ДВОЙНИКИ

… увидят самих себя. Словно в зеркале, но это было не зеркало. С той стороны окна ребята увидели своих двойников. Четыре лица, прилипшие к стеклу со стороны улицы. Четыре бледных овала, больше похожих на прикрытый облаками мутный диск луны, нежели на человеческие лица.
Девушка – никто из ребят не знал её имени, она прицепилась к ним за компанию, – сделала шаг к окну и закричала. Этот вопль устремился к свободе, на улицу, но с каждым пройденным миллиметром пропитанного мраком пространства он терял свою громкость, как будто таял, – и когда он достиг окна, изначально громкий крик превратился в едва слышный, но пробирающий до самых костей стон. Один из тех многочисленных стонов, которые слышали люди снаружи каждую ночь.
Четыре бледных овала отлипли от стекла. Крик, обратившийся в стон, спугнул тех, кто был снаружи, и они не решились войти. Просто развернулись и бросились прочь. Ребята попытались последовать примеру своих двойников, но дверь исчезла. Просто исчезла – и всё. На том месте, где она только что была, появился прямоугольник обшарпанной стены, в одно мгновение слившийся с остальной поверхностью. Не осталось даже малейшего шва. Просто одна сплошная стена.
Лишившись этого пути отхода, ребята, не сговорившись, но подумав об одном, посмотрели на окно. Единственный выход… которого на самом деле и не было. Егор схватил стул, пылившийся тут, казалось, уже целую вечность, и со всей силы ударил им по стеклу. Расшатанный скрипучий стул разлетелся на куски, но на окне не появилось ни единой трещины. Бедным пленникам не оставалось ничего другого, кроме как через непробиваемое окно смотреть вслед убегающим двойникам, с дрожью во всём теле понимая, что это ускользает их жизнь.
А после наступил день. Но случилось это только снаружи. Лишь там встало солнце, и жизнь начала свой очередной виток. В доме, ставшим тюрьмой неосмотрительных ребят, царил всё тот же мрак. Мрак, пропитанный безнадёгой. Мрак, сотрясаемый криками таких же несчастных пленников. Для ребят они были практически невидимы – подобны миражам, возникающим в пустыне. Они появлялись, но тут же исчезали – сгорбленные, скорчавшиеся тени, потерявшие надежду.
Лишь один раз мираж растаял не сразу. Это был парень такого же возраста, что и новоиспечённые пленники дома стонов и безнадёги, но он провёл тут слишком много времени. Он уже начал терять человеческий облик, а его глаза – жизнь давно ушла из них. Но, тем не менее, это не помешало живому призраку крепко схватить Егора за плечи и приподнять над землёй. Обе девуши оцепенели от ужаса, но Вадим бросился на помощь другу.
“А ну-ка убери от него свои руки!”
С этими словами Вадим ударил живого призрака тем, что первым попалось под руку. Ещё один расшатанный стул, который не принёс никакой пользы. Как и его собрат, он разлетелся на куски, а живой призрак даже не покачнулся.
А потом он открыл рот. Казалось, что вот-вот последний распахнётся до размеров огромной пещеры – для того, чтобы заглотить целиком беспомощно дёргающего руками и ногами парня, но этого не произошло.
“Когда у вас появится шанс, не упустите его! Не повторяйте наших ошибок!”
Сообщив это, живой призрак исчез. Растворился, как мираж в пустыне, а Егор, который уже успел попрощаться с жизнью и надуть в штаны, рухнул на пол. Едва не задохнулся в облаке поднявшейся пыли, но такой исход парню понравился больше, чем перспектива быть съеденным живьём появившимся из ниоткуда призраком.
Ну а когда мучительно длинный день, наконец, прошёл, и наступила очередная ночь, ребята поняли, о каком шансе говорил мираж. Четыре бледных овала лица вновь прилипли к стеклу с той стороны. Только теперь ребята не произнесли ни звука. Более того, они старались сбивать и те крики, которые посылали наружу другие пленники проклятого дома.
В эту ночь – ночь первого и, вероятно, последнего шанса – звуки обрели материальную форму. Крики появлялись в воздухе подобно огромным фитболам, но по мере приближения к окну они сжимались до размера шарика для пинпонга, и Егор, ранее занимавшийся теннисом, легко сбивал их в пыль на полу импровизированной ракеткой – скреплёнными вместе сиденьем и ножкой сломанного стула.
Пару стонов Егор сбить не смог, но они не спугнули двойников ребят. В этот раз, когда их лица отлипли от окна, в сплошной пошарпанной стене появилось отверстие. Дверь, которую можно открыть только с той стороны. Вслед за этим два парня и две девушки, насмерть перепуганные, но преисполненные решимости доказать обратное, переступили порог проклятого дома.
Это был их шанс. Первый и, вероятно, последний, и ребята не помедлили воспользоваться им.
Как только невесть откуда взявшиеся двойники переступили порог, Егор, Вадим, Зоя и девушка, имени которой ребята так и не узнали, набросились на них – и всё вокруг зашаталось, завибрировало. Участники этой драки словно оказались в невесомости: стены, пол, потолок – всё завращалось, всё перепуталось. Перепуталось и их сознание, их мысли, и когда четверо, победив своих соперников, вырвались на свободу, они сами не могли ответить на вопрос: настоящие ли они, или же появившиеся невесть откуда двойники?
Убегая прочь, Егор позволил себе обернуться и увидел в окне с той стороны четыре лица. Четыре бледных овала, перепуганных, молящих о помощи. Через пару секунд они, поглощённые мраком, исчезли без следа.