Алина закуталась в плед, удобно устроившись на диване с бокалом вина. За окном шумел дождь, а в камине потрескивали дрова. Максим, её парень, только что вышел на кухню за очередной бутылкой.

— Ты уверен, что мы тут одни? — вдруг спросила Алина, отрывая взгляд от огня.

— Конечно, — из кухни донёсся его голос. — Разве я стал бы скрывать, если бы у меня тут кто-то жил?

Она хотела рассмеяться, но в этот момент услышала тихий плач.

— Максим… — Алина нахмурилась. — Ты слышишь?

Из кухни донёсся грохот — будто он что-то уронил. Через секунду Максим появился в дверях, держа в руках бутылку и два бокала. Его лицо было странно напряжённым.

— Что? — спросил он слишком быстро.

— Ребёнок плачет, — Алина встала, прислушиваясь. — Ты же сказал, мы одни…

Плач раздался снова — жалобный, детский, будто из-за двери. Он шёл из кладовки рядом с кухней.

Максим резко шагнул вперёд, перекрывая ей путь.

— Тебе показалось. Просто ветер в трубах, или мыши…

— Мыши? — Алина фыркнула. — Это явно не мыши.

Она попыталась обойти его, но он схватил её за руку.

— Не надо туда идти.

Его пальцы сжались слишком сильно, и в глазах мелькнуло что-то… виноватое.

— Максим, — Алина медленно высвободила руку, — что ты скрываешь?

Он не ответил.

Плач стих, но Алина уже не могла отступить. Она резко шагнула к кладовке и дернула дверь.

На полу, обхватив колени, сидела девочка. Лет десяти. В свете лампы её силуэт казался… полупрозрачным.

— Привет, — тихо сказала девочка.

Алина отпрянула.

— Кто… кто ты?

— Лапочка, — ответила девочка.

За спиной Алины раздался тяжёлый вздох.

— Лапочка… — прошептал Максим. — Зачем ты показалась?

Девочка подняла глаза на Алину.

— Скажи ему, чтобы отпустил меня. Он не слушает.

Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она шагнула назад, наткнулась на стену и медленно сползла на пол.

— Максим… что это?

Но он уже не смотрел на неё. Его глаза были прикованы к девочке — к призраку.

Алина судорожно нащупала в кармане телефон.

Ей нужно было бежать.

Алина выскочила из дома, даже не захватив сумку. Ноги подкашивались, в ушах стучало, а в голове крутилась одна мысль: "Это ненастоящее. Этого не может быть". Но холодный ночной воздух, пробирающий под мокрую от дождя блузку, убеждал – она не спит.

Она добежала до машины, дрожащими руками достала телефон. Первая кнопка быстрого набора – подруга Маша.

— Алло? – сонный голос на том конце провода.

— Маш… ты уже едешь? Пожалуйста, скорее… – Алина сглотнула ком в горле, оглядываясь на освещённые окна дома.

— Ты в порядке? О чём вообще речь?

— Призрак… тут призрак девочки! Она полупрозрачная, как… как дымка. И он её знает! Называл её Лапочкой… – голос сорвался на шёпот, когда в окне мелькнула тень Максима.

— Ты пьяная?

— Нет! Я выпила два глотка вина, при мне бутылку открывали! – Алина резко завела машину. – Он… он не пытался меня удержать. Просто стоял и смотрел, как я убегаю. Сказал, что потом позвонит…

— Где ты сейчас?

— У его дома. Маш, пожалуйста…

— Держись, я уже выезжаю. Через десять минут буду.

Алина бросила телефон на пассажирское сиденье и прижала ладони к лицу. "Что за чертовщина? Призраков не бывает! Может, это розыгрыш? Скрытая камера?" Но Максим не был тем, кто любит жестокие шутки. Да и голос его, когда он назвал девочку… в нём была такая боль, что мурашки побежали по коже.

Через пятнадцать минут (Маша попала в пробку из-за ночных дорожных работ) Алина уже сидела на кухне у подруги, кутаясь в плед и жадно прихлёбывая сладкий чай.

— И что, прям сквозь неё было видно? – Маша округлила глаза.

