Михаил Степанов, муж Натальи и отец Зои понимал, что семья, скорее всего, не надеется увидеть его живым. О пленных родным не сообщают. Каждый день был похож на другой – сливались минуты, часы, недели, месяцы. Михаил и не знал, сколько времени он пробыл в плену. Но ни голод, ни вши, ни кашель не мучали его так, как тревога о семье.

- О себе лучше думай, им уж точно не хуже, чем тебе, - сердито проворчал его товарищ по несчастью Алексей.

Михаил поведал ему о снах и мрачных предчувствиях. Он сам не мог объяснить, отчего так сильно его мучила тревога.

- Я знаю, что это за предчувствие, - произнёс Алексей, - это твоя скорая погибель. Уж прости, друг, но иного выхода у нас нет. Сколько мы ещё протянем, одному Богу известно.

- Как бы я хотел тревожиться за свою погибель, - покачал головой Михаил, - но нет, это что-то другое. С моими родными беда. Я чувствую.

Алексей пожал плечами. У него тоже была семья. Мужчина часто вспоминал о жене, но говорил о ней с пренебрежением.

- Моя спуталась с молодым солдатом, - произнёс он, - почти сразу, едва я ушёл. Это мне сестра написала. Так что нечего о них горевать…о бабах-то.

Михаил поглядел на товарища, но ничего ему не сказал. У него и мысли не было, что Наталья могла ему изменить. Наташенька, мать его детей... И всё же невероятная тоска, и страшное беспокойство съедали его. И это было куда мучительнее, чем рези в пустом желудке и возможный скорый конец.

Два года Михаил был в плену, но даже после освобождения он не вернулся домой. Усатый человек в форме, которого называли капитанов Котовым, позвал его в свой кабинет.

- Не будет тебе спокойной жизни в родном селе, - произнёс он, - знаешь ведь, кто ты теперь для советской страны?

- Солдат…советский солдат.

- Нет, ты предатель. И я не за себя говорю, мне дела нет ни до тебя, ни до тысяч таких же как ты. Ты будешь предателем родины в собственном колхозе. Ты будешь таким для своего сына, для родителей. На твоё дитя будут показывать пальцем. Его станут бить в школе.

Михаил поднял глаза на капитана. Тот говорил так, будто знал что-то о нём. Впрочем, говорил он только о сыне и родителях.

- Да, да я про Ивана Степанова, твоего сына. А также про родителей Анну Николаевну и Егора Александровича Степановых. Чтобы снять с них клеймо позора ты отправишься туда, где сможешь по-настоящему послужить родине. Искупить свою вину.

- Я знаю, через что приходится проходить тем, кто как и я волей судьбы попал в плен, но отчего вы про мою жену и дочь ничего не говорите?

Капитан Котов как-то странно поглядел на Михаила и протянул ему пачку писем. Ни один конверт не был подписан почерком Натальи или Зои. Зойке-то уже сколько лет, взрослая девица, могла бы уж и сама писать. Да и писала она в первый год войны до того дня, когда его, Михаила взяли в плен.

Внутри у мужчины всё похолодело, когда он взял в руки письма. Нет Натальи, нет Зои, это он понял, ещё до того, как прочитал даже самое первое письмо. Голова кружилась, руки тряслись, а в глазах появилось нестерпимое жжение.

- Их больше нет, - произнёс Котов, и казалось, в его голове даже была толика сочувствия, - тебе некуда возвращаться.

- У меня остались родители и сын, - будто бы неживым голосом произнёс Михаил, - мой дом там, где они.

- Это не имеет значения. Сын тебя не помнит, а потом и вовсе будет стыдиться. Да и никто не даст гарантии, что ты долго пробудешь на свободе. Для всех ты враг – для родных и близких, для соседей и бывших друзей.

- Что вы хотите от меня?

- Я ничего не хочу от тебя, Михаил, только лишь сказать, что, возможно, ты даже не доедешь до дома. Тебя арестуют и тебе долгое время придется провести в фильтрационном лагере, покуда докажешь свою невиновность.

- Я так понимаю, вы хотите предложить какой-то выход, - глядя ему в глаза произнес Михаил.

