Красотка

Вера привыкла выживать. Ее детство нельзя было назвать счастливым – его попросту не было. Она не помнила родителей, да и вряд ли хотела бы. Кто-то говорил, что мать бросила ее еще в роддоме, кто-то – что умерла от передозировки. Отец был неизвестен. Так или иначе, Вера росла в детском доме, а затем в приемных семьях, где ее существование всегда оставалось на втором плане. Пока она была маленькой, ее хоть как-то терпели, но стоило повзрослеть, стать неудобной, как ее возвращали обратно, словно бракованный товар.

В восемнадцать лет она оказалась в грязной, дешевой коммуналке на окраине Москвы. Город давил на нее своей безразличностью. Повсюду люди, толпы, шум – но никому нет дела до таких, как она.

Вера хваталась за любую работу. Продавщица в супермаркете, официантка в забегаловке, уборщица в салоне красоты – где только не приходилось работать. Но деньги утекали, едва попадая в руки. Москва не прощала слабых.

Единственной ее подругой была Лена. Такая же, как она – без семьи, без поддержки, без особых перспектив. Они снимали крошечную комнату на двоих, спали на одном продавленном диване и делили между собой дешевую лапшу. Вместе плакали, когда нечем было платить за жилье, и вместе мечтали, что когда-нибудь выберутся отсюда.

Лена верила в удачу. Она говорила:

— Вера, поверь, мы найдем способ. Всегда есть шанс. Надо просто оказаться в нужное время в нужном месте.

Но время шло, а жизнь Веры становилась только мрачнее.

Попытки устроиться в престижное место проваливались. Ее резюме даже не читали. Девушки вроде нее никому не были нужны. Без образования, без связей, без фамилии.

Однажды она рискнула пойти на собеседование в дорогой бутик. Начальница, элегантная женщина в брючном костюме, смерила ее взглядом с ног до головы и сухо сказала:

— Вы неплохо выглядите, но нам нужны девушки с определенным… статусом. У вас нет нужного опыта и рекомендаций.

— Но ведь я могу научиться…

— К сожалению, мы не обучаем.

Они не обучают. Им нужны были не те, кто умеет работать, а те, кто умеет красиво выглядеть, кто родился в правильных семьях.

После того отказа Вера долго сидела на скамейке в парке, сжимая в руках бесполезное резюме.

Она ничего не значила в этом городе.

Случайности решают все.

В тот вечер она работала официанткой в дорогом ресторане. Это было место, куда она бы никогда не попала в обычной жизни. Здесь ели те, у кого счета в банках измерялись миллионами, кто за вечер тратил больше, чем она за год зарабатывала.

Она разливала вино, подавала блюда, улыбалась – и старалась быть незаметной.

Пока не разлила шампанское на дорогой костюм одного из гостей.

— Черт! — мужчина вскочил, отряхивая рукав.

Вера замерла, сердце ухнуло вниз. Все — ее уволят.

— Простите… Простите, я…

— Все в порядке, — неожиданно спокойно сказал он, взглянув на нее.

Она подняла голову.

Он был красив. Очень красив. Высокий, уверенный в себе. Светлые волосы, голубые глаза. И улыбка — легкая, непринужденная.

— Это просто шампанское, — он отступил назад, ловя ее взгляд. — Но, возможно, вы могли бы загладить свою вину?

Она не сразу поняла.

— Как?

— Выпить со мной кофе после смены.

Она не знала, почему согласилась.

Но что-то в нем… привлекало.

Его звали Игорь. И он изменил всю ее жизнь.

С тех пор все завертелось, словно в кино.

Он водил ее в лучшие рестораны, дарил платья, которые она раньше видела только в витринах дорогих магазинов. Однажды он вручил ей коробку с туфлями от известного бренда.

— Ты достойна лучшего, — сказал он, наблюдая, как она с трепетом достает обувь.

Вера не верила, что все это происходит с ней.

Он был богат, невероятно богат. Но, в отличие от других, не смотрел на нее свысока. Ему было интересно, что она думает, что чувствует.

— У тебя такой взгляд, будто ты всего боишься, — однажды заметил он.

— Я просто не привыкла к… такой жизни.

— Привыкай. Теперь она твоя.

Она не заметила, как переехала в его квартиру.

Из крошечной серой комнаты — в роскошный пентхаус в центре Москвы.

Из дешевой лапши — в черную икру и шампанское.

Из официантки — в девушку богатого мужчины.

Она смеялась, кружилась по просторной гостиной в одном из его платьев.

Теперь она не никто.

Теперь она Вера.

Теперь она живет в сказке.

Поначалу это казалось романтичным.

— Вера, тебе нужно показать себя, — говорил Игорь, вручая ей очередную коробку с платьем. — Тебе нечего стесняться.

Она поднимала крышку, касалась дорогой ткани. Наряды были безупречными, точно подобранными под ее фигуру, под цвет глаз, под оттенок кожи.