— Да! Я даже прочитала название порошка на коробке за её спиной! – Алина содрогнулась. – А самое жуткое… она была спокойная. Не плакала, не кричала. Просто смотрела и… просила помощи.

— И что, Максим с ней разговаривал?

— Да. Как будто… – Алина замялась, – как будто она всегда там была.

Маша задумалась, затем резко встала:

— Ладно, хватит. Ты переночуешь тут. А завтра…

Звонок в дверь прервал её. Женщины переглянулись.

— Это… не он? – прошептала Алина.

Маша подошла к глазку, затем резко отпрянула:

— Блин, да!

Алина схватилась за телефон, готовая набрать 102. Но Маша уже открывала дверь.

— Ты чего, псих? Следом за ней приперся?!

Максим стоял на пороге, мокрый от дождя, без куртки. В руках – сумка Алины.

— Я… я просто привёз её вещи, – голос его дрожал. – И… хотел объясниться.

— Объясниться? – фыркнула Маша. – После такого?

— Пусть войдёт, – неожиданно для себя сказала Алина.

Максим шагнул в прихожую, но дальше не прошёл. Казалось, он боялся даже дышать.

— Я не хотел тебя пугать, – начал он. – И не хотел, чтобы ты узнавала… о ней… вот так.

— Кто она? – Алина впилась в него взглядом.

Максим опустил голову:

— Это долгая история.

— У нас вся ночь, – твёрдо сказала Маша, скрестив руки на груди.

Максим глубоко вздохнул и начал рассказ.

Дождь стучал по подоконнику кухни, заполняя тягостную паузу. Максим сидел за столом, его пальцы нервно переплетались и расплетались. Алина пристально смотрела на него, стараясь не дрогнуть. Маша стояла у плиты, скрестив руки, но в ее глазах уже читалось любопытство.

— Лапочка не моя дочь, — начал Максим, и его голос звучал так, будто слова давались ему с трудом. — Мы познакомились, когда ей было семь. Она шла в первый класс.

Он замолчал, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил, глядя куда-то в пустоту перед собой:

— В тот день у меня были важные переговоры. Я должен был подписать контракт с партнером, но все шло наперекосяк. Пробки, поломка светофора, потом еще дорожные работы. Я нервничал, злился… А потом увидел их.

Он поднял глаза на Алину, и в них вспыхнуло что-то живое — воспоминание.

— Лапочка и ее мама переходили дорогу по зебре. Девочка держала огромный букет, а на голове у нее был этот… белый бант. Она шла так серьезно, будто первый класс — это самое важное событие в ее жизни.

Максим усмехнулся, но тут же лицо его снова стало напряженным.

— И вдруг она остановилась. Прямо посреди дороги. Мать держала ее за руку, но Лапочка вырвалась и подошла к моей машине. Я опустил стекло, думал, может, ей плохо… А она посмотрела на меня и сказала: "Сокол плохой. С ним дел иметь нельзя".

Алина нахмурилась.

— Сокол?

— Фамилия моего партнера, — пояснил Максим. — Того самого, с которым я должен был подписать контракт.

Маша присвистнула:

— И что, он оказался мошенником?

— Да. Через месяц его посадили. А я… — Максим провел рукой по лицу. — Я не мог выбросить это из головы. Как она узнала? Почему подошла именно ко мне?

Он замолчал, и в тишине было слышно, как за окном шумит дождь.

— Я нашел их. Познакомился с матерью Лапочки. Мы… стали встречаться. Не знаю, любил ли я ее по-настоящему или просто хотел быть рядом с девочкой. Она была особенной.

Голос его дрогнул.

— А потом они погибли. Автокатастрофа. Я остался один.

Алина почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— А призрак? — тихо спросила она.

Максим опустил голову.

— Я не мог смириться. Ходил на кладбище, говорил с ними… Однажды встретил там старуху. Она что-то увидела во мне… или в Лапочке. Провела ритуал. И… она вернулась.

Маша резко выпрямилась:

— То есть ты держишь ее призрак у себя дома?!

