Последняя пресс-конференция Станислава Лема...

"Самая главная проблема — это появление нового оружия.

В будущем люди не смогут отличить естественные несчастья от искусственных имитаций, вызванных враждебными действиями какой-то страны. Предположим, у американцев или у кого-то еще появится возможность вызвать где-нибудь землетрясение. Пока для этого недостаточно даже термоядерных бомб. А что будет через десять лет, я не знаю. Бритвой можно побриться, но можно и горло перерезать. Все зависит от руки, которая держит лезвие..."

Станислав Лем родился во Львове.

Пережил оккупацию благодаря поддельным документам - во львовском гетто выжили единицы...

«Солярис» как экзистенциальный анекдот

Автор романа «Солярис» Станислав Лем имел большие претензии к одноименной драме Тарковского. Особенно ему не нравилось, что в фильм ввели мать и даже «какую-то тетю».

12 сентября родился Станислав Лем — польский писатель, сатирик, философ, фантаст и футуролог

Станислав Лем о литературе и кино

Из интервью Станислава Лема — о литературе и кино
— Мы здесь живем приватно. Большинство моих друзей уже покинули нас, а остальные... Я часто размышляю над тем, как завершились эти замечательные разнообразные жизни... И еще очень важно — не надо иметь иллюзий. Когда их нет, то легче прожить жизнь и исполнить свои надежды. Я написал самые ценные для меня вещи в шестидесятые годы, это было связано с трудностями высказывания, с прогнозами на будущее. Я уже не пишу по-настоящему, диктую какие-то фельетоны, статейки, мелкие вещи. Делаю это просто потому, что сижу дома и должен же чем-нибудь заниматься. Я убежден в том, что книги умирают, литература умирает — 95 процентов, даже больше, книг живут в своем поколении, а потому их читать перестают.
— А ваши книги останутся среди пяти процентов?
— Не знаю. Я не Шекспир. Да и его сегодня не очень-то читают.
— Тридцать один том собрания сочинений — итог вашей писательской жизни. Вы удовлетворены тем, что написали?
— В большой степени, но не полностью. Во-первых, я начал писать научную фантастику, потому что должен был как-то существовать. Это было профессией. Вот вы, например, наверное, понимали, что я писал фантастику, чтобы уйти от социализма, от той действительности. А при первой возможности стал от фантастики уходить. Вот вы вспомнили «Провокацию» — это же никакая не НФ.
— «Сумма технологии»...
— Конечно. Но если бы я не писал когда-то фантастику, то мои серьезные вещи никогда не вышли бы во всем мире такими тиражами. Это было поздним открытием, что я не очень-то умещаюсь в понятии «сайенс фикшн», и не очень-то им интересуюсь. Может быть, философия, не знаю... Это слишком широко. Вот я стал членом Немецкой академии наук, как философ. И это скучно. Вынужден был участвовать в этих нудных заседаниях. Жаль времени на все это. Но жизнь так устроена...
— Как?
— Вот в Германии есть такое издательство «Зуркампф». Его шеф, покойный нынче, называл меня саморазрушителем. Но года через два стал называть меня основателем... Это не изменило моего отношения к собственному творчеству. Я достаточно самокритичен. Конечно, «Сумма технологии» меня очень интересовала, я ею горжусь. Но я никогда не занимался изданием своих книг — не препятствовал, но и ничего особо не делал. И фильмы, которые сделаны по моим книгам...
— Например, последний «Солярис»...
— Идиотский. Конечно, я согласился на постановку из-за денег, но это сплошное разочарование.
— Русский «Солярис» был лучше?
— Раньше я его ценил невысоко, но сейчас понял, что — в сравнении — он все же хорош. Это было хорошее кино, но это не был Лем. Я ссорился с Тарковским. Но понял потом, что каждый имеет право на свою точку зрения. Тарковский работал по-своему талантливо, а эти дураки в Голливуде... Самое лучшее в этих фильмах было то, что я получил когда-то две тысячи рублей за права от русских и шестьсот тысяч долларов — от американцев.
— Вот и вся разница?
— Да. Разница. Мир такой, как он есть. Мир мы не изменим. и ничего с этим поделать нельзя. Я стар. У меня нет никаких иллюзий. Иллюзии молодости давно прошли.
— Вы читаете современную фантастику?
— Нет-нет-нет! Я не выношу НФ.
— Никого?
— Никого!
— А что сейчас составляет круг вашего чтения? Я говорю о литературе художественной, а не научной.
— «Шерлок Холмс» Конан Дойла. Я очень люблю его и часто перечитываю. Люблю философские книги. Мне много присылают... Сейчас господствует закат, декадентство в беллетристике. Сегодня нет таких писателей — всеобщих, как Честертон или Киплинг. Приходят и уходят моды — и из этих мутных вод кто-нибудь выныривает. Это именуется мейнстрим — секс, кровь, насилие... Меня это не интересует.
— Умберто Эко, Павич, Коэльо...
— Нет-нет. Это все мода. Это не мое.
— А что из нового вы прочли с энтузиазмом?
— Книгу двух американских астрофизиков о том, почему нигде в космосе нет жизни. Мне было очень интересно. Я очень люблю читать книги математиков, физиков, об их жизни и деятельности.
— А польских писателей?
— Нет.
— Поэтов?
— Я могу порыться в памяти и вспомнить, но сегодня не читаю. Стихи молодых не читаю. Всякое поколение создает своих кумиров. Всему свое время. Бросишь камень, а по воде — круги. Мои круги сейчас дошли на край света — в Японию, Тайвань, Корею. В Германии и России меня продолжают любить, это правда. Но сейчас круги становятся все меньше. Мне иногда присылают мои книги, фотографии, чтобы я их подписал. Я это делаю, но меня это совершенно не интересует — слава. Никаких личных контактов у меня сегодня нет. А тех друзей, кого я очень любил, уже попросту нет на свете. Я старый. У меня есть чувство, что vita nostra brevis est, жизнь наша очень быстротечна, brevi finietur. Потом приходит забвение. И 98 процентов всего, что пишется на Земле, отправляется в некрополь, в город мертвых. Никто не читает.

