Брусиловский прорыв

4 июня 1916 года в ходе Первой мировой войны началась наступательная операция против австро-венгерских войск, известная как Брусиловский прорыв.

Наступление Юго-Западного фронта русской армии летом 1916 года, нанесшее тяжелое поражение армиям Австро-Венгрии и Германии. Одна из крупнейших операций Первой мировой войны и единственная, названная по фамилии полководца.

Брусиловский прорыв

В 1916 году Первая мировая война достигла своего пика. Мобилизовав практически все людские и материальные ресурсы, неся колоссальные потери, никто из противников не добился успеха, дающего хоть какую-то надежду на победу. Сплошные глубокоэшелонированные фронты, обилие артиллерии, скорострельное оружие делали оборону непреодолимой.

Любые активные действия обрекались на неудачу, захлебывались кровью.

Образно говоря, враги насмерть вцепились друг в друга, упали на землю и продолжили борьбу в партере. Антанта (Англия, Франция, Италия, Россия) и ее противники (Германия, Австро-Венгрия, Румыния, Турция) были полны решимости вести войну до победного конца. Но для этого надо наступать, а повсюду — позиционный тупик.

Для русских самым тяжелым был второй год войны, 1915-й. Отлично подготовленный враг теснил их на восток. Его технический уровень (насыщенность войск артиллерией, пулеметами; аэропланы, боевые газы и т. д.) был высок, организация — беспримерна. Германский генштаб просчитывал операции до секунд, воевал по всем правилам науки. В ходе тяжелого отступления была потеряна вся русская Польша, западные части Литвы, Белоруссии, Украины, большая часть завоеванной в 1914 году австрийской Галиции; утрачена масса боевой техники: в начале 1916 года в войсках было меньше артиллерии и пулеметов, чем в июле 1914-го. Главное же — большая кровь: Россия с начала войны потеряла 4360000 человек, в т. ч. 1740000 пленными. 54 процентов потерь пришлось на великое отступление с 1 мая по 1 ноября 1915 года. Расчеты врага сбывались, и было отчего опустить руки.

Россия и союзники договорились о согласовании действий своих армий. Против немцев и австрийцев русские имели три фронта — Северный (генерал Куропаткин), Западный (генерал Эверт) и Юго-Западный (генерал Брусилов). Северный и Западный имели двойное преимущество в живой силе над противником, что диктовало и направление главного удара. Его должен был нанести Западный, а вспомогательные удары — Северный и Юго-Западный фронты.

План вызвал возражения Куропаткина: «Немцы так укрепились, что рассчитывать на удачу нельзя».

Эверт согласился: «Пока не имеем гораздо больше тяжелой артиллерии, лучше обороняться».

Что это, трусость командующих? Но их можно понять. Они уже обожглись на кровавом мартовском наступлении. На Западе такие потери были «обычными», немецкие и французские генералы хладнокровно гнали своих солдат на убой, а у русских психология была иной: «Выхода из позиционного тупика нет, значит, и кровь будем лить зря».

Идея сдерживать врага обороной, учитывая экономические и продовольственные трудности немцев, была вполне резонной.

Выход из позиционного тупика увидел генерал Брусилов. 15 мая австрийцы нанесли тяжелое поражение итальянцам. Стоя на грани катастрофы, те просили помочь, оттянув наступлением Юго-Западного фронта силы Австро-Венгрии. Русская Ставка согласилась, указав, что дополнительных сил Брусилову выделить не сможет.

Силы Юго-Западного фронта

К весне 1916-го Россия оправилась. На фронт пошло хорошее оружие.

Войска насытили самыми ходовыми пушками-трехдюймовками, заменив все изношенные орудия новыми. Сплошным потоком шли снаряды, на ящиках рабочие писали: «Бей, не жалей!» В массовых количествах поступали ручные гранаты, в полках были отряды гренадеров, мастерски ими владеющих. Появились 90-мм бомбометы, ранцевые огнеметы, ружейные гранатометы, броневики, дымовые шашки, химические снаряды.

Об успехах русской науки и техники говорит тот факт, что всего через год после первых немецких газовых атак эффективным угольным противогазом были снабжены не только все бойцы на передовой, но даже все лошади! Те же французы до 1917 года пользовались подручными средствами (ватно-марлевые повязки, костры перед окопами).

Британский атташе Нокс недоумевал: «Военное положение России улучшилось, чего не предсказал бы ни один иностранный наблюдатель в дни отступлений прошлого года».

