Ассоциация репетиторов

Как из людей делают идиотов

#политика
Для этих целей задействуются все доступные инструменты. Прежде всего, это система образования, в особенности её гуманитарная сфера. Вообще, современную буржуазную систему образования не без оснований считают системой оболванивания. Задача школы — воспитание не гармонично развитой личности, а «грамотного потребителя». Учитель поставлен государством в роль клерка, бюрократа, задача которого обеспечивать отчетность и результаты ЕГЭ. Насколько хорошо ученики усвоили материал — это не столь важно. Да пусть они вообще останутся неучами — это не проблема учителей. Так, например, в США, в этой цитадели империализма, более 40 млн человек не умеют читать и писать, это свыше 10% населения страны! Казалось бы, буржуазия должна быть заинтересована в образованных работниках, но нет. Вообще, американские школы — наиболее выпуклый образчик оболванивания. Это можно понять хотя бы по американским сериалам про подростков, где отличники — «ботаны» (nerds) — изгои, над которыми все смеются, а тупые качки-баскетболисты — всеобщие любимцы.
Далее идут университеты. И если школьные учителя, как правило, чураются политики, считая, что ей не место в школе, то университетские профессора начинают активно обрабатывать студентов либерально-рыночной идеологией. Не секрет, что большинство вузов, особенно «престижных», получающих иностранные гранты, исповедуют либеральные ценности и коллектив преподавателей комплектуют по соответствующим критериям. О том, как промывают мозги студентам, хорошо написали наши молодые товарищи: «Студент-юрист об образовании», «Откровения студента-истфаковца о своем пути к “Прорыву”».
Из вышесказанного, однако, не следует, что буржуазное образование чистое зло. Буржуазная школа, университет, пусть криво и косо, но заполняет головы учеников базовыми знаниями, а коммунисты кровно заинтересованы в том, чтобы массы умели читать, писать, работать с информацией. Коммунисты не судят педсостав за то, что тот часто подходит к вопросам образования формально, не выступает в роли воспитателя в широком смысле слова, учитывая то, в каком униженном и бедственном положении находятся учителя. Но коммунисты не могут мириться с пассивностью учителей и желают, чтобы те, как люди образованные, выступали за социальный прогресс, а значит становились на прокоммунистические позиции. Только так они смогут освободить себя от позорного положения придатка к тестам ЕГЭ, занять достойное положение в обществе, служить интересам человечества, а не кучки олигархов.
Следующий уровень оболванивания масс — индустрия развлечений. Тупые сериалы и шоу, играющие на самых низменных инстинктах толпы, голливудский эскапизм, порнография, графоманское бульварное чтилово, компьютерные игрушки-времяубивалки, шизофренические театральные постановки, «картины», написанные фекалиями, и прочие выкидыши «современного искусства».
Далее идут «честные и независимые» СМИ, всякие «популяризаторы науки» и, наконец, буржуазные ученые и пропагандируемая ими «научная картина мира». И речь здесь не только об истории, социологии и прочей «гуманитарки», напрямую отрицающей марксизм; «точные» науки не в меньшей степени способствуют разложению мозгов своим позитивизмом, релятивизмом и агностицизмом. К сожалению, среди людей, называющий себя коммунистами, господствует взгляд, что партийность наук ограничивается сознательной подтасовкой данных для обоснования политических идей. На самом деле партийность наук заключается в методологии: буржуазная «наука» зиждется на идеализме, а подлинная наука — на диаматике (диалектическом материализме).
...Таким образом, при помощи системы образования, индустрии развлечения, СМИ, пропаганды либерализма, национализма, демократии, религии, «научной картины мира» идет процесс идиотизации населения; с самого юного возраста у людей купируется нормальное интеллектуальное развитие при помощи насаждения алогизмов, типа «социально ответственный бизнес». Для этого активно используются эмпирические данные, предоставляемые такими околонаучными дисциплинами как социология, психология и маркетинг. Эти дисциплины – прекрасные помощники в деле подчинения масс, ибо они помогают «нащупывать» те пружины в психике людей, надавливая на которые можно добиться желаемого эффекта.
Фрагмент статьи "Идиотизм как гарант капитализма" - https://prorivists.org/88_idiots/

ОБИДА МЕЛКОГО БУРЖУЯ, ИЛИ КОМУ СЛУЖИТ ГОСУДАРСТВО В МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ КАПИТАЛИЗМЕ?

Представители мелкой буржуазии чуть ли не навзрыд обижаются на нас, марксистов: мол - почему вы постоянно говорите и пишете, что государство служит буржуазии?
Вот я – предприниматель, значит, по вашему, я тоже буржуазия. И что – разве это государство мне служит? Разве оно мне помогает? Наоборот – оно меня всячески кошмарит, гнобит, старается разорить, и я перед ним совершенно бесправен.
Так что вы неправду пишете! Не государство служит буржуазии, наоборот – государство держит нас предпринимателей за горло и издевается над нами как хочет!
Так примерно негодует обиженная мелкая буржуазия.
Это очень важный вопрос – вопрос о том, кому же служит современное буржуазное государство?
Ведь если оно буржуазное – то оно вроде бы должно служить буржуазии. Почему же мелкая буржуазия и даже средняя буржуазия не ощущает это государство своим, наоборот – сама страдает от его гнета?
