часть третья. Вполне удовлетворенная его объяснениями, Валентина предложила мужу «Давай к врачу сходим» «Пора мне, потом поговорим»- уклонился от ответа Павел. Но к врачу он не пошел, несмотря на многодневные уговоры жены. Приступы ночных кошмаров продолжались, с каждым разом пугая Валентину все больше. А потом все прекратилось. Но пришла другая беда. Павел сделался каким-то вялым. Причем, приходил он с работы совершенно нормальным, хотя и угрюмым. Но ближе к ночи, язык его начинал заплетаться, как у пьяного человека. Если бы Валентина не знала о том, что муж её не пьет совсем, то она так бы и решила, что Павел пьян. Но от него не пахло спиртным. Он засыпал очень рано и всю ноь спал, как убитый. По утрам, Валентина с трудом поднимала его на работу. Павла с полгода назад перевели на постоянную дневню работу, с повышением разряда и заработка. Все попытки жены уговорить его сходить к доктору, Павел прерывал недовольным возгласом «На кой они мне нужны твои врачи. Здоров я, отстань» Муж становился все грубее, но Валя продолжала надеяться на «все образуется». Однажды, в свой выходной, когда Павел был на работе, она затеяла генеральную уборку. В ванной комнате в старенькой тумочке находились бритвенные принажлежности Павла. Решив помыть внутренние поверхности тумбочки, женщина вынула из ящика коробку из-под электробритвы Павла. Из нее выскользнула и упала на пол тонкая светлая пластинка с таблетками. Подняв ее, Валя увидела, что держит в руках стандарт сильнодействующего психотропного препарата. Половина гнезд пластинки была пуста. Валентину словно кипятком ошпарили. «Так вот оно что. Пашка пьет зарещенное снотворное. Его же только полным психам выдают И где достал, идиот?» Положив лекарство на видное место, Валя стала поджидать мужа с работы. Он пришел вовремя. Угрюмый, как весь последний месяц, Павел прошел к столу. Глаза его натолкнулись на пластинку снотворного. Несколько секунд он удивленно созерцал таблетки. Повернувшись к жене, заорал, зло сверкая глазами. «Тебе кто позволил шариться в моих вещах?» Дернувшись, как от удара, Валентина со слезами проговорила, четко печатая каждое слово. «Или ты лечишься, или я ухожу. И никогда в жизни, больше не смей орать на меня, Пашка. И скажи ка мне, друг мой милый. Почему ты как-то оговорился, что тебе 56 лет, если тебе по паспорту только 52. Мне надоели твои вопли по ночам, твои «Парижские тайны», надоело твое молчание. Мы три месяца живем, а я уже устала так, как будто мы тридцать лет прожили». Словно опомнившись, Павел забормотал что-то невразумительное, ссылаясь на участившиеся головные боли. И на обострение клаустрофобии, которую он, якобы приобрел во время войны, несколько часов находясь под завалами. Дождавшись следующего личного выходного, Валентина пришла к мужу на работу и увела слабо сопротивляющегося Павла на прием к невропатологу местной больницы. Тщательное обследование Клынчука, не вызвало у доктора никокой тревоги. «Если желаете, могу дать больничный на неделю. Походите на уколы успокоительные. На бережок прогуляйтесь. По первым полыньям ерш хорошо клюет. Красота. Все ваши кошмарики после такой ядреной рыбалки пройдут.» «Я не рыбак»- буркнул Павел, принимая из рук доктора направление на уколы. Неделя больничных процедур, здоровья Павлу Трофимовичу не прибавила. Днями он ничем не отличался от большинства коллег. Но ночами с ним происходило что-то страшное. Почти каждую ночь он будил своими воплями не только Валентину, но и соседей по коридору. Справедливости ради, нужно сказать, что Павел по отношению к жене сделался намного добрее. Он