Капитан Котов с удовлетворением кивнул. Он сказал, что задача советского народа – восстановить разрушенные города. Город Сталинград, именно туда сейчас направляется спецконтингент. В основном военнослужащие Красной Армии, которые побывали в плену и репатрианты.

- Это лучшее, чтоб ты можешь сделать для своих родных. Чтобы они гордились тобой, - сказал Котов и подвинул бумаги Михаилу, - одна подпись, и ты на пути к единственно верному решению.

Михаил ощутил тошноту. Комок в горле мешал ему дышать, а во рту появился неприятный привкус. Как же тяжело, как больно...

"Я чувствовал, я знал, - с горечью размышлял мужчина, - я знал, что с ними беда. Но у меня остался сын. И я должен сделать выбор. А есть ли у меня этот выбор? Война не закончена, никто меня на фронт не вернет, домой тоже не отпустят, остается два выхода - снова в лагерь, только уже в наш, либо на стройку..."

И быстрым движением руки Михаил Степанов поставил подпись в документах, по которым он направлялся на возрождение города Сталинграда. Что ж, если он недруг своей родине, то у него остался последний шанс вернуть своё доброе имя.

В тот же вечер поезд покатил его по рельсам туда, где его ждала новая жизнь. И под стук колёс Михаил, обхватив лицо руками, разрыдался. Только в ту минуту он до конца осознал свою потерю.

***

Спецконтингент составлял большую часть работников, которые занимались возрождением города. Михаил и его товарищи были ограничены в свободе, работали тяжело и почти бесплатно. Но так было лишь в первые месяцы. Руководство приглядывалось к работникам, отбирая наиболее способных к квалифицированному труду. Для поднятия духа трудящихся и повышения стимула проводились политинформации и просветительные лекции.

Каждый раз такие собрания проводили разные люди. Иногда приглашали квалифицированных специалистов разных отраслей, который рассказывали о своей профессии и призывали работников освоить новую специальность. А потом появилась она…

Михаил не мог оторвать взгляда от худенькой девчушки, которая звонким голосом вещала с трибуны о планах на текущую пятилетку. Глаза её горели, она много жестикулировала, движения её были чёткими, немного резкими.

- Нам предстоит огромная работа по восстановлению заводов, - звонко и громко говорила она, - это строительство заводов, а также Сталинградскую электростанция. Каждый из вас сделает вклад в наше светлое будущее. Спустя много лет, вы будете гулять по нашему городу и с гордостью заявлять, что его отстроили вы!

Выступление молодой девушки с горящим взглядом было с восторгом встречено толпой работяг. То и дело звучали шутки, порой не самые приличные. В какой-то момент Михаил вдруг понял, что ему неприятно слышать непристойные выражения товарищей в адрес обаятельной обладательницы звонкого голоса.

- В настоящее время мы ставим ещё одну очень важную цель – восстановить жилой фонд Сталинграда, - задорно говорила девушка, - поэтому сегодня некоторые из вас отправятся на новую стройку. Давайте вместе возродим этот прекрасный город! Пусть жители возвращаются сюда, а отстроенные дома населяются новыми жильцами.

Так получилось, что Степанова Михаила определили именно в эту категорию. У группы, которая занималась строительством жилых домов, были более мягкие условия. Работникам предоставлялось полноценное горячее питание, общежития трудящихся были оборудованы всем необходимым. А ещё трудящимся организовали интересный досуг.

Михаил не горел желания участвовать в творческих мероприятиях, но он пристрастился к чтению. Как же он удивился, увидев в библиотеке ту самую девчушку!

- Здравствуйте, не ожидал увидеть вас здесь, - смущённо улыбаясь, произнёс Михаил.

- Простите, я не понимаю, - в ответ улыбнулась девушка, - мы знакомы?

- И да, и нет. Вы рассказывали нам о планах на восстановление города.

- Ах да, конечно. Я библиотекарь, но на меня возложена и организационная деятельность.

- В чём же это заключается, кроме проведения вот таких собраний? Впрочем, какая разница? - он улыбнулся. - Рабочим нравится на вас смотреть. Вы вдохновляете, заряжаете, наполняете силой.

