– Вот эта горка будет в самый раз, – уверенно заявил своим спутникам древний бог Луг, материализовавшись посреди леса где-то под Воронежем.

– Само торжество начнётся часа через три, с рассветом. Думаю, с моими силами вы всё прекрасно успеете. Список мероприятий я сейчас обдумаю и ниспошлю вам. Если возникнут какие-то вопросы, можете обратиться ко мне через жертву. Задача ясна?
Красивая женщина лет тридцати пяти поправила подол своего длинного платья в красно-коричневую клетку, провела рукой по коротким каштановым волосам, коснулась массивного ожерелья на шее и неодобрительно хмыкнула. Мужчина лет сорока пяти похлопал по карманам джинсов, поскрёб длинными ногтями недельную щетину на щеках, щелкнул по массивному золотому кольцу в мочке уха и уверенно хмыкнул вслед за женщиной.
– Делов куча, Ваше Сиятельство. Помощники нужны. Хоть парочка.
– Понимаю, – покровительственно произнёс Луг, огляделся и щелкнул пальцами. С громким визгом откуда-то с дерева к ногам присутствующих упали двое: девушка, мгновенье назад бывшая молодой неясытью на охоте, и её добыча – бывший бурундук, а ныне активный юноша лет двадцати. – Вот вам подмога. С остальным разберётесь. К вечернему пиру прибуду, – сказал Луг и растворился в голубом сиянии.
Невольные волонтеры некоторое время молчали, оценивающе глядя друг на друга. Затем мужчина со щетиной сделал шаг вперёд и представился:
– Ну, что, други, будем знакомы! Эта радость в клеточку – Софья, соседка моя трёхшёрстная. Меня звать Барон Арнольдыч, внук овчарки, правнук лабрадора. И я всегда хочу жрать. Что там наш сияющий про жертву-то говорил?
– Это ты, скорлупку тебе в зуб, о каких ещё жертвах говоришь?! – возмущенно и чуть присвистывая вскрикнул бурундук, полагая, что в жертву обычно сперва несут тех, кто помельче.
– Не кручиньтесь, милые, вам ещё мой праздник одушевлять. А жертва – не это просто. Если захотите, чтоб я желание ваше исполнил, надобно мне чью-то жизнь отдать. Отдал – попросил. Всё просто. Ну, или по смс, – быстро прояснил ситуацию явившийся из сияния Луг. – Кстати, можете звать меня Господином, Высшим, Всеискуссным, Длинноруким...
– Юрием? – уточнил бурундук.
Луг тут же проявил свою всеискуссность, ответил бывшему грызуну в рифму и вновь исчез в сиянии.
Софья дёрнула бурундука за футболку:
– Буруш, ты бы не нарывался, пока опять мехом не оброс. А то ты, по-моему, у нашей пучеглазенькой и в этом облике аппетит вызываешь, не то что в оригинальном. — Неясыть посмотрела на бурундука огромными карими глазами и скромно улыбнулась.
– Никакой свободы слова, – огорчённо пробурчал Буруша и незаметно сделал шаг в сторону от бывшей неясыти.
Барон Арнольдыч довольно хмыкнул, глядя на Софью, перевёл взгляд на охотницу за бурундуками и спросил:
– А тебя как звать будем? Может, Ольгой будешь, как в «Дозорах»?
– Не, – быстро моргая отозвалась девушка, нервно теребя свою длинную густую косу, – Катенька я. Ка-а-атенька. Протяжненько так, как крик падающего из лапок бурундучка.
Неясыть Катенька с удовлетворением закрыла глаза, будто вспоминала что-то очень приятное. Буруша сделал ещё пару шагов в сторону и тихонько выругался: — Шелушенная ж ты шишка...
– Сто-лов-ка, – внезапно звонко проговорил Барон Арнольдыч, на каждый слог хлопком убивая на себе по комару.
Послышался явно божественный звон бубенцов, и в голубом сиянии неподалёку появились три вагончика. Из них тут же выбежали люди в поварской униформе, расставили столики и принялись накрывать их разного рода яствами. Барон Арнольдыч довольно зарычал, соскабливая с плеча комариные ножки:
— Р-работает!
