Никуда не торопящийся пушистый снег медленно поднимается от Цветного бульвара к Сретенке по Большому Сухаревскому переулку мимо магазинов, мимо ларьков с овощами и сосисками,

мимо адвокатских и риэлтерских контор, мимо пустого салона красоты со скучающими маникюршами,
мимо ресторана с японской кухней, мимо кондитерской, в окне которой сидит девушка с распущенными волосами и так тонко отрезает ломтики от яблочного штруделя, так тщательно умакивает их в ванильный соус, так жеманно и медленно подносит их на пластмассовой вилке к накрашенным до пронзительного крика губам, так…
что сидящий напротив нее немолодой, давно закончивший лысеть, мужчина и теперь прикрывающий плешь жидкой прядью от уха до уха никак не может отвязаться от мысли о том, что в тюрьме дома скоро ужин и жена зажаривает до хруста картошку, чистит малосольную селедку, купленную в воскресенье на рынке, посыпает ее колечками лука, достает из холодильника, привезенную от тещи банку маринованных опят, за ней банку соленых огурцов и…
... если он сейчас же решительно встанет, расплатится, поймает такси и уйдет отсюда к чертовой матери, то еще успеет выпить перед едой рюмку, настоянной на сухариках из бородинского хлеба, водки. А то и две.
#МихаилБару