Меня зовут Марк, и я — классический студент-художник, вечно балансирующий на грани между творческим порывом и банальной необходимостью платить за съемную комнату на окраине города. Моя жизнь состояла из запаха масляных красок, пыли графита и вечного «доширака». Чтобы как-то сводить концы с концами, я зарегистрировался в приложении «Doggo» — сервисе по выгулу собак. Работа непыльная, позволяет слушать лекции в наушниках и даже делать быстрые наброски в скетчбуке, пока твой подопечный изучает очередной куст.

Заказы были разные: от ленивых мопсов, которые проходили сто метров и ложились на асфальт, до энергичных хаски, с которыми приходилось наматывать километры по парку. Я любил собак, и эта работа была для меня скорее отдушиной, чем обузой. До одного дня.

Это был вторник, серый и промозглый. Я листал ленту заказов, как вдруг увидел нечто из ряда вон выходящее. Заказ из элитного жилого комплекса «Монолит», который находился далеко за чертой моего обычного района. Но главное — цена. Пять тысяч рублей за часовую прогулку. В пять раз больше стандартного тарифа. Я несколько раз обновил страницу, думая, что это сбой. Но заказ висел. Порода собаки: «Особая». Кличка: «Локи». Я, не раздумывая, нажал «Принять». Мысль о том, что я смогу заплатить за квартиру и купить новый набор кистей, затмила все сомнения.

«Монолит» оказался футуристическим чудовищем из стекла и бетона, огороженным высоким забором. На входе меня встретил хмурый охранник, который долго сверял мои данные по планшету и, наконец, пропустил, окинув меня взглядом, в котором читалось явное презрение к моим потертым джинсам и старому рюкзаку.

Квартира находилась в пентхаусе. Дверь мне открыла женщина, чья красота была такой же холодной и идеальной, как и интерьер их дома. Ее звали Алина. Высокая, с безупречной осанкой и лицом, которое, казалось, никогда не знало улыбки. За ее спиной появился мужчина, Игорь. Он был точной ее копией в мужском обличье — идеально скроенный костюм, дорогие часы и абсолютно пустые, ничего не выражающие глаза.

— Марк? — спросила Алина голосом, похожим на шелест страниц глянцевого журнала. — Проходите. Мы вас ждем. Локи уже заждался.

Я вошел в огромную гостиную, где из мебели был только гигантский белый диван и стеклянный стол. Ни фотографий, ни книг, ни единой пылинки. Стерильно, как в операционной.
— А где… Локи? — спросил я, оглядываясь в поисках собаки.

Игорь улыбнулся краешком губ. Улыбка не коснулась его глаз. Он подошел к стене, где на изящном крючке висел дорогой кожаный поводок, и протянул его мне.
— Локи очень застенчивый, — сказал он. — Он не любит показываться незнакомцам. Но гулять обожает.

Я смотрел на поводок в его руке, потом на него, потом на Алину. Я ждал, что они рассмеются и скажут, что это шутка. Проверка. Но они смотрели на меня с абсолютно серьезными лицами. Я медленно взял поводок. Он был тяжелым, из толстой плетеной кожи, с массивным карабином. И на его конце не было никого.

— Он готов, — сказала Алина. — Приложение уже запустило таймер. Гуляйте ровно час, не больше и не меньше. Старайтесь избегать других собак. Локи их не любит. И, пожалуйста, не отпускайте поводок. Ни при каких обстоятельствах.

Я стоял посреди этой нежилой комнаты, держал в руке поводок, пристегнутый к пустоте, и чувствовал себя полным идиотом. Но пять тысяч… Пять тысяч были весомым аргументом, чтобы подыграть этим странным богачам. Может, у них такая игра. Может, они снимают меня на скрытую камеру для какого-нибудь пранка. Я решил отнестись к этому как к легкому и прибыльному сумасшествию.

— Хорошо, — кивнул я. — Мы… мы пошли.

Я вышел из квартиры, чувствуя на спине их холодные взгляды. В лифте я с усмешкой посмотрел на поводок. «Ну что, Локи, погуляем?» — сказал я пустоте.

Первые десять минут прогулки я откровенно наслаждался абсурдом. Я шел по идеально подстриженным газонам «Монолита», держа поводок так, будто рядом со мной действительно идет собака. Я даже делал вид, что одергиваю ее, когда мы проходили мимо клумбы с розами. Прохожие, редкие жильцы этого элитного муравейника, смотрели на меня с недоумением, но быстро отводили глаза. Здесь не принято было проявлять интерес к чужим странностям.

И тут я почувствовал это впервые. Легкое, едва заметное натяжение поводка. Словно легкий порыв ветра дернул за него. Я остановился. Натяжение пропало. Я списал это на игру воображения. Я так старательно играл свою роль, что мозг начал мне подыгрывать.

