Ведьма поневоле (сказки для взрослых)

часть 1
Анна сидела и, улыбаясь, смотрела на спящую дочь.
Ксюша во сне улыбалась и ее реснички слегка подрагивали.
За спиной Анны что-то зашипело, и она, не оглядываясь, выпрямилась и взмахнула рукой над Ксюшиной кроваткой, и тут же появился едва видимый полог.
-Чего приперлась? –спросила она, не поворачивая головы.
Она знала кто это. Это была Сима.
-Смотрю, смелая стала! – проскрипел старческий голос, - выпряглась совсем! За дочку не боишься?
-Хватит мне тут … - сердито сказала Анна, - прошло то время, когда ты имела власть надо мной! Пошла вон! Нечего мне угрожать! Надоела! Уйди по-доброму! Забыла, как я тебя выкуривала отсюда?
- Ох ты!! Смотри-ка, какая смелая стала!?? – в голосе прозвучала угроза, - Варьки-то нету тут, так что, не ерепенься!
Анна, так и не оглядываясь, подняла вверх руку, в которой блеснул амулет.
-Пошла вон, я сказала! – теперь угрожающе, тихо сказала Анна, - ее тут нет, да я повзрослела!
-Ах, вот оно что!! Смотрю, Варвара поработала с тобой! Понятно! – голос стал тише, - ну ладно! Я уйду, но я вернусь! Ты моя, а значит, и дочь твоя, тоже будет моей!
Анна резко обернулась, выставив перед собой амулет, но сзади уже никого не было и только в воздухе таяло темное облачко.
-Смылась! Значит, боишься!? – усмехнулась Анна.
Анне припомнились слова Варвары:
- Главное, не бойся ее и помни, ты сильнее ее одной только материнской любовью! Той силой, которую она никогда победить не сможет! Против этой силы она бессильна, она не знает, что это такое! Ей это неведомо! Да и вообще, ты сильней ее во всем! Помни, чему я тебя учила! - Анна улыбнулась и опустила руку с амулетом. - Спасибо, что ты есть у меня! - она повернулась к кроватке дочери и улыбнулась.
-Мое ты солнышко! – она опять провела рукой над кроваткой, снимая невидимую защиту, наклонилась и поцеловала спящую дочку, потом повесила на край кроватки амулет, - пусть хранит тебя! – поправила одеялко и вышла из комнаты.
Она села около стола и взяла в руки вязанье. Напротив нее , на стене, висела фотография ее мамы.
Анна задумчиво посмотрела на нее и тяжело вздохнула.
-Что же ты мне раньше-то все не рассказала? – то ли укоризненно, то ли с обидой, сказала она.
-Анют, ты когда спать пойдешь? – из спальни выглянул Миша.
- Я немного посижу! Ты спи! – улыбнулась она, - носочек вот для Ксюши довяжу и приду! Спи, дорогой!
Она смотрела на фотографию мамы.
У мамы были удивительно синие глаза, как васильки в поле, точно такие же были и у дочки, и она была удивительно походила на бабушку. В памяти Анны вдруг всплыл ее давний разговор с мамой.
На дворе бушевала зима и за окном вьюжило.
Дома было тепло, уютно и за печкой поскрипывал сверчок.
Они сидели около окна и занимались рукоделием. Обычное занятие зимой, когда вне дома не было работы.
Анне двенадцать лет и она сидит за прялкой, а мама, перебирая в руках спицы, вяжет носок. Тихо позвякивают спицы, и слышно, как крутится в руках Анны веретено. Именно тогда Анна спросила маму:
-Мам! А расскажи, как вы с папой познакомились? Ну… как он сосватал тебя?
Анна отца не помнила и знала о нем только со слов матери. Она была слишком маленькая, когда из города пришла горестная весть, что отец заболел и помер. Везти его в деревню из города было не на что, поэтому и похоронили его там. У Аксиньи тогда даже сил плакать не было, она недавно родила, роды были тяжелые, и она побаливала, да и кроме этого рядом еще был дед, за которым, как за малым ребенком тоже нужен был уход.
Аксинья мягко улыбнулась, задумалась на минутку, потом спицы опять застучали.
- Жили мы в деревушке, тут недалеко от нашей деревни. Жили бедно. Работали много на огороде, чтобы прокормиться. Помню, тыкв вырастало столько много, что просто не описать! Да, здоровенные такие, что мы их катали в сарай! Поднять было просто невозможно! – она улыбнулась, - мы их по осени закатывали в сарай и там укладывали вдоль стены. Тыква в основном и была тем, чем питались мы с мамой. То пареная, то вареная, а если в доме появлялось хоть немного муки, то лепешки с тыквой пекли, то каша с тыквой. В общем, наелась я этой тыквы, наверное, на всю жизнь!
