— Бомба не должна разнести челнок вдребезги, иначе плакала наша добыча, — произнес грубый механический голос Хирша. Он приложил бинокль к зеленым глазам, кожа вокруг которых была покрыта множеством мелких морщин, что так рано выступают у жителей пустоши из-за постоянного контакта с обжигающим и суровым солнцем.

В окуляр пустыня выглядела испепеляющей, безжизненной и уходила далеко за горизонт, вводя в уныние каждого, кто собирался быстро пересечь это гиблое место. Небольшой ветерок гонял песок с поверхности барханов, а горячий воздух переливался и создавал странные фигуры у поверхности земли.

— Клиент заверил, что заряд рассчитан правильно. Главное все остальное сделать без заминок, дай-ка бинокль, — ответил Бари и снял пластиковые очки с лица. Как и Хирш, он был закутан в длинный, тонкий плащ, защищающий тело от недружелюбного солнца.

— Лазеры используем только в крайних случаях. Кинем парализующие гранаты, заберем груз и свалим, — сообщил Хирш, передавая товарищу бинокль.

— Само собой. Кстати, громкость голоса прибавь, а то в суматохе могу ни черта не услышать.

Хирш несколько раз нажал на прикрепленную к шее гарнитуру, увеличив громкость системы синтеза речи, которую он, будучи немым, носил с самого детства.

— Вот и челнок, — произнес Бари, наблюдая в окуляр приближающийся к ним вытянутый объект овальной формы.

Бари сел за пульт управления роботом, который был вмонтирован в компактный чемодан. От касания сенсора на небольшом экране возникла отчетливая картинка с камер небольшого аппарата, заранее спрятанного в километре от двух наемников.

По команде робот выехал из засады и медленно двинулся вперед на трех небольших колеса, которые тем не менее позволяли довольно быстро двигаться по пустынной местности, почти не оставляя следов.

— Птичка летит прямо в клетку, включаю режим самонаведения, — довольно произнес Бари и остановил робота.

Но спокойный до этого Хирш вдруг занервничал и схватил бинокль. Он увеличил зум так сильно, что смог разглядеть челнок так, словно тот находился в нескольких метрах от наемников. Шестиметровый магнолет быстро и плавно двигался в метре над землей с помощью магнитной подушки. Новейшее чудо техники, ставшее уже привычным на других территориях, для пустоши было чем-то фантастическим и невиданным. По правому боку челнока Хирш разглядел несколько окон, а впереди едва различалось большое лобовое стекло.

— Твою мать, Бари, это пассажирский челнок! — вскричал Хирш.

— Глупости. Ты, что спец в магнолетах?! — огрызнулся Бари.

— Смотри на бок и переднее стекло!

Хирш хотел бросить напарнику бинокль, но Бари уже все видел на экране пульта управления. Стекла на челноке были тонированы в белый цвет, скрывая салон от посторонних глаз. Однако не было никаких сомнений, что челнок не был грузовым и явно предназначался для перевозки людей.

— Черт возьми.. — прошипел Бари и нервно застучал пальцами по пульту.

— Отменяй атаку, Бари! — рявкнул Хирш, и его механически голос стал еще грубее.

Бари потянулся к заветной кнопке, но вдруг осекся и заявил:

— Да плевать, что там внутри, у нас есть задание. Все остальное на совести заказчика!

До фатальной встречи, начиненного взрывчаткой робота, со своей жертвой оставалось каких-то тридцать метров, когда Хирш резко бросился к товарищу, вырвал из его рук пульт и молниеносно ударил по кнопке самоликвидации.

Вдалеке раздался мощный взрыв.

— Идиот, что ты натворил? — вскричал Бари, глядя на поднимающийся вдалеке стол пыли.

— Валим, отсюда. Нас подставили, — Хирш закинул рюкзак на плечо и пристально посмотрел на напарника. Но тот задумчиво покачал головой.

— Что бы там не было внутри, мы должны проверить. Иначе все было зря. Тебе что, не нужны деньги, а безумец?

Хирш вновь вспомнил о своем бедственном положении и согласно кивнул.

***

Небольшой спидер на воздушной подушке остановился возле глубокой и еще дымящейся воронки. Взрыв был столь сильным, что не только пробил силовое поле челнока, но и опрокинул немаленький аппарат на крышу. Однако внешне челнок выглядел практически невредимым, за исключением нескольких вмятин на металлической обшивке и весомой трещины на лобовом стекле.

Дверь в кабину водителя была слегка приоткрыта, и рядом с ней на песке лежал мужчина. Голова и китель его были залиты кровью, лицо было утоплено в песке.

— Что с ним? — крикнул издалека Бари.

Хирш пнул ногой тело мужчины, и оно вяло перекатилось по земле без какого-либо сопротивления.

— Похоже сдох, — ответил Хирш.

Тем временем Бари открыл дверь кабины и заглянул внутрь.