Я вышел за пределы ЖК и направился в сторону небольшого сквера. И чем дальше я уходил от стерильного мира «Монолита», тем отчетливее становились ощущения. Поводок в руке начал жить своей жизнью. Он подрагивал, натягивался, когда мы проходили мимо фонарного столба, ослабевал, когда я останавливался. Я чувствовал легкую, но постоянную вибрацию, словно на том конце был невидимый, но вполне реальный пес, который семенил рядом со мной.

Моя усмешка медленно сползала с лица, уступая место тревожному недоумению.

Навстречу мне шла женщина с маленьким терьером. Когда мы поравнялись, терьер внезапно замер, шерсть на его загривке встала дыбом. Он зарычал, а потом зашелся в отчаянном, испуганном лае, глядя точно на то место, где должен был быть Локи.
— Фу, Рекс! — одернула его хозяйка, с удивлением глядя на меня. — Что это с тобой?

Она потащила визжащего от ужаса пса прочь. А я стоял и смотрел им вслед, и моя рука, сжимавшая поводок, похолодела.

Это уже не было похоже на игру.

Я свернул на пустынную аллею. Сердце колотилось. Я остановился и присел на корточки.
— Локи? — прошептал я.

В ответ я услышал звук. Тихий, низкий, утробный рык, который раздался, казалось, прямо у моего уха. Он был абсолютно реальным. И в нем не было ничего собачьего. Это был звук, который мог издать только крупный, злой хищник. Я вскочил, отшатнувшись. Поводок натянулся до предела, словно невидимое существо рвануло вперед. Я с трудом удержал его.

Остаток прогулки превратился в кошмар. Я больше не вел. Вели меня. Невидимая сила тащила меня за собой, заставляя сворачивать на темные тропинки, обходить детские площадки. Я чувствовал его присутствие рядом с собой — тяжелое, давящее. Я ощущал его дыхание на своей руке — холодное, с запахом сырой земли и озона, как после грозы. Я больше не сомневался. На том конце поводка было нечто. И оно было живым.

Когда таймер в приложении показал, что осталась одна минута, поводок сам потянул меня в сторону дома. Словно существо знало, что время вышло.

Я поднялся на этаж, чувствуя себя выжатым, как лимон. Дверь открылась прежде, чем я успел позвонить. Игорь и Алина стояли в том же положении, что и час назад.
— Все в порядке? — спросил Игорь своим ровным голосом.
— Да, — выдавил я. — Мы… погуляли.
— Прекрасно, — сказала Алина. Она взяла у меня поводок и повесила его на крючок. — Оплата уже поступила вам на счет. Следующая прогулка послезавтра, в то же время. Мы создадим для вас постоянный заказ.

Я не хотел никакого постоянного заказа. Я хотел бежать из этой квартиры, из этого дома, и никогда больше не возвращаться.
— Я не уверен, что смогу… — начал я.
— Пять тысяч, Марк, — прервал меня Игорь, глядя мне прямо в глаза. — Пять тысяч за час. Подумайте. Локи к вам уже привыкает. Он не любит перемен.

В его голосе прозвучала нотка, от которой мне стало по-настоящему страшно. Это была не просьба. Это был приказ.

Я ушел, не сказав больше ни слова. Деньги действительно пришли на счет. Пять тысяч. Я смотрел на цифры в телефоне, и они казались мне платой за кусочек моей души.

Два дня я жил как в тумане. Я пытался убедить себя, что мне все показалось. Что это был стресс, усталость, самовнушение. Но я не мог забыть ужас в глазах того маленького терьера. Я не мог забыть рычание у своего уха.

Я пытался найти информацию о Волковых. В сети не было ничего. Ни профилей в соцсетях, ни упоминаний в деловых новостях. Словно их не существовало за пределами этой стерильной квартиры.

Наступил день второй прогулки. Я до последнего момента надеялся, что смогу отказаться, но рука сама открыла приложение и подтвердила заказ. Я был на крючке. У этих денег был вкус наркотика, смешанного с ядом.

В этот раз все было еще хуже.

Как только я взял поводок, я почувствовал мощный рывок. Существо явно было в нетерпении. На улице оно сразу потащило меня в сторону заброшенной стройки на окраине парка. Я упирался, но его сила была невероятной. Поводок впивался в ладонь, оставляя красный след.

Другие собаки теперь не просто лаяли. Они в панике убегали, скуля и поджимая хвосты. Одна овчарка, гулявшая без поводка, попыталась на нас броситься, но, подбежав на несколько метров, взвизгнула, развернулась и умчалась так, словно за ней гналась сама смерть.

На стройке Локи привел меня к старому, заваленному мусором котловану. Поводок ослаб. Я услышал чавкающие, хлюпающие звуки. А потом — хруст. Словно кто-то грыз кости. Я стоял, парализованный ужасом, и смотрел в темноту котлована, боясь представить, что там происходит. Через несколько минут поводок снова натянулся, и мы пошли обратно. От того места исходила волна такого животного, первобытного страха, что у меня свело зубы.