Я росла, и вот пришло время, выходить замуж. Да только кто ж позарится-то на бедную невесту? Приданого то не было. Но, видать, чему быть…, в общем, в один из дней пришла к нам сваха с парнем.
Парень такой видный, чернявый. Чуб кудрявый из-под шапки торчал! Помню, зимой это было. Я тогда и не ожидала такого. Видать, мама моя с той свахой как-то договорилась втайне от меня. Ну, посидели они со свахой, поговорили. А я-то и тот парень все сидели молчком и только смотрели друг на друга. А когда они ушли, то парень тот оставил на столе свои перчатки.
Вы-то сейчас такого и не знаете. Обряд такой был. Если парень вот так перчатки или рукавицы оставлял в доме девушки, то это означало, что девушка ему понравилась и жди скоро сватов. Вот так вот и вышло.
Сказать тебе, что любила я его? Да нет, не скажу. Ну да! Лицом приглянулся, а чтоб там про какую-то любовь! Что ты! Бедность она такая! Тебя выбирают, а ты и будь благодарна!
И вот уже по весне меня и забрали из отчего дома, и перевезли в дом свекрови.
Что тебе могу сказать. Ничего по сути-то и не изменилось, только что дом чужой! Там меня хоть мама жалела, да лишний часок поспать давала, а тут все чужое!
Муж мой, Иван, побыл со мной недельку и укатил на заработки в город. И осталась я одна в чужом доме. Та же работа. Огород, корова, дом, варка, стирка, уборка! Да еще и что не так, то свекровь ворчала, что безрукую невестку взяли. Я молчала. А чего я могла сказать, коли живу в их доме. Мне даже домой не разрешалось сходить, чтобы обувь не топтать лишний раз. Так и жила, одна работа с утра до ночи. – Она тяжело вдохнула. – Сразу забеременеть не вышло, и свекровь вообще на меня косо смотреть стала. А откуда ей взяться-то, если мужа дома нет.
Муж, конечно, приезжал на два-три дня, и опять уезжал. Но, видать, этого было мало и беременности все никак не получалось.
А потом свекровь умерла, оставив мне на попечении свекра.
А тот, то ли из ума совсем выжил, то ли пропил все в своей голове. Бывало, снимет портки, и ходит в одной рубахе. Это хорошо, что рубахи-то длинные были. Ругаться на него начинаю, что, мол, сдурел совсем, что ли!? А он вдруг весь сквасится, как ребенок, и плачет, говорит, что ему портки мешают, живот режут! А какой там живот? Худой был, как палка! Так мало того, что чудил, так он еще умудрялся воровать у меня из кладовки сметану, которую я собирала с молока, и у соседки обменивал на самогон! А та знала ведь, что мне та сметана нужна, чтобы муки хоть немного купить, так нет же, все одно брала! Паразитка!
В общем, нахлебалась я с ним горя до слез! Муж наезжал все реже, но если и приезжал, то хоть денег привозил!
А я все переживала, что деток-то нет у меня. Да и муж косился!
И к кому только я не ходила и знахаркам, и к травникам. Ну вот никак, и все тут!
И тут знакомая женщина посоветовала мне сходить к одной бабушке . Правда, идти надо было в соседнюю деревню. Да что мне, молодой, да скорой!? В общем, собрала я узелок и пошла. Страшновато, правда, было! Ходили слухи, что мол, бабка та ведьма была, да чего не сделаешь ради того чтобы ребятенок появился!
Звали ту бабку Серафима. Встретила она меня не очень приветливо, но выслушала. Долго молчала, сидела и все на меня смотрела так пристально, мне аж страшно стало. А потом сказала, что не я виновата в этом, а у мужа там чего-то не то. Ушла куда-то, минут десять ее не было, а потом вернулась и принесла мне пузырек с каким-то снадобьем. Протянула и говорит:
- Как только муж твой приедет домой, то добавляй все дни ему в пищу по ложке, ну а сама просто пей , тоже по ложке, только маленькой. Сделашь все и все получится!
А сама ко мне наклонилась, руку на голову положила и что-то там зашептала. Видать, заговор какой! Помню только, головушка у меня закружилась, но правда. потом-то отпустило, и все хорошо было.
Я ей в благодарность масло-то подала, а она почему-то и не взяла. Выпроводила меня и дверью хлопнула.
Когда Иван приехал, я все делала, как она говорила. Ну вот, а потом ты и народилась! Видать, подействовало то зелье! – и она тихо рассмеялась.
Аня улыбнулась.
-А деда я помню! И помню, как он в одной рубахе ходил!
-Ты смотри - ка! Ты ж маленькая была! – удивилась Аксинья, - ох, и куролесил он, тогда! Царствие ему небесное!
-А он мне конфетки давал, - засмеялась Анна, - вот и помню!
Анна вспоминала этот их разговор и смотрела на портрет мамы.
