Теплый шерстяной клубок не давался в руки. Так и норовил выскользнуть и укатиться в темный угол, прячась от мягкого света торшера.

- Ба, а Ба, домовые есть?

Спицы мелькали в сухих крепких руках как заведенные. Металлическое звяканье почти убаюкивало, как и глухой шум ветра, швыряющего снег, из глубины ночной тьмы, в окно.

- Бааа! – громче.

- Что, милая?

Возраст съел цвет глаз, но не доброту и заботу взгляда бабушки.

- Домовые есть?

Бабушка обвела взглядом уютную комнату с аркой тлеющего жаром камина, теплой шкурой у ног, и остановилась на пытливых карих глазенках любимого чада, сидящего тут же, у кресла.

- Домовые…- задумчиво.

- Духи дома! Вот, как тут!

Требовательный пальчик тычет в картинку раскрытой на коленях книги.

Бабушка надела очки и вгляделась в изображение чего- то лохматого и в лаптях. Вновь откинулась на удобную спинку кресла и взялась за спицы. Внучка сидела тихо. Она уже давно поняла: терпение вознаграждается. Бабушка старая, может и забыть, о чем говорила, если торопить. Клубок перекатывался из стороны в сторону, пушистая ниточка тянулась, и бабушка заговорила:

- Знаешь, милая, не знаю, есть ли именно такие домовые, как в твоей книжке, но был со мной один случай в детстве.

Я была тоже непоседливым ребенком. Егоза и хулиганка. Моя бабушка, твоя Пра-, никогда не ругала сильно и строго, не по делу. Только когда я уж совсем расходилась и что- то роняла, или с грохотом и гиканьем носилась по дому, все говорила:

- Не зли домового. Не любит соседко шуму.

А я в ответ:

- А то что? Не видела его ни разу. Может и нет его.

- Может и нет, а может и есть. Вот будешь любимую вещь нести, а она раз и выпадет с грохотом. Будто толкнул кто под руку. Или упадешь сама, нос расшибешь. Или на мебель наткнешься там, где никогда не натыкалась. Знай – это домовой на тебя серчает.

Вспоминала я тогда, а и правда. Бывало такое.

- Ой! – говорю,- а делать то что?

- Ну поклонись на четыре стороны и скажи: Батюшка домовой, не серчай, не ругай. Угощенье принимай. И не забудь оставить что-нибудь на столе…

Бабушка замолчала, задумалась. Ушла в себя, позвякивая спицами. Перекидывая одну петлю за другой - как дни прошлого. Узорчатое полотно будущей шали становилось все больше и больше. Ветер глухо шумел и бился в крепкие окна. Камин вспыхивал искрами наполняя комнату теплом. Внучка пересела еще ближе, утопила ступни в теплый мех шкуры и прижалась к коленям бабушки, следя за ловким, неумолимым блеском спиц.

- А дальше, Ба?

- Дальше…

Бабушка остановилась, заправила внучке непокорную прядку, что так и норовила упасть на глаза. И вновь вернулась к спицам.

- А дальше. Был у нас телевизор. Ну не такой как тут – как картина на стене. А толстый, как аквариум. И без пульта. Звук и каналы нужно было переключать рычажками из стороны в сторону. Вот так, - показала, передвигая из стороны в сторону ряд петель на длинной спице.

- И вот ушли взрослые по делам. Осталась дома я одна. Включила телевизор на всю громкость и прыгаю - танцую по комнате. И вдруг раз! Тихо стало! Оборачиваюсь, думала электричество отключили, а нет. Работает телевизор! Только рычажок, за звук отвечающий, переведен в минимум. Я обмерла! - бабушка остановилась и посмотрела в глаза внучке. А та замерла, чувствуя, сейчас будет она – Тайна.

- Гляжу, - продолжила тише, будто опасаясь, что ее кто-то услышит, - А рядом вода в аквариуме сама по себе плещется, и люстра над головой качается. И треск, скрежет какой-то по дому. Как побежала я! Из дому. Дааа…

Бабушка остановилась, шепча под нос, пересчитывая петли, и спицы вновь замелькали. Внучка стала поддергивать нитку из клубка, помогая.

- А потом, Ба? А потом?

- А потом прибежали родители с работы, и бабуля с центра. Думали все. Нет меня. Страшное землетрясение тогда приключилось. Если бы звук телевизора продолжал по-прежнему орать, я бы не услышала начала и не успела. Пропала.

- А как же домовой? Как же он? Погиб?!

Девочка возбужденно запрыгала на месте, обеспокоено ловя взгляд бабушки.

- Ну, дом потом отстроили, как видишь. Бабушка обвела рукой пространство вокруг.

- Только вот что я тебе скажу. Когда оттуда, из-под обломков, вещи доставали, Прабабушка взяла старый башмак и сказала: «Батюшка домовой, иди со мной.» И хранила этот башмак, пока дом не отстроили.

Спицы мелькали неутомимо в узловатых руках бабушки. Камин почти погас. Даже ветер устал сыпать снегом в окно и заснул. А внучка, взяв книгу под мышку, тихонько подошла к столу и положила на уголок конфету.

- Батюшка домовой, - шепотом, - я постараюсь не шуметь. Но если буду, ты не сердись сильно, пожалуйста. И присматривай за бабушкой. Старенькая она у меня. Мне еще в садик ходить. Как она тут без присмотра. Ладно?

Напольные часы из коридора громко забили, отмеряя время: Дон-дон-дон-дон… А девочке слышалось: - Да-да-да..

Автор: Mikhailovna
#авторскиерассказы