Летописец

Так и не узнал супруг Зои ее тайну
Зоя с мужем и малыш.
Летописец - 892014483432
Пришла осень. Стало рано темнеть.
На проулок вышла соседка, Анна Николаевна:
- Зоя, тебе, поди, уж скоро маяться, - спросила Анна Николаевна.
- В конце месяца.
- Ты о хозяйстве не беспокойся. Я коров загоню и телят. В обед, чай, не доите, а вечером хозяин сам управится.
- Спасибо на добром слове. Степа собирается отпуск брать, когда меня положат.
Так располагала Зоя, а когда на другой день поехала к врачу, тот забеспокоился:
- Надо вам, Зоя Тимофеевна, в больнице полежать.
- Еще рано.
- Не рано, а давно пора. Учитывайте свой возраст.
- Завтра я приеду.
- Не завтра, а прямо сейчас. «Скорая» у нас в райцентр поедет и вас захватит.
- Как же так, дома у нас нет никого, муж на работе, - растерялась Зоя.
- Позвоните по телефону. Я не хочу вас пугать, но положение серьезное. И давайте не станем спорить, я не хочу нести потом ответственность.
Ничего не оставалось Зое, как только позвонить соседям, чтобы в обед загнали коров и сообщили мужу.
В субботу приехала навестить дочь. Старалась при ней крепиться Зоя, да не смогла, нервы были на пределе - расплакалась.
- Что ты, мама, - испугалась Ульяна. - Все будет хорошо, разве можно тебе волноваться.
Кое-как успокоившись, спросила:
- Все ли хорошо на работе, привыкла ли к большому городу?
Ульяна начала рассказывать со смехом, стараясь рассмешить и мать. Перед тем, как сказать «до свиданья», проговорила:
- У нас же знакомый, почти родной человек, Тихон Андреевич, он деловой, большие связи имеет, любое лекарство достанет, если что... ».
Хотела успокоить, а вышло все с точностью до наоборот. Прибавилось волнений Зое еще больше.
Срок родов уже подходил, и чем ближе он становился, тем больше беспокоился лечащий врач. Наконец, принял окончательное решение:
- Придется вам, Зоя Тимофеевна, ехать в областную больницу. Там и врачи поопытнее, и оборудование лучше.
На этот переезд Зоя согласилась сразу. Все равно лежит не в родной поселковой больнице. Перевезли ее во вторник, а в среду начались схватки.
И с этого дня пошел отсчет борьбы врачей за жизнь ребенка, а потом - и ее.
- Уля, ты на меня можешь надеяться, я тебя и вас в беде не оставлю, - говорил Тихон.
- Спасибо вам, Тихон Андреевич!
- Что могу - сделаю. Мы ведь не чужие. Твоя мама дружила с моей сестрой Алиной, и мы друг друга знаем два десятка лет.
В областной больнице Тихон Андреевич первым делом нашел лечащего врача. Поговорил с ним наедине, затем позвал в кабинет Ульяну.
- Ничем пока не могу вас обрадовать, в сознание она не пришла.
- Надежда есть?
- Надежда всегда должна быть, Тихон Андреевич.
- Пойдем, Уля, вниз, нам пора ехать.
Мягко обнял ее за плечи, повел к лестнице.
- Подождите, - остановила их сердитая нянечка. - Дочку просила зайти Корнева - медсестра, она нынче как раз дежурит. Чего-то хотела вам сказать.
- Я не могу, я вас здесь подожду, - прошептала сквозь слезы Ульяна.
Ильин усадил Улю на стул и пошел разыскивать Корневу. Она сидела около дежурного пульта.
- Вы что-то хотели сказать по поводу Красновой, больной Красновой.
- У меня письмо, но оно адресовано дочери, не могу вам его отдать.
- Дочь вот там сидит, она подойти не может, плачет, сильно расстроилась.
Ильин махнул в сторону, где сидела Ульяна.
- Хорошо, передайте ей.
Ильин взял конверт, прочитал на нем:
- Ульяна, вскрой когда меня не станет.
Письмо обожгло его этой фразой. Он торопливо сунул конверт в глубокий карман пиджака, подумав, что ни за что не передаст Ульяне это послание.
О письме Ильин вспомнил через месяц, когда сама Зоя Тимофеевна спросила Ульяну:
- Тебе передали мое письмо?
- Какое письмо? — недоуменно спросила Ульяна.
Зоя вопросительно посмотрела на Ильина.
- Мне медсестра сказала, что передала.
- Зоя Тимофеевна, признаюсь, письмо я не мог сразу передать. Ваша девочка была на грани нервного срыва.
- Так где же оно? Вы, что же, его прочитали?
- Что ты, что ты. Я разорвал его и сжег после того, как ты пошла на поправку.