Но каждый раз, когда она предлагала выбрать что-то сама, он сжимал губы и холодно бросал:

— Ты не разбираешься в таких вещах.

В первый раз это прозвучало безобидно. Во второй – неприятно. В третий – словно пощечина.

Он не просто одевал ее. Он создавал образ, который хотел видеть.

Он выбирал каждую деталь: от украшений до нижнего белья. Однажды Вера попробовала возразить:

— Это слишком откровенно…

Игорь резко повернулся, его взгляд потемнел.

— Что?

— Я не хочу надевать это… — Она почувствовала, как внутри поднимается страх.

Он медленно приблизился, склонился к ее уху и прошептал:

— Ты хочешь меня разозлить?

Холод пробежал по ее спине.

— Нет…

— Тогда не спорь.

С тех пор она молчала.

Он начал водить ее на ужины. Просторные залы, позолоченные стены, хрустальные люстры. В воздухе витали тонкие ароматы дорогих духов, смех, высокомерные взгляды.

Она чувствовала себя чужой.

Гости – мужчины в идеально сидящих костюмах и женщины с ледяными улыбками – говорили на языке, который она не понимала. Политика, бизнес, сделки, яхты.

Когда кто-то спрашивал ее о чем-то, она запиналась, старалась подобрать слова. И тогда Игорь сжимал ее запястье чуть сильнее, чем следовало. Едва заметное предупреждение.

Однажды женщина с хищным взглядом склонилась к ней и ядовито прошептала:

— Дорогая, сколько ты продержишься?

Вера не сразу поняла.

— О чем вы?

Женщина улыбнулась.

— Девушки вроде тебя здесь ненадолго.

Игорь ревновал.

Каждый взгляд, случайное прикосновение кого-то из гостей – все выводило его из себя.

— Ты флиртовала с ним?

— Нет, конечно…

— Не ври мне, Вера.

Он схватил ее за плечо, больно сжал.

— Ты моя.

Она почувствовала, как внутри что-то сжимается.

— Я знаю…

Он резко отстранился, провел рукой по волосам, а затем внезапно улыбнулся:

— Прости. Я просто… теряю голову от тебя.

И тогда он становился прежним. Ласковым, заботливым.

— Ты же знаешь, я люблю тебя.

И она верила.

Но страх поселился в ней.

Когда он приходил домой не в духе, Вера замирала, старалась не дышать громко. Она уже знала – стоит ему разозлиться, и стены их роскошной квартиры станут тюрьмой.

— Почему ты не отвечала на звонки?

— Я… была в душе.

— В душе? — Он наклонился ближе, ловя ее взгляд. — Ты уверена?

Она кивнула.

— Не ври мне.

Он сжимал ее запястья, и она знала – если сейчас попробует вырваться, он сожмет сильнее.

Но на следующее утро появлялся с цветами и дорогими подарками.

— Прости меня, милая.

И Вера прощала.

Каждый раз.

Она не знала, что стало последней каплей. Возможно, слишком долго смотрела в окно, не слушая его. Или не так улыбнулась официанту.

Но в тот момент, когда его ладонь с силой ударила по ее щеке, мир словно рухнул.

Глухой звук шлепка. В ушах зазвенело, в глазах вспыхнули искры. Вера пошатнулась, прижав ладонь к горящей коже.

Она медленно повернулась к нему.

— Ты… — Голос дрожал, срывался. — Ты ударил меня?

Игорь смотрел на нее с холодной уверенностью.

— Ты заставила меня.

Ее руки сжались в кулаки.

Она терпела его контроль. Терпела его правила, его командный тон. Но это... это уже слишком.

— Я тебе не просто ряженая кукла. Я человек! — голос зазвенел от гнева. — Одно дело, когда ты говоришь мне, как одеваться, как себя вести. Но это…

Он сделал шаг вперед.

— Что это?

Вера сглотнула, но продолжила:

— Забери все свои тряпки, все свои цацки и найди себе девку подороже!

Она ожидала ярости, но его лицо оставалось спокойным.

И вдруг — тьма.

Он ударил ее так, что она даже не сразу поняла, что произошло.

Боль пришла позже. Когда она уже лежала на полу, пытаясь вдохнуть.

Он бил ее медленно.

Не по лицу – чтобы не осталось синяков.

По ребрам, по животу, по спине.

— Ты забыла, кто я? — его голос был таким же ровным, как всегда.

Она задыхалась.

— Тебе нужно запомнить одно, Вера… — он склонился к ней, пальцами сжимая подбородок. — Ты принадлежишь мне.

Потом он принес лед.

Посадил ее на кровать, взял за руку, как ни в чем не бывало.

— Ты ведь понимаешь, что сама виновата?

Она молчала.

— Я не хотел. — Он провел пальцем по ее шее. — Просто иногда ты ведешь себя неправильно.

Вера смотрела в пустоту.

— Это не повторится, — шепнул он, целуя ее лоб. — Только если ты не заставишь меня снова.

