Русалочка.

-2. ч
Николай Васильевич Захаров
2.
Она открыла глаза и долго не понимающе рассматривала белый больничный потолок весь в паутинках трещин, пытаясь сообразить что это и где. Рассмотрев его на сколько позволял обзор, она повернула голову и так же не понимающе уставилась на стену с окном распахнутым настежь. Из-за него доносились звуки. Разные, в основном непонятные. Клочок голубого неба, увиденный между ветвями какого-то дерева, успокоил ее. Это было знакомо.
- Небо,- прошептала она едва слышно, сама не услышав собственного голоса, но его услышал кто-то находящийся рядом, потому что в поле ее зрения тут же появилось лицо и склонившись над ней что-то произнесло. Лицо было молодой женщины и почему-то очень ей знакомое. Родное лицо, с выражением сочувствия в зеленых глазах.
- Очнулась, подружка? Лежи, лежи. Я сейчас доктора позову. Он просил как только ты в себя придешь, позвать,- лицо отдалилось и она увидела молодую женщину почти в полный рост, окинув взглядом с головы до ног. Женщина улыбнулась и вышла, а она, проводив ее взглядом, попыталась приподнять голову и посмотреть, что там и куда уходит зеленоглазая.
Голова закружилась и она, уронив ее обратно на подушку, прикусила верхнюю губку, пережидая когда пройдет эта слабость. А потом вокруг нее засуетились сразу несколько лиц. Что-то говорили непонятное, озабоченно хмурились и улыбались. А одно лицо – мужское, неожиданно вызвавшее у нее доверие, рассмешило ее. Лицо было доброе с глазами за стеклами в оправе блестящей и вдруг оно скривилось, потешно сморщилось и чихнуло, успев прикрыть рот ладонью. Стекла при этом с носа соскочили и повисли на груди, удержанные мелкими цепочками. Она не удержалась от непроизвольной улыбки, наблюдая, как засмущалось мужское лицо, вытирая руки и губы тряпицей с полосками.
- О-о-о, барышня, посттравматический шок у вас прошел, как я вижу. Уже и улыбаетесь, голубушка. И как же вас величать прикажете?- произнесло лицо, но она ничего не поняла и беспомощно взглянула, извиняясь.
- А вот это плохо,- озадаченно нахмурился мужчина, водружая стекла на их привычное место. Затем он ткнул себя в грудь пальцем и произнес дважды.- Корней Игнатьевич. Корней Игнатьевич,– и затем коснулся кончиками пальцев простыни прикрывавшей ее.- А тебя как зовут?- вопросительную интонацию она поняла и что ей мужчина назвал свое имя тоже. И что он хочет узнать ее имя в ответ, она также поняла, добросовестно пытаясь вспомнить его. Сморщила носик и свела брови, но вспомнить не смогла. Она не помнила себя. Ничего не помнила. Белесый туман вспоминался и какие-то лица расплывчатые и смутно знакомые. Она закрыла глаза и отрицательно покачала головой. Слезинки выползшие из-под век, потекли по бледным щекам и рядом с мужчиной кто-то вздохнул сокрушенно:
- Видать, Корней Игнатьевич, память-то отшибло бедняжке.
- Амнезия,- ответил тот,- такое бывает при сотрясении мозга. Ничего, будем надеяться на то, что и здесь ей повезет и восстановится со временем память. Это ведь нужно в рубашке родиться, чтобы из-под Камаза, практически без повреждений выскочить. Так ведь эти хлопцы утверждали, что и не успела отскочить. Сбили. Отшвырнуло ее ударом. И вот… Чудо. Ничем иным сей факт объяснить не могу. Вы присмотрите за ней, Наталья Владимировна, душевно вас прошу. Если что, сразу зовите персонал. И попробуйте ее разговорить. Но если уснет, не тревожьте. Сон сейчас для нее наилучшее лекарство. Ничего, организм молодой, справится,- Корней Игнатьевич дотронулся на прощанье до плеча пациентки, легонько похлопал по нему пальцами и удалился из палаты.