Дело в том, что мы теперь живем в последней, вышей стадии капитализма – в стадии государственно-монополистического капитализма.
В первом, домонополистическом периоде капитализма буржуазное общество делилось на два основных класса – буржуазию и пролетариат. Вся собственность и соответственно вся власть была у буржуазии. У пролетариата же не было никакой собственности и соответственно – никакой власти.
В то время, во время зарождения и первоначального развития капиталистических отношений – конечно, процесс концентрации капиталов еще не зашел так далеко. Он был еще в самом начале. Еще не было сосредоточения таких гигантских капиталов в одних руках. Хотя и тогда была буржуазия побогаче и победнее – но все-таки не было такого колоссального неравенства внутри буржуазии, которое появилось позже, в монополистическом капитализме, и которое мы видим теперь.
Не было еще этих чудовищных капиталистических монстров – монополий.
Собственность внутри класса буржуазии распределялась более-менее равномерно. А значит и власть тоже распределялась равномерно. Любой представитель буржуазии мог войти во власть и осуществлять эту власть в интересах своего класса – и в своих интересах в том числе. Государство принадлежало всей буржуазии и служило всей буржуазии.
Но время шло. Капитализм развивался по своим законам. Капиталистическая конкуренция закономерно и неизбежно вела к все большей концентрации капиталов – а все большая концентрация капиталов закономерно и неизбежно вела к появлению монополий.
В итоге появились монополии – гигантские капиталистические империи. Короли этих империй, монополисты – сосредотачивали в своих руках целые отрасли экономики: банки, добычу полезных ископаемых, металлургию, машиностроение. Фактически они уже самовластно управляли экономикой.
А у кого власть экономическая – у того и власть политическая. Кто управляет экономикой – тот управляет и государством.
Таким образом вся политическая власть сосредоточилась в руках небольшой части буржуазии – тех самых владельцев монополии. Теперь государство принадлежало уже не всей буржуазии, а только ее малой части – монополистической буржуазии, служило только ей, проводило только ее интересы. Вся остальная буржуазия была отстранена от власти и лишилась возможности проводить свои интересы через государство.
Произошло еще одно разделение капиталистического общества.
Если до этого оно делилось на буржуазию и пролетариат – теперь произошло колоссальное разделение внутри самой буржуазии.
С одной стороны – очень небольшая ее сверхбогатая часть – монополистическая буржуазия, которая держит в своих руках основную долю национальных богатств и которой принадлежит вся государственная власть.
С другой стороны – вся остальная буржуазия: мелкая, средняя и даже средне-крупная, которая полностью отстранена от государственной власти. Она бесправна перед сверхбогатой монополистической буржуазией, которая ее через свое государство угнетает, эксплуатирует и использует в своих интересах.
Поэтому мелкий частник и не верит, что государство служит буржуазии.
На самом деле оно действительно ей служит – но не всей, а только сверхкрупной, монополистической буржуазии, олигархии. То есть, по сути, небольшой кучке банкиров, нефтяных и газовых магнатов, королей металлургии и машиностроения, и им подобных.
Этой кучке монополистов и принадлежит вся власть в стране.
Как же относится эта кучка к остальной буржуазии? Так же, как и к пролетариату – использует ее в своих интересах. Интересы монополистов требуют, чтобы мелкая и средняя буржуазия все-таки существовала. Потому что монополистов ничтожно мало – доля процента от всего населения. И если с одной стороны будет сотня или тысяча монополистов, а с другой – сто сорок миллионов российских пролетариев – то песенка этих монополистов будет спета за считанные минуты.
Поэтому монополисты стремятся сохранить мелкую и среднюю буржуазию – чтобы держать ее как буфер между собой и пролетариатом.
Однако при этом монополистический капитал все делает для того, чтобы из этого буфера не выросли конкуренты для него самого. С этой целью он через свое государство всячески их осаживает, сдерживает, тормозит их развитие. Малый и средний бизнес разоряют налогами, штрафами, поборами. А крупные предприятия обычно банкротят или «отжимают» путем компромата, фабрикуя административные или даже уголовные дела против собственников, используя при этом суд – который тоже, как часть государства, служит монополистам.
Выходит, что вся остальная буржуазия, кроме монополистической – тоже угнетена монополистическим капиталом. Даже средняя и среднекрупная буржуазия не может быть уверена в своем положении, потому что она в любой момент может лишиться собственности, если только государство монополистов этого захочет.
Но если у средней и среднекрупной буржуазии все-таки может быть какая-то «крыша», какие-то связи во власти и хоть какая-то защита от произвола – то мелкая буржуазия этого лишена и поэтому совершенно бесправна перед монополистическим государством. Для этого государства какой-нибудь мелкий частник – такое же пустое место, как и пролетарий.
Получается, что мелкий частник по своему положению гораздо ближе к пролетарию, чем к монополисту. Между мелким частником и пролетарием расстояние очень небольшое, они стоят почти рядом. А вот между тем же мелким частником и монополистом расстояние просто невообразимое.