- Мне приятно, что моя работа не бесполезна. Хотя я предпочла бы, чтобы меня слушали, а не только смотрели.

В этот момент девушка замолчала и задумалась. Затем на её лице появилось необычное выражение – немного лукавое, интригующее.

- Скажите, а вы случаем не…рисуете?

- Когда-то рисовал. А какое это имеет значение?

- Знаете, мы же здесь рисуем стенгазеты, плакаты - в общем, делаем всё, что относится к культурной сфере. Если вы умеете играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, это было бы здорово!

- Немного умею, на балалайке!

В этот момент оба засмеялись. Затем Михаил сказал, что не привык так долго разговаривать с людьми, имени которых не знает.

- Меня зовут Михаил, а вас?

- А я Тая, Таисия. Да, пожалуй, зовите меня просто Тая.

Михаил охотно помогал Таисии рисовать стенгазеты и оформлять альбомы. Как оказалось, у него были способности в этой сфере. Между мужчиной и девушкой сложились приятные дружеские отношения. Ни о чём большем они тогда не думали. Зато частенько вели серьёзные разговоры и даже спорили.

- Тая, вы так молоды. Я и не думал, что совсем юная девочка может так глубоко и верно рассуждать, - признался однажды Михаил.

- Да я уж далеко не юная девочка, - невесело улыбнулась Тая. – Мне исполнилось двадцать два.

- А я всего-то на двадцать лет старше, - рассмеялся Михаил, - и всё же вы правы, я думал, вам едва может быть восемнадцать. Так бывает у людей, которые не познали ни горестей, ни бед. Я рад, что трагедии войны обошли вас стороной.

В этот момент замолчала и покачала головой. Лицо её стало серьёзным, девушка отстранилась.

- Не говорите того, чего не знаете, - сухо произнесла она, - какую вы хотите взять книгу?

- Постойте, Тая, я не хотел вас огорчить, простите! - он смутился.

Михаил готов был откусить себе язык. Ну зачем он произнёс такие слова? Да Великая Отечественная война в каждую семью принесла много горя. Разве были в стране те люди, которых не коснулись смерти и страдания?

Поддавшись порыву, Михаил рассказал Тае о том, что произошло в его жизни. Поведал о том, как попал в плен, а также о супруге Наталье и дочери Зое, которых порешили немцы. Не скрывая слёз, рассказал он о том, что сына воспитывают его родители. И лишь в редких письмах от матери и отца он узнаёт о том, как живет Ваня.

Тая с сочувствием кивала. Ох, давно она уже никому не раскрывала душу, но почему-то захотела довериться малознакомому человеку. Она рассказала о том, что воспитывает маленькую дочь Лидию.

- Я узнала о беременности на следующий день после гибели мужа, - тихо произнесла Таисия, - как же это было невыносимо тяжело!

После этих разговоров Тая и Михаил стали ещё ближе к друг другу. В течение долгих месяцев между ними складывалась трогательная дружба, преисполненная сочувствием и уважением к друг другу.

1946 год, осень.

Однажды к Михаилу Степанову подошёл начальник. Он вручил работнику листок и попросил ознакомиться с ним.

- Что это значит? – нахмурился Михаил.

- Только то, что ваше пребывание здесь отныне является добровольным, то есть вы будете вольнонаемным.

- Как это? Я же был в плену.

- Вы были под наблюдением, но в настоящее время все ограничения в отношении вас сняты.

Михаил не знал радоваться ему или огорчаться из-за слов, сказанных начальником. Что означает эта странная бумага? Он больше не предатель и не враг народа?

- Для меня это значит только одно, - заявила Тая, ознакомившись с документом, который принёс Михаил.

- И что же?

- А то, что ты можешь взять отпуск и, наконец, увидеть своего сына.

Михаил растерянно поднял глаза на Таю. Ему бы радоваться, но что-то внутри мешало этому. Увидеть сына? А кто они друг для друга теперь, спустя много лет? Да Ваня его не помнит и не знает.

