И жизнь прошла

-Тёть Зоя, а где Мишка? -На что он тебе? -Так мы же за ягодой собирались с утра. -Ушёл он, с пацанами ушёл. Как ушёл? - у девчонки затряслись губы, - он же мне обещал...

Садовод

Сорок лет Георгий Чёткин кромсал, рубил, резал и пилил. Сорок лет он существовал в мире идеальных линий и создавал из круглого квадратное, а из квадратного — круглое. Главный подозреваемый детективных романов, лучший друг клёна и пихты, человек, настолько пропитавшийся свежим воздухом, что уже сам мог выделять кислород в небольших количествах, ― вы правильно поняли: Чёткин был садовником. И не просто садовником ― он был настоящим гением ландшафтного дизайна. Сорок лет он держал в узде различные растения и изумрудную щетину газона одного поместья. Чего там только не было: лиственницы, туи, пихты, сирень, десятки кустарников и сотни клумб. Любой, даже самый непослушный куст подчинялся

С Маринкой мы познакомились незадолго до войны на парадной лестнице.

Я открывал французским ключом дверь, а она в это время, возвращаясь с прогулки, проходила мимо, вся раскрасневшаяся, утомленная и разгоряченная игрой. Куклу свою она тащила за руку, и кукла ее, безжизненно повиснув, также выражала крайнюю степень усталости и утомления. Я поклонился и сказал: – Здравствуйте, красавица. Девочка посмотрела на меня, ничего не ответила, засопела и стала медленно и неуклюже пятиться по лестнице наверх, одной рукой придерживаясь за перила, а другой волоча за собой несчастную куклу. На площадке она сделала передышку, еще раз испуганно посмотрела на меня сверху вниз, облегченно вздохнула, поверн

Невидимка

-Это ты во всем виновата! – кричал сын. – Зачем вообще было меня от этого алкаша рожать? От обиды у Веры перехватило горло, и дурацкие слезы подступили к глазам. Она с детства была такой – чуть что, и сразу в слезы. В школе ее из-за этого дразнили, муж считал истеричкой, а на работе за глаза называли «плаксой». Валеру она, и правда, родила не от того человека. Молодая была, наивная, внимания не обращала на то, что Сашка пьет. Казалось, что она сможет спасти его своей любовью, донести, что так он только губит свою жизнь. Но Сашка спасаться не собирался, и когда сыну было семь лет, они развелись. Растить сына в одиночку было непросто. Работала Вера в школе, учителем начальных клас

Полынь горькая

Сколько людей в мире, столько и судеб, у каждого она своя. Арина родилась в далекие времена, жила с родителями, а повзрослев сосватал её парень Петр из соседней древни. Нравились они друг другу, правда встречались всего несколько раз и заслал сватов Петр к родителям Арины. А она была согласна, родители тоже не против. Поженились рано, почему-то Петра не призвали сразу в восемнадцать лет в армию, думал, что и не призовут. Жили молодые душа в душу в доме Петра, раньше невестка всегда жила в доме свекрови. Жили хорошо, ко двору пришлась Арина, любили невестку и муж, и свекровь. Отца у Петра уже не было, рано умер. - Петенька, у нас скоро будет маленький, - сообщила ему жена, а

Два сапога - пара

- Вот и что мне с внуком делать? – жаловалась баба Шура своей соседке Никитичне, - все молодые ребята давно на танцы бегают, с девками гуляют, а мой всё дома сидит, или вечером пойдёт по темноте куда-то и вернётся. Наверное, стесняется по-прежнему своих веснушек, глупый… Витька не был слабым или глупым. Но за крупные веснушки и ярко-рыжие волосы с детских лет дразнили его ребята в школе. Его растила бабушка, так как мать его «пригуляла», а потом вышла замуж за нового кавалера и уехала в город, оставив рыжего мальчугана на руки своей матери. - А ты его не брани, - посоветовала Никитична, - молодость всё равно возьмёт своё. Встретит он свою половинку, да ещё как жить хорошо

Дедушку не поблагодарили

Одинокому деду привели маленького правнука – всего пять лет. Родители собрались на юбилей к какому-то важному лицу. Праздновать в ресторане будут. Некуда девать малыша – все заняты, а дед всегда свободен. Принесли в баночке еду: надо разогреть и покормить, когда проголодается. Не забыли игрушки, карандаши и альбом для рисования. На всякий случай – книжку со сказками, если ребенок будет шалить. Предполагалось, что в восемь вечера заберут, и дед сможет отдохнуть. Правнук не капризничал, спокойно рисовал в углу, потом играл на полу – было, чем заняться. Когда время пришло, разогрел дед еду, посадил ребенка за стол: «Ешь, приятного аппетита». А себе пельмени сварил.

