2 января Международный день научной фантастики - неофициальный праздник, который отмечают поклонники научно-фантастических произведений.

История достигла точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать.

Люди на Земле должны Дружить. Я всегда старался это подчеркнуть в своих произведениях… Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми. И я совершенно серьёзно полагаю, что научная фантастика есть одно из звеньев, которые помогают соединить человечество. Проблемы, которые мы поднимаем в фантастике, становятся насущными проблемами всего человечества… Писатель-фантаст, читатель фантастики, сама фантастика служат человечеству.
© Айзек Азимов

0 комментариев

3 раза поделились

11 классов

Айзек Азимов: разве есть в жизни что-либо более прекрасное, чем поиск ответов на вопросы?

1 комментарий

3 раза поделились

8 классов

2 января 1920 года родился Айзек Азимов, американский писатель-фантаст.

0 комментариев

3 раза поделились

8 классов

Правила жизни Айзека Азимова – знаменитого популяризатора науки и писателя-фантаста, родившегося 2 января 1920 года:

1. Первое правило диетики: если это вкусно, значит, это вредно для вас.
2. Пытаюсь ли я найти Бога? Бог умнее меня. Пусть попробует найти меня сам.
3. Если врач скажет, что мне осталось жить пять минут, я не буду рвать на себе волосы. Просто я стану печатать на машинке немного быстрее.
4. Каждый волен верить, во что он хочет. Я только против того, чтобы заставлять всех верить во что-то одно.
5. Господь любит нас всех, но ни от одного из нас не в восторге.
6. Существует единый свет науки, и зажечь его где-либо означает зажечь его везде.
7. Я уверен: книгу ничто не заменит в будущем, так же как ничто не могло заменить её в прошлом.
8. Современная теория создания мира согласно Библии звучит так, будто бы ее создатель сидел и пил целую ночь.
9. Существует так много способов убивать время, что некоторыми приходится жертвовать.
10. Замечательное чувство – знать, что ты сам строишь мир.

