ДЕВЯТЫЙ ВАЛ

Изначально это было глупой идеей, наверное. Но Михаилу казалось, что единственный шанс всё наладить. Разве можно склеить то, что уже разбилось? Можно ли наладить отношения, когда между двумя людьми остались только глубокое отчуждение и почти ненависть? Михаил надеялся, что можно всё исправить. Пару лет назад они с Катей жили душа в душу, но теперь их отношения походили на холодную войну. Михаил пытался понять, в какой момент всё пошло не так, и искренне верил в то, что если поймёт, то сможет разобраться с этим. Жену он сильно любил, и любил ещё сильнее после того, как она родила ему двух детей. Ему казалось, что их семья идеальна, но последние два года выдались трудными. Он потерял работу, из-за ипотеки на трёхкомнатную квартиру их сильно прижало, да так, что пришлось подключать родителей. Они справились с трудностями, но в их отношениях что-то неуловимо надломилось. Но они не говорили об этом. Вообще. Хотя и пытались, но словно им что-то мешало. Пару раз Михаил видел жену с коллегой по работе, и он понимал, что это могло означать. Да и он сам… Нет! Не может быть так, чтобы их семья разбилась! Благо, что отношения они выясняли и не скандалили при детях, но Михаил понимал – развод неминуем. Нужно было что-то делать, ведь он действительно любил свою жену! Поэтому, когда друг предложил ему два билета на круиз – согласился, не думая совершенно. У супруги как раз тоже намечались длинные выходные, мать Михаила как раз собиралась забрать детей на дачу, поэтому всё складывалось удачно. Он переживал, что жена не согласился, но всё равно предложил ей, спокойно рассказав о том, что удалось урвать билеты на круиз. Катя посмотрела на него долгим взглядом, а потом, неожиданно, мягко улыбнулась, и дала своё согласие на поездку. Михаил понял – не только он пытается склеить их отношения. Да, между ними всё ещё сохранялась холодная отчуждённость, но они оба пытались быть спокойными и слышать друг друга. Это было так словно, на самом деле, но они действительно пытались! Михаил, видя это, воспрял духом. Значит, ещё не все потеряно, ведь жена идёт ему на встречу. Быть может для них обоих шанс всё исправить. И круиз действительно начался хорошо для них обоих. Развлекательная программа, солнечная погода, уютные вечера в компании друг друга на верхней палубе. У Кати глаза светились, словно они только поженились, а Михаил был галантен и внимателен как никогда, с удовольствием делая комплименты своей супруге. Они танцевали, пели, играли в игры, что придумывали местные заводилы, и наслаждались друг другом. Михаилу было не жалко заказывать всякие вкусности и цветы для супруги прямо в их каюту, а ещё, что было самое важное, они начали разговаривать. Нет, не всё сразу и мигом, но осторожно старались обсуждать то, что накипело у обоих, избегая взаимных упрёков и обид, словно обоих, наконец, расслабила обстановка. Впрочем, некое напряжение между ними всё равно сохранялось. А потом началась гроза, ну или шторм, Михаил не знал, как это точно назвать – в круизах он никогда не был, да и вообще этой темой не интересовался. Сначала просто началась качка, которая была почти незаметной, хотя всем гостям и запретили выходить на открытые палубы. Но хватало развлечений и на закрытых палубах, поэтому никто из пассажиров особо не расстроился из-за запрета. Но, постепенно, качка ощущалась всё сильнее, и игнорировать её было уже почти невозможно. Стихия с яростью бросалась на круизный лайнер, словно он был из дерева, пытаясь опрокинуть его, изничтожить, и не позволять ему больше плавать по волнам. Тревога всё больше вселялась в сердца людей, и они испуганно переглядывались, благо, что пока удавалось гасить панику в зародыше, но ведь это не могло продолжаться вечно. Всего за несколько часов лайнер оказался в эпицентре страшной бури, и, к ужасу экипажа, они ничего не могли предпринять, чтобы избежать крушения. Лайнер был чудом современной техники, но никто не мог спрогнозировать такой бури, которая показывала всю мощь разгневанной природы, и перед которой человек был бессилен. Никто не прогнозировал этой бури, да вообще никаких признаков не было! А теперь уже невозможно было воспротивиться неуловимому року и как-то избежать его. Михаил, крепко держа жену за руку, сидел на одной из верхних палуб, стёкла в которой были уже разбиты ветром, но они смогли устроится так, что стихия не могла их задеть. Они сидели за столом, что был крепко прикручен к полу, тесно прижавшись друг к другу, в окружении трёх колонн. Люди прятались на нижних палубах, кто-то собирался рискнуть и попытаться уплыть на спасательной шлюпке, но видя, что происходит за бортом, никто не осмеливался сделать это. Михаил с Екатериной сидели обнявшись, с восхищением и ужасом наблюдая за бурей. Небо и океан словно слились между собой, волны вздымались всё выше, и в блеске молний они напоминали горы, которые рушатся на головы глупых смертных. Супруги не обвиняли друг друга, только теснее прижимались друг к другу, переплетая руки и пальцы, словно это могло им как-то помочь. Михаил, не в силах больше смотреть на разгул стихии, ткнулся жене куда-то в шею: - Прости меня, Кать. - Ничего, Мишка. Ничего. Мне только очень страшно. – Ответила ему жена, стараясь прижаться как можно крепче. - Мне тоже, но я тут, с тобой. - Я переживаю за детей. Как они… без нас? - Они смогут. Ведь уже не совсем малыши. Помощники… Будет сложно, конечно. Но надеюсь, что горе не даст им сбиться с жизненного пути. – Михаил чувствовал, как слезы жены падают на его кожу, и словно обжигают. На самом деле, они оба чувствовали смирение, и поэтому не поддались общей панике, что, в итоге, воцарилась на лайнере. Поэтому ни выбрали это место – подальше от людей, и даже нечто вроде укрытия нашли – где до них не добирались солёные брызги, и ветер только ласково трепал волосы, а не стремился содрать скальп. В кои то веки они проявили удивительное единодушие в своём желании провести время вместе. Возможно, их последнее время? - Мы ведь ничего уже сделать не можем, правда? Только надеяться на то, что лайнер переживёт бурю? - Верно, только на это. Знаешь, Кать, я тебя очень люблю. И прости меня за всё то, что заставил тебя пережить. - Я тебя тоже очень люблю, и теперь вспоминаю только хорошее. Супружеская пара снова обнялась, и оба они уставились в разбитое окно, наблюдая за тем. Как лайнер ныряет между высокими волнами, словно держась из последних сил. - Миш, смотри… Михаил сразу понял, о чём говорит жена. Все внутренности скрутились в ледяной комок суеверного ужаса перед обезумевшей стихией. На лайнер шла волна, зеленовато-чёрная в свете молний. Она была намного выше и больше всех остальных волн, и приближалась к лайнеру, словно в замедленной съемке – медленно и неотвратимо. Михаил понял вдруг – что это всё, конец. Это было торжество стихии, её самое прекрасное и страшное творение – последняя гигантская волна, которая собиралась уничтожить лайнер. Он взглянул на жену, и с трудом растянул в улыбке губы, после чего заставил её оторвать взгляд от волны, после чего крепко поцеловал её, стирая из её глаз страх. А потом волна ударила.