-Что ж ты мне не все рассказала-то? – тихо прошептала она и вытерла набежавшие на глаза слезы, - мама, мама…
А не рассказала Аксинья Анне вот что.
Масло Серафима с Аксиньи не взяла, это правда, но … сказала вот что:
-То, что у тебя родится дочка, я тебе сразу говорю, и как только ей исполнится восемнадцать, ты приведешь ее ко мне. Твоя-то она твоя, да только не твоя, потому как если б не я, не родить тебе бы никогда!
Аксинья тогда обомлела от таких слов. Отчего и голова закружилась. Долго сидела, оглушенная такими условиями старухи.
Однако, глядя на старуху и прикидывая, сколько ей лет, она успокоила себя тем, что пока дочери, если она родится, исполнится восемнадцать, то и старухи-то этой может уже и на белом свете не будет, так что она успокоилась и согласно кивнула головой. Забрала пузырек и ушла домой.
Когда Иван в очередной раз приехал на побывку домой, она сделала все, как говорила старуха и стала ждать. Через пару месяцев она почувствовала, что беременна. Даже дед, увидев, что Аксинья округлилась, стал меньше чудить, правда потихоньку, но все равно, попивал.
А через девять месяцев Аксинья родила Аннушку.
Радости было не обсказать.
Аксинья ждала мужа , чтобы показать ему дочку, но его все не было и не было. Прошел месяц, потом второй, а он все не приезжал. А потом пришла казенная бумага, где ей и сообщили, что муж ее Иван умер от простуды.
Все смешалось, и радость рождения дочери и смерь мужа.
Дед опять начал чудить. Теперь на руках Аксиньи была маленькая дочь и безумный дед.
Но как бы тяжело ей не было, она тянулась изо всех сил, нужно было поднимать дочку. Когда Ане исполнилось лет пять, дед так и не проснулся утром после очередной попойки.
Все это Аня узнала уже потом со слов Варвары, которая ей все это и поведала, да и то, больше со слов баб из их деревни. А про Серафиму и ее козни Варвара знала давно, после того, как она нашла Аню в лесу и поняла, что сотворила Серафима с Аксиньей.
Анна сидела, вспоминая все это, и горестно вздыхала.
-Господи! Родная ты моя! Ничего кроме работы в жизни и не видела! Одна сплошная работа! – слезки катились по щекам, а она все перебирала спицами, вспоминая теперь уже свою жизнь.
Она, как и все в семь лет, пошла, учиться в школу.
Училась хорошо, с большим желанием. Много читала и окончила восьмилетку с хорошими оценками. Впору было ехать и учиться, да только ехать куда-то не было ни денег, ни возможности и она устроилась в деревне в школьную библиотеку.
Аксинья смотрела на дочь и горько вздыхала, а потом, однажды вечером, когда они сидели, ужинали, вдруг сказала ей:
-Аннушка, ты бы вот ехала в город, да выучилась на кого-нибудь! Пока молодая-то! А то так вот, как я, будешь здесь всю жизнь спину гнуть! А потом замуж выскочишь, и все будет, как у меня, дом, и вечная работа! Поезжай! В городе вон две тетушки живут! У них детей-то своих нет, они только рады тебе будут! Да и возможностей в городе больше!
Аня удивленно посмотрела на маму.
-Так как же я тебя одну-то брошу? Да и на дорогу денег нужно!
Аксинья встала, полезла в свой сундук и достала что-то, завернутое в платочек.
-Вот! Я тут собрала немного, тебе туда на билет хватит, ну а потом, Бог даст, сама заработаешь! Поезжай! Я тут сама справлюсь, да и мне одной -то много ли надо?!
Как не отнекивалась Анна, но Аксинья ее уговорила, и в сентябре, когда почти все убрали с огорода, Анна уехала в город. Ей тогда исполнилось семнадцать лет.
В городе тетушки встретили ее радушно.
-Аннушка! Ты не сомневайся! Устроишься тут на работу к нам на фабрику, там курсы закончишь и станешь ткачихой, и маме поможешь деньгами и сама тут устроишь свою личную жизнь!
Дела, и правда, пошли хорошо.
Тетка устроила Анну на фабрику, а там уже Анну определили на курсы.
Дома тетушки вплотную занялись ее гардеробом и наряжали ее, как куклу. Аня была симпатичной девушкой. Тоненькая, как статуэтка, с длинными косами и белозубой улыбкой. Теперь в нарядных платьях, она ничем не отличалась от городских барышень.
На работе она познакомилась с девчатами, и по выходным они бегали на танцы в фабричный клуб.
Анна вдруг увидела, что жизнь-то, оказывается, очень даже интересная и разнообразная и совсем не такая, как в деревне, где работа была с утра до вечера. А здесь можно было и в парк сходить погулять, и в кино сбегать, а если повезет , и в театр.