К пяти часам утра в лесу совсем рассвело. Буруша с Катенькой сооружали пункт встречи гостей. Точнее, Буруша сооружал, а Катенька смотрела на него заинтересованным взглядом, облизывалась и иногда подавала инструменты. Барон Арнольдыч с аппетитом доедал очередную порцию праздничной еды, попутно обсуждая с Софьей разные организаторские вопросы.
– Как думаешь, она его в человечьем виде может сожрать?
– Судя по взглядам, дело к свадьбе идёт.
– Главное, что из этого звучит более жутко даже не понятно. Мой хозяин, когда женился, на два месяца меня без еды тут оставил. Благо, барды недалече фестивалили. И колбаса у них всегда и тушёнка. Ляжешь у костра да слушаешь вой их разнобойный до утра. Хорошо.
– Хорошо, – повторила Софья за Бароном и внимательно на него посмотрела: – А эти твои барды случаем сейчас не фестивалят? Нам бы музыка не помешала.
– Можно проверить. Ща сделаю, – уверенно сказал Барон Арнольдыч, облизал тарелку и вприпрыжку скрылся в лесу.
Через два часа он вернулся с полным уазиком бывших благодетелей с гитарами.
– Застал их отмечающими вчерашнее выступление, – задорно отрапортовал Барон Арнольдыч. – Все согласились приехать, как только я упомянул бесплатную еду-не-тушёнку. Обещали ранних песен не петь и гитары дольше пяти минут не настраивать.
– Восхитительно. С этим решили.
Внезапно по лесу с эхом разнёсся крик:
– Фундук тебе в миндалины, Ка-атенька!
Буруша слишком увлёкся работой и не заметил, как стали приходить первые гости. Катенька же заметила. А как ей не заметить? Там ведь люди привезли ребёнка, а у ребёнка в руках клетка, а в клетке хомяк.
– Фисташка ты без трещинки, мозги похоже там от совы и остались да болтаются по человечьей черепушке!
– Я не сова-а, – спокойно возразила Катенька, – я нея-ясыть.
– Ясыть, не ясыть, а жрать хомяка на глазах у ребёнка – нехорошо. У меня двадцать семь детей. Я про их психологию всё знаю.
– Двадцать семь бурундучко-ов? – восторженно прошептала Катенька.
– Тьфу на тебя, скорлупка твоя без ядрышка. – Буруша отчаялся воззвать к разуму коллеги, глубоко вдохнул и отправился достраивать пункт встречи.
Софья, наблюдавшая всю эту трагедию из-за столика, подозвала к себе Катеньку и объяснила, что нужно вести себя хорошо. Катенька слегка взвыла, но явно прониклась.
Через некоторое время все четверо волонтёров собрались за одним столом. Они ждали сообщения от Луга с программой мероприятий, а то гости уже приезжают, бродят, едят, музыку слушают – благо барды не все уснули, — а программы всё нет. Принеся в жертву двух комаров, они смогли-таки дождаться ответа. Ответ пришёл неожиданно – через смс, на материализовавшуюся посреди стола «Нокию 3310». Оно гласило:
«1) Сбор первого урожая.
2) Танцы.
3) Раздача хлеба и сыра.
4) Жертвоприношение».
Волонтёры переглянулись. Ловить кого-то крупнее комара на роль жертвы им совсем не хотелось. Разве что Катеньке.
– Да комаров наловим штук пятнадцать да всех вместе их шарахнем! – попытался разрядить атмосферу Барон Арнольдыч.
Тяжёлое молчание нарушило второе смс: «... невинной. Вот и всё в общем-то. Мне кажется будет весёленько. Верю в вас. А не справитесь – покараю. С уважением, Луг»
Разрушить вторую волну уничтожительной тишины решилась Софья:
– Не подойдут комары, что же теперь. До жертв ещё вон целых три пункта. Давайте о них подумаем.
– Логично, – чуть закашлявшись произнёс Барон Арнольдыч. – Давайте Катеньку отправим торжественно с гостями жатву начинать, а...
– Если вы дадите ей серп, я не ручаюсь ни за чьи орешки в этом Лихолесье, – уверенно высказался Буруша.
– Что-то я об этом не подумал. Софья, чудесная, может, ты? Тебе и серп пойдёт, и на фотках в красном будешь хороша.
– Схожу, что уж. Надо бардов спящих с полянки на холме под яблони растащить, да там торжественный стол и поставим. Сможешь, Буруш?