- Не могу, боюсь... - покачал головой Михаил, - когда другие отцы возвращались к своим сыновьям, они были гордостью и примером для них. А кто я Ваньке? Чем я могу гордиться? Что я ему скажу, чем был занят все это время?

- Ты скажешь ему, что возрождал город Сталинград, - просто ответила Тая, - он поймёт, обязательно поймёт. Однажды он приедет сюда и будет показывать на дома, которые строил его отец. Про Сталинград будут писать в школьных учебниках, твой Ваня будет прикасаться к картинкам и думать, что эти прекрасные дома строил его папа. Это ли не повод для гордости?

Михаил молчал. Он не знал, как собрать воедино все мысли, что кружились в его голове. Тая же сидела рядом и держала за руку.

- Поедем вместе, - вдруг произнёс Михаил, а в глазах Таисии тут же вспыхнуло удивление, - поедем в моё родное село. Я познакомлю тебя с родителями, а сам…познакомлюсь с собственным сыном.

- Как? В качестве кого я туда поеду?

- В качестве моей невесты или даже жены. Мы возьмём с собой Лиду и поедем все вместе. Без тебя я не справлюсь.

***

Это была удивительная свадьба. Да и вообще всё складывалось в те дни необычно и скоропалительно. Михаил и сам не понял, как осмелился предложить Тае выйти за него замуж. И был поражен, что Таисия согласилась, не задумавшись ни на секунду. Забегая вперед, следует сказать, что ни один из них не пожалел о быстром решении, принятом в один момент.

Они дождались отпуска и поехали в родное село Михаила. Родители тепло встретили сына. Они знали, что ему пришлось пережить страшное, поэтому лишних вопросов не задавали. Мысленно сочувствовали и радовались тому, что всё-таки вернулся он, живой и здоровый.

А вот как бы сложилась встреча Михаила с сыном, если б не Тая, трудно и представить. Оба не знали, что сказать друг другу. Отец протянул руку девятилетнему мальчику, тот ответил на рукопожатие и сказал "здравствуйте". Парнишка был вежливым, воспитанным, но очевидно не питал никаких чувств к своему отцу. Однако благодаря дружелюбию и чуткости Таисии, между Михаилом и Иваном за несколько дней произошло явное потепление. Когда пришла пора уезжать, отец и сын явно не хотели расставаться так скоро.

Как ни тяжело было Михаилу узнать про то, как закончили свои последние дни Наталья и Зоя, ему пришлось выслушать эту жуткую историю. Плакала мать, смахнул слезу и отец, когда рассказывали о тех событиях. Упомянули они и о Галке, той самой, что сдала его жену и дочь.

- Каждый готов был порешить Галку за то, что она сотворила с Наташенькой и Зоей, - рассказывала мать. - Да вот только как село освободили, так и сбежала она. Говорят, поймали её и в лагеря отправили.

Михаил и Таисия уехали. На душе после этого визита у обоих было легко и приятно. Было понятно, что Ваня останется в селе. Здесь была его школа, любимые бабушка с дедушкой и друзья, но он обещал приезжать к отцу как можно чаще.

Михаил и Таисия Степановы оставались в Сталинграде до окончания работ по возрождению города. Затем они уехали, но до конца жизни всей душой любили эти места. Даже после переименования Сталинграда в Волгоград они приезжали сюда, чтобы побродить по местным улочкам, поглядеть на те места, в создании которых они участвовали.

Жили Степановы хорошо, у них было трое общих детей, Ваня подрос и после того, как не стало бабушки и дедушки, стал жить с отцом и мачехой. Старших ребят Лиду и Ивана супруги Степановы тоже очень любили. Оба ребёнка были глубоко привязаны к своим братьям и сёстрам.

У Михаила была новая жизнь. Он был счастлив со своей Таей и был благодарен судьбе, за то, что она свела их вместе. Но случалось, он вспоминал и о Наталье. Она была совсем другой и оставалась в той, прежней жизни. Представить лицо бывшей жены Михаилу было всё труднее. И всё же порой непрошеный комок подкатывал к горлу при мысли о ней и о Зое.

Спасибо за прочтение и благодарю подписчицу за эту историю, которую она вкратце оставила в комментарии под другим рассказом.

#Хельга
источник