Не понимаю почему надо было задерживать в тот момент , когда они столько товара напрятали в свои вонючие штаны, что нельзя было их задержать сразу? Потом этот товар снова выложите на полки и после их грязных штанов покупатели будут покупать этот товар ?
И где были продавцы В Узбекистане например заходишь в магазин а за тобой консультант идёт спрашивает чем помочь так что при всем желании не своруешь а сумку оставляешь в шкафу около двери магазина плюс везде камеры а в России что не так выходит
По их религии в порядке вещей убивать резать насиловать издеваться над пожилыми Одевают эти тряпки откуда знать что рядом с тобой не террористы ходят и что под .черной непрозрачной тканью
Компанию мальчишек из четырех человек постоянно видели вместе. Это были заводилы из большого многоэтажного дома, правда, они не хулиганили, окна не били, малышей не обижали. Ребята учились в разных классах и даже в школах, но их связывала дружба, как они сами смеялись, с самых пеленок. Андрей со Славкой учились в платном лицее, но это не мешало им общаться с друзьями, которые учились в обычной школе.
Колька жил на белом свете уже десятый год, но про себя ещё ничего не знал. Нет, он заканчивал третий класс, умел читать и писать, жил в доме с отцом и мамой, ещё была бабушка и старшие сёстры, которые называли его «толстиком», наверное, потому, что он был крупным мальчиком, папа его звал – Колян, а мама и бабушка – Коляша. В школе и дома про него что-то знали, иногда шептались, поглядывая на него, но сам он про себя ничего не знал и потому молчал, когда его спрашивали о каких-то делах, не относящихся к учёбе и дому. Он очень любил читать книги и рисовать, но не знал, зачем это делал, просто нравилось. В своём классе девчонки звали его «жирный» и дружили с шустрыми и стройным
Сережке нравилась эта реклама – тётенька накупила всего в магазине, полную тележку и выкладывает на кассе, а ей мужик говорит:
- А электробритву кому?
- Сережке подарим!
А пацан маленький в коляске сидит.
- Так он же маленький!
- Ничего. На вырост!
Умора! Сережке тоже сегодня подарили джинсы – на вырост. В поясе нормальные, а так длинные. Мама их подвернула и обрезать не стала – на вырост. И сидит он тоже в коляске, только тот пацан маленький, а ему уже семь лет. На вырост – Сережка провел руками по коленям – грустно.
Уже три года прошло с того дня, как он неудачно упал с этой горки – спиной об какую-то железку, и ходить больше не мог. Что-то хрустнуло, сломалось, порвал
Алёшка жил по соседству с бабой Нюрой, пожилой фронтовичкой, долго проработавшей в колхозе. Когда баба Нюра вышла на пенсию, её единственная дочь Соня уже давно жила в городе и приезжала к матери в отпуск и по праздникам, не часто.
Алёшка вместе со своими одноклассниками, ребятами пятого класса, торопились на помощь к бабе Нюре – они оказывали тимуровскую помощь пенсионерам их посёлка.
Дети разделились на группы по шесть человек и пошли по своим намеченным адресам. Алёшка радовался, что он идёт к своей соседке – ведь после работы можно было быстро идти домой. В эту субботу в школе отменили уроки. Алёша и его друзья должны были помочь сложить дрова бабы Нюры.
Старушка встр
Виталя Канавкин, редактор отдела культуры нашего «Глобуса», просто бредил книгами писателя Солоухина. «Нет, – хватал он меня за руку в коридоре, – ты послушай!» – и гнал наизусть какое-нибудь солоухинское описание природы, застолья или женщины. Память у Витали изумительная, читает он с выражением, с завываниями, как радиоартист. В таких случаях я не знала, как вырваться. Канавкин цитировал, комментировал, закатывал глаза, впадал в нервное возбуждение, сходное с морфиническим; так проходил час, начинался другой... Спасением было одно – если в коридоре вдруг появлялась новая жертва, потенциальный слушатель. Тогда Виталя ослаблял цепкость захвата, и я малодушно скрывалась
Игорь торопился на улицу, где его ждали соседские ребята.
Он отмывал руки от клея, ведь они только закончили оклеивать обоями его комнату.