похоже, боялся снова остаться один на один со своими кошмарами и видениями. А Валетина, между тем, вслушиваясь в его ночной бред, все чаще ловила се=бя на ысли, что Павелне тот , кого выдает за себя. Особенно сильно ее взволновал и напугал один из припадков супруга. Это случилось в в конце апреля. Несколькотночей, приступы не повторялись и Валентина начала уже успокаиваться. В щель неплотно задернутой шторы заглянула слишком яркая в эту ночь луна. Едва ее серебристый свет коснулся лица Павла, как тот соскочил с постели с громким, злобным воплем. «Стой, не уйдешь! Гришка, вали ее, суку. В огонь жидовку» Страшные слова, что так ясно выкрикивал Павел, повергли валентину в полный ступор. Мужчина, постояв еще минуту, как подкошенный свалился в постель и нездорово захрапел. А Валентина, пытаясь осмыслить услышанное, просидела до утра на краешке постели, так и не отважившись лечь рядом с полусумасшедшим супругом. Прозрение, свалившееся на нее, было до того страшным, что женщина гнала эти мысли от себя, но они назойливо лезли в голову. «Пашка — предатель? Полицай бывший? Нет! Нет! Быть не может» Она ушла от него через несколько дней, оставив записку «Паша, прости. Я тебя боюсь. Ты ненормальный. Кого-то душишь, убиваешь каждый день. Я не могу с тобой больше жить. Забудь обо мне, а я обо всем, что слышала от тебя по ночам. Всем скажу, что просто характерами не сошлись. Я не желаю копаться в твоем прошлом. Скорее всего , ты действительно просто больной человек. Прости еще раз, но возиться с тобой, мне не под силу. Я уже немолода Мне просто жить хочется» Игнат Кочура сиделв своей однокомнатной квартире в самом сердце таежного городка. С непониманием, переходящитм в дикую ярость, он смотрел в тетрадный лист, лежащий на столе. «Сука, мразь совдеповская. Ушла. Я тебе устрою Варфоломеевскую ночь, гадина жидовская. Жаль, не попалась ты мне в том рву под Киевом. Или может быть это ты и пялила на меня свои чертовы глазищи? Или сестрица твоя старшая?» Он сорвался с места, чтобы прямо сейчас, сию минуту, бежать на поиски женщины, к которой питал совершенно несвойственную для себя тягу. «Убью, гадину» - билось в мозгу. Вспомнив о том, что у Валентины сегодня выходной, Павел, немного придя в себя, отправился в общежитие, где раньше жила Валентина. Но место ее было уже занято другой женщиной и никто из живущих в комнате, не мог знать, где скрывается Южная. Всю ночь Игнат — Павел метался по своей квартире. Он сжег оставшиеся от бывшей жены кое-какие вещи. Впервые за последние 30 лет, Кочура выпил поллитровую бутылку водки. Но нервное перенапряжение не давало ему забыться. Хотелось немедленно убивать, жечь, ломать, крушить все, что попадалось под руки. К утру Павел с трудом смог уснуть. Едва очнувшись ото сна в двенадцатом часу дня, Кочура равнодушно подумал о том, что впервые за годы работы, совершает прогул. Но эта мысль, мелькнув в больной голове, тут же пропала. Убивать неверную жену, тоже расхотелось. Отвыкший от алкоголя организм бунтовал, требуя очистки. Павел выпил ковш воды и тут же бросился к унитазу, извергая целые водопады из желудка. Немного отлежавшись в постели, Павел с привычной педантичностью, повзаимствованной у немцев, принялся наводить порядокпосле вчерашнего погрома. К вечеру, совершенно протрезвевший и успокоившийся, Павел решил, что стоит попробовать уговорить жену вернуться, пообещав ей серьезно подлечиться. Ночью к нему снова приходила юная, кареглазая красавица еврейка. И Павел снова выл и скрежетал зубами, уговаривая ее отвернуться и не смотреть на него «бесовскими» глазами. Проснувшись в