— Аня, купи торт! Сегодня у нас радость! — мама сияет, протягивая деньги.

Я замираю с учебником в руках. Радость? В нашей двухкомнатной хрущевке на пятерых? Сердце екает — неужели квартира?

— Какая радость?

— Вечером узнаешь! Купи "Птичье молоко", папа любит.

Выхожу из дома, прижимая деньги. Может, наконец-то? Может, родители взяли ипотеку на трешку? Или хотя бы обмен нашли?

В магазине стою перед витриной с тортами. "Птичье молоко" — самый дорогой. Но если квартира, то можно и потратиться.

Возвращаюсь домой. В проходной комнате Димка раскидал конструктор по всему полу. Малая Света орет в соседней комнате — опять не поделила что-то с братом.

— Дим, убери! Сколько раз говорить!

— Сама убери! — огрызается десятилетний брат.

Переступаю через детали, ставлю торт в холодильник. Сажусь за стол — завтра контрольная по химии. Но какая химия, когда Светка врывается с ревом.

— Аня! Димка меня ударил!

— Она первая начала! — орет из коридора брат.

— Тихо оба!

Пытаюсь успокоить сестру, параллельно решая задачи. В голове одна мысль — скоро переедем. Обязательно переедем.

Вечером вся семья за столом. Папа торжественно разрезает торт. Мама загадочно улыбается.

— Ну что, дети, готовы к новости?

Сжимаю под столом кулаки. Сейчас. Сейчас скажут.

— У вас будет братик или сестричка!

Тишина. Димка радостно вопит. Светка хлопает в ладоши — она еще маленькая, не понимает.

А я сижу и не могу пошевелиться. В ушах звенит.

— Аня, ты чего? — мама наклоняется ко мне. — Не рада?

— Где он будет спать? — голос чужой, хриплый.

— Как где? С нами сначала, потом что-нибудь придумаем!

— Что придумаем? Что?! У нас две комнаты! Одна проходная! Мы с Димкой как селедки в банке!

— Аня! — папа хмурится. — Что за тон?

Вскакиваю. Стул падает.

— А какой должен быть тон? Радостный? Нас пятеро в этой дыре! Будет шестеро! Где вы собрались еще одного пихать?

— Не дыра, а наш дом! — мама краснеет. — Мы дружная семья!

— Дружная? Я уроки делать не могу — вечно кто-то орет! Спать нормально не могу — Димка до полуночи в телефоне! Переодеться негде — комната проходная!

— Ты эгоистка! — мама встает. — Думаешь только о себе!

— А вы о ком думали? Зачем рожать, если жить негде?

— Дети — это счастье!

— Счастье? Это счастье — драться за ванную по утрам? Слушать детский ор с утра до ночи? Не иметь своего угла?

Папа молчит. Он всегда молчит, когда мама заводится.

— У нас есть деньги! — кричу. — На машину есть! На дачу есть! А на нормальную квартиру нет!

— Машина нужна! И дача тоже!

— Кому? Кому нужна дача, если дома места нет?

Выбегаю из кухни. В комнате Димка сидит на кровати, испуганный. Хватаю куртку, сумку.

— Ты куда? — шепчет брат.

— Гулять.

— Аня...

— Всё нормально. Спи.

На улице холодно. Апрель, но как-то по-зимнему зябко. Иду куда глаза глядят. В голове одна мысль — еще один. Еще один ребенок в нашей коробке.

Сажусь на лавку в парке. Достаю телефон — восемь пропущенных от мамы. Не отвечаю.

Вспоминаю, как в пятом классе просила отдельную комнату. Мама смеялась: "Зачем? Мы же семья!" Как в седьмом умоляла хотя бы ширму поставить. "Не выдумывай!"

А в девятом классе Маринка, лучшая подруга, пришла в гости. Посидели полчаса — Димка носился туда-сюда, Светка ныла, телевизор орал. Маринка потом сказала: "Как ты там живешь вообще?"

И я не знала, что ответить. Потому что не живу. Существую.

Телефон звонит. Папа. Отвечаю.

— Ань, иди домой. Мама плачет.

— Пусть плачет.

— Аня!

— Пап, ты сам-то рад?

Молчание.

— Иди домой. Поговорим.

— О чем? О том, что вы решили завести четвертого, не подумав, где мы все поместимся?

— Аня, не все измеряется квадратными метрами.

— Да? А чем? Любовью? Любовь не заменит личное пространство!

Отключаюсь. Сижу до темноты. Потом иду домой — больше некуда.

Дома тихо. Мама в спальне, папа на кухне.

— Аня, садись.

Сажусь. Папа наливает чай.

— Понимаю, ты расстроена...

— Не расстроена. Я в отчаянии.

