День славы

Семья. Безопасность. Тепло. Рядом тихо ворчат старшие. Запах прелой соломы смешивается со свежим и влажным дыханием улицы. Оно попадает к нам через небольшую дыру под крышей каменной норы. Сквозь нее просачивается бледный ночной свет. Около кормушки небольшая суета: там еще осталось немного сена, принесенного недавно одним из наших богов. Я не голодна, а потому в ожидании смотрю на ровный вход в нору: из-за желтой нити на своей лапке я каждый день жду и каждый день боюсь.
Они называют нас народом Куи. Может, за свист, которым мы привыкли общаться. Мне нравится. Коротко и красиво. А может, богам так просто удобнее.
– Куи-куи-куи, – весело зовут они, принося нам свежее сено.
– Куи-куи-куи, – строго грозят они пальцем расшалившемуся на прогулке молодняку.
Добрые боги кормят нас, любят и заботятся. Однако однажды наступает и наша очередь кормить богов. Кто-то скажет, что это ужасно. Я же скажу – это благословение. Мы живем в теплых и крепких каменных норах богов. Каждый день нас кормят свежим сеном и овощами. Маленьких и слабых детенышей куи боги носят на руках, укутывают в меха и горюют над каждым умершим Однако наши матроны каждый год приносят новых куи, и почти каждый из них выживает. Из-за заботы богов мех на наших округлых боках мягкий и ухоженный. Не думаю, что дикие куи могут похвастаться этим.
Каждый вечер нас выводят на свежий воздух. Иногда нам удается пообщаться с нашими дикими сородичами – они мельче, от них странно пахнет, и в моей семье многие относятся к ним с недоверием. Они презирают нас, а иногда и жалеют. Да, они свободны, но от чего, от любви богов? Кто позаботится о их детях, и, что важнее – о ком позаботятся они сами?
Мы едим сено и кукурузу. Но если бы сено обладало разумом, стали бы куи для него богами? Мы бы выращивали траву, а в благодарность она кормила бы нас. Слишком сложные мысли для маленькой куи.
Но мы не только кормим наших богов – иногда лучшим из нас выпадает великая честь. Честь стать священной пищей, даром и частью их любви далекому богу. У наших богов есть свои боги, только они гораздо, гораздо дальше от них. И, чтобы достучаться до небес, необходима помощь племени куи. И вот теперь и я стану частью этой помощи. Моя плоть достанется моим богам, а дух – богам моих хозяев.
Я отчетливо помню ночь своего избрания. В нашем темном жилище, где царил привычный полумрак, внезапно стало очень светло. Маленький огонь в руках одного из наших хозяев, отраженный в испуганных глазах моей матери Большая рука, тянущаяся ко мне. Тогда я решила, что настала моя очередь стать едой богов. Неужели я? Но среди нас так много куи упитаннее и достойнее. Странно.
Но меня тогда не унесли прочь, в жилище добрых богов. Один из них поднял меня к лицу и внимательно осмотрел, а после сделал знак второму. Тот повязал на мою лапку желтую шерстяную нить и отпустил обратно. Мое сердце колотилось, как будто пыталось вырваться из груди. Я прижалась к теплой шерсти матери, ища утешения в ее знакомом запахе. Нору наполнило ее успокаивающее мурлыканье. Снова стало тепло и безопасно. Надолго ли? Нас окружают остальные члены семьи, разглядевшие мою желтую нить. Они тоже начинают тихонько ворчать, и спокойствие разливается по каменной норе. Я почти не думаю о своей прекрасной, но пугающей судьбе.
С того дня меня начали кормить отдельно от моей семьи. Много кукурузы. Иногда дают странную траву, от которой во рту становится холодно. Каждую ночь боги относят меня в другую каменную нору – она больше нашей, на стенах весят странные разноцветные веревки с узелками, а в ровные дырки видно небо. Там боги расчесывают мою шерстку и тихонько поют мне свои загадочные песни. Один из богов чаще других находится со мной в этой норе. Я отличаю его по коричневому безволосому лицу, изрезанному глубокими складками. Оно похоже на кору дерева Чинчон. Он очень заботлив, а в конце всегда угощает меня несколькими сладкими зернами кукурузы. В ответ я мурлычу ему короткую колыбельную, которой научилась от мамы. Добрый бог смеется, и складки на его коже приходят в движение. Он обычно всегда сам относит меня обратно к семье. Заботливый хозяин.