С первой получки Анна накупила подарков и на выходные поехала домой.
Аксинья, увидев дочь, кинулась ее обнимать.
-Господи! Анечка! Доченька! Какая ты у меня красавица стала! – она смотрела на Аню в новом платье и с новой прической и вытирала слезы.
-Мам! Ну что ты?! Я вот тебе подарков привезла и денег немного! Я ж теперь работаю! – и она начала выкладывать из сумки булочки, посыпанные маком, большой батон из пшеничной муки и пакетики с пряниками и конфетами.
Аксинья брала в руки белые булочки и удивленно смотрела на них.
Дело в том, что в деревне белый хлеб был, как праздник, в основном ели ржаной и из темной муки.
-Ты поглянь - ка ! Богато-то как жить стали! Белый хлеб ! – качала головой Аксинья, - пахнет вкусно!
-Мам, да ты кушай! Я потом еще привезу! В городе в магазинах всякий хлеб продают! Вот и пряники и конфетки! И вот! – она выложила на стол несколько купюр, - возьми! Заработала сама!
-Да моя ты работяжка! – Аксинья обняла ее, - ты бы на себя лучше тратила, мне-то куда!?
-Муки вон пшеничной купишь! Хлеба испечешь!
Они потом сидели, пили чай, и Анна рассказывала маме про город, про тетушек, про работу , про клуб, про курсы.
-Ну вот, а ты не хотела ехать! – улыбаясь довольно, сказала Аксинья.
А потом наступила зима, и просто так к маме в деревню Анне было не приехать.
Дороги заметало так сильно, что проехать от станции до самой деревни было не всегда возможно. Редко кто зимой отваживался уезжать так далеко, да еще по такому снегу. Но она писала маме письма и слала посылки с вкусностями.
А в городе жизнь била ключом.
На Новогоднем вечере Анна познакомилась с парнем.
Имя у него было самое красивое в мире, Василий. Аня его звала Василек.
Теперь после работы Аню встречал Василий, и они гуляли до дома пешком. Анна была влюблена и счастлива.
Наступила весна.
В апреле у Анны выпал отпуск, аж на две недели.
Она радостная примчалась к тетушкам и сообщила им об этом.
Дело было в том, что ее Василек тоже в апреле шел в отпуск, и они договорились после того, как Аня съездит к маме в деревню, поехать отдыхать к морю дикарями.
Ну, про дикарей Аня, конечно, тетушкам ничего не сказала, а сказала, что едет к маме.
Она собрала сумку, положила туда подарки, которые приготовила для мамы и поехала. Планировала она погостить у мамы дня три-четыре, а уж потом рвануть с Васильком на море.
Она бежала по тропинке и улыбалась.
Всю зиму она не видела маму и сильно соскучилась.
Аня представляла, как вот сейчас ее встретит мама и как она расскажет ей про своего Василька.
Подбегая к дому Аня, обратила внимание, что из трубы не идет дымок. На улице все еще было не так тепло, и печку, хоть как, мама еще должна была топить.
Она вбежала во двор, и отворив дверь, радостно влетела в дом.
-Мам! Я приехала….. – она остановилась на пороге.
В доме, почему-то было прохладно, а около печи лежала мама.
Она так и лежала с поленом в руке.
-Мам! – позвала испуганно Аня, подошла к ней, присела и притронулась к руке. Рука была уже холодная. – Мам! – опять позвала она и вдруг, поняв весь ужас случившегося, села на пол и закрыв рукой рот, заревела, глядя на неподвижное тело мамы.
Увидев открытую дверь, в дом зашла соседка, баба Вера.
-Чего двери то нараспашку…. – сказала она, и остановилась, увидев лежащую Аксинью и сидящую на полу Анну,- Господи! Аксинья! Боже ты мой! Горе то, какое! Анечка! Как же так?! – она села на кровать и смотрела на них огромными глазами и по ее щекам потекли слезы.
Потом она как-то пришла в себя.
-Анечка, вставай с пола-то! Простынешь! Я пошла к Лидке и Вале. Прибрать надо Аксиньюшку! Поднимайся, моя хорошая! – и, помогла Анне встать с пола и сесть на кровать, - я скоро! – И убежала.
Через полчаса в доме уже толпился народ. Анну выпроводили из дома.
Она тупо сидела в доме бабы Веры и смотрела в одну точку.
Уже к вечеру Аню привели обратно в дом.
Там уже, в гробу, лежала одетая, накрытая белой простыней, в белом платочке, ее мама. На белом лице застыла такая знакомая Ане незаметная улыбка. Вокруг сидели женщины из деревни. В доме было прохладно.
-Ты пока не топи печку-то! – прошептала баба Вера, - завтра затопим. Я помогу тебе обед приготовить и все уладить, как положено! Ты уж крепись деточка!
