Eau-de-vie – в переводе на русский «вода жизни» - не какое-то колдовское снадобье. Напитки под крайне романтичным названием во всем мире справедливо считают алкогольным «деликатесом». Нам же только предстоит их распробовать. Eau-de-vie – термин в первую очередь коньячный: так производители напитка называют виноградный спирт, полученный в результате двойной выгонки и которому предстоит стать коньяком. Фруктовые о-де-ви, как и коньяк, из-за особенностей производства (двойная перегонка), относится к семейству бренди, хотя их довольно часто называют ликерами. Но в отличие от ликеров, eau-de-vie достаточно крепкие и сухие на вкус бесцветные напитки. «Воду жизни» изготавливают из цельных фруктов и ягод – на литр напитка уходит от 10 до 30 кг «исходного материала». Забродивший плодово-ягодный сок подвергают двойной перегонке в шарантских медных кубах. Первый этап очень легкий: из сусла извлекают как можно больше спирта. На втором этапе продукту первичной перегонки предстоит лишиться «головы» и «хвоста» (начальный и конечный выход дистиллята). В «мокром» остатке получается так называемое «сердце», или непосредственно eau-de-vie крепостью 50-70% . После дистилляции фруктовые о-де-ви, в отличие от виноградных бренди, которые отправляются взрослеть в дубовых бочках, еще шесть лет созревают в стальных чанах и только тогда разливаются по бутылкам. К основным разновидностям eau-de-vie относятся Williams Pear (из одноименного сорта груши), Prisoner Pear («заточенная груша» – бутылке с бренди помещается целый плод), Framboise sauvage (из дикой малины, собранной ранним утром), Kirsch (из маленькой черной южногерманской вишни), Mirabel (из небольших сладких желтых слив в красную крапинку), Old Plum (единственные сливовые eau-de-vie, созревающие в дубовых бочках). Кроме того, ушлые французы делают eau-de-vie практически из любых ягод – бузины, терна, черники, рябины, земляники, айвы, боярышника, черной смородины, шиповника. По странной несправедливости в России эти напитки малоизвестны и потому не слишком популярны. Однако специалисты предсказывают, что московская мода на «воду жизни» не за горами.