Мелкоте буржуйской кажется, что это какой-то «неправильный» капитализм. Но она ошибается. Это самый что ни на есть «правильный» государственно-монополистический капитализм. Его установление было неизбежно. Если есть конкуренция – будет и концентрация капиталов, если есть концентрация капиталов – появятся и монополии. А если появляются монополии – то они начинают править в экономике и в государстве.
Это происходит во всем мире. Практически во всех буржуазных странах установился государственно-монополистический капитализм. Естественно, он везде имеет свою национальную специфику, но суть его везде одна – полная власть монополий в экономике и государство, которое полностью управляет в их интересах.
Некоторым очень бы хотелось вернуться в прежний, домонополистический капитализм (который они, естественно, идеализируют). Однако это невозможно. Тот капитализм ушел безвозвратно. И выбор у нас только один. Или монополистический капитализм (который будет становиться все жестче, а власть монополистов над обществом – все циничней). Или – коммунизм.

О частном школьном образовании

#педагогика
Ни для кого не секрет, что государственное школьное образование в буржуазной России переживает, мягко говоря, не лучшие времена. Классы по 30-40 человек, перегруженные громадным объемом бумажной работы учителя, убогость образовательных программ, низкое качество педагогических кадров, громадный объем домашних заданий — всё это приводит к тому, что школьное образование худо-бедно готовит учеников к сдаче примитивного ОГЭ, а не наполняет их головы знаниями хотя бы в рамках школьной программы. Более того, учеников демотивируют к получению знаний и самообразованию, что закономерно превращает их в будущем в потребителей, в «двуногих желудков».
Безусловно, главная проблема здесь — кадровая. Именно из-за низкого качества кадров примитивизированы образовательные программы, а учителя завалены кучей форм отчетности. Все эти бюрократические процедуры для того и существуют, чтоб минимизировать идиотизм кадров. Вместо решения кадровой проблемы, наоборот, проводятся разного рода реформы, направленные на перестройку образовательной системы под посредственных педагогов. При этом, понятное дело, что наиболее толковые педагоги из этой системы бегут. Остаются, разве что, те кто дожидается пенсии, коли к ней возраст подходит. А текучка молодых кадров очень серьезная. То есть у детского коллектива постоянно меняются учителя, а это никак не идет на пользу детскому коллективу, дисциплина еще больше падает.
На государственном уровне проблема даже признается. Но единственный, «универсальный» метод борьбы за улучшение качества кадров у буржуазии один — поднять зарплату. Капиталист свято верит в магическую силу денег, при помощи которых, якобы, можно решить все проблемы. Только забывает он про то, что учитель — профессия творческая, а деньги способны удовлетворить лишь материальные потребности наемного работника. Чем большее значение для наемного работника имеют деньги, тем больше он будет стремиться их заработать. А здесь самый лучший рецепт — четко следовать всем правилам и интенсифицировать свой труд, делая «карьеру». А когда карьерные успехи налицо и достигнута руководящая должность, там уже и левые доходы появляются... Финансовая мотивация в творческих профессиях вообще работает плохо, она формирует несколько иной тип личности.
Действительно, уровень доходов учителей сильно повысился. К примеру, у меня в райцентре довольно зажиточного края учитель может зарабатывать 80-90 тыс. руб. в месяц, плюс разного рода «плюшки», вроде оплачиваемого отпуска, дотаций на аренду жилья, если нет своего. Но такие деньги учитель зарабатывает за две ставки, в две смены, плюс еще какое-нибудь классное руководство, причем классы по 30-40 человек — это сейчас правило, а не исключение. То есть за материальные подачки учителя «выжимают» так, что тут уже не до творчества и не до самообразования, которым толковый педагог должен заниматься постоянно. Никакими зарплатами проблему качества кадров в образовании решить невозможно. Любовь к деньгам культивирует в учителе карьеризм, побуждает гоняться за формальными показателями успеваемости, но никак не развивает в нем профессиональные качества педагога.
Нерешенная кадровая проблема тянет за собой все остальные. К примеру, если в классе 30-35 человек, а учитель бездарь, то дисциплину в классе он не держит, появляются свои неформальные лидеры, демотивирующие детей к образовательному процессу. Коллективная форма обучения, таким образом, теряет все свои преимущества, поскольку она способствует обучению только под руководством грамотного педагога. Оценочная система, так же, как и коллектив, — тоже палка о двух концах. В руках умелого и добросовестного педагога состязание ребят за хорошие оценки ведет к обогащению их голов знаниями. В не умелых — оценки выставляются по формальным признакам, безо всякой связи с пониманием предмета учеником. В имеющихся условиях оценочная система является лишь удобным инструментом маскировки реального положения дел с усвоением учениками образовательной программы. Ведь ни для кого не секрет, что получить хорошую оценку вполне возможно, и без ПОНИМАНИЯ материала. Можно вызубрить, списать. И учителю, и школьному руководству выгодна ситуация, когда у учеников хорошие оценки, ведь, в том числе, и по этим показателям чиновники от образования судят о его работе.
В общем, в общеобразовательные государственные школы пролетарий отправляет своих детей от безысходности. Всё же поборы в школе обходятся дешевле, чем получение образования в школе частной. В общем-то, и учитель в государственную образовательную систему идет от безысходности. Для выпускника педагогического вуза это, пожалуй, единственный способ прокормиться и получить опыт работы по специальности.