А она, вслушивалась в звуки голосов, пытаясь понять произнесенные слова и поняла только имя мужчины, длинное и непонятное, но запомнившееся сразу.
- Корней Игнатьевич,- прошептала она и женское лицо, тут же склонившись над ней, закивало радостно:
- Доктор Корней Игнатьевич.
- Доктор Корней Игнатьевич,- повторила за женщиной она и протянув узкую ладонь, коснулась дрожащим пальцем груди склонившейся над ней женщины. И та поняла, что от нее требуется. Кивнула и произнесла медленно:
- Наташа.
- Наташа,- повторила она и нахмурилась опять, стараясь усвоить полученную информацию, соотнести себя к реальности и определить место свое в ней. Она поняла, что у нее тоже должно быть звуковое определение как у мужчины и женщины, но какое не могла вспомнить. Мысли поплыли в голове эмоциональные, оформленные визуальными картинками, тревожного свойства в основном и она замотала головой, будто пыталась их упорядочить таким образом.
- А ты поспи, поспи,- присела рядом с ней Наташа, заботливо поправляя сбившуюся простынку и погладив кисть руки. И она поняла, что ей хотят добра. Эта женщина распространяла на нее состояние уюта и доброты такой искренней, что она невольно улыбнулась благодарно и кивнула. Пахло от Наташи цветами и вспомнив это слово она улыбнувшись произнесла его:
- От тебя пахнет ландышами,- прошептала она, радуясь что вспомнила несколько слов и сумела их сложить.
- Что, что?- переспросила ее Наташа и озадаченно оглянулась по сторонам.- Да ты никак иностранка, подруга. И каким ветром занесло тебя, подружка, в наши палестины?- она не поняла, что говорит Наташа и сонно кивнула на всякий случай в ответ, проваливаясь в спокойный, оздоравливающий сон.
- Ну спи, спи. Доктор сказал, что полезно,- прошептала Наташа и на цыпочках вышла из двухместной палаты, в которую к ней этой ночью подселили вот эту загадочную девушку. А через минуту она уже делилась «развед.данными» и своими предположениями с лечащим врачом.
- Только этого нам и не хватало,- озабоченной фразой отреагировал тот и покосился на молодого мужчину, сидящего в его кабинете и молча слушающего Наташу.- Это, Наталья Владимировна, следователь из полиции, как раз по поводу ДТП прибыл. Опрос будет проводить и дознание. Как вас, молодой человек, величают, простите, память совсем дырявая стала на старости лет? Тут помню, тут не помню,- извинился Корней Игнатьевич.
- Обойдусь без отчества, доктор. Зовите Сергеем. Чем меньше официоза, тем быстрее разберемся. Верно, Наталья Владимировна?- следователь повернул голову к замершей на стуле Наташе и та засмущавшись, кивнула, пискнув вдруг в ответ, по ее мнению, голоском жалким и приторным:
- Правильно. Тогда и вы меня по отчеству не надо. Натальей зовите.
- Хорошо,- подмигнул ей Сергей, вгоняя окончательно в краску. И тут же засыпал вопросами о потерпевшей. Выслушал и задав несколько вопросов и Корнею Игнатьевичу, спросил в заключении опять Наташу:
- Почему вы пришли к выводу, что девушка иностранка? Вы узнали язык, на котором она произнесла фразу?
- Нет. Я немецкий в школе проходила. Вроде не он это,- пожала плечами Наташа.
- У нас, Наталья, Россия страна многонациональная. Очень многонациональная. Все наверное есть земные. Может она на языке нацменьшинств заговорила? Может она чукча или чувашка какая-нибудь? Как вы думаете, может быть такое?- Сергей что-то быстро писал, скребя шариковой ручкой по листу и не услышав ответа, взглянул на нее требовательно. И под этим требовательным прищуром Наталья совсем растерялась и забормотала к своему ужасу полную ахинею:
- Ну, так это… чего ж… может она и чукча, только у них вроде глаза косые, а про чувашей я не знаю ни чего. Не видела никогда их. Может и чувашка тогда.