поту, с дикой головной болью, Кочура кое-как собрался и вышел из дома . Май в этом году, был достаточно холодным. Городские деревья никак не желали распускаться. Порывы ветра охадили разгоряченный мозг бывшего карателя. Кочура вошел в кабинет начальника и молча положил пред ним заявление на отпуск. Начальник котельной, до которого мельком дошли слухи о нгепорядке в семье прилежного слесаря, со вздохом подписал заявление. Тем более, что Павел не был в отпуске ни разу со дня устройства на работу. «Поезжай Павел Трофимович, отдохни, развейся. Отпускные тебе хорошо должны начислить. Плюс дорога бесплатная. Ты же у нас ни разу льготным отпуском не пользовался. Впрочем как и простым. А там, смотришь, все наладится. Валентина Прохоровна хоть и вспыльчивая баба, но отходчивая. Соскучится за месяц — вернется» Скрипнув зубами, Павел вышел из кабинета, провожаемыйсочувственным взглядом начальника. «Пойду сейчас к ней. Позову в отпуск. На море поедем Сейчас если и встречу кого из бывших или своих недобитков, едва ли кто признает. Начальство меня почитает Ради ттакогослучая, поди Вальку отпустят всчет будущего отпуска. В схроне у меня деньжищь прорва. На пять отпусков хватит» Валентину он увидел сразу. Она медленно шла мимо котлов, время от времени бросая взгляд на водомерные стекла. Увидев Павла, резко остановилась. В глазах ее не было страха. Одна только бесконечная печаль. «Привет, Валюша.- Павел сам поразился, как заискивающе звучит его голос. - Ты возвращайся, не дури. Я отпуск взял. На море поедем Денег у меня хватит» «Ты мне лучше ответь, Паша, кто такая «жидовка проклятая», которой ты почти каждую ночь , собираешься глаза выдавить?» Непривычная робость и благодушие мгновенно испарились из головы Павла. «Что ты копаешься во мне, курва- не помня себя заорал он, - Я к тебе всей душой, а ты что из себя строишь?» Павел выскочил из котельной. Сердце его бешено колотилось. Он даже не догадывался , что в полубезумных припадках своих, зашел так далеко, что выболтал жнщине самые потаенные тайны прошлых преступлений. «Бежать надо. Срочно искать другое место. Спрятаться, затаиться. Денег до конца жизни хватит. Уйти в тайгу и прожить там остаток лет.» Но он понимал, что ни в какую тайгу не пойдет. С некоторых пор, военного преступника стало страшить одиночество едва ли не сильнее, чем страх быть разоблаченным. В присутствиие Валентины, припадки с ним случались только во сне. Но когда он оставался один на один, видения и кошмары усиливались во сто крат. А «проклятая жидовка» все сильнее изводила карателя, бесконечно являясь ему наяву. Спустя пару дней, Павел понял, что ему надо срочно что-то делать, пока он совсем не сошел с ума. Он уже пожалел, что взял отпуск. «Надо было работать. А то с ума сдвинусь. В ночные смены надо проситься». Он еще пару раз ходил в котельную, чтобы поговорить с бывшей женой. Но та, третий день работала в первую смену и была постоянно окружена коллегами. Завидя Павла, Валентина пряталась в самой гуще подруг и делала вид, что не видит бывшего мужа. Ппрошл еще немного времени. Павел не уезжал отвык за много лет к такого рода поездкам. Но глпвное, он не мог не видеть Валентну. Хотя бы раз в неделю Неизвестно, чем бы это закончилось Но однажды Павлу пришло извещение на аказное письмо. Первое именное письмо за послевоенные годы! И он испугался. Да так, что в первую минуту чуть было не кинулся бежать из городв Но письмо, не КГБэшник с автоматом. И внутренне дрожа от неприятного предчувствия, он отправился на почту. Получив письмо, быстро взглянул на обратный адрес. В голове бывшего предателя загудело так, что му показалось, что сейчас взорвется мозг и он упадет на затоптанный пол почтового отделения. Письмо было из села на Кубани. Того самого, где проживал когда-то настоящий хозяин его докуметов. Тот парень Павел Клынчук, имя которого он присвоил. Тот самый, которого убила его давно покойная бабка Манефа. На обессилевших ногах, Павел вышел из почтового отделения. Кое-как добравшись до скамейки, стоящей в уютном скверике, он открыл письмо .