И опять поводом для статьи стал комментарий читателя. Сначала на него хотел ответить в материале, посвящённом проблемам и недостаткам в наступлении РККА, но по ходу дела получилась отдельная заметка.

Итак, один из читателей, пытаясь изобразить сразу всю картину боёв на Восточном фронте в 1943-44 годах, написал про одну из операций, что успех был достигнут благодаря сосредоточению танковых корпусов, которые и прорывали оборону немцев. До этого же прорывать пытались стрелковыми соединениями и потому не получалось. Ну то есть, получалось, что прорывать оборону противника пехотой — это неправильно, а правильно — использовать танковые корпуса, а лучше сразу армии. И надо сказать, подобное мнение бытует весьма широко, причём основано оно на многочисленных реальных примерах.

Действительно, примеров немало, и они практически по всем участкам Восточного фронта встречаются во все периоды — под Сталинградом, на Украине, в Белоруссии.

Но есть одно маленькое «но». Подобные примеры как раз говорят о неправильном и незапланированном использовании танковых и механизированных корпусов. И использовали их для прорыва обороны не от хорошей жизни, а потому, что прорваться через немецкие позиции выделенными для этого силами не удавалось. И тогда принимали решения, чтобы как-то спасти положение, бросать в бой большие массы танков, которые предназначались для развития успеха. Часто (но не всегда) это приводило к успеху, но приходилось платить за такой успех и большими потерями в тех соединениях, задачей которых было развивать наступление после прорыва. В результате, чаще всего не хватало сил для выполнения основной задачи и выйти на запланированные рубежи не получалось.

В чём же столь распространённая ошибка в оценки описанных выше событий? В первую очередь в недопонимании роли танков.

Сразу после Первой Мировой войны новому грозному оружию — танкам, теоретики военного дела предусмотрели два главных назначения. Первое, и оно как раз и использовалось в той войне — прорыв обороны противника. В Первую Мировую появились танки прорыва — это и британские «ромбы», и французские «Сен-Шамон» и «Шнейдер», и германский A7V. Тогда же был создан и танк для непосредственного сопровождения пехоты — Renault FT.

В Первую же Мировую в Германии предложили и использование лёгких танков в качестве механизированной кавалерии, но идеи эти воплотить не успели. А вот после войны использование танков, как основную силу крупных подвижных соединений, широко развили в разных странах. Правда, претворять в жизнь не спешили, кроме СССР, а затем и Германии.

В Советском Союзе все было исполнено в полном соответствии со всеми передовыми теориями развития механизированных войск.

Было произведено аж под 10 тысяч танков для непосредственного сопровождения пехоты — Т-26. Было построено много танков прорыва — Т-28, и ещё более мощных Т-35. Кроме того, было выпущено и свыше 8 тысяч танков БТ для крупных механизированных соединений.

То есть прорыв обороны осуществляют полки и бригады танков Т-28 с пехотой, которая ещё и сама насыщена танками Т-26 (а ещё Т-37 и Т-38, одной из функций которых также была поддержка пехоты). А после прорыва обороны в бой вступают бригады и корпуса танков БТ, которые устраивают разгром вражеским тылам и осуществляют окружение противника.

В Великую Отечественную войну всё происходило, или должно было происходить, по той же самой схеме. Но, поскольку все упомянутые выше танки сгорели на полях сражений в первые же месяцы, то столь чёткой разницы в разделении ролей танков уже не наблюдалось.

Непосредственно прорыв обороны осуществлять должны были полки танков КВ, позже ИС, ну и немного в этом качестве использовались ленд-лизовские «Черчилль».

А вот все остальные функции были возложена на Т-34 (а также ленд-лизовские «Матильды», «Валентайны», «Гранты», «Шерманы», «Стюарты») и, за неимением лучшего, Т-60 и Т-70.

Вся разница по применению осталась исключительно в структуре. Для прорыва обороны предназначались танковые полки прорыва с машинами КВ и ИС. А для непосредственной поддержке пехоты на поле боя в РККА предназначались отдельные танковые полки и бригады. Вооружены они были всё теми же Т-34 (плюс вышеупомянутые), причём надо учесть, что «тридцатьчетвёрка» для этой роли не очень подходила. И в ходе войны именно на эту роль пытались создать танк КВ-13.

А вот танковые, механизированные и кавалерийские корпуса, танковые армии и конно-механизированные группы предназначались для ввода в прорыв и дальнейшего наступления, дабы устроить фашистам очередной «котёл». Получалось не всегда, и причину я уже упомянул выше.

Путаница же вся от того, что основным танком по всех случаях был Т-34. Который изначально должен был сменить БТ в роли кавалерийского или крейсерского (в РККА — оперативного) танка. Но в результате использовался во всех ролях, включая не свойственные.

Вроде бы и разобрались с этим вопросом.

Рекомендую мою статью про танки сопровождения пехоты в Вермахте, о существовании которых (именно как типа) многие даже не подозревали:

Зачем в Вермахте создавались «Тигрики»?