Картинка из интернета В ПОДМАСТЕРЬЯХ Спустя неделю после судьбоносного для меня разговора бабушки Марии и матушки, меня начали собирать в дорогу. Под Бонном, несколько ниже по течению Рейна, в небольшом городке Виттхайм жила некая опытная портниха фрау Гретель, которая за довольно умеренную плату брала в свой дом учениц. По окончанию учёбы молодые портнихи по желанию могли остаться работать у хозяйки в цеху. У неё имелась небольшая мастерская, в которой заказывали наряды горожанки с достатком. Служанок в её доме не водилось, так как ведение домашнего хозяйства входило в обязанность её учениц. Квартировались будущие швеи в её доме, разделив между собой также и домашние обязанности. Сама фрау Гретель умело вела хозяйство, не хуже любого мужчины. Единственным её больным местом был непутёвый сын Курт, шалопай и ловелас, любитель проводить время около вдов, а иногда и замужних дам, за что иногда прибегал домой побитым очередным рогоносцем. Нередко фрау Гретель приходилось вносить значительные суммы денег оскорблённому мужу, дабы погасить разгоравшийся скандал. Иногда похотливый глаз Курта останавливался на одной из её учениц. Жалобы в таких случаях не рассматривались. Виновнице фрау Гретель сразу показывала от ворот поворот, ибо её чадо было «выше» Царя Небесного. Ученицы шёпотом предупреждали об этом новеньких, дабы с ними не случилось подобных казусов. Итак, я была зачислена в штат начинающих подмастерий. Фрау Гретель окинула изучающим взглядом мою худосочную фигуру девочки-подростка и провела в комнату, в которой уже проживали три девушки, несколько старше меня: Ида, Доротея и Маргарет. В отличие от меня девушки были более ловкими в этой профессии, всё схватывали на лету. А у меня всё шло, как говорится, из рук вон плохо, и потому мне часто доставалось от хозяйки указкой по рукам за очередной плохо сделанный образец. На слова хозяйка тоже не скупилось, и на мою голову постоянно обрушивался целый поток оскорбительных слов. Со своими соседками особой дружбы я не нашла. А поскольку я была новенькой, то мне всегда перепадало больше работы по дому, и старшие с удовольствием на меня её спихивали. Приходилось стиснуть зубы и терпеть, так как я знала, что это мой единственный жизненный шанс, в котором я должна была доказать своё право на небольшое местечко под солнышком. Меня радовало то, что Курт не обращал на меня особого внимания, но мог отпустить в мой адрес ехидную насмешку относительно моей неудавшейся внешности. Я думала, что это всё-таки лучше, чем бедной Маргарет, которая была среди нас самой красивой, и потому ей приходилось постоянно обороняться от его определённых поползновений. Однажды, когда мне нужно было спуститься в сарай, чтобы набрать там ведёрко угля и взять немного берёзовых щепок для растопки печи в нашей комнате, Маргарет предложила мне свою тёплую накидку. Действительно, на улице было довольно ветрено и сыро, и я могла подхватить простуду. Набросив на себя накидку Маргарет и спустившись в сарай, я начала набирать лопаткой пыльный уголь. Вдруг, сильные руки схватили меня и повалили на пол. От неожиданности и страха во мне проснулся инстинкт самосохранения. Я вцепилась зубами в чью-то жилистую руку и, когда пальцы были разжаты, опрокинула всё содержимое ведра на своего обидчика, опрометью выбежав из сарая. Мои соседки сняли с меня испачканный углём плащ, а Маргарет побежала на кухню набрать мне остаток чая и бутерброд, оставшиеся после завтрака. Примерно через час к нам в комнату влетела взбешённая фрау Гретель. Оказалось, этим налётчиком был Курт, принявший меня за Маргарет из-за её плаща. В наказание я и Маргарет просидели три дня запертые в комнате на хлебе и воде, после чего нас предупредили, что ещё одна такая выходка и нас вышвырнут вон. Но Курт с той поры оставил нас обеих в покое. На Рождество и Пасху мы уезжали по домам. Дома бабушка Мария с сочувствием