Бездумно скомкав конверт, сунулего в карман легкой куртки. Он развернул двойной лист бумаги, исписанный мелким почерком. На колени ему упала фотография. Павел сквозь кровавую пелену, застилающую глаза, с недоумением смотрел на фото. Какая-то немолодая дама в окружении взрослых и детей. . Сунув фотографию в карман, он попробовал читать. Но прошло немало времени, прежде, чем ровные буквы сложились в слова и смысл написанного стал доходить до его мозга. «Здравствуй милый мой Пашенька. Братец мой единсвенный. Какое счастье! Я нашла тебя, милый мой, единственный родной человек. Пашенька, сердце выскакивает, бежит впереди меня к тебе. Сейчас я оформляю визу для того, чтобы встретиться с тобой. Это письмо перешлет тебе мой адвокат А я пока еще в Германии. Мне повезло. Меня не убили, не искалечили. Но и домой не отпустили. Я замужем за хорошим, богатым человеком. Он крупный юрист И только благодаря его связям, я нашла тебя. Правда на это потребовалось полжизни Но скоро мы увидимся…….» Письмо выпало из рук убийцы детей. Оно упало в лужу, образованную дождевой водой. Павел с ужасом смотрел на плавающий лист бумаги так, будто перед ним лежала мина, готовая взорваться в следующую же секунду. Длго сиел так бывший бандеровец, предатель родины, убежденный фашистский подручный. В голове билась только одня мысль «Это конец!» В какой-то момент, он даже почувствовал небольшое облегчение. Бесконечные, многолетне прятки, чужое имя, чужая жизнь по чужим заклонам выпотрошили его мозг, разрушили нервную систему. Перед глазами карателя поплыли наиболее яркие картинки из его кровавых преступлений. Игнат поднял глаза к небу. Стоял конец мая. Заметно потеплело. Легкий ветерок нес по прнзительно синему небу легкие облачка. И вдруг небо изменилось. Вместо чистой синевы он увидел багровые сполохи пожаров, в черных завихрениях дыма. И сквозь них в глаза убийце с недоумением и болью смотрела кареглазая девушка. А рядом возникали личики детей, сморщенные, слепые, потрескавшиеся от невыносимо8о жара, пожирающего их плоть. «За что? Зачем»- многоголосое эхо, слышимое только ему, фашистскому ублюдку, ввнчивалось в уши, сводило с ума. И тогда он закричал. Тоскливо , как пойманный собакой домашний кролик. Затыкая уши сжатыми кулаками, не сводя глаз от жуткого видения, он кричал тонко, пронзительно, пугая пешеходов. Потом убийца с трудом поднявшись на непослушные ноги, медленно побрел в сторону коптящей трубами котельной. Если бы кто из знакомых увидел в этот момент слесаря Клынчука, не узнали бы в столетнем, сморщенном и сгорблеом старике, моложавого, подтянутого Павла Трофимовича. По пути он зашел в магазин смешанных товаров и еще не понимая зачем, купил два флакона уксусной кислоты. В соседнем оттеле он приобрел небольшой, туристический топорик на тонком, деревянном топорище Мужчина еше помнил, что Валентина в этот день работает во вторую смену, которая длилась с 16 до 24 вечера. На городок тихо спускался вечер. Но приближения его было почти незаметно. Наступило время северных белых ночей. К полуночи придут серые сумерки, которые продлятся до 4 утра. А затем снова все осветится