— Она помогала мне! — Максим вскинул голову, и в его глазах вспыхнул огонь. — Предупреждала об опасностях, о нечестных людях…

— Но теперь она хочет уйти, — тихо сказала Алина.

Максим сжал кулаки.

— Я не могу ее отпустить. Если она уйдет…

Он не договорил, но Алина поняла. Для него Лапочка была последней ниточкой, связывающей его с тем временем, когда он был счастлив.

— Она страдает, — прошептала Алина. — Ты же видишь?

Максим закрыл глаза.

— Я знаю.

В комнате повисло молчание. Даже дождь за окном стих, словно затаив дыхание.

— Что будешь делать? — наконец спросила Маша.

Максим медленно поднялся.

— Я… не знаю. Но я не могу больше так.

Он посмотрел на Алину, и в его взгляде была такая боль, что ей захотелось отвернуться.

— Спасибо, что выслушала.

И, не дожидаясь ответа, он вышел. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.

Алина вздохнула и опустила голову на руки.

— Что теперь? — спросила Маша.

— Не знаю, — честно ответила Алина. — Но я не могу просто оставить это так.

За окном снова зашуршал дождь. Где-то там, в темноте, шел человек, который не мог отпустить свое прошлое. И девочка, которая не могла обрести покой.

Алина понимала, что завтра ей придется вернуться в тот дом.

Утро выдалось серым и промозглым. Алина стояла у окна, наблюдая, как редкие прохожие прячутся от моросящего дождя под зонтами. Всю ночь она не могла уснуть — перед глазами стоял образ полупрозрачной девочки и измученное лицо Максима.

— Ты точно решила туда идти? — Маша протянула ей кружку с крепким кофе. — Может, просто заблокируешь его номер и забудешь эту историю?

Алина покачала головой:

— Я не могу. Лапочка просила о помощи. Если он действительно удерживает её...

Она не договорила, но Маша поняла. Вздохнув, та достала из сумки маленький серебряный крестик:

— Хочешь, возьми. На всякий случай.

Час спустя Алина уже стояла перед знакомым домом. Дождь усилился, холодные капли стекали за воротник пальто. Она долго не решалась нажать на звонок, но дверь внезапно открылась сама.

Максим выглядел ужасно — красные глаза, небритые щёки, мятая одежда. Казалось, он не спал всю ночь.

— Я знал, что ты вернёшься, — хрипло произнёс он.

В доме царил беспорядок. На полу валялись пустые бутылки, пепельница была переполнена. Максим молча указал на диван, сам остался стоять.

— Где Лапочка? — прямо спросила Алина.

Как в ответ на её вопрос, в комнате стало заметно холоднее. Напротив материализовался полупрозрачный силуэт девочки. Но теперь она выглядела иначе — контуры стали размытыми, а взгляд полным отчаяния.

— Он всё ещё не отпускает меня, — прошептала Лапочка. Голос её звучал как далёкое эхо. — Я так устала...

Максим резко обернулся:

— Я не могу! Ты же понимаешь? Ты — всё, что у меня осталось!

Алина встала между ними:

— Посмотри на неё, Максим! Она страдает! Разве ты ради этого вернул её?

Его лицо исказила гримаса боли. Он опустился на колени перед призраком девочки:

— Прости меня... Прости, Лапочка...

Комната наполнилась странным сиянием. Лапочка улыбнулась — впервые за всё время Алина увидела на её лице покой и умиротворение.

— Спасибо, — прошептала девочка, обращаясь к обоим. Её образ начал растворяться в воздухе, становясь всё более прозрачным. — Будьте счастливы..

Когда последние частицы света исчезли, в доме воцарилась тишина. Максим сидел на полу, беззвучно рыдая. Алина осторожно подошла и положила руку ему на плечо.

— Всё кончено, — тихо сказал она.

Эпилог: Пять лет спустя

Торговый центр был переполнен предновогодними покупателями. Алина пробиралась сквозь толпу с пакетами подарков, когда случайно увидела знакомую фигуру.

Максим катил перед собой коляску. Рядом шла симпатичная блондинка, время от времени поправляя одеяльце.

— Посмотри, как сладко спит наша дочка, — улыбалась женщина. — Такая лапочка...