А русский солдат повеселел: «Ну, теперь повоюем!» Не хватало пока только тяжелой артиллерии. А вот пулеметов стало в 2–3 раза больше, чем в начале войны. Войска занижали в отчетах количество захваченных трофеев, оставляя оружие у себя. Кроме того, им дали специальные команды с пулеметами иностранного производства. Такое обилие объясняется просто: пехоте не хватало огневой мощи — легкой артиллерии сопровождения, минометов, траншейных пушек. Пулеметами увеличили плотность огня.

В марте Брусилов принял командование Юго-Западным фронтом протяженностью 550 км, включавшим в себя четыре армии (7, 8, 9 и 11-ю): 534 000 штыков, 60 000 сабель, 1770 легких и 168 тяжелых орудий.

Наводя порядок в сломленных отступлением войсках, генерал шел на жесткие меры: «Для сдающихся в плен не должно быть пощады. Открывать по ним ружейный, пулеметный и орудийный огонь, даже прекращая огонь по неприятелю. При нужде не останавливаться перед поголовным расстрелом».

Приказ применялся редко, но страху в войсках нагнал. До солдат доводились бесчисленные факты зверств врага на оккупированных землях, над русскими пленными. Показателен случай с «братанием», типично западным фарисейством, начавшимся на французском фронте.

По команде офицеров противники встречались на нейтральной полосе, обменивались мелкими подарками и по команде расходились, пятясь, чтоб не пальнули в спину. Русские солдаты тоже решили: «Мы всей душой за братание!» Но «братаны»-немцы стали им разъяснять: «Ваш царь плохой, офицеры ваши — дрянь, обращайте оружие против них», а на Пасху просто взяли в плен 100 иванов, которые пришли их поздравить.

Какая «христианская любовь» может быть к оккупанту, который пришел тебя убить?

Брусилов приказал: «Все контакты с противником — лишь посредством винтовки и штыка!»

Личный состав накануне битвы горел желанием наконец-то ударить по врагу: «Войска находились в блестящем состоянии, желая сломить врага и вышвырнуть его из наших пределов».

«Возможность успеха русских исключена!»

Брусилову противостояли четыре австрийских и одна немецкая армия (448000 штыков, 38000 сабель, 1300 легких и 545 тяжелых орудий). Небольшой численный недостаток враг с лихвой компенсировал обилием техники и мощью обороны. Он готовил ее 9 месяцев, она состояла из 3 полос на расстоянии 5 км одна от другой. Самой мощной была первая глубиной 1,5–2 км с опорными узлами, дотами, отсечными позициями, заводящими противника в «мешок» для истребления. Окопы с бетонными козырьками, глубокие блиндажи с железобетонными сводами, пулеметы под бетонными колпаками. Лес колючей проволоки до 16 рядов, через нее пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Предполье усеяли фугасы, засеки, волчьи ямы, рогатки. В австрийских окопах русских ждали огнеметы. За первой полосой были еще две послабее.

Кайзер, посетив фронт, восторгался, что таких позиций не видел даже на Западе! Уверенный в своей неуязвимости враг демонстрировал на выставке в Вене макеты этих оборонительных сооружений как высшее достижение фортификации.

За неделю до русского наступления обсуждали, не опасно ли снять отсюда несколько дивизий, чтобы поскорее разгромить Италию, и решили: «Не опасно, ивану тут не пройти», ведь это доказали его предыдущие неудачи. Они очень полагались на свою тяжелую артиллерию (174 тяжелых орудия против 76 русских на участке 8-й армии,159 против 22 на участке 11-й армии, 62 против 23 на участке 7-й армии, 150 против 47 на участке 9-й армии).

При таком превосходстве еще сетовали, что много тяжелых батарей было переброшено на итальянский фронт. И еще: враг не верил, что после тяжелейших поражений 1915 года русские способны на что-то серьезное.

Начальник штаба немецкой армейской группы генерал Штольцман в командирской запальчивости прямо заявил: «Возможность успеха русских исключена!»

Подготовка

А русские решили драться без минимально необходимого превосходства сил (3:1), имея лишь на 18 процентов больше солдат, а в технических средствах ведения боя даже уступая врагу. Брусилов решил атаковать каждой из своих армий. Это распыляло силы, но и противник лишался возможности перебрасывать резервы. В зависимости от важности задач эти армии обладали разной силой. Треть пехоты и половину тяжелой артиллерии фронта Брусилов сосредоточил в правофланговой 8-й армии генерала Каледина для удара на Луцк и Ковель. Вторая по мощи левофланговая 9-я армия генерала Лечицкого нацелилась на Черновицы и Коломыю. Небольшие 7-я и 11-я армии в центре должны были сковать врага. Брусилов дал командующим свободу выбора участков прорыва, на которых было создано превосходство над противником в живой силе в 2,5 раза и в артиллерии в 1,5 раза.