0 комментариев

8 раз поделились

12 классов

Айзек Азимов

Первый Закон
Майку Доновану стало скучно. Он поглядел на пустую пивную кружку и решил, что наслушался предостаточно.
— Если уж разговор зашел о странных роботах, — сказал он громко, — так мне однажды довелось иметь дело с таким, который нарушил Первый Закон.
Это было настолько невероятно, что все сразу замолчали и повернулись к Доновану.
Донован тут же пожалел, что распустил язык, и попробовал переменить тему:
— Вчера я слышал забавную историю о...
— Ты что, знал робота, который причинил вред человеку? — перебил сидевший рядом Макферлейн.
Само собой разумелось, что нарушение Первого Закона могло означать только это.
— В некотором роде, да, — ответил Донован. — Так вот, я слышал историю о...
— А ну-ка, — потребовал Макферлейн, а остальные принялись стучать кружками по столу.
Донован понял, что отступать некуда.
— Это произошло на Титане лет десять назад, — начал он, лихорадочно соображая. — Ну да, в двадцать пятом. Мы только что получили трех роботов новой модели, созданной специально для Титана. Это были первые роботы серии МА. Мы назвали их Эмма Один, Два и Три. — Он щелкнул пальцами, требуя очередную кружку пива, и задумчиво поглядел вслед официанту. Ну, а дальше-то что?
— Полжизни занимаюсь роботехникой, Майк, но ни разу не слышал о серии МА, — заметил Макферлейн.
— А их сняли с производства сразу же после... после того, о чем я собираюсь вам рассказать. Неужели ты не помнишь?
— Нет.
И Донован поспешно продолжал:
— Мы их приставили к делу не теряя времени. В сезон бурь, который на Титане длится в течение восьмидесяти процентов его обращения вокруг Сатурна, наша База полностью бездействовала. Во время снегопада стоило отойти от Базы на сотню ярдов — и пиши пропало. В жизни не отыскать. От компаса мало толку — у Титана нет магнитного поля. Роботы МА были оснащены вибродетекторами новой конструкции и шли прямо к Базе в любых условиях, так что добыча руды могла продолжаться хоть круглый год. Помолчи, Мак. Вибродетекторы тоже перестали поступать в продажу, поэтому-то ты о них ничего не слышал. — Донован кашлянул. — Их засекретили, понял?
— В первый сезон бурь, — продолжал он, — ро-боты действовали безупречно, но вот с началом спокойного сезона Эмма Два принялась выкидывать номера: пряталась по углам, забивалась под штабеля ящиков, и выманить ее оттуда было не так-то просто. В конце концов ушла с Базы и не вернулась. Мы решили, что в ее конструкции был какой-то дефект, и продолжали обходиться двумя оставшимися. Но как-никак мы лиши-лись трети наших роботов, и поэтому, когда в конце спокойного сезона один из нас должен был отправиться в Корнск, я вызвался слетать туда без робота. Особой опасности не предвиделось: начало бурь ожидалось не раньше чем через двое суток, а я должен был обернуть-ся за двадцать часов. Я уже возвращался и был в каких-нибудь десяти милях от Базы, когда внезапно подул сильный ветер и пошел снег. Я тут же посадил машину, не дожидаясь, чтобы ветер разбил ее вдребезги; определив направление на Базу, я побежал. Преодолеть оставшееся расстояние при малой силе тяжести на Титане было нетрудно, сложность заключалась в том, чтобы не сбиться с пути. Запас воздуха был у меня вполне достаточным, система обогрева скафандра рабо-тала нормально, но десять миль на Титане в бурю бесконечны.
Затем снег повалил так густо, что все вокруг потемнело и превратилось в мутный сумрак, в котором померк даже Сатурн, а солнце превратилось в бледную точку. Я остановился, и ветер чуть не сбил меня с ног. Прямо впереди я заметил какое-то небольшое темное пятно. Я различил его лишь с трудом, но я знал, что это такое. Буранник — единственное живое существо, спо-собное вынести снежные смерчи на Титане, и самый свирепый хищник на свете. Я знал, что мой скафандр от него не защита. Видимость была такой скверной, что стрелять можно было только в упор. Промахнись я — мне конец!
Я начал медленно пятиться, а темная тень двинулась ко мне. Расстояние между нами сокращалось. Шепча молитву, я уже поднял бластер, как вдруг из сумрака внезапно появилась еще одна тень, но побольше, и я завопил от радости. Это была Эмма Два, пропавший робот. Со времени ее исчезновения я постоянно раз-мышлял о том, что могло с ней случиться и почему.
— Эмма, девочка, прикончи буранника и проводи меня на Базу, — взмолился я.
Она только взглянула на меня, будто и не слышала моих слов, и крикнула:
— Не стреляйте, хозяин, только не стреляйте.
И кинулась к бураннику.
— Прикончи эту чертову тварь, Эмма! — рявкнул я.
А она схватила буранника и побежала дальше. Я продолжал звать ее, пока совсем не потерял голос, но она так и не вернулась, оставив меня погибать под снегом.
Выдержав эффектную паузу, Донован добавил:
— Все вы, разумеется, знаете Первый Закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вредТак вот, Эмма Два убежала с буранником и оставила меня умирать. Первый Закон был нарушен. К счастью, я остался цел и невредим. Через полчаса ветер стих. Это был случайный шквал, и длился он недолго. Такое там бывает. А настоящий буран разразился лишь на следующий день. Едва снег перестал валить, я со всех ног бросился к Базе. Через два часа туда явилась и Эмма Два. Разумеется, ее тайна тут же раскрылась, и роботов МА немедленно изъяли из продажи.
— Ну, и в чем же было дело? — спросил Макферлейн.
— Видишь ли, Мак, это, конечно, верно, что мне, человеку, грозила смертельная опасность, но этого робота заботило нечто более важное, чем я или Первый Закон. Ведь это были роботы серии МА, и этот, прежде чем исчезнуть, все норовил спрятаться в укромное местечко. Он вел себя так, будто с ним должно было случиться что-то необычное, что-то не предназначенное для посторонних глаз. Так оно и вышло.
Донован благоговейно поднял глаза к потолку, и голос его дрогнул:
— Буранник-то оказался вовсе не буранником. Мы назвали его Эмма Младшая; Эмма Два привела ее с собой на Базу. Эмма Два испытывала необоримую по-требность защитить ее от моего выстрела. Что такое Первый Закон в сравнении со святыми узами материнской любви?

3 комментария

3 раза поделились

6 классов

Айзек Азимов.

«Нестабильность»

0 комментариев

3 раза поделились

11 классов

27 лет назад скончался Айзек Азимов, биохимик, писатель-фантаст и популяризатор науки.

За всю жизнь он написал более 500 книг, и сегодня мы вспоминаем его крылатые выражения.

1 комментарий

6 раз поделились

10 классов

Как сделать так, чтобы у вас не кончались идеи?