– Сделаем, кешью их побери, – уверенно согласился Буруша.
– А ты, расчудесатая наша, иди и устрой танцы. Плясать умеешь? – аккуратно спросила Софья Катеньку.
– Только тра-айбл и немного фокстро-от, – привычно протянула Катенька, немного удивив своими способностями окружающих.
– Вот и чудно, – чуть настороженно, но вполне уверенно ответила Софья.
Обсудив детали, волонтёры принялись за дело, и первая жатва колосьев, материализованных из интерьера ближайшего сельского кафе, прошла успешно. Благо десятилетнюю пыль на них полностью скрывало слепящее зрителей солнце. Двенадцать жертв комаров на колосья и монтаж стола.
И с танцевальной площадкой Катенька отлично справилась. Зажигала так, что два пенсионера за время танца решили бросить жён и предложить свои сердца ей. Четыре жертвы комаров на костюм для танца и валерианку для зрителей.
В общем всё шло прекрасно, пока дело не дошло до поиска жертв невинных. Думали-думали волонтёры. Шло-шло время. К жертвенному столу уже начали подбираться проснувшиеся барды, позвякивая чем-то стеклянным и похрустывая огурцовым, а невинностью вокруг никакой и не пахло.
– Слушайте, ну, наше Сиятельство нас точно не поблагодарит за пустой жертвенный стол. Давайте тут хоть движняк какой устроим.
– Суету, так её через фундук, наведём? – радостно спросил Буруша.
– Её родимую, – утвердительно ответил Барон Арнольдыч. – Вот тебя, грызун, за неё отвечать и поставим. Еды туда какой притащи, что ли. Пару бардов позадорнее.
– И огонё-ёчков, – мечтательно протянула Катенька.
– Нет. Без огонёчков, – быстро отрезала Софья. – Лето пожароопасное, того гляди лесники нагрянут с проверкой.
Катенька потупила взгляд, но с идеей своей явно не рассталась.
– Буду тогда там всё украша-ать. Тут соло-оминку. Тут пё-ёрышко, – глядя в стол пробормотала она.
– Это отлично! Это можно! – с облегчением вскрикнул Барон Арнольдыч. – А мы пока подумаем, чем ещё народ занять можно.
Не успели Барон Арнольдыч с Софьей открыть бутылочку чего-то розового с надписью «Для раздумий», как к ним подбежал запыхавшийся Буруша.
– Арнольдыч, пошли со мной. Там какой-то грецкий орех без скорлупки прямо среди танцевальной зоны валяется и бормочет. Ни слова не пойму, о чём.
Обнаруженный Бурушей «грецкий орех» оказался не так-то прост. Абсолютно голый мужчина лет пятидесяти лежал в позе, достойной полотен Рубенса, и рассказывал прохожим о юриспруденции. Точные определения, факты из юридической практики, полезные советы. Всё очень грамотно, но совершенно непонятно.
Тут Барону Арнольдычу пришла мысль. Мужчину отвели в сторону, одели в облачения судьи (минус два комара) и объявили «Вечер бесплатных консультаций верховного судьи сего леса Грецкого О. Х.». Люди хлынули потоком. Кто про ипотеки спрашивает, кто про права купленные, кто про прадивость гадания на судьбу по ИНН. В общем, гармония и занятость.
А Катенька тем временем налупила комариков да напросила у Высшего свечей. Тихонько дождалась, когда Буруша закончит стаскивать яства на стол и стала расставлять их по периметру угощений.
Близился час прибытия Луга. Организовав бардов играть «что-нибудь приветственное», Софья, по праву первой обращённой в человека, созвала остальных волонтёров на планёрку по теме жертвы. Буруша и Барон Арнольдыч пришли сразу. Катенька задерживалась.
– Слушайте, скорлупку ему в дёсны, а может, лесника в жертву определим? Он уже пожил. И, судя по усам, абсолютно невинен.
– Буруш, ты что, «Рататуй» не смотрел? Нельзя вязать проверяющих, – со знанием дела ответил Барон Арнольдыч. В этот момент, за спинами волонтёров материализовался Луг.
– Неужто уже управились со всем, верные мои!? Как уютно у вас тут. И танцы, и судья для народа, и булькает что-то. А что, кстати? – Луг внимательно огляделся.
