Опера Римского-Корсакова, написанная в 1898 году, – настоящий праздник для певцов. Преднамеренно возвращаясь к классической «номерной» структуре, композитор создал произведение, состоящее из ряда самостоятельных арий и партий. У каждого из персонажей – каковых здесь достаточное количество – есть хотя бы одна полноценная ария (одна из них вставлена по просьбе оригинального исполнителя), а остальная часть партитуры наполнена дуэтами, выступлениями хора и популярными песнями на любой вкус. Действо, разворачивающееся на сцене, поражает западного зрителя, сочетая в себе зрелищность и исторические мотивы опер Мусоргского с изящным классицизмом Чайковского. Написанная по мотивам пьесы Льва Александровича Мея «Царская невеста» предлагает нам возможное объяснение загадочного факта из жизни Ивана Грозного, женившегося на простолюдинке, которая умерла при неясных обстоятельствах уже две недели спустя. В самой истории царь принимает очень опосредованное участие (он появляется ненадолго в роли без вокала). Сюжет строится вокруг злосчастной Марфы, которая, сама того не желая, оказалась одной из вершин любовного треугольника. Она становится объектом преследования жестокого боярина Грязного и ненависти брошенной им любовницы Любаши. Однако интриги и козни этих двух отрицательных персонажей, которые не брезгуют такими средствами, как любовное зелье и яд, совершаются втайне от нее. Марфа знает лишь, что ее долгожданный брак с красивым боярином Иваном Сергеевичем Лыковым оказывается под угрозой, когда царь решает жениться на ней сам; к тому времени, когда сюжетные линии последовательно движутся к развязке в духе сериала «Перри Мейсон», разлагающее действие яда и эмоционального стресса уже сводит с ума главных антагонистов. Тем не менее, для оперы, до краев наполненной мелодраматической начинкой, «Царской невесте» не достает действия и динамики. Первый акт, в частности, представляет собой поразительно статичное изложение событий, а три последующих действия (в постановке объединены 3-й и 4-й акты) отличаются прерывистостью и перепадами темпа. И, похоже, проблема не в режиссуре Мансури, который находит остроумные и интересные решения для темных подводных течений сюжета и грамотно использует потрясающе реалистичные декорации Зака Брауна (с освещением Томаса Дж. Манна). Нет, дело в самом музыкальном сопровождении, которому свойственно большое количество пауз между песнями, танцами и эмоциональными всплесками, что разрушает динамическую целостность произведения. Опера поразительно контрастирует с «Луизой Миллер» Верди, в которой схожие сюжетные элементы (любовный треугольник, яд, хищная похоть аристократа) создают драматический эффект сокрушительной силы. Взамен «Царская невеста» предлагает огромное количество изысканных и выразительных музыкальных решений, которые, как и всегда у Римского-Корсакова, отличаются невероятной энергией и изобретательностью. К сожалению, дирижер Неэме Ярви в своем позднем и невыразительном дебюте сделал слишком мало, чтобы эти сокровища засверкали ярким светом, выбрав прозаический подход к большей части материала, и часто принимал поспешные решения, только чтобы сохранить координацию. Однако артисты, ведомые двумя солистками в самом расцвете сил и мастерства, сделали все возможное и невозможное, чтобы показать очарование и изящество, присущие музыке Римского-Корсакова. Первой на авансцену вышла Бородина со своим бархатистым меццо-сопрано, обволакивающим все пространство зала неземной красотой. Весь первый акт был озарен ее гениальностью – от вступительной скорбной песни Любаши без аккомпанемента до заключительного дуэта с Грязным, полного страсти и энергии. Однако ее сцена из второго акта – в которой Любаша понимает, насколько безнадежно соперничать с Марфой за любовь Грязного, и продает свое тело лекарю Бомелию за яд – поразила еще больше, став мучительным воплощением безграничного отчаяния. Между тем, Нетребко, похоже, сделала невозможное, добавив еще больше яркости, глубины и содержания уже, казалось бы, совершенному выступлению. Гортанные ноты, которые проскакивали в ее пении в течение последнего года или двух, не всегда гармонично сочетались с хрустально чистым верхним регистром. Но в понедельник ее вокал был сама гармония с богатым разнообразием оттенков, плавно перетекая из одной музыкальной фразы в другую. В арии из второго акта – вероятно, самой яркой и лиричной во всей опере – и даже в большей степени в финальной сцене безумия пение Нетребко было непринужденно мощным и невероятно выразительным. Остальные исполнители немногим уступали двум русским дивам. Пение Дмитрия Хворостовского в роли Грязного порой звучало немного сухо и негибко, однако это удачно вписывалось в образ его персонажа. Тенор Джей Хантер Моррис наделил сыгранного им Лыкова ярким, звонким вокалом, а Кевину Дж. Лангану удалось передать авторитарный характер отца Марфы Собакина, особенно в его выразительной арии из четвертого акта. Кроме того, большой вклад внесли Владимир Огновенко в роли товарища Грязного Малюты Скуратова, Николай Гассиев в роли Бомелия, молодые обладательницы стипендии Адлера Елена Бочарова и Катя Эскалера в ролях подруги Марфы Дуняши и ключницы Петровны. И только неровное пение Ирины Богачевой показало, что партия матери Дуняши оказалась для нее тяжелым испытанием. Перевод - «Dmitri Hvorostovsky – «Golden Baritone» Нарезка главных арий и рецензия онлайн-издания ConcertoNet.com на русском языке https://ok.ru/dmitrykhv/topic/68937162074959 Либретто - в описании к роликам