Операцию готовили 1,5 месяца. Копая землю ночами, подошли траншеями к противнику на 100–200 м, чтобы достать до него одним броском. Оборудовали основные и запасные огневые позиции, КП и НП.

Тщательно вели разведку. Была произведена аэрофотосъемка всего неприятельского фронта, снимки переносились на карту, увеличивались, размножались. Сотни наблюдателей круглосуточно выявляли огневые точки, батареи. Данные дополняли агентурная разведка, опрос пленных, перебежчиков. Командиры всех звеньев получили планы своих участков с точным расположением позиций противника, скрупулезно готовились на местности, выезжали на передовую. Артиллеристы приборами определяли расстояние от своих будущих позиций до целей, намечали ориентиры, рассчитывали данные для стрельбы. Пристрелку вели одиночными выстрелами отдельных орудий, чтобы не насторожить неприятеля.

В тылах всех армий были оборудованы учебные городки с укреплениями, подобными тем, которые предстоит брать, и бойцы усиленно тренировались их преодолевать. Конечно, скрыть подготовку такого масштаба невозможно, но Брусилов запутал противника, не дав определить, где будет главный удар.

Участки прорыва готовили и корпуса, не входившие в ударные группировки, всего 20 участков! Из-за размаха инженерных работ казалось, что русские зарываются в землю для обороны. Войска скрытно сосредотачивались в тылу, что проверялось со своих аэропланов. Перемещения осуществляли ночами, контролеры следили за мерами светомаскировки. Ударные группы вышли на исходный рубеж за несколько дней, артиллерия — лишь за сутки до удара.

«Артиллерийское наступление»

4 июня в 3 часа ночи началась артподготовка. Ее мощность рассчитали индивидуально, огонь длился от 6 до 45 часов. Так, на Луцком направлении с очень сильными укреплениями снаряды рвали все в клочья 29 часов. Брусиловский прорыв породил понятие «артиллерийское наступление». Никакой стрельбы по площадям! Предварительная пристрелка оправдалась.

В проволочных заграждениях было сделано достаточно проходов, 1-я полоса обороны совершенно сметена, превратилась в горы обломков и растерзанных тел. Держа темп огня, батареи стреляли не по отмашкам офицеров, а так: наводчики, держась за шнуры и глядя друг на друга, били очередью за правофланговым орудием. Изучив тактику обороны врага, нанесли ему максимум потерь еще до начала атаки, дважды ложно прекращая обстрел 1-й полосы. Обычно это означает, что атакует пехота.

Австрийцы бежали из укрытий в окопы, к пулеметам, а огневой вал возвращался. На третий раз противник уже не решился покидать укрытия, и подоспевшая пехота массами брала затаившихся в плен, чем и объясняется их огромное количество.

Между артподготовкой и штурмом не было ни секунды перерыва. Тяжелая артиллерия переносила огонь в глубину, по резервам противника, 3-й линии обороны. Легкая била по объектам до последнего момента, а когда пехота врывалась в них, часть батарей отсекала контратаки с фронта и флангов, а часть шла вслед за пехотой, пробивая снарядами ей путь.

Это была главная тактическая новинка — впервые в Первой мировой войне появилась и на «отлично» сработала артиллерия сопровождения пехоты, самостоятельность и выживаемость которой сразу повысились.

Прежде она несла большие потери под огнем неприятеля. Но стреляя, он неизбежно раскрывает себя — сейчас орудия «гасили» вражеские пушки и пулеметные гнезда после их первых выстрелов. Роль сопровождения выполняли горные трехдюймовки обр. 1909 г.

Перед войной их было 526 штук, Петроградский и Путиловский заводы выпустили еще 1400. Поработав на Кавказе и в Карпатах, они пригодились и в полевых войсках, подобно гаубице ведя перекидной огонь через головы своих. Они были в полтора раза легче полевой пушки, и расчет легко перемещал их за атакующей пехотой. Несколько слов о качестве боеприпасов: из десяти подряд выпущенных австрийских снарядов порой не разрывался ни один, отказ восьми был почти рядовым явлением. А вот сделанные из сталистого чугуна русские снаряды осечек практически не давали.