— Мы думали, вы обрадуетесь.

— Кто "вы"? Димка, которому самому места нет? Светка, которая еще не понимает?

— Много людей выросло в тесноте. И ничего, нормальными стали.

— Нормальными? Пап, я ненавижу дом! Понимаешь? Не могу здесь находиться! Бегу в школу, в библиотеку, куда угодно, лишь бы не здесь!

Он отводит взгляд.

— Мы копим на расширение.

— Сколько копите? Пять лет? Десять? За это время дачу купили, машину поменяли...

— Это другое.

— Почему другое?

Молчит. И я понимаю — не будет никакого расширения. Никогда.

В комнате Димка спит. Точнее, делает вид. Ложусь на свою кровать — метр от его. Смотрю в потолок.

Утром встаю раньше всех. Мама на кухне, глаза красные.

— Аня, прости. Я погорячилась вчера.

— Всё нормально.

— Нет, не нормально. Ты права в чем-то. Но пойми, мы не можем сейчас купить большую квартиру.

— Но можете родить четвертого.

Она вздыхает.

— Ребенок — это не только траты. Это радость.

— Для кого?

Ухожу в школу. Весь день думаю. На алгебре, на литературе, на физкультуре. К вечеру решение созрело.

После одиннадцатого класса — работать. Копить. Снимать комнату, потом квартиру. Уйти.

Дома никому не говорю. Зачем? Всё равно не поймут.

Проходят месяцы. Мама округляется. В доме становится еще теснее — детские вещи, коляска в коридоре. Я считаю дни до выпускного.

— Аня, какой вуз выбрала? — спрашивает папа за ужином.

— Никакой.

— То есть как?

— Работать пойду.

Скандал. Мама плачет — "Мы же мечтали!" Папа уговаривает — "Одумайся!"

Но я уже всё решила.

В июне получаю аттестат. В июле устраиваюсь продавцом-консультантом. Зарплата небольшая, но это начало.

— Аня, зачем тебе это? — мама присаживается на мою кровать. — Живи дома, учись заочно.

— Мам, мне нужно своё пространство.

— Опять ты за своё! Семья важнее!

— Для тебя — да. Для меня — нет.

Она уходит, хлопнув дверью. А я продолжаю искать объявления о сдаче комнат.

В августе рождается Ванечка. Крошечный, красный, орущий. Ночами он плачет. Димка злится — не высыпается. Светка ревнует. Я хожу на работу как на праздник.

К октябрю накапливаю на два месяца аренды. Нахожу комнату в общежитии — маленькую, но свою.

— Ты серьезно? — мама стоит в дверях, пока я собираю вещи.

— Серьезно.

— Из-за Ванечки уходишь?

— Не из-за него. Из-за всего.

— Мы же семья!

— Мам, я люблю вас. Но жить так больше не могу.

Она плачет. Папа молчит. Димка помогает нести сумки — единственный, кто понимает.

— Я тоже уеду, — шепчет он. — Как подрасту.

— Учись хорошо. И уедешь.

Комната в общежитии — четыре метра на три. Односпальная кровать, стол, шкаф. И тишина. Божественная тишина.

Первую ночь не сплю от счастья. Моё. Всё моё. Никто не ворвется, не включит свет, не начнет орать.

Мама звонит каждый день. Сначала уговаривает вернуться. Потом обижается. Потом просто рассказывает новости.

— Ванечка улыбнулся! Димка пятерку получил! Светка в садике стишок рассказывала!

Слушаю, киваю. Но не тянет обратно. Ни капли.

Прихожу в гости через месяц. Квартира кажется еще меньше. Ванечка спит в родительской спальне, детская коляска занимает полкоридора.

— Как ты там? — мама суетится, накрывает на стол.

— Хорошо.

— В той конуре?

— Это не конура. Это моя комната.

Димка показывает контрольную по математике. Светка виснет на шее. Даже скучала.

— Ань, вернись, — шепчет сестренка. — Мне без тебя скучно.

— Я буду приходить. Часто.

Но не возвращаюсь. И не вернусь.

Вечером, в своей комнате, открываю блокнот. Пишу план. Работать, учиться заочно, копить. Через пять лет — своя квартира. Пусть студия, пусть на окраине. Но своя.

И если когда-нибудь у меня будут дети — только когда смогу дать каждому отдельную комнату. Только так.

Потому что любовь — это прекрасно. Семья — это важно. Но человеку нужно место, где он может побыть собой. Один. В тишине.

Мама этого не понимает. Говорит, я эгоистка. Может, и так.

Но я больше никогда не буду жить в комнате, где негде развернуться. Где каждый сантиметр на счету. Где приватность — недостижимая роскошь.

Никогда.
#ЮляС
источник