Через три месяца в Риме Ренато Гуттузо, сам схожий с изображениями сивилл, показывал мне в мастерской своей серию работ, посвященных Микеланджело. Это были якобы копии микеланджеловских вещей — и «Сикстины» и «Паолино» — вариации на темы мастера. ХУI век пересказан веком ХХ-м, переписан сегодняшним почерком. Этот же метод я пытался применить в переводах. Я пользовался первым научным изданием 1863 года с комментариями профессора Чезаре Гуасти и сердечно благодарен Г. Брейтбурду за его любезную помощь. Тот же Мандельштам говорил, что в итальянских стихах рифмуется все со всем. Переводить их адски сложно. Например, мадригал, организованный рефреном: О Дiо, о Дiо, о Дiо! Первое попавшееся: «О боже, о боже, о боже!» — явно не годится из-за сентиментальной интонации русского текста. При восторженном настрое подлинника могло бы лечь: О диво, о диво, о диво! Заманчиво было, опираясь на католический культ Мадонны, перевести: О Дева, о Дева, о Дева! Увы, это не подходило. В строфах идет ощущаемое почти физическое преодоление материала, ритм с одышкой. Поэтому следует поставить тяжеловесное слово «Создатель, Создатель, Создатель!» с опорно направляющей согласной «д». Ведь идет обращение Мастера к Мастеру, счет претензий их внутрицехового порядка. Кроме сонетов с их нотой гефсиманской скорби и ясности, песен последних лет, где мастер молитвенно раскаивается в богоборческих грехах Ренессанса, в цикл входят эпитафии на смерть пятнадцатилетнего Чеккино Браччи, а также фрагмент 1546 года, написанный не без влияния иронической музы популярного тогда Франческо Верни. Нарочитая грубость, саркастическая бравада и черный юмор автора, вульгарности, частично смягченные в русском изложении, прикрывают, как это часто бывает, ранимость мастера, нешуточный ужас его перед смертью. Впрочем, было ли это для Микеланджело «вульгарным»? Едва ли! Для него, анатома и художника, понятие мышц, мочевого пузыря с камнями и т. д., как и для хирурга,— категории не эстетические или этические, а материя, где все чисто. «Цветы земли не знают грязи». Точно так же для архитектора понятие санузла — обычный вопрос строительной практики, как расчет марша лестниц и освещения. Он не имеет ничего общего с мещанской благопристойностью умолчания об этих вопросах. Наш автор был ультрасовременен в лексике, поэтому я ввел некоторые термины из нашего обихода. Кроме того, в этом отрывке я отступил от русской традиция переводить итальянские женские рифмы мужскими. Хотелось услышать, как звучало все это для уха современника. Понятно, не все в моем переложении является буквальным слепком. Но вспомним Пастернака, лучшего нашего мастера перевода: Поэзия, не поступайся ширью, храни живую точность, точность тайн, не занимайся точками в пунктире и зерен в мере хлеба не считай! Сам Микеланджело явил нам пример перевода одного вида искусства в другой. Скрижальная строка Микеланджело. --------------------- Живая запись с концерта Дмитрия Хворостовского и Михаила Аркадьева в рамках Международного фестиваля «Шубертиада» в Шварценберге, Австрия. 2001

Дмитрий Шостакович. Сюита на стихи Микеланджело Буонарроти (Опус 145) - https://ok.ru/dmitrykhv/topic/151475762342735