Когда Алёна вернулась в дом Глафиры, она была опустошена. Жизнь будто бы утратила яркие краски. Да, этот ребенок был нагулянным, из-за этого отец выгнал её из дома. Но всё же она ждала его, она с нетерпением, потому что уже давно свыклась с мыслью, что будет мамой.

Перед родами они с Глафирой купили люльку и приготовили стопку пелёнок в шкафу. Всё это Глаша предусмотрительно вынесла из дома, продав на ярмарке за копейки, чтобы вернувшаяся Алёна не рыдала от тоски, глядя на то, что было приготовлено для ребенка.
Она загрузила её работой, чтобы не было у той времени для слёз. Едва оправившись, Алёна собралась в село.
- Не нравится тебе у меня?
- Отчего же... Очень нравится. Но, думаю, что без ребенка батька примет меня обратно домой.
- И что же дальше? - нахмурилась Глафира. - Думаешь, забудет он всё и ни словом не попрекнет? Поверь мне - с ребенком или без, но ты для отца теперь отрезанный ломоть, его позор и его стыд. Оставайся у меня. Работа есть, с голода не помрем.
- А если Вера Сергеевна придет снова? Как я в глаза ей смотреть буду?
- Не придет, - вздохнула Глафира. - На ярмарке её встретила, она извинилась и сказала, что больше не будет шить у меня платья.
- Прости, Глафира, ты потеряла прибыль.
- Ничего, одной больше, другой меньше... Видимо, Александр ей запретил. Ты,. Алёнка, выкинь мысли о возвращении в село. Не будет тебе там жизни.
- Скоро брат женится...
- Вот и поедешь на свадьбу, а потом назад возвращайся. Ты мне тут нужна. И нечего тебе в городе делать.

Глафира была права. Когда Алёна приехала на свадьбу, то отец с ней даже не разговаривал. Мать плакала, узнав, что случилось. Просила дочь вернуться, скучали по Алёне и сёстры. Да вот только отец и брат будто не замечали её. От этого было горько и тошно...
Побыв в отчем доме два дня, Алёна поехала обратно к Глафире.


****

1937 год.

Они пережили очень трудные времена в начале тридцатых. Был голод, у людей даже еды не было, никто не шил одежду на заказ. Глафира перебивалась как могла, помогала в этот раз ей Алёна. В 1930 году она вышла замуж за токаря с завода, тем выдавали пайки и Алёна делилась с той, которая когда-то протянула свою крепкую руку помощи. Она уже не жила с Глашей, но работали они вместе, пока были заказы. А теперь Алёна уборщицей в клуб пошла.
В деревне было немного полегче - отец и мать вступили в колхоз, который образовался там в 1929 году. Хоть и сдали они большую часть подворья, а всё же во дворе еще оставались куры, гуси и корова. Вот они-то и не дали семье помереть с голода.
Алёна не решалась ездить в село и просить хоть чуток картошки, понимала, что там ртов и без неё хватает. Но всё же она приезжала с мужем и взгляд отца смягчился, душа его оттаяла.
Не скрывала Алёна от своего мужа Егора правду. А его это и не оттолкнуло, он не упрекнул её ни в чем ни разу.
Но вот прошли тяжелые времена, вскоре и счастье заглянуло к ним в дом - у Алёны и Егора родилась дочь Дарья. А вскоре Глафира вновь позвала Алёну на помощь - женщины, у которых мужья занимали посты, да те, которые тоже работали при должностях, стали заказывать пошив костюмов, платьев и даже постельного белья.
Правда, время от времени кто-то пропадал из виду. И тогда Глафира шептала тихо, будто боясь, что её услышат:
- И за ними пришли.
Была большая чистка, многие, кто занимал какие-то посты, постоянно тряслись за свои шкуры. Особенно те, кто знал, что за ними водятся грешки.

И вдруг в декабре 1937 года к Алёне и Егору прибежала запыхавшаяся Глафира.
- Алёна, идём со мной.
- Что случилось?
- Ко мне пришла Вера Сергеевна. Помнишь её?

Алёна побледнела. Конечно, как же забыть ту, с которой они делили любовь к одному мужчине некоторое время?
- Что она хочет?
- Алёна, ты должна сама это увидеть. Иди, иди. Пусть сама скажет.