- Та-а-ак. Выяснили,- улыбнулся Сергей.- Логично. Раз вы чувашек никогда не видели живьем, значит она из них. А вот я как раз из чувашей,- Сергей быстро произнес несколько слов непонятных и спросил у совсем запунцовевшей Наташи:- Это я сказал на чувашском, что вы очень симпатичная женщина. Похож?
- На кого похож?- совсем впала в прострацию Наташа.
- Язык чувашский на тот, на котором вы общались с потерпевшей,- терпеливо пояснил Следователь.
- Да не общались мы,- вскинулась Наташа.- Она прошептала несколько слов непонятных. Я не поняла ничего и все. Потом у нее вижу глаза заслипались, ну и я ушла.
- Ну, хорошо, хорошо. Понял я все,- остановил поток слов жестом Сергей и повернувшись к Корнею Игнатьевичу, произнес:
- Я сегодня беспокоить вашу пациентку не стану. Пусть спит. Не будить же. А когда проснется ведь неизвестно? Так что я завтра к вам с утреца загляну и если такая возможность представится, попытаюсь опросить ее. Хорошо, Корней Игнатьевич?
- Как скажете, милейший,- махнул в ответ рукой доктор.- Она и сутки может проспать. Приходите. Я понимаю – служба государева и все такое…
- Тогда не смею больше обременять вас своим присутствием,- приподнялся Сергей со стула и взглянув на Наташу, вогнал ее окончательно в смущение шутливым вопросом: - А вы замужем, Наталья?
- Не-е-ет,- пискнула в ответ мышью та,- Развелась я в прошлом году.
- И я развелся в прошлом,- сверкнул улыбкой следователь.- Вам не кажется что это судьбоносное совпадение?
- Я не знаю,- за пунцовела, как маков цвет Наташа, хотя казалось дальше пунцоветь некуда.
- Рад был с вами познакомиться. И до свидания,- опять расцвел в улыбке обольстительной Сергей и вышел из кабинета, прикрыв за собой аккуратно дверь.
- Вишь ты каков,- покачал головой Корней Игнатьевич,- из молодых да ранний. И язык подвешен как надо. Приятно удивил. Наталья Владимировна, да вы голубушка, я вижу, сомлели совсем. Идите-ка к себе в палату и прилягте, голубушка. А молодому-то человеку вы явно приглянулись. Вон как в политесах растекался. Да и не мудрено, и вы у нас не дурнушка. Красавица можно сказать и из носа уже не течет и анализы последние прекрасные. Будем завтра выписываться, голубушка,- сообщил он Наташе приятную весть и она выскочила пулей из его кабинета, опрокинув стул на котором сидела.
- Эх, молодежь,- улыбнулся ей в след Корней Игнатьевич.- Мне бы лет двадцать бы скинуть, я бы показал этому полицейскому Сереге, кто тут мужчина, а кто павлин перья распустивший. Не позволил бы так просто волочиться за каждой юбкой. А уж Наталью Владимировну и вовсе не отдал. Э-хе-хе-хе-хе,- вздохнул он в заключение и достав из тумбы стола початую бутылку коньяка, набулькал стопарик и махнув его, произнес уже не столь ворчливым голосом:
- А моя Ольга свет Ивановна и в свои пятьдесят десять очков вперед таким как Наталья Владимировна двоим даст,- и тут будто откликаясь на ментальный зов, запиликал мобильник.
- А вот и она, душа моя, легка на помине,- взглянул на дисплей доктор и поднеся трубку к уху, заворковал голубем:
- Солнце мое, алло. Люблю и в скорости явлюсь. Очень трудное дежурство нынче выдалось, родное сердце. Нет, ну что ты… Да нет же… Ну, пятьдесят грамм всего. Целую,- Корней Игнатьевич оторвал от уха трубку и проворчав:- Как вот узнает? Запах что ли через эти аппараты просачивается?- принялся собираться домой.
© Copyright: Николай Васильевич Захаров, 2018
Свидетельство о публикации №218013102478