От размышлений меня отвлекает шум шагов и приближающийся свет. Видимо, все-таки сегодня. Надо мною склоняется один из богов, я в последний раз утыкаюсь в теплую шерсть матери, и большие заботливые руки забирают меня. Напоследок я слышу пронзительные визги моей семьи: наверное, даже с потерей избранного нелегко смириться. Мне тоже становится немного грустно, но впереди – величие и долг. Я чувствую, как страх смешивается с гордостью, и это делает мое сердце тяжелым, но спокойным.
Я попадаю в ту большую нору, куда носили ночами на протяжении последнего времени. Там боги моют меня в теплой воде, гладят и украшают шерсть. Их руки так аккуратны и нежны. Ракушки, перья и золото. Красивое. После украшения мне дают пожевать синеватых листьев с резким вкусом. Что-то новенькое. Приносят роскошную клетку, сплетенную из гибких прутьев. В нее заботливо уложили пуха и свежего душистого сена.
Клетку выносят на улицу. Яркое солнце слепит глаза после тусклой каменной норы. Час настал. Величие. Гордость. Печаль? Я не понимаю, что я чувствую. Гордость смешивается с тревогой, а громкие голоса богов звучат эхом в голове. Я закрываю глаза, пытаясь уловить последние мгновения спокойствия. От близости к такому количеству возлюбленных хозяев немного кружится голова.
Мы оказываемся на большом каменном пустыре у рукотворной горы. Наши хозяева построили ее, чтобы быть ближе к своим богам. Им все же приходится много хуже, чем нам: за свою короткие жизни никто из нашего народа так и я не увидели тех, кому они поклоняются. А передо мною прямо сейчас множество моих богов. Вот они, из плоти и крови. Некоторые осторожно прикасаются к моему меху лысыми руками. Священнодействие. Пальцы некоторых покрыты синей краской, и на моей шерсти остаются яркие пятна. Никогда не видела такого скопления богов прежде! Их много больше, чем всех куи, которых я встречала за всю жизнь. Мама рассказывала, что боги собираются так каждый год. Странные, но такие любимые хозяева. Мама, как же далеко от меня земля! Неужели мои боги всегда смотрят с такой высоты?
Меня и еще десять избранных из других нор передают по цепочке в самый центр толпы. Я перехожу из рук в руки, и прикосновение каждого бога оставляет на мне особенный запах. Тут сразу в нескольких местах горит жаркий огонь. Страшный. Но это не лесной пожар: боги умеют усмирять пламя. Оно покорно изгибается на круглых блестящих дисках. В огне уже нагреваются плоские камни. Я знаю, для чего они нужны, но в моем маленьком сердце почти не осталось страха.
Звучат резкие удары палками по растянутой на круге коже. Эти громкие звуки обычно пугали меня, мне больше по душе спокойный странный свист, который боги достают из деревянных трубок с дырочками. Вечерами мы часто слушали его, прижавшись к друг дружке в нашей каменной норе. Однако сегодня эти удары наполняют меня решимостью. В ритм музыке боги совершают отрывистые движения руками и ногами, иногда попадая в ритм ударов. Внезапно все они останавливаются, а удары по коже замедляются.
На меня падает тень – это раскрашенный бог с перьями на голове берет меня на руки и поднимает к небу. Он со всех сторон осматривает мое тело, придирчиво раздвигает мех. Мне щекотно, и я несколько раз фыркаю. Он улыбается мне и смотрит прямо в глаза. Я узнаю его – это тот самый бог, что чаще всех прочих пел мне по ночам и расчесывал шерсть. Его лысое лицо кажется еще суше – а ведь мы привыкли, что боги наделены невероятно долгой жизнью, но и они, оказываются, стареют. Его глаза… Вам когда-нибудь улыбался ваш бог? Бесконечная любовь и благодарность, лишенная слов и действий. Только глаза. Громким гортанным голосом мой бог начинает обращаться к своему. Я не понимаю смысла слов, но звуки голоса проникают в каждую частичку моего существа. Его сильные пальцы чуть сдавливают мои пушистые бока, и мне становится тепло и уютно. Я под защитой. Ритм голоса сливается с ударами по натянутой коже. Слова замедляются.
– Бесконечные века
Дай мне жить,
Сожми меня в руках,
Держи меня в ладонях,
Получи это подношение,
Где бы ты ни был, мой Повелитель,
Мой Виракоча.
Мне начинает казаться, что этот непонятный речитатив начался задолго до моего рождения и закончится только со смертью последнего из моих богов. Интересно, а боги вообще умирают? Хотела бы я знать…
#ВладимирЩеглов