Возвращаясь, я заметил, что на асфальте за мной остаются следы. Мои. И еще одни. Не собачьи. Это были отпечатки больших, четырехпалых лап с длинными когтями. Они были едва видны, словно мокрые пятна, которые тут же испарялись. Но они были.

В этот раз, отдавая поводок, я набрался смелости.
— Что это такое? — спросил я, глядя прямо в глаза Игорю. — Это не собака.
Он посмотрел на меня долго, изучающе.
— Вы правы, Марк, — сказал он наконец. — Это не совсем собака. Это… скорее, статусная вещь. Для людей нашего круга. Иметь то, чего не могут иметь другие. Локи — это существо изнанки. Тень. Он питается не едой. Он питается вниманием. Страхом. Присутствием. Чем больше вы о нем думаете, чем больше боитесь, тем он реальнее. Тем он сильнее.
— Зачем… зачем вы его выгуливаете? — прошептал я.
— Ему нужно соприкасаться с реальным миром, — ответила Алина, вступая в разговор. — Чтобы не потерять форму. Чтобы помнить, что он есть. Вы для него — якорь. Проводник.

Я понял. Я не просто выгуливал его. Я кормил его. Своим страхом, своим вниманием, своей верой в его существование. И с каждой прогулкой он становился все реальнее. Все сильнее.

— Я больше не приду, — сказал я твердо.
Игорь снова улыбнулся своей мертвой улыбкой.
— Боюсь, это уже не вам решать. Локи выбрал вас. Если вы не придете, он начнет скучать. А когда он скучает, он начинает искать. И он очень хорошо запоминает запахи.

Это была последняя капля. Я вылетел из их квартиры, сбежал из «Монолита». Я решил, что ни за какие деньги не вернусь. Я заблокировал их номер, удалил заказ из приложения.

Той ночью я проснулся от холода. Окно в моей комнате было распахнуто, хотя я точно помнил, что закрывал его. На полу, от окна до моей кровати, тянулась цепочка мокрых, испаряющихся следов. Тех самых. Четырехпалых.

Он нашел меня.

Я понял, что попал в ловушку. Я не мог сбежать. Я должен был ходить на эти прогулки, кормить эту тварь своим ужасом, пока она однажды не станет достаточно сильной, чтобы… А что потом? Я не хотел знать.

Следующая прогулка была битвой. Он больше не притворялся. Он тащил меня, рычал, пытался сбить с ног. Он хотел показать, кто здесь хозяин. Я больше не был для него просто проводником. Я стал его игрушкой.

И тогда, посреди парка, в отчаянии, я решил попробовать то, что пришло мне в голову. То единственное, что я мог противопоставить ему.

Он питался вниманием. Страхом. Верой. А что, если лишить его этого?

Он в очередной раз рванул поводок, пытаясь утащить меня в темные кусты. Я уперся. И закрыл глаза. Я сделал глубокий вдох и заставил себя поверить в то, во что верил в самом начале. Что это просто шутка. Что на том конце поводка никого нет.

«Тебя нет, — мысленно повторял я, как мантру. — Ты — пустота. Просто поводок. Просто моя фантазия».

Я почувствовал, как его воля давит на меня. В голове возникли образы — страшные, кровавые. Он показывал мне, что может со мной сделать. Я слышал его рычание, его злобное сопение. Но я продолжал твердить свое.

«Ты — ничто».

Я открыл глаза и посмотрел на поводок. Я заставил себя не чувствовать его веса. Я заставил себя не замечать его натяжения. Я просто шел вперед, волоча его за собой, как обычный кусок кожи.

И он дрогнул. Я почувствовал, как его сила ослабевает. Его давление на мой разум стало меньше. Он заскулил — тонко, жалобно, как щенок, которого бросили. Он не понимал, что происходит. Его пища исчезала.

Я дошел до «Монолита», поднялся на этаж. Я позвонил в дверь. Когда Игорь открыл, я, не говоря ни слова, бросил поводок на пол.
— Ваша собака умерла, — сказал я ровно. — Для меня.

Я развернулся и ушел под их изумленными, полными ярости взглядами.

Я никогда не узнаю, что стало с ними и с их тенью. Я удалил приложение, сменил номер телефона и через месяц переехал в другой район. Иногда по ночам, когда за окном воет ветер, мне кажется, что я слышу далекий, тоскливый вой. И на моем окне появляются испаряющиеся следы от когтей.

Но я больше не боюсь. Я знаю, что монстры реальны лишь до тех пор, пока мы в них верим. И самый надежный способ убить тень — это просто перестать на нее смотреть.
#ДмитрийRAY. Страшные истории
источник