— Хирш, кажется, я слышу плач…

Не успел Бари договорить, как короткий лазерный луч пробил его грудную клетку насквозь. Наемник даже не вскрикнул, ноги его подкосились, и безжизненное тело упало на раскаленный песок. Второй выстрел последовал незамедлительно и явно предназначался для Хирша. Однако наемник успел упасть на землю, и обжигающий оранжевый луч лишь по касательной задел его плечо. Хирш перекатывался из стороны в сторону, не давая нападавшему прицельно выстрелить, и это дало результат: лазерные лучи либо уносились далеко в сторону, либо врезались в землю рядом.

Выстрелы неожиданно прекратились на несколько секунд, которых Хиршу хватило, чтобы прицелиться и превратить в решето кабину челнока. Наемник выждал около минуты, движения в кабине не было. Он открыл рот, чтобы дать команду сдаться любому, кто еще мог оставаться в челноке. Но вместо уже привычного грубого механического голоса, из его рта вырвалось лишь едва слышимое мычание.

— Что за херня?! — пронеслось в его голове. Но ответ явился незамедлительно, когда Хирш приложил перчатку к шее: лазерный луч вдребезги разбил устройство синтеза речи.

Наемник в несколько перекатов достиг кабины челнока и тут же ему в нос ударил омерзительный запах горелой плоти. Бари был отомщен: тело водителя дымилось от множества попаданий, обивка водительского кресла начинало медленно разгораться. Вдруг внутри салона раздалось шевеление, а затем тишину пронзил детский плач. Хирш вскинул ружье, но выстрелить не решился.

На задних сидениях в беспамятстве лежала девушка. Ран на ее теле не было, лишь пара небольших ссадин виднелись на молодом и загорелом лице. Ребенок находился в специальной защитной капсуле, что надежно крепилась к сидению челнока, и потому увечий он не получил.

Девушка негромко застонала, приоткрыла глаза, и тут же в страхе застыла при виде вооруженного наемника в маске.

— Вылезай наружу! — промычал Хирш, но тут же понял, что его мычание разобрать все равно невозможно. Жестами он указал девушке выбираться наружу, и она повиновалась.

Хирш быстро обшарил салон, но не нашел ничего ценного кроме небольшой сумки с детскими вещами и крохотного продовольственного набора. И если бы в этот момент он мог громко выругаться, то непременно сделал бы это. Заказчик обманул и подставил их словно глупых новичков. Челнок, который по их информации, должен был быть набит драгоценным грузом, перевозил лишь кучку невиновных людей, двое из которых уже были мертвы.

Хирш вылез из челнока раздосадованный и со всей силы пнул борт перевернутой машины. Молодая мать и ребенок сидели на земле. Ребенок продолжал плакать на руках, несмотря на ласковые уговоры девушки. Хирш не обратил на них никакого внимания и подошел к убитому товарищу. В груди Бари сияла большая обгоревшая дыра, а в мертвых пустынных глазах отражались бегущие по небу облака.

— Прощай, дружище, — проговорил про себя Хирш и провел по лицу умершего ладонью крест-накрест. Такой знак использовали жители пустоши, когда прощались с близкими.

Хирш погрузил тело напарника в спидер и вернулся к челноку. Девушка, видя, что наемник возвращается, упала на колени, испуганно прижала малыша к груди и взмолилась:

— Пожалуйста, не убивай! Пощади хотя бы сына, он ни в чем не виноват, — слезы потекли из ее больших наполненных надеждой зеленых глаз. Ребенок, чувствуя страх матери, зарыдал еще громче.

Но Хирш не собирался убивать несчастную. Он обыскал трупы убитых мужчин в поисках наживы, после чего жестом показал девушке снимать с себя все украшения. Когда все кулоны, цепочки и кольца перекочевали в его карманы, Хирш быстрым шагом побрел к своему спидеру мимо челнока, салон которого уже был объят сильным пламенем.

Он сел за руль и включил двигатель, турбина аппарата начала вращаться, как вдруг возле наемника возникала девушка.

— Забери нас. Мы не выживем в пустыне. Пожалуйста.. — взмолилась она.

Хирш посмотрел на быстро поглощаемый пламенем челнок и протянул девушке рюкзак с ее скромным дорожным скарбом.

— Здесь еды на один день, а до ближайшего города три дня пешком. Мой муж — помощник консула округа. Он хорошо заплатит за мою жизнь.

Хирш оценивающим взглядом глянул на девушку и после недолгого раздумья жестом указал ей садиться в спидер прямо возле трупа Бари. Девушка поежилась, но быстро влезла внутрь.

— Куда ты отвезешь меня? — спросила она, но Хирш резко провел пальцем по своим губам. Стало понятно: поездка пройдет молча.

***

Спидер остановился у небольшой глиняной хижины с одним маленьким окном и старой потрепанной деревянной дверью. Хирш закрыл девушку с ребенком внутри, достал из убогого сарая лопату и принялся копать яму на холме недалеко от хижины.