очень ранним солнцем. Подходя к котельной, слесарь попытался сосредоточиться. «часов восемь- девять. В котельной никого, кроме смены. Катька шмакодявка и Сашка недомрок не в счет. Вальке за любовь скажу «спасибо» и пора честь знать. Надоело все! Устал. Будьте вы все прокляты!» Игнат вошел во двор котельной. По привычке подняв голров, взглянул на красную метку, указывающую уровень нефти в расходной екмкости. «Ого- на ждолю секунды обрадовался он, - Пора качать. Через час топливо закончится.» Он присел на какой-то ящик за боковой дверью котельной и замер в ожидании. На песчаную опалубку, окружающую приемне цистерны, взобралась лохматая рыжая собака Весь ее неухоженный вид говлорил о том, что она, скорей всего, не имеет хозяина. «Ге воврея ты мне попалась, тварь- с ненавистью подумал живодер. Он увдругвспомнил, как еще до знакомства с Валентиной, развлекался обдирая живьем бездомных собак. Не в состоянии созерцать мучения людей, Игнат перенес всю свою ненависть на беззащитных животных. Особенно ярко ему запомнился первый его трофей. Кобель тот был сильныот природы и закаленным. Он долго не желал умирать. И со снятой почти полностью кожей, продолжал копошится под топчаном, куда засунул его живодер после жуткой экзекуципи. Поздно вечером, находясь на смене, он воспользовавшись необходимостью контроля за насосами, добежал до своего логова, Одев старый халат поверх рабочей одежды, Игнат притащил собаку вкотельную и зайдя с торцовой стороны через ангар с бытовками, бросил умирающее животное в приоткрытую дверь котельной. Быстро обежав здание котельной, он, как ни в чем не бывало, занялся насосами. Игнат усмехнулся, обнажив ряд буезупречных протезов. «Бабы дуры, чуть в штаны не наложили» Его воспоинания прервал стук отворившейся двери. Во двор выпорхнула олоденькая коллега Вали, Катюша. Вслед за ней протиснулся и слесарь Сашка. Молодые люди, не заметив слесаря, отправились в пристройку с насосами. «Пора Валюхе своей визит нанести» - Павел быстро проскочил вкотельную. Притаившись за высоким паровым котлом он ждал Паровые котлы, вырабатывающие пар для подогрева воды для летних бытовых нужд, требуют постоянной подпитки водой. Слесарь знал, что машинисты котлов обзаны подкачивать воду каждые 20 минут. «Беседовать» с женщиной, ставшей виновницей всех его бед, в «клетке», ему почему-то не хотелось. Валентина Прохоровна выйдя из застекленно бытовки, направилась к щиту с кнопками. Включив нужный насос, женщина подошла ближе , чтобы проследить в окошечко водомерного стекла за наплнением котла. Вдруг из-за котла вышел Павел. Валентина вздрогнув от неожиданности, тут же взяла себя в руки. «Поговорим, милая?- Павел подошел вплотную — Хочу за любовь тебя отблагодарить» Что-то в тоне бывшего мужа, насторожило Валентину. Она отступив в сторону, подозрительно следила за его движениями. «Паша, оставь меня в покое, пожалуйста. Ты любой толко свистни, прибежит и ножки помоет. А я не хочу. Просто отстань и все. Я тебя не знаю, ты — меня.» «Котел переполнился — вкрадчиво продолжал павел — Вода сейчас в паропровод попрет Беды не оберешься. Порыв может произоти» Но вопреки его ожиданиям, Валентина не повернулась к нему спиной. Пятясь задом, женщина наощупь отключила насос. «Что Валька, страшно? Мне тоже. Я ведь за свою жизнь столько народу положил, что ни в один ад не примут. Кстати, давай знакомиться — Павел протянул руку бывшей жене. - Игнат Кочура. Бывший патриот Украины. Последователь моего учителя Степана Бандеры. Во время войны, жидов и коммуняк самолично в огонь кидал. Баб поимел сотни . От семи и до семнадцати. Старшими