко - то!! – Варвара покачала головой, - а с рукой - то чего? -Обожгла, - тихо сказала Надя и закрыла глаза. -Понятно! Ожог – то, он коварный! Может сразу зажить, а может и вот так! – Варвара взяла у Анны кружку, - давай – ка, милая, попей теплого, и отдохни, а потом посмотрим твою руку! – она поддержала голову Нади и заставила ее выпить все, что было в кружке. Минут через пять она уже спала. -Ну все! Давай смотреть будем, что там у нее! – сказала Варвара. Поставила рядом табурет, начала снимать с нее старенькую кофту и разматывать повязку с руки. А под повязкой была еще одна повязка и было видно, что рука вся опухла вокруг этой повязки. -Вот же нагородила! – снимая и эту повязку, сказала Варвара. Под повязкой было что-то невероятное. Гниющая рана вперемешку с мазью. Непонятно было что и какого цвета, но вид был ужасный. Анна отшатнулась. -А ты привыкай! – сказала Варвара, - ничего в этом страшного нет, так одна видимость! Неси - ка таз и отвар с травы готовь: подорожника туда и вот из того пузырька налей и давай сюда, промывать все это богатство будем, а вот потом поглядим чего там и как! И не бойся! Это не заразное, а просто рана! Научись смотреть на это спокойно ! У тебя должна быть одна цель, помочь и вылечить! Поторопись! – Варвара уже говорила строго. После промывания перед ними открылась длинная узкая глубокая рана с воспаленными краями. -Ну вот! Не все так страшно, как было намазано! – улыбнулась Варвара, - а теперь неси мне порошок, на второй полке лежит, сейчас мы это все подсушим, а потом вот и попробуешь, на что ты способна! -А ей что, не больно? – удивленно спросила Аня, глядя на спящую Надю. -А ты помнишь, чего ты ей в кружку наливала? – глянув на нее, спросила Варвара, - а помнишь, что я тебе про те отвары говорила? Ну и…. ты прекрати паниковать внутри себя! Ты знала, что делала и что за этим последует, так чего ж ты у меня все это спрашиваешь?! Анна слегка покраснела. -Я чего то и правда.. ты прости, просто это все впервые, наверное поэтому!? Я больше не буду так! -Да будешь, еще как будешь! – Варвара улыбнулась, - просто научись собой управлять и справляться со страхом! Иначе ничего не получится и никогда! Поняла? Страх он парализует и лишает сил и ума! Так что давай, соберись и надо помогать! Видно намучилась бедная, раз так издалека пришла! Пока Варвара все это говорила Анне, она засыпала рану порошком. Потом сосредоточилась и, подняв над ней свои руки, что-то начала читать , шевеля губами. Прямо на глазах порошок моментально растаял в ране и рана заметно изменилась. -Ну вот! Глубину - то мы ей немного уменьшили, а порошок наш там внутри будет еще дня три работать! – сказала Варвара, убрав руки, - а вот теперь твоя очередь! Ты вот свою силушку то напряги и представь, что ты, например, пирог скрепляешь! – она улыбнулась, - поняла о чем я ?! Так вот эти краюшки у раны надо вот так вот и собирать, только потихонечку! Медленно! Чтобы кожа за твоими движениями успевала! Над ранкой вот так вот пальчиками делай и собирай края, чтобы они потихоньку приближались друг к другу. Внутри я там всех паразитов поубивала и теперь можно ранку закрывать! Давай! Не бойся! Я рядом, если что подскажу! Анна глубоко вздохнула и начала делать, как ей велела Варвара. Почти час Анна сидела над рукой Нади. В итоге от раны остался небольшой красный след. Она устала, и на лбу выступил пот, а уж кофточка на спине точно была вся мокрая. - Ну вот! Молодец!- Варвара смотрела на руку, - сейчас еще обработаем ее мазью, завяжем, и через дня два один тоненький след останется от того, чего ты так напугалась! - Она смазала руку мазью и перевязала белой тряпицей,- конечно ты молодец, но дело бы пошло гораздо быстрее , если бы ты и заговор при этом читала , а не хлопала глазами и не работала одними руками! - Варвара глянула на Анну и улыбнулась, - поняла, в чем твоя ошибка? -Вот же я балбесина! – виновато улыбнулась Аня, - точно же! А я и забыла все! -Вот и я тебе про то! Специально тебе ничего не сказала, чтобы ты запомнила! – преобняв Анну сказала Варвара, - ты совсем забыла, что я тебе говорила! А говорила я тебе то, что силу свою можно