Через час могила была готова. Хирш провел недолгий обряд погребения и принялся закапывать тело того, с кем был знаком с самого детства и не раз попадал в беду. Когда работа была сделана, Хирш сел у свежей горы с землей и закатал рукав плаща. На руке находилось небольшое устройство, которое жители Пустоши называли скреллером и использовали для связи и навигации. В углу экрана синим цветом мигал значок входящего сообщения. Хирш нажал на сенсорный экран и бегло прочел входящее письмо, текст которого заставил наемника побледнеть: «У тебя осталось пять дней. Принеси деньги или пожалеешь».

Хирш вскочил с земли и быстрым шагом направился в хижину. Девушка сидела на полу, подстелив найденное внутри старое шерстяное покрывало. Ребенок тихо посапывал на ее руках. Хирш вошел внутрь и протянул девушке флягу с водой.

— Спасибо, — тихо сказала она и смочила горло.

Наемник быстро набрал текст на сенсорном экране и протянул устройство девушке: «200 000 золотых дарамов. Сегодня до полуночи».

Девушка прочитала сообщение и нервно сглотнула.

— Хорошо.

Ответ пришел еще до захода солнца. Хирш прочел его первым, и после некоторое время молча глядел в потолок убогой хижины, используемой им как место для временной дислокации.

Вдруг Хирш со всей силы пнул стоящую на полу табуретку, и та, ударившись о стены, разлетелась в клочья. Шум разбудил младенца и тот громко зарыдал.

— Что… что такое? — испуганно пролепетала девушка, глядя на Хирша.

Тот метнул на нее полный отчаяния и ненависти взгляд и кинул на одеяло скреллер. Она прочла сообщение не сразу, словно уже знала, что будет внутри текста.

— Я не веду переговоры с похитителями, разбойниками и прочей швалью! Моя жена сейчас со мной, как и мои дети. Так что ты, тварь, не получишь от меня ни копейки! А если еще раз потревожишь меня или мою семью, я велю найти тебя и казнить самой жестокой казнью, что бывает в Пустоши! — прочла девушка вслух и выронила скреллер из рук.

В хижине воцарилась тишина, нарушаемая лишь плачем младенца. Наконец, девушка подняла на наемника полные страха глаза и тихо произнесла:

— Я всего лишь любовница консула…

Хирш отвернулся к окну и сжал кулаки от злости.

— Но ребенок его. Но он не хотел признавать отцовство, это разрушило бы его карьеру. . — тихо произнесла она и закрыла глаза, чувствуя, что жить ей и малышу оставалось недолго, — теперь ты убьешь нас?

Хирш повернулся к девушке и встретился с ее пронзительным взглядом, полным мольбы и надежды. Он не знал, что делать с нежданной пленницей, да и мысли его были о другом. Хирш крупно задолжал тому, кому ни в коем случае не стоит быть должным даже одного дарама.

Занятые сто пятьдесят тысяч должны были пойти на покупку старого грузового челнока еще вполне пригодного для перевозок. Заработка водителя вполне хватило бы, чтобы содержать семью в достатке и даже откладывать какие-то сбережения на то время, когда они, наконец, покинут Пустошь. Нищета почти доконала его. И чтобы все поменялось, он пошел на крайние меры и занял крупную сумму у Дакариса — одиозного предводителя банды.

— Не подведи нас, — сказал ему Дакарис в тот вечер, — Киро стреляет очень метко и делает это тогда, когда ты этого меньше всего ждешь.

Сидевший рядом Киро приподнял плащ, где на поясе был пристегнут новенький серебристый бластер.

Та встреча запомнилась Хиршу надолго, и он поклялся, что отдаст все до копейки и больше никогда не опуститься до того, чтобы просить деньги у такого жестокого отребья, как Дакарис.

Однако через два дня после получения денег, ночью кто-то влез в дом Хирша, когда тот был на работе. Семью грабители не тронули и даже не разбудили, но деньги исчезли бесследно. Конечно, район где располагалось жилье наемника, был неспокойным, и кражи происходили часто, но Хирш понимал, что таких совпадений не бывает, а значит, наводку грабителям дал именно Дакарис. Но доказать ничего он не мог, да и кому доказывать? Не самим бандитам же. Так, он и стал должником одного из самых страшных людей в Пустоши.

Но теперь все было разрушено. Задание провалено, выкуп за девку он не получит. А значит, за неделю до отдачи долга, он на полной мели.

Из рассуждений его вывел очередной всхлип девушки. Хирш повернулся и впервые как следует разглядел ее. Даже в старой хижине, в грязном и разорванном плаще, с несколькими ссадинами на лице она была невероятно хороша собой. На вид ей было не больше двадцати, темные кудрявые волосы спадали с плеч на красивую упругую грудь, выпирающую из под облегающего плаща.

И Хирш вдруг осознал, как ему повезло. Ведь женщина, от вида красоты которой плыл разум, сейчас оказалась в его руках.

***

— Двести пятьдесят тысяч за рожавшую девку? Дороговато просишь, — сказал работорговец, не без интереса осматривая девушку, которая испуганно прижимала ребенка к себе.