выслушивала мои рассказы о нелёгкой жизни и каждый раз повторяла, что нужно всё вытерпеть, если хочу в жизни чего-то добиться. А от матушки я слышала старые уже набившие оскомину упрёки о моей никчемности, и не лучше ли мне всё-таки подумать о монастыре, во всяком случае мне не придётся на старости лет собирать в чьём-то мусорнике рыбные головки, чтобы сварить из них суп. Бабушка в таких случаях её прерывала и напоминала о данном ею обещании. Я пробовала заходить в лес, но на этот раз встретить чёрную всадницу мне не удалось. Наверное, она меня забыла. Вернувшись в город после праздников, я продолжала учебу в доме фрау Гретель. В выходные дни она нам разрешала прогулки по городу с условием, чтобы мы гуляли все вместе и не бросали тень на доброе имя хозяйки. За нами часто увязывалась группка молодых подмастерий, которые в силу своего статуса ещё не могли позволить себе жениться, однако, приударить за красивыми подружками… Чего бы и нет!? Иногда они по вечерам приходили к дому фрау Гретель, и, бросив что-нибудь на лапу Курту, ждали в кустах, не выйдет ли понравившаяся зазноба. – Тебе одной Бог ни кожи, ни рожи не дал, хоть бы пол-крейцера* кто-нибудь мне за тебя подкинул, – насмешливо бросил насмешку Курт, будучи в плохом настроении. – Как только за мной принц на белом коне прискачет, так он тебе тут же самую большую кружку пива до краёв нальёт! – выпалила я в ответ. После этого на меня посыпался новый град насмешек, что я не рада была своей неудавшейся остроте. Чтобы совсем не впасть в отчаяние, я нашла для себя новое занятие. Когда от пошитых платьев оставались невостребованные лоскутки, я их собирала и, забившись где-нибудь в саду в хорошую летнюю погоду, а в дождливую и зимнюю на чердаке, пыталась пошить из них кукольные наряды, а то и саму куколку, набив туловище сухим сеном. Готовые трофеи я складывала в свой сундучок. Наша учёба уже подходила к концу. В начале осени мы должны будем либо распрощаться с нашей хозяйкой и ехать по домам, либо остаться у неё в роли работниц. Я решила остановиться на последнем, хотя, как говорится, науку шитья на лету не схватывала. Жалованье мне полагалось самое низкое, но я решила, что мне нужна практика. А мои соседки засобирались домой. У Маргарет и Доротеи появились на лице какие-то пятна и их начало по утрам подташнивать. Но, несмотря на это, они к приходу хозяйки стояли по струнке, а ехидные ухмылки Курта пропускали мимо ушей. Только к вечеру я видела их мокрые глаза и успокаивающую их Иду. Потом неожиданно приехали их отцы вместе с другими незнакомыми мужчинами. Переговорив с фрау Гретель, они забрали дочек домой раньше положенного срока. При отъезде лица Доротеи и Маргарет светились от счастья. Оказывается, их собирались сватать, но так как это положено делать в кругу семьи, они отбывали домой. А я осталась с Идой вдвоём. Однако дружбы с ней у меня не получилось. Зато, мне в утешение, хозяйский котёнок Мики ходил за мной по пятам, несмотря на постоянные шлепки хозяйки. Стоило ему забежать в мастерскую во время работы, как все нитки, тесёмки, бабинки с нитками и прочая утварь летели во все стороны. Но вот наступило время, когда и Ида засобиралась домой. Я перешла в роль швеи, и хозяйка отвела мне под жильё маленькую комнатку под чердаком. Я была счастлива. Да и Курт уже перестал меня передразнивать. То ли оттого, что я росла и формировалась, хоть не красавицей, но что-то женское в моей прежде чрезмерно худой фигуре начало проявляться. А может оттого, что теперь немножко поднялась рангом, и фрау Гретель на него как-то сильно прикрикнула, заметив, что после его насмешек у меня начинали трястись руки, что сказывалось на производстве. Зима прошла более-менее спокойно для меня. Я продолжала осваивать профессию портнихи, и, что было также важно, даже избавилась от ран иголками на пальцах и ладонях, сопровождавших меня оба года учёбы. #Андрей