А Ульяна молча слушала их разговор, потом проговорила:
- Ты когда-нибудь расскажешь мне, что в том письме?
- Конечно, конечно.
- Мама, я уезжаю на работу с Тихоном Андреевичем, почти месяц работала с перерывами, так-то меня и уволить могут. Тихон Андреевич тоже ведь не всесильный, он, наверное, уже устал моего начальника упрашивать.
- Поезжай, поезжай, Уля. Спасибо вам, Тихон Андреевич, не оставили нас.
Лечащий врач встретил их в коридоре.
- Не беспокойтесь, теперь уж точно Краснова пошла на поправку. Через недельку мы мальчика ей принесем.
- Посмотреть бы на братишку.
- Спит он сейчас, я только что оттуда, из той палаты.
- Большая вам благодарность за маму и малыша!
- Это наша работа, девочка.
Ильин и в больнице, и по дороге в Ново думал о письме, вспоминая, где же оно. Он стал проверять карманы пиджака. Ни в одном, ни в другом письма не было. Ильин начал проверять внутренние карманы и, наконец, нашел. Вынул конверт, еще раз прочитал надпись.
А может, и в самом деле сжечь, ведь он уже сказал об этом. А что, и скажу, вернее, повторю - сжег. Ильин подошел к камину, положил письмо, прижал его двумя полешками и уже спокойно занялся делами.
В середине ноября Ильин привез Зою с сыном в Ново. Малыш почти всю дорогу спал, только перед деревней завозился.
Зоя отыскала потерявшуюся соску, успокоила маленького. Перед самой деревней спросила:
- Тихон, ты меня не обманываешь по поводу письма?
- Я думаю, хватит об этом, а, Зоя?
Тянуло Ильина к Красновым. В одно из воскресений он стал крестным отцом Родиона. Теперь всякий раз он то игрушку привозил, то рубашечку или свитерок своему крестнику.
С хозяйством справлялся Степан. Он освобождал Зою и от уборки по дому. Ей оставалось только готовить и ухаживать за маленьким.
Когда Зое сильно тяжело было, то мысли на ум приходили: Как будет жить муж без нее, и дети тоже, с кем останется мальчик. Вот тогда она и написала письмо, вроде бы как руководство к действию. И снова червячок сомнения грыз душу. А если письмо было прочитано Ильиным? Да не может он такого сделать. Почему не может?! Ручаться нельзя. Теперь ни за кого ручаться нельзя.
Ильин не ездил уже в Ново весь декабрь и январь, а в последний зимний месяц погода вдруг стала весенней. Солнце вставало все раньше и раньше. Ильин позвонил Ульяне, сказал:
- Могу захватить в деревню, если желаете.
- Мы вообще-то в ту субботу ездили, но как упустить подобную возможность. Только занятия на курсах придется пропустить. Вы лишний свитерок на себя натяните. В деревне климат не московский, у нас градусов на пять всегда меньше. Может, папке позвонить, пусть у вас истопит камин.
Тут-то Ильин и вспомнил о письме. Поторопился отказаться:
- Сам приеду и истоплю.
- Ну, дело ваше.
Поехали в пятницу после работы. В Ново Ильин притормозил около дома Красновых, поехал дальше. Нащупал ключи от дома, положил их на панель приборного щитка. Открыл дверь, вошел в дом и сразу же направился к камину. Отложил полешки в сторону, взял конверт в руки, сдул с него пепел. Что случится, если я узнаю, что в нем содержится? Мир, уж это точно, не перевернется.
Он разорвал с краю, прочитал первую строчку.
«Милая моя дочь! Я не могу не признаться тебе в своем грехе. В ночь перед Новым годом Ильин ночевал у нас и как я не отбивалась, он все равно сделал свое дело. Зачем я тебе это сообщаю? Да для того, чтобы ты знала правду - ребенок от Ильина...».
Ильин похолодел, затем застучало в висках. Первым его желанием было бежать к Красновым, взглянуть на малыша. Сын, его сын! Как же он нужен ему. Его дочки выросли, он любил и любит их, но как же он желал сына, и в законном браке, и в гражданском. Ждал, что, может, какая случайная связь закончится рождением сынишки. И вот он родился - в другой семье.
Машинально Ильин поднес лист к свету и продолжил чтение.
«Дорогая моя девочка. Я думаю, что маленького вы с отцом не отдадите в чужие руки. Уля, это письмо не должен прочитать никто, кроме тебя. Отцу ничего не говори. Целую, мама.».
Ильин как-то механически положил дрова в камин, поджег их, подвинул поближе кресло и сел в него, не сняв меховую куртку. Он сидел и думал, не замечая ничего вокруг. Ильин еще раз прочитал письмо и медленно опустил его и конверт на разгоревшиеся дрова.
#авторскиерассказы