— Может, и не так дорого.. Как тебя звать? И откуда ты? — спросил девушку второй работорговец с черным тюрбаном на голове.

— Азалия из Валомира, — тихо ответила девушка.

— Это хорошо.. Женщины из тех мест ценятся дорого, а если они еще и образованы, то ценник становится еще более кусачим. Жаль, что рожавшая — девственницей была бы дороже. Можем дать сто пятьдесят прямо сейчас.

Хирш набрал на экране скреллера сообщение и показал работорговцу.

— Двести не дам. Дал бы, если ты бы привез ее на рынок в Мегор. Но нам ее тащить через пустыню целую неделю. Знаешь, чем это опасно?

Хирш кивнул.

— Сто шестьдесят — это хорошая цена. Больше никто здесь не даст. Так что или соглашайся, либо тащи ее через пустыню сам.

Хирш не стал долго думать, и, взяв Азалию под руку, покинул шатер торговца.

— Будь я богачом из столицы, то и полмиллиона не пожалел бы на такую как она, — мечтательно проронил им вслед один из работорговец.

***

Утром Хирш направился на рынок договариваться о месте в караване, что пойдет через пустыню на рынок Мегора. Когда он вернулся, дверь хижины была открыта, засов сломан, а Азалия с ребенком пропали. Хирш мигом запрыгнул в спидер и отправился на юго-восток. Чутье его не подвело. Азалия не успела далеко убежать, и вскоре Хирш уже волок ее обратно в хижину, перед этим отвесив несколько увесистых пощечин.

Караван медленно тянулся по испепеленной местности, стараясь как можно быстрее проскочить горную гряду, и не увязнуть в сыпучих песках. Азалию с ребенком усадили в грузовой гусеничный челнок вместе с другими рабами, Хирш же ехал чуть позади на тихоходном мотоцикле. Вечерами караван останавливался на ночлег, и пленникам давали сходить в туалет и впервые за день перекусить. Еда была столь отвратительна, что Хирш обрадовался своему запасу мясных консервов.

Он изредка наблюдал за Азалией. Она была потеряна и вечно смотрела куда-то за горизонт, словно где-то там было место, где ее проблемы вдруг исчезнут и она обретет долгожданную свободу и счастье. Однажды он пытался передать ей консервы, но та, как только узнала от кого они, тут же выбросила их на песок. В один из вечеров она вдруг подсела к Хиршу, который разогревал консервы на портативной горелке.

— Это все мой любовник. Он не хотел признавать незаконнорожденного сына и решил просто избавиться от нас двоих. А дальше нашел двух отвратительных гиен, что согласились убить женщину с ребенком. В тот день я чувствовала, что не нужно никуда ехать, но он настоял.

Хирш хотел написать на скреллере, что ни он, ни напарник не знали, что в челноке будут люди. Заказчик обвел их вокруг пальца и начинил робота столь мощной взрывчаткой, что она бы разорвала челнок в клочья, если бы Хирш не помешал Бари. Но зачем нужно было все это представление он не понимал: в Пустоши всегда можно найти человека, что убьёт любого без лишних вопросов.

Но говорить что-либо Азалии он не стал. Она бы все равно продолжила его ненавидеть. Хирша утешало лишь то, что всего через несколько дней, он получит свои деньги и навсегда обезопасит семью.

— Но ты не смог добить и решил продать нас как скотину на рынке. Думаешь, это гуманнее? Справедливее? Или тебе все равно, лишь бы заплатили побольше? Ты такая же бессердечная тварь, как и мой любовник. Ради денег и влияния, вы оба готовы утопить все в крови, — Азалия встала и вернулась в челнок, где мирно сопел ее маленький сын.

Ночью Хирша разбудил один из владельцев каравана.

— Есть предложение, зайди к нам — проговорил он.

Хирш поднялся и прошел в небольшую палатку, где его ждали трое мужчин, одетых в легкие домашние халаты.

— Девчонка твоя, безумно хороша, — начал разговор самый старший из них, — возьми, это за троих.

На столик упал тканевый мешочек, туго набитых купюрами.

— Там пятнадцать тысяч — более чем достаточно за пару часов, — произнес другой торговец. — Да не переживай, мы с ней аккуратно будем, вернем в целости и сохранности. Я лично тебе покупателя приведу, который спокойно за нее триста тысяч отвалит. А может, еще больше накинет.

Хирш оглядел всех троих недобрым взглядом, но возражать не стал. Деньги были не лишними, да и в углу палатки нарочито стояли несколько лазерных винтовок, роль которых, видимо, заключалась в усилении переговорных позиций с ним. Хирш поднял со стола кошелек и вышел из палатки.

Он вернулся к своему спальнику, но ложиться не стал. Невыносимая боль вдруг сжала его грудь при осознании того, что сейчас случиться. Хирш попытался избавиться от этого ощущения, но ничего не получилось.

Через несколько минут над лагерем раздался громкий голос Азалии.

— Что вам нужно? Куда вы меня ведете?! Отпустите! Боже, нет!!