Аксинью похоронили на местном кладбище.
Женщины помогли Анне приготовить поминальный обед.
-Ты на сорок-то дней приезжай! – сказала ей баба Вера, - за домом я пригляжу, тут ты не волнуйся! Печку протоплю, чтоб дом не холодал! – и она ушла.
-Спасибо! Обязательно приеду! - пообещала Анна,- вот заявление напишу на работе и приеду.
Анна осталась одна в пустом доме.
Плакать уже не было сил.
Она вымыла полы, и пошла, разбирать мамины вещи, и вообще, посмотреть, что и как в доме.
В маленькой кладовой она нашла все свои подарки, которые Аксинья так и не стала открывать. Ни пакеты с пряниками, ни пакеты с конфетами.
Увидев это, Анна опять расплакалась.
-Что ж ты даже не попробовала?! Ведь всегда мечтала о них, чтоб поесть вдоволь!??
Она все это сложила в корзину и отнесла по соседям.
Анна вернулась в город и сразу побежала к начальству со своим горем.
Написала заявление, и ей дали кратковременный отпуск на неделю, «по семейным обстоятельствам» и даже выделили небольшую сумму денег.
Василий , конечно, ее не дождался и укатил с друзьями на море, но об этом Анна и не думала. Ей сейчас было не до него.
Она сообщила тетушкам о случившемся горе, и они вместе посидели за накрытым столом, поплакали, вспоминая, какая Аксинья была добрая.
Вместе посчитали по календарику, когда Анне нужно было вернуться в деревню. Получалось так, что на следующий день после сорока дней мамы, у Анны был день рождения. Ей исполнялось восемнадцать.
-Ну вот уладишь там все, вернешься, и потом отметим твой день рождения! – поглаживая Анну по плечу, сказала тетушка, - ты уж крепись, моя хорошая!
Анна вернулась в деревню к назначенному дню. Приготовила обед и пошла, приглашать соседок.
После того, как все разошлись, Анна убрала со стола , перемыла всю посуду, взяла букетик цветов и пошла на кладбище.
Она час просидела около холмика с крестом, тихо поплакала, потом встала, пообещав вернуться, и пошла домой.
Тропинка с кладбища проходила через лес, и Аня тихо брела меж соснами.
Весна, уже бушевала во всю, и кругом все пышно начинало цвести, но ей как-то было не до всей этой красоты.
Вдруг из-за сосны, прямо перед Анной, на тропинку вышла очень старая бабка.
-Ну что ж ты никак не приходишь-то? – спросила она, - я тебя жду, жду, а ты не идешь!
Анна остановилась и удивленно глянула на нее.
-Почему я должна была к вам прийти? С чего это? Вы вообще кто?
-А тебе что, мать-то ничего не рассказала, что ли?! – сердито сказала бабка, - вот же…! Померла, значит, а сказать забыла?! Понятно! Ну ладноть! Тогда айда ко мне в гости, раз уж я сама тебя встретила! – криво улыбаясь, сказала она.
-Никуда я не пойду! –резко ответила Анна, - я понятия не имею кто вы такая!
-Вона чего! - удивленно подняла брови старуха, - ну ничо, пойдешь и еще как пойдешь! – она сунула руку в карман и, вытащив ее, раскрыла ладонь и вдруг дунула что-то прямо в лицо Анне. Анну окутало желтоватое облако. Она закашлялась и дальше уже ничего не помнила.
Очнулась она, лежащей на кровати, в какой-то комнате с маленькими окошками. Было сумрачно, и пахло чем-то непонятным.
Она обвела глазами комнату, а вот пошевелиться не могла.
Ни ноги, ни руки, ни само тело она не чувствовала.
В комнатку зашла та старуха с кружкой в руке.
-Проснулась? Это хорошо! Давай ка выпей чайку, а то, поди, во рте - то сушь? – она присела рядом, и, поддерживая голову Ани, начала ее поить теплым питьем с не очень приятным вкусом.
Самое непонятное было то, что Аня даже сказать ничего не могла, голос тоже куда-то пропал.
Она покорно выпила питье, и ее опять сморил сон.
Сколько она спала, она не знала, но однажды, очнувшись, она услышала:
-Ну вот, и все! Давай - ка поднимайся, теперь ты никуда не денешься, созрела!
Она помогла Анне сесть на кровати.
Голова кружилась, но ноги и руки шевелились. Вот, правда, говорить получалось плохо. Язык совсем онемел и казался большим и неповоротливым.
Она села на топчане и удивленно оглядела себя. На ней вместо ее одежды была надета длинная черная юбка, черная кофточка и на голове черный платок.
- Давай ка поднимайся, и пойдем! В доме прибраться нужно, неча валяться! - деловито сказала бабка и пошла из комнаты.