увеличить, если при этом не забывать читать заговор! Ну вот как я делала! -Ну, уж теперь-то я точно запомню! – сказала Аня, - руками - то одними тяжеловато было! Я вон, аж вся мокрая! -Ничего! Это пройдет! Чем больше силы отдаешь, тем больше к тебе она возвращается! Запомни и это! Пусть теперь спит да завтра, а утром я сбегаю у мужиков узнаю, может, кто в Боровники поедет, чтоб Надюшу довезли. Утром Надя проснулась от того, что выспалась. Она лежала под ватным одеялом и рассматривала комнату, в которой лежала. Вкусно пахло пирогами. -Проснулась? Ну и молодец! – к ней подошла Варвара. Она стояла и улыбаясь смотрела на нее. – вот! – она протянула ей шерстяную кофту, - мне уже мала, а Аня такие не носит! Возьми! Тебе прям в аккурат подойдет! А твою, я сожгла! Надя испуганно глянула на Варю. -Там .. в кармашке…. -Деньги? Та вот они! – Варвара показала на стол, - возьми! -Так это вам! – Надя вытащила руки из под одела, и потрогала перевязанную руку, - не болит! Спасибочки вам ! -Мне ничего не надо! А на эти деньги лучше ребятишкам чего купишь! Поди, не так уж богаты, чтоб деньгами то сорить!? И вот! – она положила на стол холщевый мешочек, - пироги ребятам от меня отвези и там есть трава, заваришь себе, ну как чай и попей дня два! И руку пока не развязывай. Ну а потом снимешь! В дом вбежала Аня. -Все! Михей едет в Боровники и вас с собой заберет, я договорилась! – она плюхнулась на стул, - развезло все! Тепло! -Ну, вот видишь, как все хорошо! Поднимайся, одевайся! Сейчас завтракать будем! Ань ты как? Будешь? -Да нет! Я ж утром уже покушала! Пошла - ка я там ручейки понаправлю, а то у нас перед домом большущая лужа! Надя встала, надела подаренную кофту, умылась, позавтракала и уже на пороге обняла Варвару. -Благодарствую тебе матушка! Я уж и не чаяла, что поправлюсь! Век Бога полить за тебя буду! -На здоровье! – улыбнулась Варвара, - выздоравливай, побыстрее! Как-то вечером Варвара усадила Анну напротив и внимательно посмотрела на нее. -Анечка, доченька, я вот чего думаю, а почему бы тебе не пойти учиться? Ну не век же ты будешь коров доить?! Нужно профессию в жизни приобрести! -Да как же я пойду, если я уже вон все позабыла! – удивленно ответила Аня. -Ничего ты не забыла! Перестань! Миша вот приедет на лето и с тобой позанимается, и все вспомнишь! Поможет тебе подготовиться! Я вот думаю, а почему бы тебе туда же не поступить, в медицинское училище, да вот хоть на медсестру выучиться!? Очень хорошая профессия! Тебе же вот судьбой дано, людей врачевать! Тут тебе и знания по травкам пригодятся! Я ж тебе, вон сколько всего наговорила и научила! Ну, или на фельдшера! Тем более, у нас на деревне таких очень даже мало! Да и профессия такая почетная! Ты подумай! -Ну, разве что, если Миша со мной позанимается чуток, то попробовать оно конечно можно! – улыбнулась Аня. Воспоминание о Мише грели ей душу. Она очень ждала, когда он приедет на каникулы домой. Он ей очень нравился. Так и порешили, что летом Аня вспомнит и позанимается с Мишей, а по осени поедет с ним в город и попробует поступить в училище. Если Аня еще в чем-то сомневалась, то Варвара была уверена, что Аня обязательно поступит. Она знала, что Аня упертая и настойчивая Все лето Миша штудировал с Анной школьную программу и вспоминал, что он сдавал на вступительных экзаменах. Анна оказалась способной ученицей, и к осени уже вспомнила все. Теперь она ехала в город с твердым намереньем обязательно поступить. -Ты, Анют, главное ничего не бойся! – улыбаясь, сказал ей Миша, провожая на первый экзамен, - ты все помнишь и знаешь, просто не волнуйся и не торопись! Подумай и отвечай! Как и следовало ожидать, Аня поступила. Выбрала она фельдшерское отделение. -Ну ты молодец! – Миша обнял ее, - поедешь домой? -На что? Мне денег только сюда хватило! Я напишу Варваре! -Общежитие дали? -Дали! -Значит, будем жить рядом! Я тоже в общаге! На третьем этаже! -А я на втором! Здорово! Первый год был для Анны самым тяжелым. Вначале напрягали занятия в анатомичке. Но тут она вспомнила слова Миши, которые он сказал ей, когда разговор зашел об этих занятиях. -Понимаешь, к этому нужно спокойно относиться, если