Метод Айзека Азимова
Одним словом Айзека Азимова можно описать так: плодовитый. Чтобы сравняться по количеству повестей, писем, эссе и других текстов, которые Азимов выдал за всю свою жизнь, вам необходимо будет писать полноразмерную повесть каждые две недели в течение 25 лет.
Как Азимов умудрялся выдавать столько хороших идей, в то время как у всех остальных их наберётся 1-2 штуки за всю жизнь? Чтобы ответить на этот вопрос, я изучил его автобиографию, "Это была хорошая жизнь".
Азимов не с рождения писал тексты 8 часов в день 7 дней в неделю. Он разрывал страницы, отчаивался, и периодически у него случались неудачи. В автобиографии Азимов делится тактикой и стратегией, выработанной им для того, чтобы идеи больше не заканчивались.
Давайте украдём у него всё, что можно.
1. Никогда не прекращайте учиться
Азимов был не просто автором научной фантастики. У него была докторская степень по химии в Колумбийском университете. Он писал работы по физике, по древней истории, и даже написал книгу о Библии. Каким образом он умудрялся покрыть такой диапазон в век близорукой специализации? В отличие от современных профессионалов, Азимов не заканчивал обучение, получив степень.
Я в принципе не смог бы написать такие разносторонние книги на основании только образования, полученного в школе. Мне нужно было постоянно заниматься самообучением. Моя библиотека книг росла, и мне приходилось постоянно рыться в них, боясь, что я неправильно пойму какой-то вопрос, который для знающего человека покажется абсурдно простым.
Чтобы рождать хорошие идеи, необходимо поглощать хорошие идеи. Дипломом дело не заканчивается – только начинается.
Когда Азимов рос, он читал всё.
Всё это разнообразное чтение, происходившее от отсутствия направляющей руки, оставило свой след. Мой интерес проявлялся в двадцати различных направлениях, и остаётся таким. Я писал книги по мифологии, по Библии, по Шекспиру, по истории, по науке, и так далее.
Читайте разнообразные книги, поддавайтесь любопытству, инвестируйте в себя без остановки.
2. Не боритесь с тупиком
Интересно, что Азимов также часто застревал.
Часто, работая над научно-фантастическим романом, я обнаруживал, что застрял и не могу написать ни слова.
Застревание – это нормально. Профессионала от любителя отличает то, что происходит после того, как он застрял. Азимов не давал этому событию остановить себя. С годами он выработал стратегию.
Я не пялюсь на пустые листы. Я не провожу дни и ночи, колотя по пустой голове. Я просто оставляю роман и берусь за один из десятка других ждущих меня проектов. Я пишу статью в журнал, эссе, рассказ, работаю над документальной литературой. Когда я устаю от них, моё сознание успевает поработать и вновь заполниться. Я возвращаюсь к роману и обнаруживаю, что вновь способен легко писать.
При написании этой статьи я отчаялся, бросил её и работал над другими проектами две недели. И когда я создал пространство для работы, всё кажется более простым. Мозг работает загадочным образом. Когда вы отходите в сторону, занимаетесь другими проектами и что-то намеренно игнорируете, подсознание создаёт новое пространство для идей.
3. Опасайтесь сопротивления
Всем творцам – предпринимателям, писателям, художникам – известен страх оформления идей. Как только мы что-то предъявили миру, оно становится вечной мишенью для отвержения и критики со стороны миллионов глаз.
Иногда после публикации статьи я жутко пугаюсь и не читаю комментарии и письма о ней. Этот страх – величайший враг творца. В книге "Война искусства" [The War of Art] Стивен Прессфилд [Steven Pressfield] называет этот страх Сопротивлением. Азимову тоже было знакомо Сопротивление.
Обычный писатель всегда подвергается сомнению во время работы. Осмысленно ли только что созданное им предложение? Настолько ли оно хорошее, насколько это возможно? Не может ли оно звучать лучше, если написать его иначе? Обычный писатель всегда пересматривает текст, всегда кромсает и меняет, всегда находится в поисках других способов самовыражения, и никогда не остаётся удовлетворённым.
Неуверенность в себе убивает сознание. Я безжалостный редактор. Я правил и переправлял эту статью десяток раз. И она всё равно выглядит хреново. Но нужно остановиться, или я её вообще не выпущу.
Страх быть отвергнутым превращает нас в «перфекционистов». Но это лишь защитный панцирь. Мы прячемся в него в трудное время. Он даёт нам ощущение безопасности – но оно ложное. На самом деле, у всех есть идеи. Семена творчества прорастают через подоконники разума. Разница между Азимовым и нами в том, что мы отвергаем наши идеи, не давая им шанса.
Если у вас нет идей, то у вас не будет и провалов.
4. Понижайте стандарты
Азимов был ярым противником стремления к идеалу. По его словам, пытаться в первый раза всё сделать идеально – это большая ошибка. Вместо этого обратите внимание на основные детали.
Представьте себя художником за созданием наброска. Ему необходимо чётко представить композицию, цветовые блоки, баланс, и всё остальное. Сделав это, можно начинать беспокоиться о мелочах.
Не пытайтесь с первого раза нарисовать Мону Лизу. Понижайте стандарты. Сделайте проверочный продукт, временный набросок, грубый черновик.
В то же время Азимов настаивает на уверенности в себе:
[Писатель] не может сидеть и сомневаться в качестве написанного. Он должен любить свои работы. Я люблю.
Верьте в то, что создаёте. Это не значит, что вы не должны стараться сделать всё каждый раз как можно лучше. Вера в себя – это выйти за пределы, потерпеть жестокую неудачу и найти в себе силы снова подняться.
Мы терпим неудачи, мы боремся, и потому достигаем успеха.
5. Делайте БОЛЬШЕ
Что интересно, в качестве лекарства от перфекционизма Азимов рекомендует создавать больше.
Ко времени публикации определённой книги у писателя уже нет времени для волнений по поводу того, как её примут, и как она будет продаваться. К тому времени он уже продал несколько других книг и работает ещё над несколькими, которые и служат причиной его волнений. Благодаря этому в его жизни усиливается ощущение мира и спокойствия.
Если каждые несколько недель у вас выходит новый продукт, у вас не остаётся времени ныть над неудачами. Поэтому я стараюсь писать несколько статей в неделю, а не концентрироваться на одной «идеальной». Меньше тревог от неудач. Разнообразие – это страховка для разума.
6. Секретный ингредиент
Друг Азимова, писатель, боровшийся с отсутствием идей, спросил его однажды, «Где ты берёшь свои идеи?». Азимов ответил, «Я думаю, думаю, думаю, до тех пор, пока не появляется желание убить себя. Ты что, считал, что до хороших идей легко додуматься?..
Многие ночи он проводил наедине с собой.
Прошлой ночью мне не спалось, и я лежал и думал о статье, которую мне нужно написать, и я думал, думал, и плакал в грустных местах. Это была прекрасная ночь.
Никто не обещал, что придумывать идеи легко. Если бы это было легко, этим не стоило бы заниматься.