Анна покорно встала, и чуть покачиваясь, последовала за ней. Теперь в доме старухи была бессловесная и покорная рабыня. Серафима была довольна.
-Искать тебя никто не будет, - хмыкнула она, - в деревне думают, что ты уехала в город, а в городе наверняка думают, что ты осталась в деревне! Ну как же! Горе то какое! Так что, ты теперь вся моя!
Анна осталась жить в этом домике и делала то, что ей приказывала Сима.
В том месте, где жила Серафима, народу почти никогда не было.
Люди из деревни избегали с ней общаться, зная ее злобный нрав, поэтому жила она обособленно и не боялась, что кто-то увидит в ее доме новую жиличку. Сима оказалась права.
Тетушки наверняка решили, что Анна решила остаться в деревне. Там же был ее дом и видимо, думали они, она осталась там жить. А в деревне, где был ее дом, она, по сути , никому не была нужна.
В общем, никто ее искать и не собирался, даже ее Василек, которому тетушки все так и объяснили, что Аня осталась в деревне.
-Ну, раз сама так решила, то и пусть и живет в своей деревне! – он явно обиделся.
Прошел год.
Анна сильно изменилась. Похудела, почернела лицом .
Серафима кормила ее не очень хорошо, но работу требовала, заставляя убираться в доме, стирать и работать в огороде. Зимой она пряла пряжу или вязала, то носки, то варежки. Куда Серафиме столько было много нужно, было непонятно.
Сама Анна пребывала в каком-то полусне, потому что Сима постоянно заставляла ее выпивать какой-то неприятный напиток. Слышала только то, что ей приказывали, а сама ничего сказать не могла, только смотрела безучастными глазами и была похожа на большую куклу.
Наступило опять лето.
В один из дней Серафима отправила Анну в лес, наказав принести грибов.
-Собирай все подряд! – сказала она, подавая ей большую корзинку, - все пригодятся!
Анна покорно взяла корзину и побрела в лес.
В эту часть леса деревенские не ходили, видимо боясь старой ведьмы, как ее все называли, и поэтому Серафима не волновалась, что Анна кого-то там может встретить.
Анна брела по лесу и собирала все грибы, которые ей попадались. Там были и мухоморы и поганки и сыроежки, и подберезовики.
Анна забрела слишком далеко в лес, и по всей видимости, заплутала.
Она стояла на полянке и беспомощно оглядывалась.
Куда идти дальше она не знала.
Анна села около сосны, опершись спиной на ствол, и закрыла глаза. Ноги гудели от долгой ходьбы, и вообще, она вдруг почувствовала, что очень сильно устала.
И тут, на эту полянку вышла незнакомая женщина.
Она была в темной юбке, цветастой кофточке, белом платочке и с корзинкой.
-Доброго дня! – улыбаясь Анне, сказала она и присела напротив, - ну как улов? – она заглянула в корзину Анны и удивленно посмотрела на нее, - а поганки-то тебе зачем ?
Анна открыла глаза , безучастно глядя на женщину и молчала.
-Девонька, с тобой что? – женщина внимательнее присмотрелась к Анне, - ах ты ж паразитка! – прошептала она, - никак Симкиных рук дело! Вот же сволота! Ты поглянь-ка, чего с девкой сотворила!! Ну-ка поглядь на меня! – женщина встала на колени и заглянула в лицо Анны.
И вдруг впервые за все время Анна через силу едва выговорила.
-Я устала!
-Да моя ты золотая! – женщина прижала голову Анны к себе. Потом сняла с нее черный платок и бросила на землю. Теперь она гладила ее по волосам и что-то тихо приговаривала .
Анна вдруг как-то обмякла и на глазах у нее появились слезинки.
-Молодец! Ты сильная! Просыпайся! – говорила тихо женщина, и все гладила ее по голове, прижимая к себе, и опять что-то все шептала и шептала.
Потом она опять глянула в лицо Анны, встала и помогла встать ей.
-Пойдем-ка, моя хорошая! Пойдем! Я тебя избавлю от этой паразитки! Пойдем! – она взяла Анну за руку, подхватила свою корзинку и повела с собой.
Она так и вела Анну, как маленькую, за руку. А та покорно шла, опустив голову.
Они вышли из леса, и пошли к видневшимся домикам деревни.
Дом, куда они пришли, стоял на краю деревни.
-Ну вот, и молодец! Вот и пришли! – улыбаясь, тихо приговаривала женщина.
Из дома выскочил высокий парень лет двадцати.
-Мам! Это кто? – он удивленно смотрел на безвольно стоящую фигуру с опущенной головой.
-Мишенька, сынок, давай ка быстро баньку, да запарь там той травки, что в красном мешочке! Да, побольше травы брось! – Сказала она, усаживая Анну на крылечко.