Хирш сидел тихо и глупо пялился в одну точку перед собой. Вдруг где-то в челноке раздался крик малыша, который явно почувствовал, что мать попала в беду. И этот крик вдруг пробудил в Хирше чувство невероятной жалости и гнева одновременно. Он ударил кулаком по земле, схватил ружье и бросился бежать к палатке.

Азалия отбивалась, как могла, но ее бросили на пол и начали стягивать одежду. Один из торговцев начал снимать свой халат, когда внутрь влетел Хирш и ударом приклада отбросил его в сторону. Двое других торговцев замерли, очевидно не зная, как реагировать. Мешок с деньгами насильников упал на землю. Хирш помог Азалии подняться.

— Мы так не договаривались! — попытался возмутиться один из торговцев, но Хирш наставил на него ружье и тот сразу же умолк.

Азалия мигом выбежала на улицу, а следом за ней последовал и Хирш. Он уложил девушку с ребенком на свою подстилку, а сам не смыкал глаз до рассвета. Проснувшись утром, Азалия посмотрела на него взглядом, в котором наемник увидел какую-то непередаваемую смесь презрения, ненависти и одновременно благодарности.

***

— Правильно ты сделал, что девчонку им не дал. Попортили бы товар и компенсации не дали. Не впервой уже, — сказал Хиршу один из стражников.

— Давно ходишь по Пустоши? — написал на экране Хирш.

Стражник опустил платок с лица и вытер рукавом пот с густых светлых усов.

— Семь лет. Чего только не видел в этой ужасной пустыне. Но самое страшное — пустынные драги или пустынники. Твари с желтой кожей и змеиными глазами. Нападают на караваны по ночам, вырезают всех подчистую.. Уу.. страшно.. — засмеялся стражник, — но я уже с ними встречался, и парочку даже в песок закопал. Да и убить меня не так-то просто.

После этих слов стражник поднял плащ, под которым блеснула серебристая броня имперского штурмовика.

Если бы Хирш мог присвистнуть, то сделал бы это не раздумывая. Имперская броня была невероятной редкостью, держала выстрел почти любого лазера и стоила на черном рынке безумных денег. Как и где простой наемник раздобыл такую защиту, оставалось лишь догадываться. Впрочем, Хирш и не стал спрашивать.

Подходил к концу очередной день. Караван остановился у небольшого холма, где и решено было разместиться на ночь.

— Не нравятся мне те камни, черт знает кого они могут скрывать.. — кивнул один из купцов в сторону скалистой гряды несколькими километрами южнее.

— Отправим дозор, чтобы держали подходы под наблюдением, — сказал глава стражей.

Хирш почистил винтовку от крупиц песка и сел разогревать ужин. Пленников покормили, и многие из них уже улеглась спать. Азалия сидела возле ребенка, который лежа на спине, весело улыбался матери и активно махал маленькими ручками в воздухе. Рядом с ними села пожилая женщина, которую также везли на продажу, и принялась игриво щекотать малыша, отчего тот становился еще озорнее.

Мысль о том, чтобы освободить Азалию преследовала его все последние дни. Но положение, в котором оказался наемник не имело другого выхода. Азалия должна быть продана, иначе семье Хирша грозит смертельная опасность . Наемник с тоской посмотрел на свою пленницу и отвернулся.

— Ребенок тоже будет рабом, ты это понимаешь? — уколол внутренний голос еще сильнее.

— Я сам выберу ей покупателя, что будет заботиться о ней, а ребенка пусть передадут в дом ребенка, где она сможет его навещать. Да. Решено, — ответил он сам себе.

Хирш довольно ухмыльнулся своей находчивости. Но легче ему не стало. Посреди ночи его толкнули в плечо.

— Эй, ты отправляешься в разведку, — произнес из темноты чей-то голос.

Хирш взял винтовку, флягу с водой и пошел к назначенному месту сбора. Перед выходом наемник проверил Азалию: она мирно спала, обнимая сына одной рукой.

— Если с девушкой и ребенком что-то случиться, я расправлюсь с тобой куда жестче, чем пустынники, — напечатал Хирш на экране скреллера и показал часовому, что охранял лагерь. Тот насупился, но перечить не стал.

Хирш и стражник в имперской броне шли в темноте по гребню песчаной дюны. Про себя Хирш назвал попутчика имперцем — в честь редкостной брони, что тот носил под плащом. Пустынная ночь была темна и прохладна. Они прошли больше километра и залегли на небольшой возвышенности, откуда дорога к лагерю просматривалась с трех сторон.

— Пустынники — дикие твари, — начал разговор страж и уселся на песок, удобно подобрав ноги под себя, — ничего человеческого в них нет. Их даже какой-то университет исследовал и доказал, что у этих гадов нет области мозга, что отвечает за доброту и сострадание.

— Как и у некоторых людей, — подумал Хирш и достал из чехла бинокль.

Стояла тишина, не было даже легких порывов ветра, но наемнику было тревожно. В каждой тени, каждой точке на песке он видел притаившегося врага. Но каждый раз, вглядываясь в темноту, видение вдруг растворялась на глазах.