- Ты куда, сынок? – спросила мать, - а поесть? Я вот ужин разогреваю…
- После поем, с этим ремонтом времени погулять не остаётся… Пацаны уже почти час под окнами ждут… - недовольно откликнулся сын и через мгновение его шаги уже были слышны в коридоре на лестнице.
- Вот всегда так, - жалобным голосом сказала сестрёнка Света, - он убегает, а мне кисти мыть, полы от клея отмывать, а я тоже устала и хочу к своей подружке сходить…
- Бедные вы мои… - ответила мать, - совсем замучила я вас этим ремонтом. Но некому нам помочь. Бабушка наша уже на пенсии и к т
- Серёга! Тебя к директору срочно! – запыхавшаяся и раскрасневшаяся диспетчер Лизка всем своим видом показывала, что дело и впрямь срочное.
Серёга, хотя и был от роду уже сорока пяти лет, от такой фамильярности нисколько не покривился. Диспетчер была со всеми в панибратских отношениях. Вытерев руки о ветошь, Сергей Гаврилович Камнеедов сообщил слесарям, которые и так всё слышали: «Я щас, до директора прогуляюсь», - и отправился в контору.
Обычно в таких случаях положено переживать, но наш герой был совершенно спокоен. Грехов за собой, требовавших беспокоиться, он не знал, начальства не боялся и удивить его чем-то было сложно.
Даже немного надеялся на лучшее, поскольку последний ра
Когда падаешь в молодую траву и смотришь в небо – такое безмятежное, пронзительно синее, иногда с легкими облаками, проплывающими медленно, то кажется, тоже с ними плывешь. И эти звуки... где-то поют птицы, слышится стрекот кузнечиков, шорох травы - это ветер постарался. Если прислушаться, то можно и ветер услышать. А еще трава может щекотать, то руки коснется, то щеки. А закроешь глаза – как будто и не трава вовсе, а кто-то родной коснулся лица…
- Мурзик, а ты чего здесь? Холодно же!
Лена скинула с плеча рюкзак. Чего там только не было! А что?! Женская же сумочка! Пусть и похож он больше на мешок для картошки, зато вместительный и позволяет все нужное и не очень таскать с собой. Вот и сейчас в нем помимо учебников, тетрадей и дежурной расчески, лежит пижама и бутерброд, который мама с утра туда сунула, несмотря на возражения.
- Лена, не спорь! Испортишь себе желудок! Гоняешь как пони по кругу весь день, а поесть забываешь! Куда это годится?!
- Мам, мне похудеть надо!
- Я тебе похудею! Ты себя в зеркало видела?! Кожа да кости! Куда еще-то?! Что за мания нынче? Одни доски вокруг!
- Мама!
- А что мама? Плоские, как не зн
1998 год, небольшой поселок на Черноморском побережье. Марина уложила Артура спать и вышла на улицу, чтобы снять вещи с веревки. Какой смысл им висеть, если они за ночь не высохнут? Влажный морской воздух ночью, кажется, намочит белье больше, чем его высушит ветер. Она снимала одежду сына и едва сдерживалась, чтобы не зареветь. Еще совсем недавно на этой веревке так же сушилась одежда мужа Михаила... Еще совсем недавно она могла ответить сыну на вопрос, где папа. А теперь что? Одиночество, слезы по ночам и извечный вопрос - в чем она виновата, за что с ней так поступили?, Две недели назад её бросил муж, оставив одну с восьмилетним сыном Артуром на руках. Родители Марины
- Лёля, Ниночка сегодня приедет? – Софья Николаевна оторвала взгляд от уток на пруду, повернула голову к сестре и разгладила плед, лежащий на коленях.
- Нет, у нее дела. Ася приедет. А Нина потом.
- Когда потом?
- Софа, потом. Может быть завтра.
Проводив Игоря в тайгу, Светлана испытывала смутное предчувствие, которое не покидало ее весь день. Муж увлекался охотой и с открытием сезона, уезжал на несколько дней. Для таких поездок была своя компания: друзья Андрей и Вадим.
Комментарии 66
Наверняка это постановка
В Узбекистане например заходишь в магазин а за тобой консультант идёт спрашивает чем помочь так что при всем желании не своруешь а сумку оставляешь в шкафу около двери магазина плюс везде камеры а в России что не так выходит
Одевают эти тряпки откуда знать что рядом с тобой не террористы ходят и что под .черной непрозрачной тканью