-Так она же…. – удивлено глядя на мать, начал говорить Миша.
-Знаю! Иди! – она строго глянула на него, - так надо!
Парень развернулся и побежал через огород, где стояла баня. Скоро из трубы повалил дым.
Женщина быстро заскочила в дом и вышла оттуда с вещами.
-Пойдем ка, милая, смоем с тебя всю Симкину грязь, да и вещи ее сожжем! – сказала она и повела ее к бане.
Миша удивленно смотрел на худенькую фигурку девочки.
-Все! Иди! Ты мне пока не нужен здесь! Потом придешь, через час! А пока иди, приготовь теплое молоко и возьми из корзинки грибы и траву! Иди! – она выпроводила Мишу из бани и закрыла за ним двери.
Анна сняла с себя всю одежду, как ей сказали, и женщина повела ее в теплую баню. Усадила на полог.
-Воот! Посиди, погрейся чуток! – оглядела ее и покачала головой, - Господи! А худая-то какая! Одни мосолышки! – потом принесла старую одежку Анны и запихала в печь. Одежда вдруг вспыхнула ярким пламенем и в трубе что-то дико загудело. – ух ты! – улыбнулась женщина, - она даже одежку на тебе заговорила! Вот же… одно слово, ведьма!
От тепла Анна как-то немного ожила.
Женщина положила ее на полог и начала обливать теплой водой из ушата, и при этом что-то быстро бормоча.
От этой воды тело Анны начало жечь и ей казалось, что вокруг полыхает пламя. Она испуганно смотрела на женщину и пыталась что-то сказать, а потом вдруг ее как будто прорвало, и она вдруг громко закричала.
-Ну вот и ладно! Покричи! Тебе сейчас это нужно! Выкинь из себя все! Кричи! – одобрительно говорила женщина, а сама все продолжала обливать ее водой и что-то говорить.
Через какое-то время жжение прекратилось, и Анна вдруг осмысленным взглядом посмотрела на женщину.
-Вы кто? – тихо спросила она.
-Да моя ты золотая! Я–то, Варвара! А тебя как зовут? – продолжая обливать Анну, улыбнулась она.
-Аня! Я Аня! – Анна как будто прислушивалась к своему голосу,- что со мной?
-Сейчас уже все хорошо, а что было и вспоминать нечего! Потом я тебе как-нибудь все расскажу! Вот отдохнешь немного, и я все тебе расскажу! – Варвара положила свои руки на голову и грудь Анны, - ах ты ж … вот же… ну ничего! Мы еще посмотрим! – она вышла в предбанник и вернулась с кружкой теплого молока, - на-ка выпей молочка, тебе сейчас это ох, как нужно!
Анна взяла кружку и не успела выпить и половины, как у нее тут же начала кружиться голова и ее стошнило. Изо рта Анны вылился поток чего-то черного и не понятного.
- Вот и хорошо! Допей! – настойчиво сказала Варвара.
Через «не могу», Анна выпила остальное и все повторилось опять, только с большей силой.
Она потеряла сознание и свалилась на полог.
-Ну вот и все! Хорошо! – Варвара выскочила опять в предбанник и забежала с простыней. Закутала Анну и позвала Мишу.
-Неси домой! Ты отвар приготовил? – поспешая за сыном, который нес Анну, спросила она.
-Так ты ж мне только про молоко говорила с травой! – ответил Миша.
-Ну, ничего я сейчас сама! Ей все одно еще отойти надо немного!
Анну Миша занес в комнату и уложил на лежак в углу комнаты.
-Мам, а это вообще кто? – спросил он тихо, - худенькая какая! Как ребенок!
-Сама не знаю, - ответила Варвара, копаясь в бутылочках, - я ж делала этот отвар, куда ж я его засунула? – она перебирала стеклянные пузырьки, - просто вижу, что Симка над ней поработала! Сволочь такая! Одну девку в могилу свела, теперь вот вторую нашла! Ведьма старая! Никак не сдохнет!
-Опять эта Симка! – Миша присел около стола, - да когда ж к ней обращаться то перестанут?! Ведь знают, что она ведьма!
-Ох, сынок! Людям, когда чего-то очень надо, они и в ад пойдут, и с чертями дружить будут! Ага! Нашла! – она держала в руках пузырек, - чайник-то теплый?
-Ну да! – Миша достал кружку, и налил в нее из чайника.
Варвара начала разводить отвар и при этом что-то тихо нашептывать.
-Миш, амулет дай!- попросила она сына, - я как глянула на нее в лесу, аж обомлела! Кукла настоящая, только глазами хлопает и все! Даже говорить не могла! Всего ее Симка лишила! Рабыню себе завела! Сволота такая! Я так думаю, не без ее помощи эта девонька родилась, вот она с матери плату и взяла! Помнишь, как в прошлом году нашли девушку в лесу? Один скелет! Довела ее до смерти! Все из человека высасывает!