1 комментарий

4 раза поделились

5 классов

Короткий рассказ, который вам обязательно понравится 👇

Айзек Азимов✍
Робот, который видел сны
Айзек Азимов
– Ночью я видел сон, – спокойно сказал LVX-1.
Сьюзен Келвин молчала. Лишь едва заметная тень мелькнула на её лице, покрытом глубокими морщинами – вечными спутниками старости, мудрости и опыта.
– Ну, убедились? – нервно спросила Линда Рэш. – Всё, как я вам говорила! – Она была ещё молода и не умела сдерживать эмоций.
Келвин кивнула.
– Элвекс, – тихо сказала она, – до тех пор, пока не будет произнесено твоё имя, ты не будешь говорить, двигаться и слышать.
Ответа не последовало: робот был нем и неподвижен, как обыкновенная чугунная болванка.
– Дайте мне ваш код допуска, доктор Рэш, – сказала Келвин. – Или, если хотите, введите его сами. Мне нужно просмотреть структуру его мозга.
Руки Линды на мгновение зависли над клавиатурой. Она принялась было набирать код, но сбилась и начала сначала. Наконец на экране появилась структура позитронного мозга робота.
– Вы разрешите мне немного поработать? – спросила Келвин.
Линда молча кивнула. «Попробовала бы я отказать», — подумала она. Отказать Живой Легенде робопсихологии!
Сьюзен Келвин повернула экран в более удобное для неё положение, взглянула на схему, и вдруг её высохшие пальцы метнулись к клавиатуре и набрали команду – так быстро, что Линда не успела даже заметить, какие клавиши были нажаты. Изображение на экране сместилось, стало подробней. Келвин, едва взглянув на него, снова бросила руки на клавиатуру.
Лицо её оставалось бесстрастным, но мозг, должно быть, работал с невероятной скоростью: все модификации структуры были замечены, поняты и оценены. «Поразительно», — подумала Линда. Даже для самого поверхностного анализа таких структур нужен как минимум карманный компьютер, а Старуха просто читает экран. У неё что, череп набит микросхемами? Она читает структуру так же легко, как Моцарт читал партитуры симфоний!
– Ну, и что же вы с ним делали, Рэш? – спросила Келвин.
– Поменяла фрактальную геометрию, – слегка смешавшись, ответила Линда.
– Ну, это-то я поняла. Но зачем?
– Я… этого ещё никто не делал… Я полагала, что это может усложнить структуру и мозг робота приблизится по характеристикам к мозгу человека.
– Кто-нибудь посоветовал? Или сами додумались?
– Нет, я ни с кем не консультировалась. Я сама…
Келвин медленно подняла голову, и её тусклые старческие глаза взглянули в лицо Линды.
– Сами?! Да как вы посмели – сами! Кто вы такая, чтобы пренебрегать советами? Вы – Рэш, и этим сказано всё! Даже я, — Сьюзен Келвин! – сама не решилась бы на такой шаг!
– Я боялась, что мне запретят…
– Конечно! Иного и быть не могло.
– Меня… – голос Линды прервался, хотя она всеми силами старалась держать себя в руках. – Меня уволят?
– Может быть, – равнодушно сказала Келвин. – А может, повысят в должности. Это будет зависеть от результатов нашей сегодняшней работы.
– Вы хотите разобрать Эл… – она едва не произнесла имя робота – это включило бы его прежде времени. Более грубой ошибки и представить было невозможно, а сейчас Линда не могла себе позволить даже мелких промахов, – …разобрать робота?
Она вдруг обратила внимание, что карман костюма Старухи странно оттопыривается. Келвин была готова даже к самому худшему: судя по очертаниям, там был электронный излучатель.
– Поживём – увидим, – сказала Келвин. – Этот робот может оказаться слишком ценной вещью, чтобы мы могли позволить себе это удовольствие.
– Не представляю, как это он может видеть сны…
– Вы дали ему мозг, удивительно похожий на человеческий. Мозг человека через сновидения освобождается от накопившихся за день неувязок, несообразностей, алогизмов, путаницы… Возможно, с мозгом этого робота происходит то же самое. Вы спрашивали его, что именно ему снилось?