Неподалёку ото всех, скрываясь за яблоней, стояла Катенька. В руках у неё была пятилитровая банка с водой, а в воде плескалась рыбка.
– Ой, а что это у вас тут такое? – поинтересовался Луг. Катенька медленно вышла из-за дерева, довольно улыбаясь и нервно моргая.
– Это же-ертвенная краснопё-ёрка, Господин, – проговорила она как можно почтительнее, а потом с гордостью добавила: – Невинная.
Луг внимательно оглядывал своих волонтёров. Сперва он решил, что это розыгрыш, но лица присутствующих были искренне удивлены не меньше него.
– Какая невинная краснопёрка? Зачем? – вопросительно и с лёгким подвыванием спросил Всеискуссный.
– Ваше Сиятельство же ж просило жертву. Невинную. Четвертым пунктом. Вот она и есть, – попытался выровнять ситуацию Барон Арнольдыч.
– Сами нам так написали, макадамию мне в щи. Вот, извольте. — Буруша вынул из кармана Нокию и показал Лугу его сообщения.
Луг закрыл глаза и хлопнул себя по лбу:
– Ох уж эта земная связь. Хорошо вы хоть девицу какую к столбу не привязали, а просто на рыбке остановились. – Луг выдохнул и показал то же сообщение в своём телефоне. Между пунктом «4» и «невинностью» находилось ещё три пункта, утраченных вне зоны доступа:
«1) Сбор первого урожая.
2) Танцы.
3) Раздача хлеба и сыра.
4) Жертвоприношение плодов первого урожая.
5) Групповое исполнение ритуальных песен.
6) Общий пир на вершине холма.
7) Развлечение гостей каким-то делом или игрой невинной.
Вот и всё в общем-то. Мне кажется будет весёленько. Верю в вас. А не справитесь – покараю. С уважением, Луг».
Спины волонтёров похолодели, сердца заколотились быстрее, но вдруг все резко успокоились. В жертву никого принести не успели. Занятия гостям устроили. Песни и сейчас звучат из-под яблонь, а ритуальность их каждый для себя сам определит.
– Батя мой грызун, чуть не облажались. Фух. — И как только Буруша облегчённо выдохнул, с холма, где располагался жертвенный стол, пошёл густой дым.
– Ка-атенька! – под крик всех волонтёров смотрящая в облака девушка поставила банку с рыбой на землю, взглянула на дым и сказала:
– Душе-евно ста-ало.
И только остальные волонтёры начали прокручивать в голове сцены покарания богом земледения и скотоводства, как увидели довольную улыбку у него на губах.
– Пошутили всё же! Эх вы, бесстрашные. Я было подумал, и правда не справились, а тут даже перевыполнили! Большой костёр на горе – это вершина праздника в былые времена. Думал, пожарные запретят такое сейчас, нет? – Луг с беспокойством посмотрел на волонтёров.
– Да не-ет...
– Неа.
– Ни в коем случае.
– Ни фундука подобного!
Луг преисполнился радостью, поблагодарил всех за устроенный праздник и предложил свою награду за их старания – остаться людьми. Барон Арнольдыч тут же согласился. Терять в образе зверя ему было совсем нечего. Софья немного подумала. Всю жизнь кошка прожила с одной бабушкой, которой недавно не стало, но к её внучке она тоже питала тёплые чувства. Договорившись подкинуть девочке трёхшерстного котёнка, она согласилась остаться в человечьем виде. Услышав это Луг радостно сообщил, что будет рекомендовать их с Бароном Арнольдычем своим друзьям как лучших организаторов торжеств. Катенька громко визжала и требовала у Луга собственную студию танцев. Он улыбался и предлагал ей оставить себе костюм, а дальше как-нибудь самой. Её устроило. Буруша же вернулся к семье. Несмотря на непродолжительную грядущую жизнь, он пожелал провести это время с женой и детьми. Двадцать семь штук — не шутка всё же.
Исполнив обещанное, Луг растворился в голубом сиянии. Трое волонтёров с печалью наблюдали, как маленький бурундук весело убегает в лес. Огромный костёр на холме постепенно затухал.
– Здравия желаю! А где бы тут у вас ответственного за мероприятие найти? Лесоохрана беспокоит.
Волонтёры переглянулись. Комаров для жертв вокруг не было.
Автор: Маргарита Протопопова
#авторскиерассказы