За историю человечества характер боевых действий неоднократно менялся. Хотя, конечно, столь значимых перемен, которые наблюдаем сегодня, в прошлом было не так уж много и, тем более, случались они не часто.

Возможно, перемены ещё не закончились и это всё не окончательно. Даже скорее всего. Но что-то уже безвозвратно изменилось, хотя ещё не все страны это смогли полноценно осознать.

Долго время мы имели дело с ситуацией, когда непосредственные боевые действия ограничивались прямой видимостью. Вся остальная война сводилась к передвижению войск. Собственно, к ХХ веку большая часть военного времени осталось за передвижением, и, наверняка, это останется самой большой составляющей (но и самой не интересной для широкой публики). А вот масштабы непосредственно боевых столкновений изменились существенно. Недавно в комментариях какой-то читатель упорно отказывался верить, что в сентябре на Ленинградском фронте командование в лице Жукова могло не знать о том, что немецкие танковые дивизии уже давно покинули окрестности города (есть такой важный момент в истории той войны). И хотя ему сказали, что данные разведки ничего не знали об ушедших танках и потому наши войска упорно отбивали их наступление, он упорно не верил. Видимо, подразумевал, что Жуков вместе со Ждановым, стоя на Пулковских высотах (как Наполеон на Шевардинском кургане) могли обозревать всё поле битвы за Ленинград.

Существенным изменением Второй Мировой войны стало то, что мы стали воевать за пределами прямой видимости. Это раньше можно было быть относительно спокойно спать, если до противника с десяток километров и выставлено боевое охранение. Если в прямой видимости врага нет, то и поразить он никого не может.

А во Второй Мировой запросто мог прилететь снаряд за полтора-два десятка километров, не говоря уж про авиацию. Ещё в Первой Мировой мы столкнулись со сплошными фронтами от моря до моря. Правда механизация и моторизация войск, воздушные десанты, сделали войну снова манёвренной, с огромными охватами, рейдами, котлами. Ядерное же оружие вкупе с полной моторизацией заставило войска ещё сильнее рассредоточится, на Бородинском поле, где когда-то сошлись две огромные армии, и взводу стало тесно.

Однако, всё-таки ещё сохранялся тыл, в котором было относительно спокойно. Конечно, спутники видят много, но и от них можно спрятаться. Тем более, если всем хорошо известно, когда они и где пролетают и что могут увидеть.

Сегодня же, когда линия боевого столкновения на километры, а то и десятки насыщена беспилотниками, которые не только видят, но и уничтожают, требуются совсем новые приёмы ведения боя. И всё больше и больше вырисовывается вопросы снабжения на разных уровнях передовой — от тех, кто на самом «передке», до вторых и прочих эшелонов, которые ведут свою работу на разном удалении от ЛБС или просто ждут своей очереди.

Такую скучная вещь как снабжение только широкой публике не интересна. Если же посмотреть архивные документы Вермахта, с которым мне приходится много работать, то там 60-70% приходится на снабжение. Ибо даже в давние времена армия таскала за собой огромные обозы, а уж сейчас поток необходимых грузов измеряется тоннами на бойца. И это хорошо было ещё в веке XIX, когда в солдатском ранце умещался запас сухарей, во фляге вода, а патронов полагалось полтора-два десятка. И главное, из обоза могли, если что-то привезти недостающее между боями.

Сегодня, группа бойцов на передке нуждается в постоянной доставке еды, воды, боеприпасов. Да ещё, не дай бог, срочной эвакуации раненых, когда от скорости жизнь зависит. А движение в обе стороны в условиях сегодняшних становится не менее рискованным, чем ведение боя.

И большое количество усилий тратится именно на снабжение и эвакуацию. Каждая армия пытается выдумать новые средства и способы, чтобы нарушать снабжение у врага и делать его безопасным у себя. Способы, конечно, придумываю новые и новые, уже дорогами с антидроновой защитой никого не удивишь (звучит чуть не фантастикой, на деле — обыкновенные сетки натянуты). Но в любом случае создание тыловой инфраструктуры, хотя тыловой её уже не совсем правильно называть — скорее это уже часть ЛБС, требует усилий и, главное, времени.

И на сегодняшний день более актуальным выглядит не как раньше — маскировка, а такой уровень защиты, который дроны не смогут преодолеть. Увидеть всё равно смогут, всего не скроешь, так и не надо тратить силы, которые далеко не лишние.

А всё вместе это приводит к тому, что следует попрощаться с глубокими прорывами Второй Мировой войны. Во всяком случае в сегодняшней обстановке. Сейчас же оптимальным является тактика парового катка. Который движется очень медленно, но неудержимо, а после себя оставляет высококачественную асфальтовую дорогу. Можно сказать, что история делает виток, и мы снова вернулись к битве фаланг. Так же, как и тогда спрятаться на огромном поле боя практически некуда. Фаланга не делает резких бросков, зато движется неудержимо. Если, конечно, движется.

А потому современная война высокотехнологичных армий — это медленное продвижении фронта с выстраиванием всей тыловой структуры, максимально защищённой от ударов противника и нанесение ударов высокоточными средствами на большом расстоянии. Не знаю, как официально, но дроны тоже, на мой взгляд, стоит относить к высокоточным средствам дальнего действия. Ибо улететь они могут очень далеко, и сегодняшние примеры — это только начало, а точность у них и сегодня велика, а будет и больше.

Возможно кто-то ещё ждёт новостей о стремительных танковых бросках на сотни километров и не понимает, почему не происходит всё как в Великую Отечественную. Увы, но их стоит огорчить. Скорее всего ничего похожего уже не будет — побеждать придётся совсем иначе.

Как именно? Поживём — увидим.