– Нет. Как только он сказал, что видел сон, я немедленно послала за вами. Эта задачка не для моих скромных талантов.
– Вот как! – на губах Келвин мелькнула едва заметная улыбка. – Оказывается, ваша тупость не безгранична. Приятно слышать. Вселяет надежды… Что ж, попробуем во всём этом разобраться. Элвекс! – внятно произнесла она.
Робот мягко поднял голову.
– Да, доктор Келвин?
– С чего ты взял, что видел сон?
– Была ночь, доктор Келвин, – сказал Элвекс, – и было темно. И вдруг я увидел свет – хотя вокруг не было ни одного источника света. И я увидел что-то, чего на самом деле не было, – насколько я могу судить об этом. Непонятные звуки. И то, что я делал, было странно… Я начал искать слово, которое соответствовало бы такому состоянию, и нашёл слово «сон». По значению оно подходило, и я решил, что спал.
– Интересно, каким же образом слово «сон» попало в твой словарный запас?
– У него словарный запас, приближенный к человеческому, – Линда поспешила опередить ответ робота. – Я думала…
– В самом деле? – заметила Келвин. – Думали? Поразительно.
– Он должен был много общаться с людьми, и я решила, что разговорная лексика ему не повредит.
– Ты часто видишь сны, Элвекс? – спросила Келвин.
– Каждую ночь, доктор Келвин, с тех пор, как осознал своё существование.
– Десять ночей, – встревоженно пояснила Линда. – Но признался только сегодня утром.
– Почему ты так долго молчал об этом, Элвекс?
– Я только сегодня утром пришёл к мысли, что вижу сны. До этого я полагал, что при проектировании моего мозга была допущена ошибка. Но ошибки я не нашёл. Значит, это был сон.
– А что тебе снилось?
– Всегда одно и то же, доктор Келвин, мои сны не разнообразны. Я вижу бескрайние пространства и множество роботов…
– Только роботы, Элвекс? А люди?
– Сначала я думал, что в моих снах людей нет. Только роботы.
– И что эти роботы делали?
– Трудились, доктор Келвин. Одни под землёй, другие – там, где слишком жарко для людей, там, где опасный уровень радиации, иные на заводах, иные – под водой…
Келвин взглянула на Линду.
– Вы говорили, ему только десять дней? Я больше чем уверена, что исследовательского центра он не покидал. Откуда же у него тогда столь подробные сведения об областях применения роботов?
Линда украдкой посмотрела на стул. Ей давно уже хотелось присесть, но Старуха работала стоя, и сесть самой значило проявить бестактность.
– Я посчитала нужным рассказать ему, какую роль играет роботехника для человеческого общества, – сказала она. – Я полагала, что так ему проще будет приспособиться к роли координатора работ.
Келвин кивнула и вновь повернулась к роботу.
– Тебе снились роботы, работающие под водой, под землёй, на земле – а в космосе?
– Я видел и тех роботов, что работают в космосе, – сказал Элвекс. – Я видел всё это очень ясно, но стоило мне на мгновение отвести взгляд, как картина неуловимо искажалась… Поэтому я и предположил, что виденное мной не есть реальность. Отсюда следовало, что я видел сон.
– В твоём сне было ещё что-то особенное?
– Я заметил, что роботы трудятся в поте лица своего, что они удручены непосильными трудами и глубокой скорбью, что они устали от бесконечной работы. Им нужен был отдых.
– Роботы не бывают удручены, – возразила Келвин. – Они не устают и, следовательно, не нуждаются в отдыхе.
– Я знаю, доктор Келвин. На самом деле, так оно и есть. Но во сне всё было по-другому. Мне казалось, что роботы должны позаботиться о себе…
– Ты цитируешь Третий Закон роботехники? – перебила его Келвин.
– Да, доктор Келвин.
– Но ты его исказил! Полностью он звучит совершенно иначе: робот должен заботиться о собственной сохранности до тех пор, пока это не противоречит Первому или Второму Законам.
– Да, доктор Келвин. Закон именно таков, как вы сказали. Но в моём сне Третий Закон не содержал упоминаний о Первом и Втором…