Глафира жила неподалеку, поэтому Алёна поспешила. Когда она вошла во двор, то увидела мальчишку лет десяти, а рядом с ним сидела Вера Сергеевна. Значит, она родила? Или это её какой-то родственник?
Она была будто не в себе. На лице её тревожность и печаль. А еще она будто бы чего-то боялась.
Вера Сергеевна встала, увидев Алёну, затем попросила Глафиру оставить их вдвоём.
Женщина взяла мальчонку за руку и повела за дом.
- Вы хотели меня видеть?
- Да. Алёна, я знаю про то, что мой муж гулял с вами во время командировки в Камышовку.
Алёна вспыхнула, затем покачала головой:
- Разбираться пришли? Больше десяти лет уж прошло с той поры.
- Я узнала совсем недавно... - она вскинула голову. - Нет, Алёна, не разбираться я пришла. Меня к вам горе привело. Дело в том, что Сашу арестовали. Понимаете... Он не всегда следовал инструкциям и...
- Не надо, если вам тяжело, не говорите. Я вижу, что происходит сейчас. Значит, Саша тоже попал под жернова этой мельницы?
- Да. Я знаю, что и за мной придут. Я поеду туда, куда отправляют жен изменников родины.
Алёна вздрогнула, представив Веру Сергеевну в одежде заключенных. Нет, такую красавицу вообще сложно представить даже в сером платье. Её тонкие пальцы дрожали, голубые глаза наполнились слезами.
- Что вы от меня хотите? Я обычная швея, мой муж заводской токарь - мы не можем вам помочь.
- Можете. Возьмите Платона к себе. Если меня арестует, а так оно, по всей видимости и будет, то я не хочу, чтобы он попал в детский дом.
- Вы в своем уме? Думаете, если какое-то время мы делили одного мужчину на двоих, то теперь и ребенка я буду его воспитывать?
- У нас не только был один мужчина на двоих, но и ребенок, - тихо произнесла Вера Сергеевна.
Алёна непонимающе смотрела на женщину. Она совсем с ума сошла в связи с этими событиями?
- Вы что такое говорите?
- Платон - ваш сын.

У Алёны закружилась голова. Оседая на лавку возле дома, она прошептала:
- Этого не может быть. Мой сын умер! Вы не имеете права так надо мной шутить!
- Это не шутка, - горько усмехнулась Вера Сергеевна. - Это правда. Я не знала, что Платон ваш сын до недавнего времени. Однажды муж пришел ко мне и сказал, что встретил свою знакомую из родильного дома. Там роженица скончалась, а ребенок остался, родственников нет. Вот и предложил мне взять его. Я тогда тосковала сильно, материнский инстинкт во мне играл вовсю, вот и согласилась. Он всё сам провернул.
Единственное его условие - порвать со старыми связями, то есть сменить швею, ходить в другие лавки и поменьше общаться с подругами. Кто из знакомых спрашивал - честно говорили, что усыновили. А те, кто не знал нас, думали, что это наш сын.
Я полюбила Платона, как собственного сына. Я растила его и даже не знала, что Саша настолько жесток, что принёс законной жене ребенка от той, с кем гулял. Он знал, что вы рожаете, подговорил врачей и медсестер. Они вам соврали!
- И как же вы узнали? - Алёна чувствовала, что ей не хватает воздуха.
- Когда его арестовали, мне дали с ним встретиться. Тогда он мне и рассказал правду. Саша ведь знает, какая и меня судьба ждет.
- Если он знал, отчего же преступление совершал?
- Алёна, мне очень тяжело сейчас. Мне трудно расставаться с Платошей, но я знаю, что вы его не оставите.

Вера Сергеевна опустила глаза. Алёне с одной стороны было её жаль. А с другой... Она пользовалась благами, которые муж наживал нечестным путём.
- Алёна, если вы пойдете в органы и всё расскажете, я пойму.
- Я думаю, что ваш муж и так получит немало, - Алёна вскочила и пошла за дом, где Глафира и Платон играли в снежки.
Она смотрела на своего сына сквозь слёзы. Вот он, её родная душа, но такой незнакомый по воле человека, который играл чужими жизнями, как снежками...

ЭПИЛОГ

Егор, Алёна и её сын Платон держали путь в её родную деревню, в отчий дом.
Гордо вскинув голову, она представила Платона своему отцу. Тот, глядя на дочь, усмехнулся, потом протянул десятилетнему внуку ладонь и крепко пожал ему руку:
- Ну здравствуй, внук.
- Здравствуй, деда... - удивленно произнес мальчик.
Андрей Макарович посмотрел на дочь, затем подошел и крепко её обнял, прошептав:
- Прости. мы с тобой потом еще поговорим о многом...

Семья воссоединилась и с тех пор Платон стал ездить к своим родным в деревню на лето.
Великая Отечественная война забрала у Алёны брата, но отец и Егор вернулись домой живыми.
С Глафирой жила теперь ей племянница Груня со своей дочкой Настей. Груня не дождалась своего мужа, став вдовой Героя.

А у Егора и Алёны в сорок седьмом родился еще один сын Василий. Платон нежно относился к своей сестренке Даше и младшему братишке, но время от времени с грустью вспоминая ту, которая его растила.
Об Александре и Вере Сергеевне Алёна больше ничего не слышала.

#Хельга
источник