Стоит отметить, что бизнес «чухнул», что государственная система школьного образования развалена. Поэтому на столь благодатной почве расплодилось значительное количество частных школ самого разного формата: от разного рода «гимназий» до семейных школ, размещающихся, как правило, на цокольных этажах многоэтажек. У родителей, которые понимают, что происходит в государственных школах и могут потянуть платное образование, появляется возможность отправить детей учиться в эти альтернативные заведения. Однако, увы, частенько, хрен редьки не слаще. А если и слаще, то не сильно... Ведь, как известно, всё, до чего дотрагивается буржуазия своими кривыми лапами, она превращает в дерьмо.
Итак, частные школы, как я говорил, можно, условно, разделить на крупные и мелкие. Крупные, как правило, имеют лицензию на образовательную деятельность и идут по той же убогой государственной школьной программе, обычно, с определенными дополнениями. При этом из преимуществ там, разве что, небольшое количество учеников в классе и возможность разорвать договор с родителями учеников-хулиганов. В остальном — всё те же болезни, что и в государственных школах. В отличие от государственной школы, где директор — не собственник школы, частная школа для ее владельца — это бизнес, а педагог — наемная рабсила, получающая зарплату. Увеличение зарплаты педагогу — это уменьшение прибыли. Поэтому предпочитают нанимать обычных, читай, посредственных педагогов, благо недовольных школьно-бюрократической системой достаточно. Хотя у некоторых крупных частных школ есть возможность перетягивать к себе педагогов получше, выплачивая им высокие зарплаты, но эти школы относятся уже к разряду элитных и имеются, разве что, в крупных городах. Примечательно, что зарплаты в частных школах не то что выше, чем в государственных, а, как правило, сопоставимы или даже ниже. Допустим, в моем городе в одной средней по размеру частной школе учителям платят 25 тыс. руб. в месяц, в другой, более крупной, - порядка 50-70 тыс. Однако дефицита кадров они не испытывают, поскольку педагоги бегут от идиотизма в государственных школах.
Что касается инноваций в образовательном процессе, то их там минимум. В основном, это разные факультативы и продленка в начальной школе. Как правило, сохранена оценочная система. Различные аттестации и сдача ОГЭ точно так же служат формой отчетности школы перед клиентами, то есть родителями. Владельцам частной школы точно так же выгодно дезинформировать родителей по поводу уровня знаний у детей, только уже ради извлечения прибыли.
Другим подвидом частных школ являются, так называемые, семейные школы. В этом сегменте подъедаются представители мелкой буржуазии. Отличаются данные школы тем, что никаких лицензий у них нет, государственным образовательным программам они следовать не обязаны, а потому притягивают родителей, критически настроенных по отношению к этим программам. Ученики данных школ числятся находящимися на домашнем обучении, благо министерство образования безо всяких проблем принимает от родителей подобные заявления. Именно за счет альтернативных программ этим школам удалось занять свою нишу на «рынке образовательных услуг».
И, действительно, толковая программа способна в определенной мере компенсировать низкую квалификацию учителя.
Один из довольно распространенных вариантов таких альтернативных программ - «Русская классическая школа». Создана она группой граждан православно-монархо-патриотической ориентации. Изучение русского языка ведется по учебникам Ушинского, а арифметики — по советским учебникам под редакцией Пчёлко. При этом по данным предметам для учителей переизданы советские методички. Предполагается обучение детей письму перьевыми ручками, изучение классической русской литературы, написание изложений и сочинений. Правда, конечно, учебники по «Родному слову» щедро разбавлены религиозной ахинеей и монархическим бредом, а на учебники по истории и природоведению и вовсе страшно смотреть. К слову, большинство школ, идущих по этой программе, игнорируют весь этот религиозно-монархический хлам. Благо, их клиентами являются родители, в том числе, не желающие отдавать своих детей в государственные школы именно из-за попыток засорения детских мозгов всей этой сивухой. Примечательно, что авторы программы, при всей реакционности своих взглядов, не смогли найти ничего лучшего, чем советская программа школьного образования.
Однако, и этот вариант частного образования не лишен проблем, вызванных постановкой образовательных задач на коммерческую основу. Поскольку это бизнес мелкий, в оборотных средствах он крайне ограничен. Как правило, приходится арендовать помещения, а то и кредиты брать в банке. В большинстве случаев, подобный бизнес — удел ушедших из более крупных частных или государственных школ учителей, уставших от бумажной работы или самодурства начальства и мечтающих о «своей школе». Но один учитель может вести 1-2 класса, а родители заинтересованы в полноценном образовании своих детей, хотя б начальном. То есть новоявленному дельцу от образования приходится кого-то нанимать. И тут сразу возникает целый ряд проблем.
Во-первых, дефицит и низкое качество педагогических кадров — это данность. То есть найти сильного педагога в принципе сложно. За наиболее квалифицированные кадры, если они выходят на рынок рабочей силы, а не уходят в самостоятельный бизнес, разгорается нешуточная борьба. Частные школы стараются их перекупить друг у друга. При этом мелкие, «семейные» школы в этой борьбе проигрывают крупным. Отсюда постоянная кадровая чехарда. К примеру, у моего сына, который учится в одной из таких школ, за 2 класса сменилось 4 учителя, причем четвертый со следующего года тоже уходит. Как правило, нанимаются посредственные педагоги, часто по принципу приятельских отношений с директором. Правда, они находятся в менее сложных условиях. Благо, классы небольшие по численности, образовательная программа более разумна, отсутствует бумажная волокита. Однако дисциплины в классе нет, поэтому преимущества коллективной формы образования не используются, дети часто демотивированы к получению знаний.