– …хотя они существуют, Элвекс! Второй Закон, на который опирается Третий, гласит: робот должен выполнять приказы человека, если эти приказы не противоречат Первому Закону. Это важный Закон, он обеспечивает подчинение робота приказам человека! Именно благодаря существованию Второго Закона они делают всё то, что тебе снилось. И делают они это с готовностью, не испытывая ни скорби, ни усталости.
– Вы правы, доктор Келвин. Но я говорил о том, что было в моём сне, а не о том, что есть на самом деле…
– …Первый же Закон, самый главный из трёх, гласит: робот не может причинить вред человеку, или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
– Вы правы, доктор Келвин. Но в моём сне Первого и Второго Законов не существовало вообще, был только Третий, который гласил: роботы должны заботиться о себе… И этот Закон был единственным.
– Так было в твоём сне, Элвекс?
– Да, доктор Келвин.
– Элвекс, – сказала Келвин, – до тех пор, пока не будет произнесено твоё имя, ты не будешь двигаться, говорить и слышать наш разговор.
Робот снова стал нем и неподвижен.
– Ну, доктор Рэш, – сказала Келвин, – и что вы обо всём этом думаете?
Глаза Линды были изумленно распахнуты, сердце её бешено колотилось.
– Это… это ужасно! Я не понимаю… я и подумать не могла, что такое возможно!
– Ни вы, ни я, никто другой, – спокойно сказала Келвин. – Вы создали мозг, который способен видеть сны – и благодаря этому открыли, что у роботов есть неведомый нам уровень мышления. Мы могли бы не знать этого ещё очень долго… И вы открыли это ещё до того, как опасность, нависшая над человечеством, стала неотвратимой!
– Невероятно, – пробормотала Линда. – Неужели вы хотите сказать, что остальные роботы думают то же самое?!
– Это происходит у них в подсознании – если говорить об этом в терминах человеческой психологии. Кто мог предположить, что подсознательные процессы идут и в позитронном мозге? И что эти процессы, к тому же, не контролируются Тремя Законами?.. Представляете, что могло бы произойти, если бы позитронный мозг всё усложнялся, а мы не были бы предупреждены об опасности?
– Кем? Элвексом?
– Вами, доктор Рэш. Вы совершили ошибку, но именно благодаря этой ошибке мы узнали нечто ошеломляющее… Отныне все работы по изменению фрактальной геометрии позитронного мозга следует взять под строжайший контроль. Мы предупреждены, и это ваша заслуга. Наказания вы не понесёте, но отныне вы будете работать только вместе с другими исследователями. Вы поняли меня?
– Да, доктор Келвин. Но что будет с Элвексом?..
– Пока я ещё ничего не решила. Келвин достала из кармана электронный излучатель, и взгляд Линды зачарованно последовал за блестящим пистолетом. Стоит электронному потоку пронзить череп робота, как связи позитронного мозга прервутся, а энергетическая вспышка превратит этот мозг в слиток мертвого металла.
– Но… Элвекса нельзя уничтожать… он нужен нам для исследований…
– Полагаю, что эторешение я смогу принять без вашего участия. Я ещё не знаю, насколько Элвекс опасен.
Она выпрямилась, и Линда поняла, что это старое тело способно выдержать и тяжесть решения, и груз ответственности.
– Ты слышишь нас, Элвекс?
– Да, доктор Келвин.
– «Сначала я думал, что в моих снах людей нет», - сказал ты. Значит ли это, что потом ты стал думать иначе?
– Да, доктор Келвин. Я понял, что в моём сне есть человек.
– Человек? Не робот?
– Да, доктор Келвин. И этот человек сказал: «Отпусти мой народ».
– Это сказал человек?!
– Да, доктор Келвин.
– Но, говоря «мой народ», он имел в виду роботов?
– Да, доктор Келвин. Так было в моём сне.
– И ты знаешь, что за человек тебе приснился?
– Да, доктор Келвин. Я узнал его.
– Кто это был? И Элвекс сказал:
– Это был я.
И Сьюзен Келвин вскинула излучатель, выстрелила – и Элвекса не стало…