Уже светало, когда Хирш заметил странное облако, нависшее аккурат над местом стоянки каравана. Наемник увеличил яркость на бинокле и вдруг понял: за облако он принял густой черный дым от пожара.

***

Уже на подходе к лагерю стало понятно, что они не успели. Черный дым валил вверх от горящего грузового челнока, палатки были разорваны и выпотрошены. Повсюду лежали убитые рабы и купцы. Стражники, что должны были дать бой нападавшим, даже не успели одеться и были убиты самыми первыми.

— Пустынники — больше некому... Теперь мне никто не заплатит, — рассердился Имперец.

Но Хирш не обращал на него внимание. Он искал Азалию и ребенка. И вскоре нашел. Девушка лежала на земле, и кровавая рана сияла в ее груди. Ребенок лежал рядом, укутанный в разноцветное одеяло и не подавал никаких признаков жизни.

Хирш коснулся лица Азалии, она закашляла и открыла глаза.

— Ты?! Уйди, прошу.. дай умереть рядом с сыном… — произнесла она и застонала.

Хирш начал копаться в своей сумке, пытаясь найти там хоть какие-то медикаменты. Но вскоре остановился, осознав, что жить Азалии осталось недолго.

— Я хочу, чтобы ты страдал и потерял все, что тебе дорого, — спокойно произнесла она, глядя в его зеленые глаза, что выглядывали из-под маски.

Азалия еще некоторое время громко стонала. Затем еще сильнее прижала к себе уже холодное тело родного дитя, и вскоре скончалась.

Хирш долго сидел возле тела Азалии не в силах подняться.

— Они прятались внутри замаскированной ямы, ждали когда караван остановится. Изобретательные твари! — произнес подошедший Имперец. — Нужно собрать все припасы, что пустынники не уволокли. И идти на рынок, там можно найти транспорт.

Хирш покачал головой и направил указательный палец в сторону, откуда они пришли. Именно туда ему нужно было, чтобы успеть к семье, которая теперь находилась в большой опасности.

— Ладно, обратно так обратно, — развел руками Имперец.

Они шли почти без отдыха, не останавливаясь даже на прием пищи, которой, впрочем, практически и не было. Вся оставшаяся вода помещалась в двух небольших флягах и быстро заканчивалось. Очень скоро Хирш почувствовал слабость и головокружение. Во рту пересохло.

Но Хирша беспокоила не вода и еда. Время — вот что заканчивалось еще быстрее. Он уже несколько раз пытался отправить сообщение Дакарису, где просил об отсрочке на несколько дней, писал жене и требовал ее покинуть дом и спрятаться вместе с ребенком в безопасном месте. Но связи со спутником не было, и сообщения так и оставались неотправленными.

— Болван, не нужно было оставлять их в городе одних, не нужно было брать деньги у Дакариса, — думал Хирш и снова вспомнил Азалию, обнимающую тело малыша. Они погибли по его вине, и от этого он презирал себя еще больше.

— Сколько у тебя воды? — спросил Имперец тяжело дыша, когда они очередной раз остановились для отдыха. Уже был вечер, и солнце заходило за красные дюны.

Хирш потряс фляжкой, где оставалось еще около полулитра воды.

— А у меня уже все, друг, дай горло смочить..

Хирш нехотя кинул флягу товарищу, тот сделал пару небольших глотков и уже собрался протянуть фляжку обратно, как вдруг, бросил ее на землю и достал из кобуры небольшой лазерный бластер.

— Воды хватит только на одного, и ты это понимаешь, друг. Я не хочу тебя убивать. Ты славный парень, но пустыня требует жертв. Прости. Ты умрешь быстро и без мучений. Так лучше, чем от обезвоживания, поверь.

Молить о пощаде было бесполезно: Имперец всем видом показывал, что торговаться не намерен. Попытаться помешать стрелку Хирш не мог: противник отошел далеко и был готов к нападению. Имперец нажал на курок, но выстрела не последовало. Бластер молчал и не отзывался на команды.

— В пустыне оружие очень быстро забивается песком, — тут же вспомнил Хирш, и не теряя ни секунды вскинул ружье с плеча. Противник уже кинулся на него, но Хирш оказался быстрее. Первый лазерный луч попал в живот противника и отскочил в землю, не нанеся никаких повреждений броне. Имперец лишь чуть замедлился от неожиданности и тут же продолжил бежать на Хирша. Но второй выстрел пришелся точно в голову, и Имперец рухнул на песок с огромной дырой во лбу.

Хирш сначала хотел снять редкую и ценную броню с поверженного противника, но вскоре бросил эту идею, осознавая, что та лишь замедлит его в оставшиеся дни пути.