Огневая атака везде увенчалась полным успехом благодаря умелому управлению и последовательному сосредоточению огня, сектор за сектором подавлявшего оборону противника, что позволило пехоте продвигаться почти без потерь.

Командир 4-й стрелковой («Железной») дивизии генерал Деникин вспоминал: «Впервые наша артиллерия выполнила задачу, которая до сих пор решалась ценою большой крови».

«Атака перекатами»

Устройство множества боевых и ложных плацдармов оправдалось: противник везде был захвачен врасплох. Фронт лопнул сразу на 13 участках, прорыв расширяли в сторону флангов и в глубину. Позаботились о закреплении на взятых позициях и непрерывности наступления, чтобы впавший в панику враг не организовал активных контрмер.

Для этого наступавшая пехота делилась на «волны атаки». Каждый полк образовывал 4 волны, идущих одна за другой на дистанции 150–200 шагов, интервал между бойцами 5 шагов. Вооруженные гранатами, пулеметами, дымовыми шашками, ножницами для резки проволоки первые две волны брали первый окоп, не задерживались, атаковали второй, где и закреплялись. Это делалось с учетом тактики противника.

Он обычно открывал огонь по прорвавшимся и застрявшим на первом окопе русским. Затем тяжелые батареи отсекали подход помощи — и мощным контрударом прорвавшиеся истреблялись. Но теперь нашла коса на камень. В каждой роте была штурмовая группа из наиболее ловких солдат. Идя в голове атаки, они гранатами и массированным ружейно-пулеметным огнем ликвидировали огневые точки, расчищая путь наступающим товарищам. Третья-четвертая волны быстро перекатывались через первые две, свежими силами брали третий окоп и артиллерийские позиции. Этот метод потом стал широко использоваться под названием «атака перекатами».

Идеально сработал 6-й корпус, с ходу взяв все три линии окопов, разгромив при этом не австрийцев, а немцев. Все было сделано так четко, что тех не спасли и глубокие убежища, ставшие ловушками. Русские были тут как тут, вниз полетели гранаты, дымовые шашки, выживших почти не было. Хваленая основательность германских сооружений не помогла.

Сидевшие в уцелевших убежищах солдаты спешно сдавались. Став у входа, русский «чистильщик» при отказе сдаться или даже промедлении метал внутрь ручные гранаты, и спасения уже не было. Быстро это поняв, противник расторопно лез наверх с поднятыми руками. Пленные давали такую картину потерь: в 1-й линии окопов — 85 процентов убитых и раненых и 15 процентов пленных; во 2-й линии — по 50 процентов каждой категории; в 3-й линии — все 100 процентов пленных.

Самого значительного успеха добилась 8-я армия с ее наибольшей плотностью атакующих, фронт каждой дивизии составлял всего 2,5 версты. Она вклинилась между 2-й и 4-й австрийскими армиями (последнюю разгромили наголову к 15 июня), уже в первые дни достигнув таких успехов, как ни одна из союзных армий ни разу: на фронте в 80 км австрийские позиции были прорваны до 30 км в глубину! Ворвавшись в Луцк, солдаты первым делом срубили виселицы в городском саду, где оккупанты казнили непокорных жителей.

11-я и 7-я армии фронт тоже прорвали, но враг их наступление приостановил.

Брусилов не стал снимать резервы с других направлений, а приказал: «Стоять насмерть! Всех дыр не закроешь. Проломить в нужном месте, а в других враг и сам не выдержит, побежит».

9-я армия перемолола 7-ю австрийскую армию, к 13 июня прорвалась на 50 км, 18 июня штурмом взяла Черновицы, названые за неприступность «вторым Верденом»: сплошной железобетон, джунгли колючей проволоки с пропущенным током, артиллерия вплоть до калибра 305 мм. Враг мог еще долго обороняться, но сломался морально. Началась паника.

Взорвав мосты через Прут, гарнизон жег и взрывал склады, эшелоны на путях, тяжелые батареи. Город пал, оказался взломанным весь южный фланг австрийского фронта. Все попавшее под удар русского молота было обречено. Враг откатывался столь поспешно, что взрывал мосты, оставляя своих на русском берегу на уничтожение.

Один против всех

Преследуя беспорядочно отступающего врага, Юго-Западный фронт вышел на оперативный простор. Надо было ковать железо, пока горячо, однако он не был поддержан другими фронтами.