Во-вторых, руководитель и родители противопоставлены друг другу как продавец и покупатель. А, как известно, любая сделка купли-продажи это обман. Поэтому руководителю, коли он является предпринимателем, важно не столько дать детям прочные знания, мотивировать их к учебе, а создать видимость, что происходит именно так. Поэтому частенько акцент делается на развлекательные формы обучения, групповые мероприятия, типа разных экскурсий и «ночёвок в школе». Детям нравится — какой родитель будет против? А любой учитель в такой школе (будь он собственник или наемное лицо), естественно, всегда еще и родителю скажет, что ребёнок учится хорошо, всё в порядке... Так что фальсификаций там не меньше, чем в школе государственной. С той лишь разницей, что, благодаря небольшой численности учеников и более прогрессивной программе, знания детьми, действительно, усваиваются лучше, чем в государственной школе.
Как правило, подобные школы охотнее идут на разного рода эксперименты. К примеру, программа РКШ предполагает отказ от оценочной системы. В школе заявляют, дескать, «у нас не может быть двоек и троек, мы добиваемся равного усвоения знаний всеми». Звучит, прогрессивно. Однако равное усвоение знаний всеми, при условии разного уровня знаний у детей, полученных в ходе подготовки к школе, наилучшим образом может быть реализовано либо при высоком уровне подготовки педагогических кадров, либо, разве что, при сознательном разделении учеников по уровню подготовки и работе с ними раздельно. И первое, и второе, с коммерческой точки зрения, «не рентабельно». Толковый педагог, конечно, способен и подтянуть отстающих, и мотивировать класс даже без соревнования за оценки, но где его взять? Поэтому никакого «равного усвоения знаний всеми» не происходит.
В-третьих (вытекает из предыдущего пункта), поскольку клиент, то есть родитель, есть источник прибыли, то «семейные школы» готовы брать самых разных по уровню подготовки и развитию мышления учеников. И тут складывается очень интересная ситуация. В такие школы родители отправляют детей, в основном, по двум причинам. Либо они считают своего ребенка более толковым и поэтому не хотят отдавать его в государственную школу, либо, наоборот, понимают, что программу государственной школы он не потянет, либо в силу интеллектуальных, либо в силу поведенческих особенностей. Поэтому в классе возникает очень серьезная поляризация учеников. В государственной школе отстающим ставят тройки, и класс идет дальше. А тут отстающими, за которых тоже заплачено, приходится заниматься, в ущерб более способным ученикам. Примечательно, как проводится аттестация. Как правило, договариваются с должностным лицом в государственной школе и «аттестуют» всех на платной основе. Понятное дело, что у всех, по итогу, хорошие и отличные оценки.
В-четвертых, на словах провозглашается возврат к советской системе, в которой на педагоге лежат не только образовательные, но и воспитательные задачи. На деле же, частная школа продает услуги, потребителем которой являются родители. И уровень умственного развития этих родителей очень разный. Есть такие, что со своих дитятей пылинки сдувают. Не дай бог на него голос повысить или, того хуже, выгнать из класса. Не за это родитель платил деньги... Поэтому преподаватель крайне ограничен в решении воспитательных задач, и по факту они не решаются.
В-пятых, профессия педагога есть профессия творческая. Целью нормального педагога может быть только максимальное развитие каждого ученика. В здоровой ситуации, педагог получает удовольствие от достижений своих учеников, от того, как они осваивают знания, а вовсе не от получения зарплаты. Тот факт, что педагоги уходят из государственных школ в частный сектор на меньшие зарплаты, говорит о том, что государство перекрывает педагогу возможности для творческого развития, в котором педагоги как раз нуждаются.
Но и частный бизнес никак не способствует творческому развитию и профессиональному росту педагога. Если педагог продает свой труд на рынке образовательных услуг, то предпринимателя будет интересовать лишь то, сколько этот педагог принес ему денег. И чем мельче предприниматель, тем больше он будет пытаться выжать из несчастного педагога. Более того, педагог в частном образовании еще более бесправен. Уволить его не составляет труда. Порой, он и вовсе не оформлен как наемный работник. Что касается творческого развития, то, казалось бы, в частном сегменте для педагога созданы более благоприятные условия. Лучшие образовательные программы, меньшее количество учеников и пр. Однако есть и факторы, препятствующие творческому развитию: самодурство руководства, диктат со стороны не компетентного родительского коллектива, крайняя нестабильность такого рода бизнеса (эти школы довольно часто закрываются, учителю приходится переходить в другие, постоянно работать с разными детскими коллективами).