Он шел около суток, связь на скреллере так и не появлялась. Вода закончилась. Обезвоживание становилось все сильнее, силы заканчивались. В конце следующего дня он вышел к невысоким скалам и поднялся на вершину. По его расчетам, даже если спутниковый сигнал в этой зоне пустоши отсутствовал, то поймать сигнал с обычной вышки он вполне может. Скала была невысокой, но сил чтобы забраться по голым камням ушло немало. Хирш вылез на вершину и упал на колени, пытаясь отдышаться.

Хирш был прав: сигнал здесь действительно был, и Скреллер показывал два входящих сообщения. Первое пришло день назад от Дакариса, и содержало в себе лишь короткое послание: «Время вышло».

От взгляда на второе сообщение внутренности Хирша сжались, тело затрясло от ужаса. Это было уведомление от системы безопасности его дома. Оно пришло сегодняшней ночью и содержало фрагмент видео. Хирш не хотел открывать видеофайл, не хотел.. Но после нескольких нервных минут раздумий и паники все же нажал на сообщение.

То, что он увидел, заставило его рвать на себе одежду и волосы, кататься по песку и выть словно уличная собака, которую загнали в угол. Дакарис пришел к нему в дом за местью, и месть эта была ужасна для любого отца и мужа. Когда первый шок прошел, Хирш дрожащими от гнева пальцами отправил Дакарису короткое сообщение: «Ненавижу!»

Хирш пролежал на песке всю ночь, и даже не заметил, как наступило утро. Он не помнил, как спустился со скалы, как шел по раскаленному песку куда глаза глядят. Вскоре силы оставили его, и он упал на землю. Вставать он уже не собирался и хотел лишь одного — быстрой смерти. Но застрелиться он не мог: винтовка осталась где-то на скале. Голова вдруг закружилась и Хирш потерял сознание.

Очнулся он оттого, что чьи-то руки ощупывали его тело. Хирш дернулся, и стоявший рядом человек отскочил в сторону.

— Да он живой! — крикнул неизвестный, но Хирш не разглядел его лица и вновь впал в беспамятство.

В себя он пришел под звездным небом. Рядом горел небольшой костер. Трое мужчин в серых плащах сидели у огня и тихо переговаривались. По произношению и внешнему виду Хирш сразу опознал в них законников с северных земель. Они иногда патрулировали пустыни в поисках контрабандистов на своих быстроходных магнитных спайдерах.

Хирш хотел привстать, но его ноги и руки оказались заключены в металлические браслеты–блокираторы. Они не только не давали двигаться, но и могли ударить током, в случае резких движений.

— Что ты делал в пустыне, странник? — спросил один из законников, заметив, что Хирш очнулся.

Хирш проигнорировал вопрос.

— Бандитскими штучками занимался, да? — издевательским тоном спросил молодой законник, сидящий боком к Хиршу, — мы нашли труп с разорванной головой в дне пути отсюда. Потом увидели свежие следы и отправились по ним. Там и нашли тебя. Ты того парня прикончил? Знаешь, что это действующий рейнджер и за его убийство тебя казнят не задумываясь?

Хирш ничего не ответил и лишь посмотрел на стоявший рядом спидер, из багажного отделения которого торчали ноги убитого Имперца. Видимо законники внедрили его в караван, чтобы разведать обстановку и маршруты контрабандистов. Вот и загадка появления имперской брони.

— Можешь молчать. У нас все равно твой скреллер. Уверен, там много интересного.

Законники отвернулись к костру и больше вопросов не задавали.

— Значит, казнью и закончится моя никчемная жизнь, — подумалось Хиршу. — Да и все равно. Лишь бы побыстрее. Смысла жить больше нет. Любимые мертвы, единственный друг тоже. В мире остались только враги.

Хирш вдруг наполнился решимостью и сжал пальцы до боли.

— Враги… Вот ради кого еще стоит пожить, — подумал он и улыбнулся кровожадной улыбкой.

Когда двое законников уснули, Хирш незаметно от часового достал из подошвы ботинка электроключ и легко снял блокираторы.

— Когда-нибудь империя раскошелится и все же выдаст этим беднягам наручники, что не вскрываются простой отмычкой, — сыронизировал про себя Хирш, и, выждав удобный момент, оглушил отошедшего в туалет стражника. После чего сел в спидер и вскоре уже мчался на всей скорости в сторону дома.

***

Стальные защитные двери медленно поползли вверх и трое мужчин вошли внутрь небольшого дома, сооруженного из известняковых блоков. В большом зале, что служил местом сбора и развлечений для банды Дакариса, было темно, на полу валялись распитые бутылки и прочий мусор. В углу комнаты, несмотря на жаркую летнюю погоду, горел камин, отчего внутри стало невероятно душно.

— Какого черта тут так темно?! Валис? Зебур? Вы что решили уединиться? Выходите быстро, есть отличные новости! — крикнул Дакарис — высокий мужчина с узким разрезом глаз, и небольшими татуировками над бровями. — Вчера кто-то помощнику консула башку из винтовки прострелил. Весь город на ушах, а мы и не знали! Валис?! Зебур?!