Генерал Эверт, медля с нанесением предписанного ему Ставкой «главного удара», 3 июля наконец выступил, но очень неудачно, с большими потерями, и Юго-Западному фронту не помог. Наступление Северного фронта также провалилось. Тем не менее 4 июля Брусилов пошел на Ковель — важнейший транспортный узел. Чтобы сдержать его, крепнущий противник перебрасывал в Галицию австрийские дивизии с итальянского, германские с западноевропейского, других участков Восточного и даже турецкие с греческого фронта, всего 31 пехотную и 3 кавалерийские дивизии (400 тысяч штыков и сабель).

Это была уже борьба не с «опущенными» австрийцами, а с немцами, которые при инициативных командирах и техническом превосходстве дрались с русскими меньшими силами. Сначала они иронически назвали действия Брусилова «широкой разведкой без сосредоточения необходимого кулака», однако состояние австрийцев их так ошеломило, что дошло: без немецкой поддержки Австрия обречена, прорыв русских дальше на запад будет началом конца и для Германии. Немецкие силы уже были на исходе («На фронт в 1000 километров мы имели в резерве всего 1 кавалерийскую бригаду»), и они применили систему частных поддержек, бросаясь в места прорыва, цементируя оборону, сдерживая бегущих австрийцев, тормозя натиск выдыхающихся брусиловцев. Но, затыкая дыры, они вступали в бой разрозненно, и русские били их по очереди.

Постепенно темп наступления был утрачен. Сражаясь против свежих германских дивизий, не получая подкрепления, Юго-Западный фронт достиг естественного препятствия — Карпат, к середине сентября вынужден был остановиться и закрепиться на достигнутых рубежах. Брусилову не хватило тех самых сил, которые были собраны на Западном фронте для наступления в угоду французским союзникам.

«Союзники»

«Союзники» считали себя главной силой, противостоящей агрессивной Германии. Порой они поступали не лучше врага. Под грабительский процент давая России кредиты для покупки вооружения, в то же время требовали «бесплатно» проливать кровь русских солдат, когда нужно было разгрузить свой фронт. В отличие от иванов, выполнявших союзнические обязательства во что бы то ни стало, союзники поступали так, как им было выгодно. Не шевельнули и пальцем в тяжелые для России месяцы Великого отступления 1915 года.

В 1916-м потребовали русского наступления, чтобы отвлечь немцев от французского Вердена (англичане отказались это делать). Не имея времени для подготовки, Северный и Западный фронты пошли вперед без артиллерийской поддержки, по весенней распутице, захлебнулись в крови, потеряв 150000 человек убитыми и ранеными. Немцы потеряли в 9 раз меньше, но на целых 2 недели приостановили свой натиск на Верден.

Это позволило французам перегруппироваться, подтянуть резервы: «Русские солдаты окровавленными лоскутьями повисли на германской проволоке, но сберегли французам тысячи жизней. К апрелю 1916 года за Верден легло в полтора раза больше русских, чем французов».

Брусиловский прорыв напомнил о неодолимом русском «паровом катке», не нужном ни врагам, ни «друзьям». Они недоумевали: «Первое успешное наступление в позиционной войне! Кстати, откуда у русских такой генерал, ведь они — тупые бездари?» И лгали: «Брусилов — это англичанин на русской службе». Запад захлестнул очередной «приступ любви» к России, правда, восторгались простые граждане и фронтовики. А военно-политическая верхушка сильно озаботилась усилением русских, откровенно радуясь их неудачам.

Зато Россия с искренним ликованием встретила известия о победах Брусилова: «Крестьяне, рабочие, аристократия, духовенство, интеллигенция, учащиеся — все бесконечной телеграфной лентой говорили мне, что они — русские люди, и их сердце бьется заодно с моей дорогой, окровавленной во имя Родины, но победоносной армией».

Поздравил император. Великий князь Николай Николаевич был лаконичен: «Поздравляю, целую, обнимаю, благословляю». Итальянский посол поклонился в Думе «спасшим нас неустрашимым русским войскам».

Результаты

Брусиловское наступление было чрезвычайно значимо для дальнейшего хода войны.

Уже первые 10 дней вбили противника в нокаут. Его 4-я и 7-я армии были фактически уничтожены (не убитые или раненые попали в плен), а прочие потерпели тяжелейшее поражение. Австро-Венгрия оказалась на грани полного краха и выхода из войны.