– Аленька, вставай… – наклонившись, мама тихонько будит меня.

Немного погодя, уже громче и настойчивее: – Вставай, доча! Фоняжиха уже выгнала своих коров, и Ахат тоже готов, кобылу привёл. – Ма-а- м, сколько времени? – Глаза не открываются, тело спит. – Пора, пора, пятый час. – Боже мой, не спится этой Фоняжихе с её коровами! Как же не хочется вставать. Соображаю: мы сегодня пасём коров, наша очередь и завтра... Подташнивает. Полусонная, надеваю с вечера приготовленную одежду, кручу портянки, натягиваю кирзачи, нехотя пью молоко, выхожу на улицу. У калитки меня «ждёт» хлыст – «рабочий инструмент». Жулик ластится, но м

Сыном похвастаться

Двое мужчин – приятели. Как-то встретились случайно и разговорились. Было по дороге, пошли вместе. У обоих сыновья – ровесники. Мужчины редко про детей разговаривают, а тут вдруг тема такая появилась. Один стал жаловаться на своего: «От рук отбился, поросенок такой. Это моя жена виновата – избаловала. Понимаешь, мне всегда некогда, работаю много, и он у нее как бы на руках. Покупает, что попросит. Без отказа. Вот он и обнаглел. Вчера кроссовки новые порвал. Месяц назад купили. Порвал и требует, чтобы новые были, на физкультуру не в чем. Ну, я, конечно, отказал. Сам виноват. Деньги с неба не валятся. Беречь вещи надо. А жена тут же оделась, пошла и купила. Я раскричался –

Байки из палаты номер семь.

Рассказ о жене изменщика.
В седьмой палате кардиологического отделения, как и в тысяче других палат, было светло и безлико. Белые стены, белые кровати, белые лица больных. Все это давило, угнетало и мучило Светлану Григорьевну. Если не считать десяти дней в роддоме после кесарева сечения, в больнице она не лежала никогда. Не то, чтобы, здоровье у Светланы Григорьевны отличалось силой и крепостью – времени на себя не хватало. А еще Светлана, женщина сорока шести лет от роду, искренне считала: ограничение личности человека душной атмосферой белых палат не может влиять на его гармоничное развитие в положительном ключе. Еще быстрее раскиснешь.
Но если Светлана Григо

С Паниным мы впервые встретились на съемочной площадке «Каменской».

И эта встреча доставила мне минуты истинной радости. Я мечтал пересечься с ним в серьезной, большой работе. Он мне был, конечно, — родная кровь. По всему. Он ведь из Школы-студии МХАТа, и я в нем настолько чувствовал однокашника, что, мне кажется, лучшего партнера просто не найти. Мы оба обожали какие-то неожиданности на площадке, импровизации. И Андрей для меня всегда был неожидан. К несчастью, то новое, что актер способен дать, не очень интересует кинематограф, а телевидение и подавно. У наших кинорежиссеров слишком мало времени для того, чтобы посещать театр и видеть артистов в каком-то другом качестве. На самом деле, и р

Самые близкие.

Нет, Ольга не плакала. Она вообще редко плакала. Слезы не для таких, как Ольга. Кукситься и рыдать могут другие, типа Юленьки. Мягкие, миленькие, беленькие и пушистые. Как комнатные собачки. Их очень любят, их часто тискают, берут на ручки и трепетно заботятся о них: покупают дорогую еду, дорогие игрушки, возят к врачу и повязывают бантики на шелковистую шерстку. Юля всегда казалась Ольге слабой, беспомощной, наивной. Совсем не похожей на Ольгу. Та, в отличие от Юли, была типичной «бабой-конь». Или «бабой-бык». Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик… Она, высокая, как гренадер, широкоплечая, большая, не из-за лишнего жира, а из-за крепких костей и мышц, о «замуже» не смела даж