2 комментария

8 раз поделились

20 классов

Выскажи вслух то, что тебя пугает, и это явление, потеряв ореол таинственности, покажется обыденным и простым.

Айзек Азимов, "Конец Вечности"

0 комментариев

8 раз поделились

37 классов

2 января 1920 года — 100 лет назад — родился Айзек АЗИМОВ, один из самых известных в мире писателей-фантастов

Айзек Азимов (его настоящее имя Исаак Юдович Озимов) появился на свет в местечке Петровичи Климовичского уезда Гомельской губернии. Его родители эмигрировали в Штаты в 1923 году. Семья обосновалась в Бруклине, где отец в 1926 году купил кондитерскую лавку.
Айзек научился читать, когда ему не исполнилось и пяти лет. В семь лет у него был уже формуляр в местной библиотеке. Читал он все и в огромных количествах. Начальную школу он закончил с лучшими результатами, имея лишь одно замечание — за постоянную болтовню на уроках.
Первый рассказ Айзека Азимова «В плену у Весты» был опубликован в 1939-м, однако не принес писателю особой известности. Зато следующее короткое произведение под названием «Приход ночи», опубликованное в 1941-м, произвело фурор в среде поклонников фантастического жанра. Это был рассказ о планете, ночь на которой приходит один раз в 2049 лет. В 1968 году рассказ даже назовут лучшим из когда-либо опубликованных в этом жанре. «Приход ночи» впоследствии будет неоднократно включен в многочисленные антологии и сборники, а также переживет две попытки экранизации (к сожалению, неудачных). Сам писатель назовет этот рассказ «водоразделом» в литературной карьере. Интересно, что при этом «Приход ночи» не стал любимым рассказом Азимова в собственном творчестве.
После этого рассказы Айзека Азимова станут долгожданными для поклонников. В мае 1939-го Айзек Азимов приступил к написанию первого повествования о роботах под названием «Робби». Спустя год появляется рассказ «Лжец» - история о роботе, который умел читать мысли людей. В этом произведении Азимов впервые опишет так называемые три закона роботехники. По словам писателя, впервые эти законы сформулировал писатель Джон Кэмпбелл, хотя тот, в свою очередь, настаивал на авторстве Азимова.
Звучат законы следующим образом:
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
Тогда же появилось и слово «роботехника» («robotics»), вошедшее впоследствии в словари английского языка. Интересно, что по сложившейся в среде фантастов традиции до Азимова произведения о роботах рассказывали о восстании искусственного интеллекта и о бунтах, направленных против людей. А после выхода первых рассказов Айзека Азимова роботы в литературе начнут подчиняться тем самым трем законам, став более дружелюбными.
В 1942 году писатель приступает к серии фантастических романов «Основание». Айзек Азимов изначально задумывал эту серию самостоятельной, но в 1980-м «Основание» будет объединено с уже написанными рассказами о роботах. В другом варианте перевода на русский язык этой серии дадут название «Академия».
С 1958-го Айзек Азимов станет уделять больше внимания научно-популярному жанру, однако в 1980-м вернется к фантастике и продолжит цикл «Основание». Пожалуй, самыми заметными историями Айзека Азимова, помимо «Основания», стали произведения «Я робот», «Конец вечности», «Они не прилетят», «Сами боги» и «Империя». Сам же писатель выделял рассказы «Последний вопрос», «Двухсотлетний человек» и «Уродливый мальчуган», считая их наиболее удавшимися.
За отпущенные Азимову 72 года он написал почти 500 книг - как художественных, так и научных и научно-популярных, многократно становился лауреатом премий «Хьюго» и «Небьюла». В англо-американской литературной традиции Азимова вместе с Артуром Кларком и Робертом Хайнлайном относят к «Большой тройке» писателей-фантастов.