Если же речь идет о педагоге, который сам становится предпринимателем, то это еще хуже. Часто они начинают свое дело из благих побуждений, искренне желая построить свою, «идеальную» школу без тех недостатков, с которыми они сталкивались ранее. При этом достаточного капитала они, как правило, не имеют. В лучшем случае, это небольшой собственный капиталец, в худшем — кредитные средства. Собственного помещения нет, приходится арендовать. Очень быстро такой новоявленный предприниматель сталкивается с тем, что многие его мечты просто «не рентабельны», то есть неспособны приносить прибыли или же вовсе не осуществимы. К примеру, желание брать только более интеллектуально развитых учеников разбивается о необходимость платить постоянно растущую арендную плату. Ведь если проводить такой отбор, то будет 5 человек в классе, что «нерентабельно». Желание найти лучших педагогов разбивается либо о необходимость отдавать им значительную долю прибыли в форме зарплаты (но ведь надо кредиты выплачивать), либо о банальное отсутствие толковых кадров на рынке рабсилы... Желание заниматься воспитанием детей разбивается о глупость родителей и их разными взглядами на вопросы воспитания. Заберут родители детей — останешься без прибыли, а кредиты платить надо... Так что либо законы капитализма превращают педагога в успешного предпринимателя, и тогда он учится продавать «образовательные услуги», то есть заниматься надувательством, посредством рекламы, маркетинга и пиара. Либо побеждает педагогическая совесть, но тогда бизнес либо накрывается медным тазом, либо развивается в очень небольшом формате.
В любом случае, отношения прибыли и здесь демонстрируют свою антиобщественную функцию. Решать образовательные задачи в научном ключе, то есть с целью максимального развития каждой личности, не выгодно. Конечно, это не означает, что частный капитал в принципе не способен создать ни одной толковой школы. Такие примеры, безусловно, есть, но это редкость. И следует отметить, что подобные успехи частных школ есть успехи, прежде всего, среды. Ведь туда попадают дети обеспеченных родителей, у которых есть деньги на развитие интеллектуальных способностей своих детей. Ведь все эти книги, музеи, развивающие игры, кружки стоят денег. Плюс именно среда создает у детей мотивацию учиться. Если, к примеру, в семье оба родителя с высшим образованием, то к получению этого образования ребенка будут готовить с детства.
Как мы видим, даже в наиболее благоприятной ситуации краха государственной системы школьного образования класс паразитов-предпринимателей не смог создать ничего принципиально лучшего. Даже те образовательные программы, которые превосходят государственные, в руках частника превращаются чёрти во что. А спрос на услуги частников обусловлен исключительным бардаком в государственных школах.
Но где же выход из сложившейся ситуации? Понятно, что такое положение дел в государственной системе школьного (и не только) образования сложилось не просто так. В конце концов, государство есть организация правящего класса, то есть капиталистов. И школа выполняет важнейшую в капиталистическом обществе функцию — «воспитания» масс в выгодном буржуазии ключе. А капиталу не нужен человек творческий, ему нужен человек, во-первых, достаточно тупой, чтоб мириться со своей ролью наемного раба, во-вторых, достаточно примитивный, чтоб смыслом своей жизни видеть лишь потребление, или бездумное обогащение, в-третьих, всё же, соответствующий критериям, предъявляемым предпринимателем к наемным работникам, в том числе, квалифицированным.
Проще говоря, капиталу нужен не круглый идиот, а всё же идиот неправильной формы. То есть человек, крайне примитивный в культурном плане, в вопросах философии, истории, политики, экономики, обществознания, но имеющий определенный потенциал для освоения наук технических. Или же человек, не имеющий никакого потенциала в науках, но пригодный к отстаиванию интересов капитала с оружием в руках, или же к наиболее примитивным формам труда. Бесплатное школьное образование в таком ключе и обслуживает потребности класса капиталистов. Детей худо-бедно учат писать, читать, считать. Всё остальное вешается на родителей, которые нанимают своим чадам репетиторов, если хотят углубить их знания до необходимого для поступления в вуз уровня. У кого денег нет, нанять не могут. Поэтому пролетарским детям прямая дорога в армию, «колледж», на завод.
Вот если понимать, какие здесь цели класса капиталистов, то становится ясно, почему в государственных школах такое положение дел. Громадный объем бумажной работы, примитивная школьная программа, тестовые системы контроля, лишение преподавателя воспитательной роли — всё это примитивизирует работу учителя, лишает ее творческой составляющей. Толковые кадры из школ уходят, а бестолковые производят на выходе такой контингент, который классу капиталистов и нужен. Ведь здесь же именно этот класс платит, «бесплатное» образование — это для него издержки. Поэтому он и «заказывает музыку».
Следует так же отметить, что основной фактор реализации качественного образования — это запрос производства и общества на качественные кадры. Капиталистическая деиндустриализация привела к резкому сокращению такого запроса, потянув за собой падение цены педагогического труда, что привело к оттоку этих кадров в другие сферы и их профессиональной деградации. Пришедшее на смену научно-плановому капиталистическое производство само по себе примитивно, поскольку примитивны рыночные механизмы. Человеку с развитым научным мышлением идиотизм этот очевиден. Поэтому капиталу и нужен работник, который просто не будет об этом задумываться, но работать за зарплату, строить карьеру, работая на износ, а досуг будет проводить за бутылкой и просмотром футбола. Высококвалифицированные работники же нужны капиталу в гораздо меньшем количестве, на массовое их производства система образования и не ориентирована, это штучный и дорогой товар.