Миша тем временем достал из шкатулки амулет.
-Ладно! Ты иди, я тут сама! – Варвара взяла у него амулет, и он ушел к себе в комнату. Не хотела Варвара втягивать сына в свои знахарские дела, незачем ему это было.
Она держала амулет над кружкой с отваром и тот вдруг начал светиться.
Скоро Аня очнулась и открыла глаза.
-Что, моя золотая? Как ты? – Варвара присела рядом с ней.
- Устала я, - тихо сказала Аня, - и кушать хочу.
-Сейчас ты вон отвар выпей, поспишь, а потом я тебя кормить буду! Тебе сейчас кушать пока нельзя! Ты уж потерпи чуток, милая! – Варвара гладила ее по голове и лицу.
От ее рук Анна чувствовала такое материнское тепло, что прижалась щекой к ее руке.
Она выпила отвар и быстро уснула.
Проснулась она уже утром от запаха чего-то вкусного
-Проснулась?! – Варвара стояла около лежака и улыбалась, - давай будем потихоньку вставать! Давай я тебе помогу! И не торопись! Головушка может еще кружиться!
Анна кое-как села на лежаке, и перед глазами все поплыло.
-Ух как! – сказала она, придерживая себя, чтобы не свалиться.
-Сейчас все пройдет! Это от голода! – Варвара подала ей юбку и белую кофточку – одевайся!
Головокружение, и правда, прошло, только маленько подташнивало.
Она оделась и повязала голову белым платочком. На ноги Варвара надела ей шерстяные носочки и повела к столу.
На столе стояла чашка с кашей. От чашки исходил вкусный запах, и Анна сглотнула слюну.
-Вижу, что кушать хочешь, но ешь потихоньку, пожалуйста, и понемногу! – попросила Варвара, - а то опять стошнит! Эта сволочь же довела тебя до такого состояния, что желудочек твой весь усох! Так что, ты уж давай потихонечку!
Анна села за стол и маленькой ложечкой начала есть.
Оказалось, что после пары ложечек она есть больше не могла. Тогда Варвара ей поставила кружку с отваром.
-Пей потихоньку!
Немного отдохнув, Анна попила отвар, и Варвара проводила ее опять к лежаку.
-Ничего, моя золотая, все наладится! Через часок еще покушаешь! Не переживай! Лучше расскажи мне, как ты оказалась у Симы? – она села рядом.
Сбивчиво, и долго вспоминая, Анна кое-как рассказала Варваре о том, как она, не ведая того, оказалась у старухи и что сроду и не знала, как ее зовут и вообще, кто она такая.
-Я ж ничего не помню! Я не знаю, сколько я у нее пробыла!? И вообще, сейчас какой год-то? Меня ж наверное все потеряли!
-Да видать, никто тебя и не искал, раз не нашли! – грустно сказала Варвара, - а почему ты к ней попала, я даже могу тебе сказать, по какой такой причине!
Анна вопросительно посмотрела на нее.
-Скорее всего, мама твоя обращалась к ней за чем-то, и скорее всего по женской линии! Вот она и помогла! Да только, видать, когда она кому чего делает, то от нее потом просто так не отделаешься! Она ведь вот подарки, какие или деньги не берет! Ей человек нужен! Она энергией человеческой питается! Ты вот думаешь, сколько ей лет? Даже и не догадаешься! Ей уже ведь за соточку-то точно перевалило, а она все живет! Почему? Да потому что из молодых, вот как ты, силушку высасывает! Ведьма она! Ты у нее не первая. Она уже одну девочку вот так вот и сгубила! И та тоже одинокая была и никто ее не искал! Ее потом уже в лесу нашли, мертвую! Видать, уйти хотела от Симки, да силенок у нее не хватило! Так и умерла от обезвоживания и голода.
- Так значит, мне с вами повезло! – улыбнулась Анна.
В комнату заглянул Миша.
-Привет! Смотрю, наша спящая царевна очнулась!? – он улыбнулся, - мам я обедать прибежал!
-Ох, ты! Пошли, мой дорогой! Кормить мужика надо! – Варвара подскочила и вышла из комнаты.
Миша подмигнул Анне и тоже ушел.
Анна полежала еще немного и встала.
-Нужно как-то в себя приходить, - тихо сказала она, - Господи! Как же вспомнить-то все! В голове сплошная каша!
Она сосредоточенно начала вспоминать хоть что-то, но в голове только что-то звенело, и было пусто.
-Ладно! Вначале надо на ноги встать и начать жить! – Анна встала, и держась за стенку ,подошла к столу, где стояла тарелка с кашей, - нужно оживать! – и она взяла ложечку и съела немного каши. – Никогда бы не подумала, что так тяжело есть!
(продолжение)
#татьянакв