брезговал. А ты на одну жидовку похожа. Ей дружбан мой, Гришка Васюра башку отстрелил. А жаль. Глазищи у той, как у тебя были. Не успел я ее нтаянуть под старость лет на тебе отыгрался. Уж не младшая ли сестра ты ей.?» Наслаждаясь ужасом, нарастающим в глазах женщины, Павел приподняв куртку, потащил из-за брючного ремня топор. И тут случилось неожиданное. Валя бросилась на убийцу так смело и молниеносно, что то едва успев вытащить топор был атакован сильнейшим ударом в грудь. Попятившись назад, Кочура сумеллишь слегка зацепить руку женщины топором. Оттолкнув убийцу, Валентина с диким воплем, выскочила на территорию котельной Туд, куда вышли ее напарники. Он побежал было за ней, но выглянув в дверь, увидел, как она со скоростью ветра исчезает за воротами. А там оживленная, полная народу улица. Милиция совсем рядом. Кочура вернувшись к котлам, для начала выкинул в пылающую топку свою дорогую, кожаную кепку. Тыда же отправилась толстая пачка денег и документы. Затем, он неторопливо включил водоподающий насос. «Быстрее, а то менты нагрянут»- пройдя в «клетку», слесарь без колебаний открыл оба флакона уксуской кислоты. Вылив содержимое в стоящую на столе кружку, он выглянул в окно. По котельной прокатилась череда громких металлических ударов «Нормально. Вода попала в паропровод. Разорвет трубы или задвижки заклинит. Черт! Надо было заклинить чем-нибудь сбросной аварийный клапан»- подумал он, увидев как по обшивке переполненного водой котла ручьем бежит вода. Поставив на стол кружку, слесарь быстро выбежал из «клетки» Но увидев входящих в дверь милиционеров, кинулся обратно. Не раздумывая ни секунды, предатель Родины, военный преступник Игнат Кочура, одним глотком опорожнил содержимое кружки. Ядовитая жидкость мгновенно обожгла горло предателя, свернулв жгучими парами легочную ткань и мгновенно прожгла желудок Кровь спеклась в дыхательных и пищеварительных каналах так, как спекалась она у тех, кого равнодушно бросал этот упырь в пылающие костры от горящих домов Хатыни и многих других сел Украины, Беларуссии и Польши. Судьба, для чего-то сохранившая жизнь Кочуры, наконец-то дала ему почувствовать то, что чувствовали перед смертью его жертвы. Труп предателя увезли сначала в анатомичку. Но после допроса Валентины, из Москвы спецрейсом прибыли представители спецслужб по розыску военных преступников. Труп предателя помещенный в цинковый саркофаг, увезли в Москву. Так бесславно закончил жизнь еще один военный преступник кровавый палач Игнат Кочура. Валентина Прохоровна, не выдержав любопытных, сочувственных, осуждающих взглядов и вопросов, уволилась в тот же месяц. Она завербовалась куда-то на Строительство Байкальской Магистрали. Там, по словам Катюши, она нашла хорошего человека и официально вышла замуж, сменив фамилию. Катюшка, защитив диплом и взяв в спутники Сашкку вместе с его фамилией, тоже уехала на БАМ. Сонечка, устав менять любовников, тоже вышла наконец замуж. Говорят, из нее получилась прекрасная жена и мать. Людмила вернулась в свое село и никто не знает, что с ней стало. О сестре погибшего от руки сумасшедшей старухи, Павлуше Клынчука ничего не было известно. Возможно, ее не выпустили из Германии. А возможно, и не было никакой сестры. Городок рос и расцветал. В нем открывались новые школы и детские сады. Спортивные площадки, библиотеки и кинотеатры. Люди постепенно забыли страшную историю о затаившемся среди мирных жителей, предателе и палаче. Но сколько их, таких Игнатов предстояло еще отыскать и воздать им должное! © Copyright: Сараева, 2016 Свидетельство о публикации №216102701243