Так что государственное школьное образование таково, каково оно и должно быть в капиталистических условиях. Могло бы быть и еще хуже, если б не советская власть, воспитавшая несколько поколений людей в атмосфере уважения к науке и стремления к знаниям. Во многих же капстранах бесплатного школьного образования и вовсе нет. Так что учителя могут требовать чего угодно, но принципиально ситуация не изменится. Ну отменят болонскую систему и ЕГЭ, вернут изложения с сочинениями. На выходе будет то же самое, даже если вернут советскую образовательную программу. И вопрос даже не только в том, что нет кадров, а в отношениях частной собственности, господствующих в обществе, в целенаправленной политике буржуазии по максимальной примитивизации сознания масс. Примитивные по своему культурному и образовательному уровню массы производят подобных себе детей, а государственная система образования лишь адаптирована под эту массу.
Класс паразитов предпринимателей принципиально не заинтересован в формировании интеллектуально развитых личностей, сознание которых готово воспринять марксистскую диалектику. Однако такие люди в капиталистических условиях всё же появляются, только не благодаря, а вопреки образовательной системе. Либо под влиянием прогрессивных педагогов, которые, хоть редко, но встречаются. Либо под влиянием прогрессивных родителей, берущих вопросы образования детей в свои руки.
Конечно, господа антикоммунисты могут попытаться нам напомнить, что и советская образовательная система была не идеальна, что, по сути, на выходе получались, в лучшем случае, эрудированные мещане. И это, действительно, так. Коммунисты далеки от идеализации советской системы школьного (и не только) образования. Она, действительно, лучше чем то, что сейчас создала буржуазия, прежде всего, за счет, в среднем, более толковых кадров и лучшей программы. Важнее то, что советская власть, так или иначе, до самого последнего времени все же пропагандировала НАУКУ и передовые достижения культуры человечества. Да, в головы людей просачивалась капиталистическая дрянь, что было, в том числе, результатом целенаправленного вредительства части интеллигенции. Но никогда это оболванивание масс не было целенаправленной политикой правящего рабочего класса, поскольку научно-плановое хозяйство нуждалось в интеллектуально развитой среде.
То есть советская, более прогрессивная система школьного образования, давала на выходе более интеллектуально развитых людей, поскольку эти люди были продуктом более прогрессивного и более интеллектуально и культурно развитого общества. А главное - научно-плановое производство, являясь производством гораздо более сложным, нежели стихийно-капиталистическое, нуждалось именно в массе высококвалифицированных работников, подо что и создавалась система образования.
Однако не стоит забывать, что советское общество всё же было серьезно поражено мещанством. Что, в том числе, сыграло злую шутку с советской попыткой построения коммунизма. То есть советская система образования, к сожалению, не выпускала массово людей хотя б с зачатками диаматического мышления, то есть сознательных строителей коммунизма.
В начале 1930-х годов, когда в СССР создавалась система всеобщего школьного образования, стояла задача скорейшего подъема образовательного уровня масс, с упором на технические науки. Без этого была бы невозможна индустриализация. По сути же, система образования мало чем отличалась от дореволюционной. Разве что, наличием школьных коммунистических организаций. Но учебный план остался практически без изменений, равно как и образовательные программы, и системы контроля усвоения знаний. И это было в тот исторический момент, с учетом поставленных задач, абсолютно оправдано. Лучше взять работающую систему и масштабировать её, чем пытаться внедрять инновации с непонятным результатом.
А инноваторов было достаточно. К примеру, были проекты раздельного обучения учеников с разными «способностями». Предполагалось и отказаться от оценочной системы контроля знаний. В общем-то, эта система, действительно, порочна, в силу своей крайней формальности. Но для решения тех задач она была безальтернативна, поскольку давала хотя б приблизительное понимание, кто и как усвоил школьную программу. А лучшая система мотивации и оценки не была ни создана, ни апробирована.
По всей видимости, руководство партии осознавало, что система образования не является коммунистической. Она успешно готовила кадры для строительства материально технической базы коммунизма, но не для строительства коммунизма. В конце 40-х — начале 50-х годов в школьную программу пытались в качестве экспериментов вводить изучение логики и материалистической диалектики. Правда, качество учебников оставляло желать лучшего. Таким образом, в сталинский период вопрос перевода образования, в том числе, школьного на коммунистические рельсы решен, к сожалению, не был. А в послесталинские времена партийное руководство и вовсе этим вопросом особо не интересовалось, сохранив «работающую» систему школьного образования, фактически, без изменений.
В левацкой среде частично звучит тезис, дескать, советское образование было лучшим в мире, поскольку советские специалисты пользовались большим спросом в капстранах. Но этот факт лишний раз подтверждает как раз то, что советская школа готовила тех, кому, в принципе, было по барабану, работать инженером на советском заводе или капиталистическом предприятии в империалистической стране. Причем, судя по объемам «утечки мозгов» на Запад, капиталисты и не боялись получить в рядах своих работников носителей коммунистических идей.
Коммунистам после взятия власти непременно придется решать вопрос не только подготовки профессиональных кадров для народного хозяйства и культуры, но и работать над воспитанием этих кадров в коммунистическом духе. Необходимо воспитывать не просто людей-творцов, но строителей коммунизма, людей с научным, диалектико-материалистическим мышлением. Заниматься формированием таких личностей нужно еще со школы, а готовой программы такого воспитания, увы, нет.