Трудно быть с богом

Как «Солярис» Станислава Лема стал прощанием с верой в прогресс и перевернул научную фантастику

27 декабря 1953 г.

в польском еженедельнике "Życie Literackie" ("Литературная жизнь") был опубликован первый фантастический рассказ Станислава Лема из цикла "Звездные дневники Ийона Тихого".
Прославленная книга фантастических рассказов Станислава Лема "Звездные дневники Ийона Тихого" создавалась на протяжении почти 40 лет. В предисловии говорится, что нас ждет "описание доблестей" славного "капитана дальнего галактического плавания", незабываемое "имя которого известно в обеих частях Млечного Пути".
Книга написана с характерным для Лема юмором, часто гротескным, иногда переходящим в горькую иронию. Она содержит элементы пародии на штампы фантастики, при этом затрагивает и серьезные вопросы науки, социологии, философии. Рассказы цикла имеют либо форму дневников, описывающих впечатления Ийона Тихого во время его путешествий, либо форму его же воспоминаний о прошедших событиях.
Интересно, что некоторые черты "Путешествий" позволяют провести параллели между ними и "Путешествиями Гулливера" Свифта и "Бароном Мюнхгаузеном" Распе. Хотя, как писал Лем, такое сходство не было осознанно запланировано, а возникло спонтанно.
С 1979 по 1990 гг. на Центральном телевидении выходила программа для школьников "Этот фантастический мир". Это была серия советских телеспектаклей, подготовленных главной редакцией для детей и юношества. К сожалению, первый выпуск, в котором были показаны фрагменты экранизации четырнадцатого путешествия Ийона Тихого, не сохранился.