— Нет, — мягко поправил Максим. — Это Надежда. Наденька. — Он посмотрел на спящего ребёнка, и в его глазах светилось настоящее счастье. — Даже не верится, что она у меня есть.

Алина незаметно отвернулась и растворилась в толпе. В её сердце не было обиды — только лёгкая грусть и понимание, что всё сложилось так, как должно было случиться.

Алина вышла из торгового центра, кутаясь в шарф от пронизывающего ветра. Встреча с Максимом оставила в душе странное послевкусие — не боль, а скорее тихую грусть, смешанную с облегчением.

Она уже собиралась сесть в такси, когда телефон в кармане завибрировал. Незнакомый номер.

— Алло?

— Алина... это я.

Голос Максима звучал странно — сдавленно, будто он с трудом подбирал слова.

— Как ты... — она обернулась, машинально ища его глазами в толпе.

— Я увидел тебя. В торговом центре. — Пауза. — Мне нужно поговорить.

Алина сжала телефон.

— Мы всё сказали пять лет назад.

— Это не про нас. — Его голос дрогнул. — Она вернулась.

Лёд пробежал по спине.

— Кто?

— Лапочка.

###

Кафе было почти пустым. Максим сидел у окна, нервно теребя бумажную салфетку. Когда Алина подошла к столику, он даже не сразу поднял глаза.

— Рассказывай, — опустилась она напротив, отодвигая недопитый кофе.

— Три дня назад, — начал он, — Надя проснулась ночью и сказала, что с ней играет «прозрачная девочка». — Он провёл рукой по лицу. — Я думал, бред, детские фантазии...

Он достал телефон, дрожащими пальниками открыл галерею. На экране — снимок детской комнаты. В углу, у книжной полки, едва заметный полупрозрачный силуэт.

Алина вгляделась — маленькая фигурка в платьице, знакомый бант...

— Боже...

— Она не приближается, просто стоит. Смотрит. — Максим сглотнул. — Но вчера Надя сказала, что девочка плачет.

Алина отодвинула телефон, будто он обжёг пальцы.

— Почему она вернулась? Ты что-то сделал?

— Клянусь, нет! — Он резко вскинул голову. — После того дня я даже на кладбище не был. Всё отпустил.

Тишина. За окном хлопнула дверь, зазвенели колокольчики.

— Что теперь? — прошептала Алина.

Максим достал из кармана смятый листок.

— Я нашёл ту старуху. Ту самую, что... тогда. Она жива.

На бумаге — адрес где-то на окраине города и неразборчивые каракули: «Приходите с ребёнком».

Алина медленно подняла глаза:

— Ты хочешь вести к ней Надю?

— У меня нет выбора! — его кулак ударил по столу, зазвенела посуда. — Я не могу... не переживу, если с ней что-то...

Он замолчал, увидев её выражение лица.

— Поедем вместе, — неожиданно для себя сказала Алина. — Но сначала — к тебе домой. Я должна увидеть её.

###

Детская комната Нади выглядела как из каталога — розовые обои, аккуратные игрушки. Только воздух был странно холодным, несмотря на работающий обогреватель.

— Здесь, — Максим указал на угол у окна.

Алина шагнула вперёд — и вдруг резко остановилась.

В воздухе запахло мокрыми осенними листьями, хотя за окном стояла зима. А потом...

— Привет, — тихий голосок прозвучал прямо над ухом.

Алина резко обернулась.

Лапочка стояла в полуметре, но теперь она выглядела иначе — не полупрозрачной, а скорее размытой, будто изображение на старом телевизоре. И в глазах... в глазах было что-то новое. Не печаль, а тревога.

— Она не должна была вернуться, — прошептала Алина.

Максим стоял как вкопанный, бледный, как мел.

— Я не вернулась, — вдруг сказала Лапочка. Её голос звучал чётче, чем раньше. — Это не я.

За спиной у Алины что-то упало. Они обернулись — плюшевый мишка лежал посреди комнаты, хотя секунду назад висел на крючке.

А из коридора донёсся тонкий, леденящий душу смех...


За гранью реальности. Мистические истории. 

#мистическиеистории