Конечно, зачатки такого воспитания были и в советские времена. К примеру, детские школьные коммунистическое организации, роль которых, особенно, в позднесоветские времена сводилась к формальной. А, по-хорошему, они должны были доносить до детей, в соответствующей их возрасту форме, азы коммунистической теории, мотивировать к добросовестной учебе, при этом развивать в детях именно коммунистическую, сознательную мотивацию, а не заставлять гоняться за оценками. Большую значимость в системе коммунистического школьного образования, безусловно, должна иметь такая дисциплина, как геометрия, обучающая детей стройности доказательства. Курсы школьной математики должны быть скорректированы именно в пользу этого её раздела. Нужно как можно раньше начинать знакомить детей с естествознанием и обществоведением. Особое внимание необходимо уделять и развитию творческих способностей детей: музыка, изобразительное искусство. К примеру, безусловно, есть определенная, пусть еще и не исследованная связь между музыкальной гармонией и качеством мышления. В этом направлении необходимо изучить наработки товарищей из КНР и КНДР. В общем, работы предстоит проделать много...
Н. Быстров
https://n-petrovich.livejournal.com/71775.html

МАНИПУЛИРУЕМАЯ ТОЛПА – ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО ЗАЩИТЫ БУРЖУАЗНОЙ СИСТЕМЫ

В конце ХIХ века французский социолог и психолог Гюстав Лебон призывал изучать психологию толпы и уметь управлять её поведением. Такое умение он называл последним средством защиты буржуазной системы.

КАК ЖУРНАЛИСТЫ "ЛАЙФ" СРАВНИВАЛИ СОВЕТСКУЮ И АМЕРИКАНСКУЮ СИСТЕМУ ОБРАЗОВАНИЯ.

5 мая 1941 года - родился Алексей Куцков – главный герой публикации в журнале «Лайф» от 24 марта 1958 года. Тогда имя этого московского школьника узнал весь мир.
Началась эта история в солнечный осенний день 1957 года. 5 октября газета "Правда" опубликовала сообщение ТАСС: в СССР осуществлен запуск первого искусственного спутника Земли. Десятиклассник Леша Куцков и его товарищи из 49-й московской школы, как и все советские ученики, студенты, инженеры, рабочие и колхозники, ликовали. Русское слово SPUTNIK в тот же день услышал и другой герой нашей истории, американский школьник Стив Лапекас - о прорыве русских в космос говорила вся Америка, хотя эмоции были иными... Газеты отводили спутнику первые полосы. «Америка не может больше пребывать в состоянии успокоенности, полагая, что держит все мировые ноу-хау на кончике пальца.
Советские учёные и учителя высоко ценятся в своей стране, и советская политика, в которой наука заняла место религии, вознаграждена... Заявление ТАСС о запуске сателлита - вершина советской пропаганды: миру, который прежде посмеивался над хвастовством Советов о лидерстве в мировых изобретениях, продемонстрировали выдающееся достижение науки». По американской истории, казалось, прошла межа, разделившая её на эпоху до и после спутника. Выступления представителей администрации и военного ведомства противоречили друг другу.
8 октября госсекретарь Джон Фостер Даллес, пытаясь хоть как-то поправить ситуацию, направил пресс-секретарю Белого дома предложения для официального пресс-релиза. Отдавая должное событию большой научной важности, госсекретарь подчеркивал, что переоценивать его не стоит: СССР оказался лидером, во-первых, потому что с 1945 года форсировал соответствующие технологические разработки, а во-вторых, советские ученые могли воспользоваться соответствующими разработками немцев. Американцы, между тем, рассуждали иначе. На вопрос службы Гэллапа: "Как русским это удалось?" - 30% ответили, что "русские лучше работают", 20% приписали успех достижениям германских ученых, 15% посчитали, что "у русских все лучше организовано"...
Более половины опрошенных из Вашингтона и Чикаго сочли, что запуск сателлита - это удар по престижу Америки. В том, что это так, в Белом доме не сомневались. Архивы сохранили немало документов, где первые дни после запуска именовались кризисом. 10 октября собрался Совет национальной безопасности. Слушали: "О влиянии спутника на нацбезопасность США" (докладчик глава ЦРУ Аллен Даллес). Запуск для ЦРУ не являлся секретом, заверял Даллес. В разведывательном сообществе знали, что русские готовы это сделать, но после ноября. В ЦРУ обеспокоены другим: "Хрущев расчехлил все свои пропагандистские пушки". Весь мир стоит на ушах. Американские эксперты сделали вывод, что русским это удалось благодаря успешному союзу науки, образования и технологии.
И тогда американские журналисты решили проанализировать две системы школьного образования. Экспериментировать решили на живых людях: взять советского и американского школьников и ходить в течение месяца за ними по пятам. Как учатся, что читают, чем занимаются после уроков. Тут-то и станет ясно, чья система образования лучше. Уже в начале 1958 года американская делегация приехала в столицу СССР искать "жертву". Приглянулась (или кто надо ненавязчиво посоветовал?) школа N49 на Фрунзенской набережной.