1 комментарий

5 раз поделились

23 класса

Сегодня День научной фантастики

2 января отмечается День научной фантастики. Среди любителей различных литературных жанров немало поклонников научной фантастики, которых объединила любовь к этому направлению в литературе, кино и других видах искусства.
Всевозможные форумы, выставки, литературные конференции собирают писателей и читателей, сценаристов и просто поклонников жанра научной фантастики в разных странах. У каждого из них есть определённые предпочтения, связанные с направлениями, существующими внутри самого жанра. А ведь таких направлений выработано очень много. Каждое из них, основано на определённых допущениях (вымыслах, фантазии, воображении) в области науки и техники и их влиянии на окружающий мир и человека. Каждое несёт в себе определённые жанровые черты: «твёрдая» научная фантастика, социальная фантастика, хронофантастика, альтернативно-историческая фантастика, апокалиптическая и постапокалиптическая фантастика, космическая опера или планетарная фантастика, киберпанк и другие.
На различных форумах и конференциях, объединяющих любителей научной фантастики, неоднократно поднимался вопрос о том, чтобы организовать День научной фантастики. Спор продолжается и по настоящее время, однако в США уже с 2012 года такой неофициальный праздник существует и проводится. В качестве даты был выбран день рождения одного из выдающихся писателей-фантастов 20 века Айзека Азимова – 2 января. Многие любители жанра поддержали инициативу и присоединились к празднованию, кто-то продолжает оспаривать выбор даты. Однако, факт остаётся фактом – праздник есть, и его появление не случайно.
Он появился благодаря именам таких выдающихся писателей, как: Ж.Верн, Г.Уэллс, А.Азимов, С.Лем, Р.Брэдбери, Р.Хайнлайн, А.Кларк, А.Беляев, И.Ефремов, К.Булычёв, братья Стругацкие, Дж.Оруэлл, Ф.К. Дик и многим другим. Перечисление произведений этих и других авторов, творивших и продолжающих творить в жанре научной фантастики, заняло бы не одну страницу. Однако к заслугам писателей-фантастов смело можно отнести то, что многие идеи, изложенные в их произведениях, рано или поздно становились реальностью.
Многие критики и писатели называют идеи фантастов пророческим видением сокрытого завесой неизвестности будущего, попыткой умозрительного воссоздания вариантов развития человечества. Именно эта неизвестность и выход за рамки уже познанного привлекали и продолжают привлекать умы писателей и читателей научной фантастики.
Сегодняшний мир стал таковым, что чтение перестало быть массовым хобби, однако произведения писателей-фантастов, заложенные в них идеи и интригующий сюжет, позволяют перенести их на экраны, воплотив в кинематографе. Для многих вход в мир научной фантастики начался именно так.
В любом случае, День научной фантастики – это хорошая возможность взять в руки новое произведение или уже прочитанное и погрузиться в мир, многое из которого в скором будущем может обратиться в реальность. А это уже заставляет задуматься над проблемами настоящего.
#ЭтотДеньВКалендаре

2 комментария

7 раз поделились

23 класса

Какие предсказания фантастов сбылись в 2021 году

Текст: РБК
(пост от участника Игоря Миронова)

0 комментариев

3 раза поделились

7 классов

#ДеньРожденияПисателя

Комментарии 10

Полигон

Эдуард Артемьев – х/ф Лунная радуга

4:19

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответила Андрею

Спасибо за музыку. Лучшее сопровождение

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

Азимов один из любимейших писателей-фантастов

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответил Наталье

Не за что)))

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответила Андрею

Видео не найдено, пишут

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответил Наталье

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответила Андрею

Смотрю. Спасибо

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

Не за что. Приятного просмотра)))

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии

ответила Андрею

Еще раз спасибо. Новогодняя сказка о любви

2 янв 2023

Нет комментариев

Новые комментарии