хочешь лечить людей. А для этого нужно все знать о самом человеке! Теория это конечно хорошо, можно просто прочесть, но лучше всего все это увидеть и, как говорится, потрогать руками. Тем более с больными ты же не теоретически общаться будешь, а практически, ручками! Но если ты не сможешь, то просто уходи и меняй профессию! Анна все это пережила и впоследствии больше даже не напрягалась по этому поводу. Были занятия, ну и что?! Значит так нужно для обучения, хотя из их группы после этих занятий ушло человек пять, так и не сумев с этим справиться. А летом они с Мишей вместе приехали в деревню. Миша взял направление и теперь проходил практику в местной аптеке. Вот только аптечный пункт, который наконец открыли при больнице в их районе, находился не в деревне, где жила Варвара , а в деревне, где находился дом Ани. Получалась проблема. Ездить туда было каждый день сложно. Мише нужно было вставать очень рано и потом добираться обратно домой, тоже не всегда получалось, если приходилось задержаться на работе. Начали придумывать, как устроить Мишу в той деревне, чтобы ему было удобно и не приходилось в ночь возвращаться домой, чтобы рано утром опять идти на работу. -А чего мы гадаем-то? – вдруг сказала Аня, - у меня ж там дом! Правда, я там давно не была, но можно там порядок навести и живи себе на здоровье! -Да ты что?! А чего ж я тогда мучаюсь?! – Миша улыбнулся, - давай - ка завтра пошли, посмотрим твой дом! Завтра как раз выходной! На следующий день, с раннего утра они ушли. Аня, если честно, боялась идти в тот дом, где она когда-то нашла мертвую маму. Воспоминания об этом всегда ее сильно пугали. Они подошли к воротам. -Слушай! А у вас дом то большой какой! –сказал Миша, - прям хоромы по сравнению с нашим то! Двор весь порос травой. Двери дома были закрыты на висячий замок и окна заколочены досками. -Ты смотри - ка ! Видать баба Вера постаралась! - сказала Аня и пошарила рукой над дверью, там они всегда оставляли ключ. – а вот и ключ! Только открывать тебе! Тут все заржавело! Миша взял ключ и попробовал открыть замок. -Мда! Нужно чем-то смазать! Масла бы капнуть! – сказал он. Аня пошла к соседке -Анечка! Ты? А мы тебя совсем потеряли! Я за домом то присматриваю, чтоб никто не залез! Ну вот, видать не зря! – обнимая Аню, сказала баба Вера. -Спасибо тебе! – сказала Аня, - а я вот и приехала! Дай мне масла, замок смазать, а то открыть не можем, заржавел! Вера вынесла ей масленку, которой смазывала швейную машинку, и они вместе пошли к дому. -Я смотрю, ты с помощником! – улыбнулась Вера. -Ну да! – смущенно ответила Аня. Миша смазал замок и открыл двери. Внутри дома лежал слой пыли, и пахло пустотой. Все осталось так, как тогда, когда последний раз тут была Аня. -Ничего! – успокоила Аню Вера, - полы помоешь, пылищу всю прогонишь, и будет все как тогда! – она еще раз обняла Аню и ушла. Миша осмотрел комнаты, вышел в сени и вернулся, - Там у вас такая большая кладовая, и, если окно врезать, то получится комната! – сказал он -Зачем это делать? – удивленно глянула на него Аня. -Да вот думаю, а что если мы все сюда переедем! Как думаешь? Наша-то деревня совсем захиревает, все уезжают оттуда! Там и домов то осталось всего ничего. Люди сюда в магазин ездят за солью. А здесь, смотрю, много строят , да и моя работа здесь! Я ж собираюсь на следующий год, после окончания, вернуться и здесь работать! Я уже договорился в деканате! Вот возьму отсюда запрос и вернусь! -Правда? – Аня улыбнулась, - как здорово! А что?! Давай! Только вот Варвару надо уговорить! Боюсь, она не захочет! -Ничего! Мы вот попробуем! Вначале привезем ее сюда, пусть поглядит, а потом и решать будем! - улыбаясь, сказал Миша, - да и ты вот закончишь и сюда приезжай! Бабы поговаривали, что новую больницу уже строить начали, так что специалистов таких, я думаю, возьмут без проблем! Вот приедешь на следующее лето, тут практику пройдешь, поглядишь, что да как, а потом еще и направление отсюда возьмешь, вот и решение всех проблем! Дома - то оно лучше же все равно!? -Ну да! Наверное, ты прав! - согласилась с ним Аня, - ладно! Чего сидеть - то, давай - ка неси воды со