Дакарис уже собирался подняться по лестнице, как вдруг из темноты помещения раздался грозный механический голос Хирша:

— Говорят, чем сложнее систему защиты ты делаешь, тем больше шансов проколоться на какой-либо мелочи. И тот, кто захочет пробраться в твой дом, обязательно воспользуется этой ошибкой.

В углу комнаты показалась фигура человека в темном плаще. Лицо его было закрыто маской, оружия в руках не было. Дакарис сначала застыл от неожиданности, но быстро взял себя в руки и бросил быстрый взгляд на своего лучшего стрелка в банде — Киро. Тот понял все без слов и молниеносным движением выхватил бластер из-за пояса.

Выстрел попал Хиршу в грудь, однако лазерный луч срикошетил от брони в стену.

— Какого черта?! — воскликнул удивленный Киро, но тут же ответный выстрел попал в руку бандита. Он упал на пол и завыл от боли, держась за пробитую лазером кисть.

Дакарис, привыкший к перестрелкам в узких пространствах, бросился на пол, сделал несколько перекатов и спрятался за углом стены с бластером наготове. Однако перестрелки не последовало. Вместо этого в комнате блеснула молния, и все трое бандитов упали на пол, чувствуя, как мышцы тела немеют и все меньше слушаются их. Через минуту все трое лежали парализованными и могли лишь медленно и с большим трудом глотать воздух.

Хирш склонился над Дакарисом и снял маску. Главарь бандитов узнал своего должника сразу же. И хоть тело его было обездвижено, а мышцы почти не двигались, в глазах бандита возник отчаянный страх.

— Я перебрал множество вариантов, думая, как разделаюсь с тобой и теми, кто пришел в мой дом. Способов было много, и каждый был захватывающий и интересный…

Хирш закрыл входную дверь и сгреб в кучу отобранное у банды оружие.

— Разряд парализующей бомбы за несколько минут парализует основные мышцы тела. Однако вы сможете дышать, а главное — чувствовать боль — продолжил наемник.

Дакарис замычал и попытался дернуться, но тело уже стало ватным и совершенно не слушалось.

— Когда ты убивал мою семью, они тоже были беспомощны. Я никогда не понимал, как может доставлять удовольствие такая нечеловеческая жестокость над человеком, что не может ответить тебе. Но теперь понимаю.

Хирш улыбнулся парализованному врагу, после чего подошел к камину и вынул из него раскаленный металлический прут.

— Я слышал, вы любите ставить клейма тем, кто не расплатился с вами вовремя.. Что ж приступим.

***

Хирш спускался в подвал по каменной лестнице, и звук его тяжелых, покрытых кровью ботинок эхом раздавался в узком пространстве. Внизу лестницы он оказался перед длинным помещением, имеющим множество мелких клеток, внутри которых находились грязные, исхудавшие люди разного возраста и пола. Хирш ударил кулаком по рычагу и клетки одновременно открылись.

— Выходите, — приказал он своим строгим механическим голосом.

Но люди не спешили выходить и даже сильнее прижались к прутьям своих темниц при виде неизвестного человека. Даже здесь в глубоком подвале, где бандиты держали своих должников, они слышали чудовищные крики, что раздавались несколько часов подряд сверху.

— Вы свободны. Наверху на столе лежат деньги и драгоценности. Распределите их между собой честно. Этого хватит, чтобы покинуть Пустошь и жить долгие годы безбедно. Идите, и больше не связывайтесь со всем этим дерьмом.

Люди начали медленно выбираться из клеток, многие из которых были их домами многие месяцы. Они поднимались наверх, стараясь не смотреть на Хирша. Помещение почти опустело, но вдруг лохматая грязная девочка отделилась от толпы и протянула Хиршу свою маленькую ручку. Но Хирш лишь покачал головой.

— Прости, малышка, но мой путь подошел к концу.

Девочка еще некоторое время глядела на странного наемника, а после скрылась на лестнице.

Хирш вошел в одну из камер и сел на узкую лавку. Штукатурка на стене отваливалась кусками на загаженный каменный пол. Он усмехнулся от осознания того, что жизнь заканчивалась вот так.

— Ты всегда жил так. И в душе твоей было всегда столь же грязно и отвратительно, — подумал он.

Хирш вспомнил бедное и лишенное счастье детство, голод и попытки хоть как-то заработать. Он вспомнил всех, кто когда-либо пострадал из-за него: жену, сына, Азалию и ее малыша. Теперь пора уйти и ему. Но напоследок нужно оставить послание этому гнилому миру, где жизнь человека не стоит ничего, где продают детей в рабство, и главенствует лишь право сильного, а взятку не берет лишь ленивый.

Хирш достал из чехла нож и принялся выводить глубокие следы на старой штукатурке. Закончив, он сел на скамью, посмотрел в узкое окно, откуда еще падал свет. Затем приложил дуло винтовки к голове и выстрелил.

Когда законники спустились в подвал, то нашли лишь тело неизвестного мужчины в имперской броне, и оставленную им на стене короткую надпись: «Ненавижу».

Автор: Лева Степанов
#авторскиерассказы