Историк Репников об Александре III как об идеале монарха для русских консерваторов XIX-XX вв.

Стремление определить некий идеал монарха с этико­-правовой точки зрения проявилось уже в работе Тихоми­рова, которая так и называлась: «Носитель идеала» (1895 год). Подводя итоги царствования Александра III, Тихомиров представил этого императора как воплощение качеств, необходимых, по его мнению, для идеального государя, считая, что личность покойного императора могла бы послужить неким стандартом для будущих само­держцев.

Тихомиров писал: «Император Александр III был не только выразителем идеи. Он был истинный под­вижник, носитель идеала...В последние годы своей недо­лгой жизни он победил все и всех. Весь мир признал его величайшим монархом своего времени. Все народы с доверием смотрели на гегемонию, которая столь очевид­но принадлежала ему по праву, что не возбуждала ни в ком даже зависти» Не случайно и самого себя Тихоми­ров часто называл человеком «эпохи Александра III».

Смерть Александра III стала для Тихомирова личной тра­гедией. И октября 1894 года он записывал в дневнике: «В какую переломную, ни на чем не утвердившуюся минуту отнимает у нас Господь эту твердую руку! За 13 лет все успокоилось, то есть затихло, все прониклось доверием к прочности существующего порядка. Враги его привыкли к мысли, что бесполезны попытки ниспровержения его. В таком спокойствии за последние 5—6 лет начинало уже кое-что и расти, но это самые ничтожные ростки. Уничтожить их легко. Если бы государь прожил еще 10 лет, он составил бы эпоху в России. Но теперь? ... Теперь все зависит от наследника. Положит ему бог взять верный тон, — может все хорошо сложиться».

24 октября эта же тема была продолжена в письме к Новиковой: «Что такое была смерть Государя, этого и высказать нельзя. Все измучились, изнервничались. По­следнюю минуту —чувствовалось как будто все кончается, весь свет кончается. Но не могу Вам описать всенародно­го чувства. Это был плачь, поклонение, апофеоз. Это было величайшее торжество Государя. Даже те, кто собирался писать “сухие некрологи” не могли не примкнуть ко всем». Далее он писал: «Мы переживаем великую исто­рическую минуту. Я (серьезно говорю) едва мог удержать­ся от громкого плача в церкви, где все кругом либо плака­ли либо глотали слезы. Но я в то же время чувствую себя счастливым, что Бог дал мне жить в такую минуту... я бы не мог себе представить, чтобы Государь совершил такой глубокий переворот. Я Вам говорю, это минута великая, историческая».

Другие консерваторы так же с восторгом отзывались о деятельности самодержца и оплакивали его кончину. Победоносцев посвятил памяти Александра III прочувствованную речь, которую Тихомиров назвал «замечательной» и проникнутой «исторически-философскую мыслью»

«Явился император Александр III, и все затихло, все успокоилось. Этот царь всю свою жизнь от­ дал родине и своему народу... После Императора Петра I и Екатерины II, это был виднейший царь своего народа, царь национальный. При нем возглас “Россия для Русских” громкогласно раздался по всей Руси», писал Ковалевс­кий.

«В лице Александра III Россия впервые после Московских царей получила государя с ярким нацио­нальным направлением. Даже своим внешним обликом он напоминал их», вторил ему Строганов.

Булацель считал, что именно в царствование Алексан­дра III «весь мир почуял, что Самодержец Российский верит в мощь России и сумеет заставить и других верить в эту мощь. При нем не только Япония, но и Англия и Германия не посмели бы напасть на Россию... Полный самоотвержения, Александр III всецело отдался служению своему народу. Для него русский народ и русская земля были всего дороже. Никакие банкиры, никакие международные знаменитости, никакие английские писатели, никакие датские, шведские и немецкие принцы не могли при Александре III влиять на ход внутренней и внешней политики России».

Репников А.В. Консервативные концепции переуст­ройства России.- М.: Academia, 2007. — с. 143-144