двора, будем здесь порядок наводить! Миша пошел за водой, а Аня полезла в шкаф и достала свою старую одежку. И тут у нее по спине пробежал холодок. Было такое ощущение, что в комнате кто-то есть. Она быстро оглянулась. У самого окна, в углу появилась полупрозрачная фигура Симы. -Что? В родной дом потянуло!? – скрипучим голосом, усмехаясь, сказала она, - думаешь, убежала от меня и все, что ли?! Думаешь, я зря тебе часть своей силы передала? Ты мое наследие, а значит должна делать то, что я тебе скажу! Иначе я на твоего ухажера порчу наведу! И не смотри, что меня в этом мире нет, я твоими руками это сделать могу! Поняла?! -Да что ты можешь? – немного придя в себя, ответила Аня, - и я не просила, чтобы ты мне свою силу передавала, она мне нафиг не нужна! -Ну-ну! А Варвара то на моих дрожжах свои посевы делает! Так вот, мои-то они посильнее будут! Помни, что я тебе сказала! – и фигура исчезла. В этот момент в комнату зашел Миша с ведром. Глянул на бледное лицо Ани. -Анют, ты чего!? Как будто привидение увидела! – сказал он, подойдя к ней. - Вот именно.. увидела.. – задумчиво сказала Аня, - ладно давай уже прибираться! Чего стоять - то?! И они начали уборку. Миша вытащил всю постель во двор и хлопал ее от пыли, а Аня работала тряпкой, смывая многомесячную пыль. После многочасовой работы ребята сидели на чисто вымытом крыльце. -Надо хоть чайник что ли поставить?! – сказала Аня, - глянь летнюю печурку, дома же топить печь не будем, жарко! Печку растопили без проблем, и Миша поставил греться чайник. -Пойду, гляну кладовку, получше, - сказал он и ушел. Вернулся он достаточно быстро и был какой-то встревоженный. -Миш, ты чего? – удивленно спросила Аня, - чего там? -Слушай, я конечно понимаю, что это звучит странно, но я в кладовой видел привидение! Бред какой-то! – сказал он и сел на крылечко, - оно меня выгнало оттуда! -Ах, вот так! – Аня явно сердилась, только Миша никак не мог понять на кого, - вот же, зараза, какая! -Ты о ком? - спросил он. - Да это я так! Мысли вслух! – улыбнувшись, сказала она, - давай ка мы все закроем, пойдем домой, а вот завтра ты уже сможешь тут ночевать! Понимаешь, тут ни еды никакой нет, ни одежды твоей! Ты пока на работе будешь, мы тут с Варварой все устроим! Хорошо?! -Ну ладно! Как скажешь! – сказала Миша, - тогда нафиг чай, пошли домой, а то я есть хочу, сил нет! Они закрыли дом на ключ, и пошли обратно к себе домой, где их ждала Варвара. Она сидела около дома, и на душе у нее было как-то неспокойно. Ребята вернулись уже под вечер. -Мам! Я голодный, как сто волков! - заходя во двор и смеясь, сказал Миша, - если меня сейчас не накормить, то я пойду на огород и все там съем! -Наконец-то! – увидев их, сказала Варвара, - да пошли в дом, я уже вас заждалась! Там еды полно и не надо на огород ходить! После ужина Миша пошел к себе в комнату, а Аня поманила Варвару на улицу. Они сели на лавочку около дома. - Ну, рассказывай! – сказала Варвара, - у меня душа вся, аж, испереживалась! Что там стряслось? -Да в моем доме Серафима поселилась! – сказала Аня, - вот же зараза! Хоть и померла, а все одно покоя не дает! -Ну, я так и думала! Она тебя караулила! Она же знала, рано или поздно ты все одно вернешься в дом! Вот и поселилась там! Свое - то жилье у нее сгорело! – Варвара задумчиво посмотрела на Аню, - а ты что ж, без амулета, что ли? -Да я его сняла и забыла надеть! – виновато сказала она. -Я ж тебе сказала, никогда его не снимай! Он тебя бережет от вот таких вот внезапностей! Симка, поди, тебя стращала, что нашлет заразы на твоих близких, да?! -Ага! Она про Мишу говорила! Я, если честно, напугалась! – сказала Аня. -Так чего пугаться-то? Ты что, забыла, что ты такая же ведьма, как и она?! Ну, девка ты чего – то, совсем растерялась, я смотрю! Расхолонил тебя город! –Варвара недовольно покачала головой, - учеба оно конечно хорошо, но ты никогда не должна забывать о себе и о том , что у тебя внутри! Ты ж акромя себя еще и других можешь защищать, а выходит, что ты сама себя-то никак…..! Мдааа! Придется с тобой все сначала начинать! А с домом мы завтра разберемся! Выкурим эту паршивку оттуда! (продолжение) #татьянакв