Выдержки из архивных документов, свидетельствующие о тяжелых условиях жизни духовенства (XIXвек)

О тяжелых условиях жизни крестьянства тема создана. Тема интересная и нужная. 
 О трудностях в жизни священников информация на сайте имеется, в частности, при описании жизни священника Добоснянской церкви Ермолая Лобова.
В описаниях истории различных храмов, в основном, содержатся сведения о священнослужителях, о службе и жизни причетников и их семей в большинстве своем неизвестно. Я постараюсь, насколько это окажется возможным, восполнить данный пробел, дополнив этим и историю приходов нашей местности.  
О псаломщике, в дальнейшем диаконе Ильинской церкви в Добосне Дмитрии Сафониеве (Сафрониеве) Евтухове сведения в группе были размещены, в дальнейшем они будут дополнены благодаря потомкам Д. С. Евтухова,  ими предоставлена его фотография, которую здесь и публикую.

Тяжелую долю причетника в полной мере раскрывает статья дьячка Григория Куторги «Голос сельского дьячка», напечатанная в Могилевских епархиальных ведомостях № 6 от 21.02.1884 (неофициальная часть, стр. 119-120): «Есть на свете добрые люди, которые не забывают и нас бедных, отживающих свой век, дьячков. С благодарностью видим, что и нам, доселе безгласным, теперь дозволяется иногда поднять голос и говорить о том, что томит наше сердце. Много говорят и пишут о горькой доле наших приходских батюшек, чаще сами они, а о нас никто не скажет ни слова, будто мы и не люди, и не знаем нужды, не несем работы в приходе. Работа наша не мала и в последнее время стала сложнее. Мы теперь - дьячки и пономари (с уничтожением последней должности), да еще и учителя церковно-приходских школ. От нас требуют, чтобы мы всегда были исправны по службе в церкви, во всякое время на все требы являлись, все книги церковные писали, бумаги по церквям разносили и т.п. Прежде нам как-то льготнее было работать по дому, молотить, косить, поехать в лес дров нарубить, а теперь не то стало, потому что в каждый час надо быть готовым к службе при требах. А за требу получишь 1-5 копеек, - вот и живи, как хочешь, с восемью душами и более. В дом прислугу дьячку нельзя нанять, потому что он сам получает в год 144 руб. жалованья и то с вычетами, а прислуге одной нужно дать 30 руб., да прокормить и одеть ее. Сосчитать все копейки, которые мы получаем, так в год наберется не более 25 руб. Даже лошадь нам зачастую не на что купить; оттого иным из нас приходится отдавать в аренду (обыкновенно с третьего снопа) и ту небольшую часть земли, какая достается на нашу долю. Своего хлеба у нас хватает поэтому только месяца на три, да еще на месяц с прихода получишь, а остальные восемь месяцев должны покупать. Много натерпишься, пока соберешь 1 рубль или пуд хлеба, а семейному человеку, как бы ни были скромны его требования, нужно ведь много кое-чего. И приходится часто деткам сидеть в холодной, насквозь светящейся, мокрой и непокрытой хате, забраться на печку и жевать черствую корку хлеба. А ведь и нам хотелось бы видеть своих деток неголодными, одетыми, здоровенькими и веселенькими, и, вырастив, усадить за книжку, а потом отдать в школу – им на счастье, себе на радость и поддержку в старости. Немногим только из нас дается такая радость, равно как и другие радости жизни. Нерадостные речи заходят у нас, когда подчас соберемся в кружок, да сами между собой и толкуем о своей доле. Одни говорят, что у них нет дров и соломы, не на что и купить, а жиду так задолжали, что перестал уж и верить без залога, а заложить нечего. Другие говорят: «Э, братцы, без топлива как-нибудь да можно обойтись, а вот беда, как хлеба не станет, так тут уж пропадай: дети пищат, - просят хлеба, жена плачет, а тут сам без рук и ног от постоянных хлопот». Третьи говорят: «Да уж, братцы, и без того нам конец недалек, ведь нашего дьяконства не станет, а займут все наши места люди не нам чета – псаломщики. Пусть и так, а все же, пока мы существуем, не следует пренебрегать нами, тем более, что, неся свои труды по службе, мы, как овцы смиренные, всегда с подобающим уважением и послушанием относимся к своим пастырям».
Вот о чем мы говорим в своих собраниях, потоскуем, погорюем, да и поплетемся всяк в свою весь. Если же из нас кому-либо приходится бывать в собрании столяров, кузнецов, маляров, слесарей и других крестьян, ходящих в картузах и сюртуках, то и те смотрят на нас с каким-то презрением, выдавая себя за шляхтов. А иногда случается нам слышать от них тяжелые на наш счет замечания: «Да что это за большие люди – дьячки! – говорят они, их бы нам не следовало и принимать даже, да так уж из сожаления и их зовем к себе». Многие из нас с горя и сами тянут горькую, чтобы ею заглушить это горе, поговаривая: «Не бачили мы счастья с роду, не побачим его и до гробу». Но более твердые из нас еще крепятся и тешатся надеждой, что терпением и трудами им удастся, наконец, обставить свою жизнь более или менее удовлетворительным образом».

Будет описание тех, кому удалось обставить свою жизнь более или менее удовлетворительным образом, а будет и тех, кто тянул горькую.