Она почти поверила.

Она плакала в ванной, разглядывая синяки.

Мысли путались.

Как же я дура…

Ведь он всегда был таким.

Она чувствовала это, догадывалась, но ослеплена жизнью в сказке, сама искала оправдания.

Я сама виновата.

Кто защитит ее?

Никого нет.

Только она и он.

И надо как-то спастись из этого ада.

Вера стояла у двери спальни, затаив дыхание.

Игорь спал.

Тяжело, размеренно, глубоко.

В полумраке его лицо казалось почти невинным. Почти.

Она знала — если не уйдет сейчас, не уйдет никогда.

Шаг первый. Тихий, осторожный.

Шаг второй. Пол, словно нарочно, заскрипел под ногами.

Вера замерла.

Тишина.

В глубине спальни он перевернулся на бок.

Она продолжила.

До двери.

До коридора.

До холла.

Пальцы дрожали, когда она поворачивала замок.

Щелчок.

Сейчас или никогда.

Она осторожно открыла дверь, ступая босыми ногами на холодный мрамор.

Еще шаг.

Легкий ветер ударил в лицо, запах свободы заполнил легкие.

Но в этот момент позади нее раздался глухой, страшный звук.

Шаг.

— Куда это ты, Вера?

Ее передернуло.

Голос Игоря.

Медленный, ленивый.

Она рванулась вперед.

Бежать!

Вера сорвалась с места, сбежала с крыльца, но он оказался быстрее.

Резкий рывок за волосы, и мир перевернулся.

Она упала на колени, захрипела от боли.

— Ты думала, что можешь меня оставить?

Игорь навис над ней, дыша тяжело, его пальцы стискивали ее волосы, отрывая пряди от кожи.

— Отпусти меня! — Вера попыталась подняться, но он дернул ее вверх, заставляя вскрикнуть.

— Ты моя, — его голос был низким, зловещим.

Он замахнулся.

Она успела выставить руки, но удар обрушился на висок, бросив ее обратно на землю.

Глаза потемнели, воздух в легких застрял.

Нет. Не так. Не снова.

Боль пронзила каждую клетку, но желание выжить было сильнее.

Игорь наклонился, чтобы схватить ее снова, но Вера рванулась вперед, всем телом врезавшись в его ноги.

Он пошатнулся, но не упал.

— Сука… — прошипел он, снова замахиваясь.

Она отпрянула.

Где? Где?

Ее рука наткнулась на что-то холодное.

Гравий.

Не раздумывая, она схватила камень и со всей силы врезала им Игорю в голову.

Глухой стук.

Он пошатнулся, но не упал.

В глазах вспыхнуло бешенство.

Он схватил ее за горло.

Воздух исчез.

Вера забилась, хватаясь за его руки, но хватка была железной.

Темнота начала подкрадываться к краям зрения.

Нет.

Нащупав что-то острое у себя под рукой, она инстинктивно схватила это и ударила его в бок.

Игорь зашипел, его хватка ослабла.

Она вдохнула резко, с хрипом.

Еще раз!

Вера снова вонзила садовую вилку в его тело.

Он зашатался.

Ее руки дрожали, но она не остановилась.

Последний рывок — и она всеми зубьями вошла ему в горло.

Игорь захрипел, схватился за шею, но кровь уже текла по его рукам.

Глаза его расширились в немом шоке.

Он сделал шаг назад.

Еще один.

И рухнул на каменные ступени крыльца.

Осталась только тишина.

Вера стояла над ним, тяжело дыша, босая, с окровавленными руками.

Свободная.

Живая.

Сирены разрезали ночную тишину.

Красный и синий свет плясали на стенах особняка, отражаясь в лужах крови.

Вера сидела на холодных каменных ступенях, сжимая в дрожащих пальцах окровавленную садовую вилку, чудом забытую садовником, спасибо ему за это. Её тело било мелкой дрожью — от холода, от шока, от осознания.

Я жива.

Но свобода длилась недолго.

Люди в форме окружили её, выкрикивая приказы. Кто-то резко схватил её за руки, вывернул их назад, защелкнулись наручники.

— Вы арестованы по подозрению в убийстве…

Слова тонули в шуме, в гуле крови в ушах.

Вера подняла голову. Тело Игоря лежало неподалёку. Его пустые глаза были устремлены в небо.

Она не почувствовала ничего.

Ни облегчения.

Ни боли.

Просто пустоту.

Годы спустя Вера сидела у крошечного окна, глядя на серое небо за решеткой.

Золотая клетка сменилась на железную.

Теперь её роскошные платья заменили на бесформенный серый комбинезон.

Вместо бриллиантов — браслеты из холодной стали.

Но даже здесь, в этом бетонном аду, она всё равно была свободнее, чем с ним.

Она выжила.

Но по-настоящему ли?

(с) Кладбище страшных историй /Дзен Яндекс

#страшныерассказы