Располагая перед началом операции несущественным превосходством, прорывая оборону, создававшуюся 9 месяцев, русские уже за 3 недели вывели из строя более 50 процентов сил противостоящей им вражеской группировки. Всего ее потери составили 1 325 000 человек, в т. ч. Австро-Венгрии 975 000 (из них 416 924 пленных) и Германии 350 000 убитых, раненых, пленных. Юго-Западный фронт захватил 580 пушек, 448 бомбометов и минометов,1795 пулеметов; продвинулся на глубину до 120 км, освободил почти всю Волынь, Буковину, часть Галиции и закончил активные действия в конце октября. Перед ним опять стояло более 1000000 австро-германцев и турок. Следовательно, брусиловцы взяли на себя до 2,5 млн. солдат врага!

Фронтовая операция дала стратегические результаты: Италия была спасена, французы сумели сохранить Верден, англичане — выстоять на Сомме. Германии пришлось бросать свои ограниченные резервы то на запад, то на восток — и наступило ее изнурение, силы были исчерпаны. В рейхе оставалось всего 560000 годных к строевой службе мужчин, еще не призванных на фронт. Соотношение сил изменилось в пользу Антанты, к ней перешла стратегическая инициатива.

Потери Юго-Западного фронта за время наступления составили 498867 человек: 376910 раненых, 62155 убитых и умерших от ран, 59802 пропавших без вести и попавших в плен.

Откуда же интернетная «чернуха» о «миллионе убитых»? Помимо намеренной лжи авторов, выполняющих заказ врага, имеет место искажение по мере переписывания данных. При жизни Брусилова писали: «потерял почти полмиллиона», потом: «положил полмиллиона», потом «пол» убрали — и 62155 погибших превратили в миллион. Так враг переписывает историю.

«Это наступление было предвестником гибели России, ее похоронным звоном». Недобитые хоронят Россию в тысячный раз. В «научных» трудах.

«Феномен Брусилова»

В интервью фронтовому корреспонденту Брусилов сказал: «Я не пророк, но могу сказать, что в 1917 году мы победим немцев».

У генерала были все основания для подобного заявления. Такого количества и качества вооружения и снабжения, как в 1917 году, у русской армии не было всю войну. А ведь моральный фактор победы соотносится с материальным в пропорции 3:1.

Успех Брусиловского прорыва значительно зависел от ее инициатора, организатора и исполнителя — Алексея Алексеевича Брусилова. Его фронту была отведена пассивная роль. Идя против всех, он перед самим императором и высшим генералитетом добился пересмотра решения, «победив своих» — негодных начальников и карьеристов. В истории мало примеров, когда бы человек с таким упорством добивался усложнения собственной задачи.

Рассуждения о невысоких качествах командиров русской армии — ложь.

Достаточно сравнить ее потери с потерями врага и союзников в Первой мировой.

В противоположность многим Брусилов был «суворовцем»: «Воевать не числом, а умением!» Подготовка была образцовой, все было продумано и своевременно сделано. Успеху помогло отсутствие направления главного удара как такового.

В 1916 году русская армия разбила более сильного врага, намного превзойдя все то, что сделали западные союзники.

Брусилов мог претендовать на лавры главного полководца победы во «Второй Отечественной войне», как тогда называли Первую мировую.

Чужие ошибки не могут приуменьшить его заслуг и значения подвига вверенных ему солдат.

В день его похорон Реввоенсовет СССР возложил на гроб венок с надписью: «Честному представителю старшего поколения, отдавшему свой боевой опыт на службу СССР и Красной Армии».

Поддержка Брусиловского прорыва всеми силами Антанты привела бы к скорому поражению врага. К глубокому сожалению, этого не произошло…

Война окончилась только в 1918 году поражением Германии и Австро-Венгрии. И в числе их победителей России уже не было.

Из нашего досье

Для борьбы за господство в воздухе на Юго-Западном фронте впервые была сформирована фронтовая истребительная авиационная группа.

Авиация наносила бомбовые удары и вела пулеметный огонь по объектам противника в тылу и на поле боя.

За 3 года исключительно тяжелой борьбы русская армия взяла в 6 раз больше пленных, чем все остальные союзники, вместе взятые: 2200000 человек и 3850 орудий, в т. ч. 1850000 австрийцев и 2650 орудий, 250000 германцев и 550 орудий, 100000 турок и 650 орудий. За то же время Франция взяла 160000 пленных и 900 орудий, Англия — 90000 пленных и 450 орудий, Италия — 110000 пленных и 150 орудий.

Артем Денисовhttps://topwar.ru/20410-brusilovskiy-proryv.html?ysclid=mbi2oy27sq178996827

#ИсторияРоссии